За наших воюют не только люди

Около двух часов красноармейцы пробирались по берегу реки, но постепенно полоса зарослей по ее берегам все сужалась и через голые ветви кустов можно было вполне рассмотреть покрытую сухой травой степь только освободившуюся от снегового покрова.

-Привал,— скомандовал Трофимов,— дальше идти днем опасно, мы тут на берегу, как на ладони, сейчас перекусим, чем можем, и маскироваться, до вечера не двигаемся. Курильщики быстро на перекур, а если, кто после того, как замаскируемся, закурит, лично придушу, понятно?

-Понятно,— с вздохом сообщили сто процентов воинства, за исключением Ивановой.

-Так, медсестра, располагаешься в моем укрытии, — продолжил Трофимов.

Наташа вздрогнула.

— а можно мне с Игорем,— несмело спросила она.

Окружающие заулыбались, но ожидаемых шуток не последовало.

Трофимов нахмурился, но потом тоже улыбнулся:

-Ну, что Вологда, бери уж теперь постоянное шефство над медсестрой, одна она у нас, смотри, отвечаешь головой.

После быстрого перекуса скудными остатками сухих пайков, и воды из фляжек, началась работа по обустройству укрытий. И в этом деле неожиданно Ивашов оказался намного искусней остальных.

-Так ты же охотник, небось засидки устраивал на лосей,— попытался подтвердить свои догадки сержант.

Ивашов в ответ только наклонил голову, и продолжал энергично работать лопаткой. Они расположились в таком месте, где почти на сто процентов никто из немцев останавливаться не будет. И если глядеть с высокого косогора, на который могут выскочить моторизованные подразделения эсэсовцев, действующие на этом участке фронта, то кроме валов сухой травы, нанесенных прошедшим ледоходом вдоль берега реки, они не увидят.

Наташа и Ивашов уже несколько часов лежали рядом на толстой подстилке из сухого камыша, таким камышом был накрыта их копанка, через камышовые стебли пробивались солнечные лучи, создавая особый полусумрак. Было тихо, и только весенний птичий пересвист нарушал эту тишину. Первый час Наташа забросала своего соседа вопросами о том, чем он занимался после войны, что будет делать после нее, а сама с тревогой ждала, что вот-вот его огромные жесткие ладони полезут к ней под юбку. Она все думала, что будет делать, если это случиться, разрешить или не разрешить ему все. Когда Трофимов сказал, что она должна будет провести этот день рядом с ним, то сразу поняла, чем это может закончиться, а вот с Игорем, ничего не было понятно.

-Я ведь похожа на его сестру, наверно, поэтому он и не обращает на меня внимания,— пришла разочаровывающая мысль.

И действительно Игорь лежал, почти не меняя позу, и даже не думал приставать к ней.

Но вскоре эти мысли ушли, потому что дал знать о себе мочевой пузырь. Трофимов, перед тем, как все стали прятаться приказал всем сходить до ветру, но ей было так неудобно присаживаться на виду у бойцов, что у нее почти ничего не получилось, и вот теперь пришла расплата.

-Она беспокойно пошевелилась. Игорь в полутьме внимательно посмотрел в ее сторону.

-Наташа, — шепнул он ей в ухо, отчего по спине сразу побежали мурашки,— там, у стены я выкопал приямок, ты наверно не обратила внимания, где камыш постелен, ты можешь там пописать, лежа, только раздень все, чтобы не намочить, вот тебе тряпка.

И он сунул ей в руку обрывок полотенца.

Девушка, почувствовала, что краснеет, хотя в темноте этого было почти не видно.

-Ты только не смотри, -прошептала она, и начала опускать трусики. Когда зажурчала жидкость и запахло мочой, она была готова провалиться сквозь землю, но, к сожалению, земля не проваливалась.

Ивашов в это время спокойно лежал, отвернувшись в сторону, и не издал ни единого звука.

После опустошения мочевого пузыря пришло такое облегчение, что даже повысилось настроение и захотелось пошутить.

-Игорь, а ты для себя тоже выкопал ямку,— спросила она.

Тот хмыкнул,— ну не ямку, а так дырочку, — и тихо засмеялся.

Во второй половине дня послышался далекий гул, который становился все громче, и вскоре около реки остановилось танковое подразделение немцев. С косогора начали раздаваться веселые выкрики. Потом ниже по течению, где был удобный выход на берег, послышался плеск воды. Видимо уставшие танкисты пытались хоть немного отмыться. Позже послышался звук летящих самолетов. Наташа радостно шепнула:

-Наши! Сейчас дадут жару фрицам!

Но с косогора послышались приветственные выкрики, все-таки это оказались немецкие машины, которые последовали на восток.

Танкисты отдыхали у реки почти до вечера, но потом раздались команды, взревев моторами и оставив после себя бензиновую вонь, которая легко приникала в укрытия, танки ушли на восток.

Наконец, наступила тишина. Но вскоре послышалась команда Трофимова и бойцы , которым жутко надоело лежать в мокрых ямах, с удовольствием, полезли на белый свет. После того, как люди немного отошли от многочасового лежания, Трофимов отправил Ивашова на разведку.

-Ты у нас лесовик, зверя скрадывал, так, что смотри в оба, а то на какой-нибудь секрет немецкий наткнемся, — приказал он. Наташа тоскливым взглядом проводила неслышно исчезнувшего в темноте Игоря.

Сейчас бы уже никто не ошибся, в какую сторону надо идти. С юго-востока доносился гул далекой канонады. Там был фронт.

Трофимов поглядел на небо

-Ни облачка,— отметил он,— Луна взойдет примерно через час, видны будем, как на ладони, эх, хоть бы Ивашов ничего не проглядел.

Тоскливое ожидание закончилось, когда Луна действительно стала подниматься в небе, с косогора все также бесшумно спустился Ивашов.

Он с минуту пытался отдышаться, затем сообщил:

-Километров на пять вперед все спокойно, а вот дальше стоит какая-то военная часть. Там боевое охранение. У нас по-немецки хоть кто-нибудь понимает?

Трофимов усмехнулся.

-Не знаю, у нас тут таких наверно нет.

Наташа вышла вперед,— я в школе немецкий учила, простые вопросы задать могу.

-Вот и хорошо,— обрадовался Игорь и метнулся наверх. Некоторое время спустя он появился, неся на одном плече немецкого офицера.

-Ох, ни хуя себе! Игорь, я тебя же вроде только посмотреть послал! Тебе, что больше делать нечего, чем пленных брать!— воскликнул ошеломленный сержант.

-А, что не взять, если, он как баран прямо в руки идет, — ухмыльнулся Игорь, — только не понимаю я ничего по-немецки, вот и решил сюда принести, может, кто его сможет поспрашивать. А нет, так ножик в бок и все дела.

-Так ты, что пять километров на плече нес? спросил кто -то из красноармейцев.

-А что не нести, степь ровная, беги себе, да беги,— последовал ответ.

-Ну, ты силен парень,— сказал пожилой усатый боец,— тебе надо бы в разведку идти, там такие хваткие ребята всегда в цене.

Между тем Трофимов внимательно рассматривал валяющегося на земле эсэсовца.

-Послушай Игорь, он что-то у тебя вялый какой-то, ты его наверно хорошо двинул по голове? И вообще, как ты его тащил, он весит наверно кил девяносто?

Но тут немец застонал и открыл глаза.

-Ага,— обрадовано сказал сержант, — давай Наташа, начинай, вначале спроси, его звание должность и как зовут. Пришедший в себя немец презрительно щерился на стоявших вокруг красноармейцев, но после вроде бы легкого тычка Ивашова, заговорил.

Наташа смущенно оглянулась:

-Он очень быстро говорит, я ничего не понимаю.

-Ну, так скажи, чтобы говорил медленней,— посоветовал кто-то.

Вскоре красноармейцы узнали, что Ивашов притащил штурмбаннфюрера СС командира взвода, пятой роты, второго танкового полка Хайнца Келенберга, кто такой штурмбаннфюрер они не очень поняли, но решили, что раз командует взводом, то это что-то вроде лейтенанта. И тот со злорадной усмешкой сообщил им печальную новость, что впереди до самого Донца и даже на его восточном берегу стоят части моторизованной дивизии Райх, которая смогла создать там плацдарм. Но все же наступление немцев было остановлено на этом рубеже и сейчас на фронте все подвижки замирали.

Каких либо более точных подробностей узнать не удалось, потому, что Иванова, собственно, почти ничего не понимала в речи немца. После окончания допроса Ивашов незаметным движением свернул ему шею. Никто из стоявших вокруг даже не поморщился.

-Легкой смертью умер скотина,— только и сказал Трофимов,— а про тебя Игорь, я только, что узнал много нового, — многозначительно проговорил он, обращаясь к Ивашову.

-Ну, что же хочешь, не хочешь, а нам другого пути нет, — продолжил он, обращаясь уже ко всем бойцам. Да, кстати,— обратился он к Ивашову,— Игорек, а у фрица оружие, то имелось?

Тот улыбнулся и вытащил из-за пояса Вальтер с накладными щечками из слоновой кости на рукоятке. Сержант взял пистолет в руки, завистливо поцокал языком и вернул новому владельцу.

-Ты знаешь,— наверно мы с этим офицериком поторопились. Такие пистолеты абы у кого не бывают,— с сожалением сказал он.

И, что,— скептически ответит Ивашов, — пришлось бы его тащить километров тридцать, а потом еще и через линию фронта проходить. Нам бы без него нормально пройти, а он хуже, чем гиря бы был.

-Не понимаешь ты,— задумчиво продолжил сержант,— одно дело мы с таким языком вернулись, а другое дело вот так с одной винтовкой на двоих, а у тебя и винтовки нет, один пистолет трофейный, да и тот сразу отберут, еще в чистилище.

-Где-где, — переспросил Ивашов, да и остальные бойцы также с любопытством ждали ответа многоопытного сержанта.

-Ты, что думаешь, перейдем на нашу сторону и в бой, ничего подобного, сначала нас всех закроют, с нами спецотдел плотно пообщается, а уж потом, если ничего и никого подозрительного не найдут, тогда отправят в подразделение.

Ивашов недоуменно сказал,— но у меня же не было оружия, я в госпитале был.

Сержант язвительно хмыкнул.

-Во-во, а кого ебет чужое горе. Придется тебе искать свидетелей, что был ты в этом медсанбате, а может, от него и следа не осталось.

Игорь ухмыльнулся.

-Так у меня вот свидетельница из того самого медсанбата.

Трофимов хлопнул себя по лбу.

-Точно! Совсем ты меня заговорил. Все, давайте двинулись, время уходит. Луна зайдет или тучи наползут, и уже никуда не пойдешь.

Ивашов шел замыкающим в веренице бойцов, и никто не видел, как он ласково погладил пистолет, покоившийся у него за пазухой и тот, сверкнув, едва заметной синей искоркой, исчез, как будто его и не было.

Они медленно поднялись из речной низины, и пошли по залитой лунным светом степи. Привыкшим к неяркому свету ночного светила глазам все равно почти ничего не было видно на земле, ни мелких рытвин ни кочек. Шли молча и только изредка были слышны сдавленные чертыханья упавших бойцов. Через полчаса непрерывной ходьбы стало слышно и танковой полк, про который говорил Ивашов.

Там, несмотря на ночь и светомаскировку кипела работа. Слышалось визжание инструмента, удары молотка. Видимо, воспользовавшись кратким перерывом в боях, техническая помощь приводила танки в порядок.

Ивашов вышел со своего места замыкающего и догнал Трофимова, который шел впереди.

-Сержант, я тут пока было посветлей, успел высмотреть, где удобней пройти. Придется вновь спуститься к речке, потому, что как раз перед немцами такой овраг глубокий и тянется далеко, нам в темноте его обходить очень долго, а по берегу вполне нормально, ручей неглубокий и дно не вязкое. А самое главное в случае чего укрыться можно там и камыш прошлогодний и кустарник мелкий имеется.

Трофимов пожал плечами.

-Ну, что же дело говоришь, да и выбора у нас особого нет, давай командуй.

На недолгое время группа остановилась, пока Ивашов пытался сориентироваться, затем он решительно пошел в выбранную сторону. Сержант шел за маячившей перед ним широкой спиной, размышляя о своем загадочном подчиненном, который демонстрировал все новые стороны своих умений. Сегодня он по-настоящему удивился, хотя и не задавал лишних вопросов. Но прекрасно понимал, что выкрасть офицера с охраняемой территории не простая задача, и вряд ли недавнишний деревенский парень, пусть и хороший охотник, мог справиться с ней.

А как он свернул голову фашисту! Ни единой капли сомнения, одно слитное движение и все. Трофимов очень сомневался, что кто-либо из его знакомцев в полковой разведки смог бы проделать такое.

-Кто же ты такой Ивашов?— повторял он про себя, и успокаивался только одним,— кто бы он не был, он не враг.

Когда они спустились к реке, над ними навис песчаный обрыв, и закрыл свет Луны, вокруг сразу сгустилась непроглядная темень.

-Блядь! Ивашов мать твою! Ты куда нас завел?— прошипел он, — мы здесь на хер все ноги переломаем.

-Товарищ сержант,— раздался у него под ухом спокойный голос красноармейца, — погодите немного, сейчас глаза привыкнут и кое-что будет видно.

И действительно минуту спустя, кое-что стало различимым. Но идти все равно было невозможно.

Тут снова раздался голос Ивашова

-Товарищи бойцы, идем тихо вслед за мной и не отставать. И его широкая спина, выделявшаяся в темноте, двинулась вперед. Трофимов, вновь выругавшись, отправился за ним. Они шли по довольно ровному песчаному берегу, около ручья Ивашов остановился и по очереди помог перейти всем . Хотя глубина ручья была и небольшая, но все же было выше колен. Поэтому Наташа перешла через ручей, сидя на плече у Игоря. Пришлось остановиться, чтобы вылить воду из сапог и отжать портянки. Вода была зверски холодная, но люди, разгоряченные длительной ходьбой, этого почти не заметили.

Они шли вновь по берегу, ставшим совсем пологим, стараясь не отходить от спасительных кустов. Понемногу восток стал алеть, и стало совсем холодно. В небе над головами бойцов, прогудели Юнкерсы, сейчас они были, хорошо заметны на фоне светлеющего неба.

-Отбомбились суки, — злобно проговорил кто-то из бойцов.

Все остальные молча проводили взглядами, летевшие на запад самолеты. К утру стихла и канонада на юго-востоке. Трофимова даже посетила неприятная мысль, что немцам удалось вновь прорвать нашу оборону, и теперь придется идти по степям неизвестно сколько времени. Но сейчас надо думать, как укрыться на день, вокруг простиралась открытая равнина, по которой спокойна текла река, готовясь соединиться с Донцом . С обеих ее сторон доносился гул движущейся техники, и с каждой минутой усиливалась вероятность, что их маленькую группу обнаружат и просто расстреляют на берегу.

Он посмотрел вперед и резко остановился. Впереди метрах в ста около реки что-то чернело. Но Ивашов, не замечая этого, упрямо шел вперед.

-Игорь, стой!— хриплым шепотом приказал Трофимов.

Ивашов остановился и посмотрел на сержанта. Выражения его лица не было видно, но было понятно, что он удивлен.

-Что случилось, сержант, — спросил он.

-Ты что не видишь, там впереди то ли танк, толи еще какая хрень! -возмутился Трофимов.

-Да вижу, я уже минут пять, как заметил, но там живых нет,— без тени сомнения заявил Ивашов.

Почему-то сержант сразу поверил в это нелепое заявление, и они уже без опаски пошли дальше.

Чем ближе они подходили к непонятной машине, тем все более озадаченным становился сержант.