За наших воюют не только люди

Вот только к его огорчению, ничего необыкновенного пока не происходило. Все эти три месяца он учил строение человеческого тела. Было очень трудно, он даже не подозревал, что человек так сложно устроен. Первые дни он вообще не мог запомнить ни строчки. И только после того, как Магрион, посидел с ним рядом около часа, внимательно глядя в глаза, он почувствовал, что его память значительно улучшилась, и в ней легко укладываются все новые и новые знания. Вот только пока от них не было никакого толку.

Об этом он только, что и думал, подсчитывая, сколько ему придется потратить лет, чтобы стать хоть чуть-чуть похожим на учителя, слушая последнего только краем уха.

Магрион попрощался и вышел, сегодня он торопился, необходимо было решить какие-то экстренные проблемы. Сам же Ингер отправился в столовую, где его уже ожидал ужин и любопытная Нитта. Он шел по коридору и усилием, уже в какой-то мере, тренированной мысли, управлял светильниками, которые мигали создавая странную гармонию.

Сейчас он подумал о кузнице. Вот, где у него все получалось все. Годарн был в восторге, он обычно был скуп на похвалу и явно своего довольства не выказывал, но его подмастерью это было понятно и так. В общем, руками работать у него получалось, а вот опять же теоретические вопросы, которые с ним обсуждал Годарн, были почти также сложны, как лекции Магриона.

Но сегодня был конец декады и завтра выходной день, поэтому вечером можно было ничего не учить, и только выполнить комплекс тренировочных упражнений. А завтра, ура! Он первый раз идет в гости к своим родственникам.

Несколько дней назад ему пришло приглашение. Его дальний родственник Рагерн, наконец, вернулся из военного похода и, похоже, был не прочь, если талантливый молодой псион, ученик самого Магриона, посетит его дом.

В письме было тщательно расписано, как пройти к его дому и в какое время. Магрион против визита ничего не имел. Утром после завтрака, Ингер приоделся в новый костюм ученика псиона, который ему заказывала Нитта, потом положил в карман несколько монет, чтобы не приходить в дом с пустыми руками. Когда он вышел из-под высоко поднявшегося каменного блока двери, то увидел привычную картину, как по дороге к их дому вели двух быков — еду для зверушек Магриона. Ингер так и не узнал Јчто зверей держит его учитель, потому, что на его прямой вопрос тот ответил, что, когда придет время и узнаешь . Но сейчас ему было не быков, и он торопливым шагом пошел по галерее. Собственно сегодня он первый раз был предоставлен сам себе. До этого дня он практически не покидал дом, лишь изредка ходил с Ниттой на рынок, потому, что основные продукты им приносили прямо домой. Лишь изредка Нитта ходила специально посмотреть, какие нынче цены на рынке и не сильно ли ее дурят оптовые продавцы.

Но сейчас ему предстояло идти гораздо дальше, он должен был пройти во внешний город и попасть в квартал, где жили преимущественно воины. Казармы с рядовыми бойцами располагались отдельно, а в этом квартале жили в основном офицеры.

Он, конечно, мог сесть к любому извозчику, возивших людей на небольших колясках с запряженными в них пони, но ему хотелось пройтись пешком и внимательно рассмотреть все вокруг, да и монет у него было в обрез.. Вокруг было много интересного, он так долго рассматривал все достопримечательности огромного подземного города, что пропустил обед и пришел к Рагерну, когда его уже почти не ждали.

-А пришел, наконец, — приветствовал его дядя, когда открыл дверь и увидел своего, можно сказать племянника, — а тебя заждались. Мы уж думали, что тебя не отпустил Магрион. Проходи, сейчас познакомишься с моей женой и дочками.

Ингер, увидел полную женщину, с приветливой улыбкой, она обняла и расцеловала его, когда же то же самое сделали две симпатичные девушки, то Ингер стал красным до ушей, что вызвало усмешку Рагерна,

-Что паренек, засмущали девицы. Они такие, с ними надо ухо востро держать, вмиг женят на себе.

-Ну, папа, что ты такое говоришь, — возмутились обе, — Ингер же наш родственник.

Рагерн и Килина — его жена дружно засмеялись.

-Думаю, что если он выберет кого-то из, вас мы возражать не станем,— смеясь, сказала Килина,— мы, конечно родня, но не до такой степени, что нельзя выйти за него замуж. Но только после того, как он закончит свою учебу, — закончила она.

-Однако,— подумал Ингер, не успел придти, а уже о женитьбе заговорили, мне это совсем не нравится. Между тем вновь накрыли стол, и вся компания долго сидела, рассказываю друг другу разные истории. Ингера тактично не расспрашивали, о доме, но он стиснул зубы и сам, рассказал о последнем дне своего поселка.

Его рассказ был выслушан в молчании, а Килина погладила его по плечу и сказала, что надо постараться думать о будущем и не терзать себя картинами прошлой жизни. Потом он пошел гулять со своими кузинами, веселые хохотушки рассказывали ему о своих соседях, учебе и друзьях. Вечером они вновь уселись за стол в гости пришли соседи, короче у Рагерна набился полный дом народа. Все были заинтригованы, что у них в гостях псион. Было даже несколько просьб продемонстрировать свои способности, но, увы, их то пока Ингер продемонстрировать не мог, по причине почти полного неумения ими управлять. Но даже его скромные возможности по изменению цвета вечных светильников были приняты на ура.

Уже поздно ночью он возвращался домой. Конечно, понятие вечер для подземного города, было очень относительным, но все же яркость светильников значительно уменьшилась и только фосфоресцирующий мох ярко пылал зеленовато-синими пятнами на стенах домов и галерей. Он шел и пытался понять, что объяснял ему Магрион, о том, как создателям города пришлось повозиться, пока они создали светильники с нужным для подземных жителей спектром излучения. Но перед его глазами стояла младшая дочка Рагерна рыжеволосая кудрявая хохотушка Энна, ее томные взгляды, которые периодически бросались на него, произвели на неискушенного парня неизгладимое впечатление, и он уже считал дни, когда вновь сможет пойти в гости. Несколько раз юноше встречались патрули, которые кидали на него лишь короткий взгляд и шли дальше. У них, наверно в команде есть псион, — пришла запоздалая догадка, — уж слишком быстро они отстают от меня,— подумал Ингер.

Но в тоже время он был заинтригован,— интересно, для чего здесь охрана?— появилась у него неожиданная мысль.

Но он ее не успел додумать, потому, что зашел в галерею, ведущую к дому Магриона.

Когда он шарил по стене, в поисках кнопки включения подъема дверей, под ним слегка вздрогнула почва, а с потолка галереи зашуршали песчинки.

-Что же там за громадины живут,— в который раз подумал Ингер, и подумал, что было бы неплохо, попасть в виварий, и посмотреть, кто там обитает.

Когда он зашел в дом, там было тихо. Ингер знал, что Магриона сегодня не будет. А Нитта видимо уже спала, не дождавшись его возвращения. Он осторожно пошел в сторону своей скромной кельи, когда вдруг обнаружил, что дверь, ведущая в виварий,

закрыта неплотно.

-Ой, вдруг оттуда кто-нибудь убежит!— подумал он и решил закрыть дверь. Но когда он взялся за нее, то понял, что не в силах справиться с желанием узнать, что же там находится.

Он приоткрыл дверь, которая даже не скрипнула, зашел в огромную галерею, освещенную редкими светильниками, и решительно пошагал вниз по светящейся тропинке. Его шаги, несмотря на то, что он старался идти очень осторожно, гулким эхом отражались от стен. Через десять минут путь привел его в небольшой зал, где в клетках сидели несколько зверьков и птиц. Несчастными они не выглядели, и следили за юношей внимательными глазами.

-Но эти зверьки, не могут производить такой шум,— удивленно думал Ингер. Он осмотрел зал и обнаружил в его противоположном от входа конце следующую дверь. Она была закрыта, но запор находился с этой стороны и Ингер его просто отодвинул и прошел дальше. В эту галерею выходила еще одна дверь, и по запаху, царящему в коридоре, он понял, что из нее, и выводили быков, которыми кормили неведомых зверушек. Он шел по коридору откуда-то возник непонятный шум, он вроде бы был внутри его головы. И по мере того как продвигался, шум становился все сильней.

Неожиданно коридор круто повернул, и он вышел на небольшой выступ скалы, а дальше лежала пропасть. Порыв ветра едва не сбросил его с этого выступа, и он отступил внутрь. Внезапно немного потемнело, свет, который лился снаружи, закрыла какая-то бугристая стена, поперек которой шла тонкая щель. Эта щель раскрылась, и на испуганного юношу уставился огромный фиолетовый зрачок.

Шум в голове достиг невероятной силы и исчез, и в этой возникшей тишине музыкальный красивый голос сообщил

-Эрн, это не еда, тут, какой-то мальчишка.

Второй голос несколько ниже тоном с надеждой спросил.

-мальчишка, хоть жирный, может, съедим?

Первый голос возразил,

— ты, что! Тогда этот псион недоделанный рассердится и не будет нас кормить.

Ингер, готовый дать деру в коридор, возмущенно подумал.

-ничего себе зверушек завел Магрион, они еще и смеются над ним.

Первый голос пропел.

-Эрн, это не ты сейчас сказал про зверушек?

-Нет Карна, похоже, это твой мальчишка говорит,— донесся ответ.

Зрачок резко отдвинулся от выхода в пропасть и Ингер с ужасом и восхищением понял, что перед ним в воздухе висит золотой дракон.

Он сразу понял, что это драконица, она была так прекрасна в своей грозной красоте, что у него перехватило дыхание. Но тут у него в голове опять зазвучал музыкальный голос.

-мальчик, ты, что нас слышишь и понимаешь?

-Конечно, а что тут такого,— недоуменно спросил он. И в его голове сразу раздалось громкое крякание, видимо так смеялись драконы.

-Мы не знает, что тут такого, — наконец произнесла Карна,— но псион, который тут живет, уже триста ваших лет не может нас услышать.

Ингер стоял, дрожа от страха, ему было жутко до невозможности, он чувствовал, что сейчас потеряет сознание.

Но вдруг волна бодрости окатила его, и он почувствовал, что страх уходит. И он уже спокойно смотрел, как из глубины пропасти поднимается черный дракон размером в полтора раза больше золотой драконицы.

Он не взмахивал крыльями, а поднимался, так, как будто не имел веса и его колыхал легкий ветерок.

-Интересно, оказывается не зря мы задержались на этой планетке, — произнес черный дракон непонятную для Ингера фразу,— но наверно совершили ошибку, понадеявшись на Магриона, может, если бы мы были более инициативны, то давно нашли понимающего нас псиона.

И тут Ингер ахнул, неведомая сила подняла его в воздух и поднесла его к двум неподвижно замершим чудовищам. Какое-то время эта сила крутило его прямо у огромных челюстей и каждый раз он с замиранием сердца думал.

-Ну, все сейчас сожрут.

-Эрн, ты заметил, что рисунок псионического поля у этого человека значительно отличается от виденных нами раньше. Вот смотри таламические структуры его мозга, совершенно другие, чем должны быть,— промурлыкал голос Карны.

-Да, — раздался в голове Ингера гремящий голос Эрна, — действительно, отличаются и весьма сильно. Похоже перед нами мутация.

Пока драконы переговаривались, Ингер немного успокоился и с возмущением закричал.

— Эй, вы хоть бы сказали мне, что там у меня не так, и вообще разговариваете, как будто меня тут нет. И поставьте меня на место, — тут он замолчал, думая, что сейчас его точно разорвут на кусочки за наглость.

Но к его удивлению та же сила мягко поставила его на выступ скалы.

Карна ответила на его невысказанный вслух вопрос.

-Ничего сложного, направленное гравитационное воздействие, блокирующее силу притяжения планеты. Не переживай, тебе это не грозит, хоть ты и мутант, но в такой мере искажать гравитационные поля ты не сможешь.

Из этой тирады Ингер вынес одно,— подняли его воздух какие-то силы, которыми управлять у него никогда не получится.

Он уже долго крутился на своей жесткой койке, но заснуть не мог. В своем воображении он все еще разглядывал драконов в призрачном свете воздуха заполнявшего полость в недрах земли. Сейчас он уже знал, то, что показалось ему пропастью на самом деле не такая уж большая и глубокая пещера, просто она была специально сделана так, чтобы драконы могли в ней летать.

Он оставался у драконов недолго, но достаточно для того, чтобы понять, что теперь ему суждено быть переводчиком между ними и Магрионом.

И хотя общение у мага с драконами было уже давно налажено, и они вполне понимали друг друга, все же ментальный разговор, давал те оттенки, которые нельзя было передать написанными словами, а только образами. И сейчас драконы надеялись, что Ингер станет именно тем звеном, чтобы уточнить вопросы, интересующие как драконов, так и псионов Лории.

Утром, когда Ингер пришел на завтрак, за столом уже сидел насупленный целитель.

-Ну, что молодой человек, ты ничего не хочешь мне сообщить?— язвительно спросил он.

-Учитель, я виноват,— понурив голову, признался Ингер,— я зашел в виварий, несмотря на твое предупреждение.

-Ты понимаешь, что ты, когда заходил, куда ходить запрещено, подвергал свою жизнь и жизнь своих близких опасности,— продолжал морально добивать ученика Магрион, — представь, что там находились не разумные существа, а дикие твари, что случилось тогда бы с тобой?

-Я все понимаю учитель, больше такого не повторится,— совсем по-детски пробормотал Ингер.

Магрион смотрел на краснеющего сопящего юношу и внутренне улыбался. Он еще удивлялся, как долго его ученик терпел и не входил в запретные для него места.

-Хорошо, будем считать, что я тебе поверил. А теперь расскажи мне, как ты общался с драконами?— с явным интересом спросил Магрион.

Он долго допрашивал ученика, но так, как ментального контакта между ними не было, Ингер так и не смог объяснить, все те ощущения и эмоции, которые он испытал. Поэтому вскоре их беседа начала напоминать разговор глухого со слепым. Целитель понял это первым и с сожалением отложил свои вопросы на будущее, в котором он все же сможет сам общаться с своими гостями, так неожиданно навестившими его триста лет назад, и с тех пор пользующихся его гостеприимством, из-за которого он бы давно пошел по миру, если не совет псионов, который компенсировал его затраты, надеясь, что в конце концов от этих существ будет хоть какая-то польза, кроме черной и золотой чешуи, которую уже много лет использовали для изготовления доспехов, интригуя весь остальной мир ее наличием. Магрион неоднократно с досадой думал, что в те времена совершил большую ошибку, если бы он знал, сколько будет стоить каждая чешуйка, то никогда не обратился в Совет, сделав тайну драконов общим достоянием.

Неожиданно раздавшийся грохот, вывел Ивашова из забытья. Рядом с ним, судорожно схватив его за руку, кричала Наташа.

-Нас сбили, мы падаем!

А в пассажирский отсек из кабины пилота уже заползали клубы дыма.

В дыму кашляли другие пассажиры, и за тонкой обшивкой все сильнее свистел воздух, обтекая идущий в последнее пике самолет.