За наших воюют не только люди

Из небытия Наташу вывел теплая ладонь, положенная ей на лоб. Она открыла глаза и увидела над собой, немного взволнованное лицо Ивашова.

-Игорь, мы, что на том свете, — смогла она спросить.

Похоже, что своим вопросом она его изрядно удивила, потому, что он несколько опешил, и наверно минуту собирался с мыслями.

-Нет, мы пока еще на этом свете, — ответил он и улыбнулся.

-Ой, так, что мы смогли приземлиться? А как все остальные?— начала она задавать вопросы.

Игорь вновь положил ей ладонь на лоб и она, сразу забыла, о чем собиралась спрашивать. Почему-то это казалось сейчас не важным и не стоявшим разговора.

-Кажется, у нас скитания по немецким тылам начинаются снова и опять вдвоем,— подумал Игорь и встал, -м-да, теперь у меня будет множество проблем, интересно, каким образом я объясню чудесное спасение с падающего самолета. Чего бы такого придумать?

В это время его тронули за плечо, обернувшись, он увидел пожилого майора в очках окулярах внимательно смотревшего на него.

-Э, рядовой, — обратился он к Ивашову, который был в ступоре от его появления,— я смотрю, вы что-то понимаете в медицине, может, глянете моего подчиненного, ему чем-то попало по голове, когда нас, по-видимому, выкинуло из самолета. Ума не приложу, почему мы остались живы?

Игорь повернулся и прошел к лежавшему без сознания молодому лейтенанту. Внешних повреждений видно было. Ивашов положил руку на голову подержал с минуту и сказал, обращаясь к старшему по званию

-Товарищ майор, здесь видимо просто контузия, думаю, что он скоро придет в себя.

После этого он, наконец, смог оглядеться. Еще три человека со знаками различия старших офицеров бродили по лесной поляне, на краю которой догорали останки самолета.

-Вот это да,— восхитился про себя Ивашов, — наконец, то я могу хоть что-то, даже сам не заметил, как прихватил всех живых в защитный купол. Эрн был бы недоволен таким отсутствием контроля окружающего. Ну, ладно, а что мы, интересно, теперь будем делать? Три полковника один майор, лейтенант, рядовой и сержант медик. Хорошо хоть, что от меня в данном случае ничего не зависит.

Это он подумал правильно, потому, что через пару минут три полковника отошли от удивления, в котором пребывали, после того, как неведомым образом из горящего самолета попали на зеленую траву поляны, притом почти без синяков и травм.

Но, посмотрев на разорванный фюзеляж, они пришли к выводу, что всех просто выкинуло оттуда при ударе о землю, поскольку другого объяснения все равно не было.

И сейчас они, собравшись в тесный кружок, спорили, где находятся и что надо предпринять, чтобы выбраться к своим. Кабина пилота почти целиком зарылась в землю при ударе, и вряд ли там можно было отыскать штурманский планшет. Но все же один из командиров имел при себе карту и, другие преимущества перед остальными и, похоже, его точка зрения начинала преобладать. Громкие маты, доносящиеся от них, заставили Наташу поморщиться. Хотя она к этим словам относилась уже совсем безразлично и сама могла при случае сказать крепкое словцо.

Как и сказал Игорь минут двадцать спустя лейтенант пришел в себя, и его начальник начал суетиться вокруг него, как курица с яйцом, причитая, что пропали все их материалы, которые они сделали для фронтовой газеты. Это был не первый выезд редактора газеты майора Черепанова на фронт, но видимо самый неудачный, и сейчас он вместе с его подчиненным очеркистом и фотографом лейтенантом Селезневым, оказались в немецком тылу, а их недельная работа догорала в фюзеляже самолета.

Троица закончила свое совещание, и один из командиров подошел к остальным.

-Так-так, — сказал он, глядя на Ивашова и Наташу, — представьтесь красноармейцы.

Ивашов к счастью для него, не был знаком со сказкой Салтыкова -Щедрина про мужика и двух генералов, а то от аналогии мог бы и засмеяться, теперь на каждого полковника приходилось по целой трети рядового и сержанта, ну еще и до кучи по трети лейтенанта, а редактором фронтовой газеты они вряд ли рискнут командовать.

После представления, полковник скомандовал:

-Быстро обыскать поляну, оружие, медикаменты, одежда, короче все, что найдете складывать вот здесь. На все про все полчаса, и надо отсюда срочно уходить. Не знаю, куда нас занесло, но, похоже, мы в большой жопе,— закончил он мрачно.

Полковник Нестеров Сергей Викторович, начальник разведотдела армии направлялся в Москву, где ему прочили новое назначение, грозившее в будущем званием генерал-майора. Поэтому он с тоской размышлял, что если не выберется за пару дней из этой передряги, то с новой должностью распрощается, а на старом месте в штабе уже сидел его заместитель.

Полковник Манеров Максим Иванович командир истребительного авиаполка летел на завод для получения новых самолетов и больше всего переживал, что его ребята не получат вовремя свои машины, из-за такой незадачи. И только полковник артиллерист Бородин Геннадий Петрович никуда не торопился, он летел в Москву для проведения сложной операции на правой руке, которой он до ужаса боялся и сейчас совершенно напрасно надеялся, что за те дни, которые они проведут до попадания к своим, его рука поправится сама.

Нестеров прикинул по карте возможный маршрут самолета, его скорость и потом долго матерился. Почему-то штурман очень отклонился от курса и увел самолет на северо-запад, и перелетел линию фронта. Хотя по самым пессимистическим подсчетам до него не должно было быть больше пятнадцати километров.

-А может, севернее фронт двинулся на восток,— подумал он и постучал костяшками пальцев по ближайшему дереву,— и попали мы, как кур в ощип, на окраине брянских лесов. Он сидел, прикидывал, что к чему и почти правильно нарисовал огромный выступ, образовавшийся в результате контрнаступления немцев, который через пару месяцев все узнают, как Курскую дугу, и который они пролетели без проблем, а вот потом угодив за линию фронта.

Нестеров вполне справедливо считал, что должен взять командование на себя, хотя наличие в их компании еще двух старших командиров сильно осложняло принятие решений. Но он надеялся, что авиатор и артиллерист, не будут сильно вмешиваться в его приказы.

Через полчаса все были готовы к выходу, все те немногие вещи, что вылетели из самолета, были собраны. Но ничего полезного среди них почти не было. Была медицинская сумка у медсестры, и два ТТ и два нагана у командиров.

У Ивашова был еще и вальтер, который он несколько дней назад предусмотрительно убрал в такое место, откуда ни один человек на Земле его не сможет извлечь. Но про него, никто больше не подозревал.

Они уже двинулись, как вдруг Нестеров, посмотрел на Ивашова, хлопнул себя лбу и спросил.

-Слушай Игорек, а не про тебя тут говорили, что в немецком тылу недавно штурмбаннфюрера захомутал?

Игорь сухо сообщил

-Да было дело, ходил в разведку, ну и попался этот растяпа.

-Ну-ну, — недоверчиво произнес Нестеров,— мне то сказки не рассказывай про растяп. Нет сейчас их у немцев. Мы своих ребят каждый день теряем, а они все опытные бойцы, только что-то командиров полков не притаскивают. Добро, если фельдфебеля какого доставят. Я, отчего это дело вспомнил, глянул сейчас, как ты идешь, так лесовики, да разведчики опытные ходят, ты-то из каких будешь?

-Так я товарищ полковник из лесовиков и буду. С вологодских краев призван,— доложил Ивашов.

-М-да, все равно, странно это все,— сказал Нестеров,— ладно, учитывая твои способности, пойдешь замыкающим . Я тут прикинул если пойдем на восток, тут в нескольких километрах должна дорога проходить, там и сориентируемся, если все правильно прикинул мимо нее нам никак не пройти.

Когда они нырнули в лесную чащу, солнце уже начало клониться к западу. Первые несколько минут командиры еще переговаривались между собой, но ходьба по мелколесью, переплетенному еще сухими плетьми ежевики, к разговорам не располагала. И вскоре замолчали, и только тяжелое дыхание, да треск лесной подстилки нарушали тишину безветренного леса. Когда они присели на краткий отдых на лесной прогалине, то ясно услышали отдаленную канонаду. Нестеров не преминул это отметить.

-Ну, что я вам говорил, тут нам до линии фронта рукой подать. Хорошо бы так по лесам и выйти туда. Эй, Ивашов может ты опять какой танк у фрицев сопрешь, а то про вашу амфибию уже сказки ходят? — обратился он к Игорю.

Майор Черепанов резко повернулся к Ивашову.

-Так это вы на этой амфибии приехали. Я, к сожалению, не мог найти ни одного из вашей группы. Мне крайне необходимо с вами поговорить. Эх, как жаль, Селезнев лейку свою расколотил. Сейчас бы вас сразу и сфотографировали.

Во, репортеры дают, — добродушно усмехнулся Манеров, — сидим тут в лесу, без еды, без оружия почти, не знаем еще, как выберемся, а они уже интервью брать собираются.

Наташа сидела немного в стороне и перематывала портянки, когда к ней подсел лейтенант. Он еще не полностью оправился от ушиба, был бледным и несчастным на вид.

Но, тем не менее, сразу стал выдавать комплименты. Наташа равнодушно слушала его излияния и ничего в ответ не говорила. Поэтому Селезневу довольно быстро стало не по себе, и когда прозвучала команда подъем, то он вскочил с удовольствием, чтобы прервать так неудачно начатый им разговор.

Нестеров еще успел во время краткого перекура спросить Ивашова о цели его полета в Москву, на что тот сказал, что все сопроводительные документы у медсестры, и что он должен был быть направлен в какой-то госпиталь, а почему понятия не имеет.

Полковник сразу чуял дела, в которые он не должен совать нос, поэтому больше ни о чем не спрашивал.

И вновь тяжелый путь по лесу, уже стемнело, когда они вышли к небольшому ручью, который был как раз по пути, вдоль него шла еле заметная тропинка, но все же скорость передвижения выросла заметно. Ручей становился все шире и, они вышли, к каким то развалинам. Когда они подошли то обнаружили, что это старая мельница, плотина уже ее давно сгнила и развалилась, на берегу валялись жернова, а вот дом мельника был еще с крышей, на которой уже росли мелкие березки. От мельницы уже вела вниз по ручью полузаросшая дорога. И похоже дальше лес уже начинал редеть.

Нестеров скомандовал останавливаться на ночлег и сразу схватился за карту.

-Ну, все сейчас, я определюсь, где же мы находимся. Что-то на мою дорогу мы не вышли, хотя по подсчетам уже должны быть на ней.

Как это было не печально, но сухой паек оставался только у Ивашова, у всех остальных продукты исчезли в неизвестном направлении. Поэтому на ужин был кипяток из котелка и полбуханки черного хлеба и две банки тушенки. Все это было разделено и съедено в момент. Ивашов посмотрел на печальные лица товарищей по несчастью, поднялся и пошел в сторону леса.

-Ты куда боец?— крикнул Нестеров.

-Я отойду, поставлю петли на зайцев, да до ветру заодно схожу,— сообщил Ивашов и без звука исчез за деревьями.

Разведчик только прищелкнул языком.

-И как только такого парня пропустили,— удивлялся он,— его к нам надо забирать.

Если перейдем нормально, бля буду, вытащу его к себе. Вроде здоровый на вид, чего ему по госпиталям мотаться?

Эй, сестричка,— крикнул он Наташе, — подсядь сюда, пожалуйста, может, расскажешь, если не секрет, чем твой подопечный болен, что ты его в госпиталь сопровождаешь, я такой случай в первый раз встречаю.

-Товарищ полковник,— сообщила Наташа,— я ведь не врач, а медсестра, знаю только, что у Игоря было тяжелое ранение, он несколько дней без сознания лежал, ну доктора решили, что такой интересный случай надо в Москву отправить, для изучения.

-Для изучения, — подумал Нестеров, — тут хер знает, что творится, а они видишь, изучают.

Он поднял глаза и увидел, что напротив него у тускло светящихся углей уже сидит Ивашов.

-Когда он подошел, как я его не заметил?— поднялась буря эмоций у него в груди,

— нет, точно, такой талант нельзя отдавать докторам, те залечат.

На ясном ночном небе высыпали яркие звезды, потянуло холодком.

Угли в костре покрылись серым пеплом и почти не давали тепла.

-Ну, что пора на боковую,— скомандовал Нестеров. И вскоре, накрывшись, кто, чем мог, все улеглись на подстилку из камыша, собранного у ручья. Игорь, под удивленными взглядами командиров невозмутимо накрыл Наташу своей плащ-палаткой и подоткнул ее края, чтобы не дуло.

-Ивашов,— обратился к нему Нестеров,— ты, я смотрю, в темноте, как днем видишь, так, что твое дежурство первое, через четыре часа меня разбуди.

-Слушаюсь, товарищ полковник,— ответил Ивашов и встал.

Ночь была жутко холодной. Продрогший полковник проснулся сам посреди ночи. Он открыл глаза, и немного повернув голову, осмотрелся. Взошедшая луна, ярко светила на небе, но на земле все равно было темно. И только силуэт сидящего караульного выделялся темным фоном рядом со спящими. Нестеров с минуту наблюдал за ним, силуэт не шевельнулся за это время.

-Сидя спит,— сообразил он,— вот паразит, ну, погоди у меня! Сейчас получишь за сон на посту.

Он осторожно начал подползать к сидящему часовому, и только размахнулся, чтобы ударить, как его рука попала в тиски.

-Товарищ полковник, что это вы руками машете, — шепотом задал вопрос Ивашов,— зарядку, что ли делать решили?

Нестеров никогда не считал себя слабаком, до войны он занимался классической борьбой в полутяжелом весе и имел звание мастера спорта, но сейчас в лопатообразных руках Ивашова он не мог даже пошевелиться и понимал, что этот вологодский парень может запросто сломать ему руку.

-Игорь,— также шепотом, начал он,— отпусти, я думал ты спишь, по шее хотел дать, да отпусти ты, еб твою мать, больно ведь!

Но мощные руки вдруг сжали его еще крепче. А в голосе Ивашова прорезались низкие нотки, от которых волосы у Нестерова встали дыбом.

-товарищ полковник, лучше ты бы не поминал мою мать, я ведь и убить могу за это.

Нестеров уже не чувствовал холода, от чувства беспомощности он даже вспотел.

-Вот же блядь, придурок! Да отпусти ты меня, прости, нечаянно слово выскочило!— зашипел он от боли.

Ладони медленно разжались, и полковник уселся на землю, лелея свою руку, по которой поползли мурашки.

-Ну и кадр, — с невольным восхищением подумал он, — меня, как котенка сделал, теперь понятно, как он немца взял. У него не забалуешься.

-Ивашов, — он примирительно заговорил,— не серчай, понимаю, мать это святое, вот только привычка дурная у меня ругаться матерком. Слушай, давай ложись, я пару часов посижу, потом майора подниму, пусть дежурит, будет ему хоть, что вспомнить. А к тебе у меня предложение есть, когда выберемся к нашим, я тебя в армейскую разведку заберу, такие люди нам нужны.

-Так товарищ полковник,— совершенно спокойно сказал Ивашов, как будто это не в его голосе звучала только что сталь,— ведь я направлен в Москву, и насколько понимаю, подписи в приказе немалые стоят.

-Да понимаю я все,— сказал, уже закусивший удила Нестеров, которому до жути хотелось, чтобы этот непонятный парень служил у него,— я тоже не последний человек, решим этот вопрос.