Знаменосец на хозяйской земле

— Я Рудан Гунар, — стоя на крыше торгового балагана, сообщаю для общего сведения, глядя на повернутые в мою сторону лица. — Знаменосец. Наблюдатель Запада. Может сюда еще не докатилось известие, но я родился воином и в результате войны стал сэммин. Я не сдался, махнув на себя рукой и начав пить. Теперь посмотрите, чего сумел достичь!

Гул на площади от множества реплик пришлось переждать. Орать, срывая голос, желания не было.

— Я не могу и не собираюсь каждого кормить и уговаривать себе помочь. Это ваше дело — сдохнуть сэммин или попытаться нечто изменить. Я дам шанс, а дальше все зависит от вас и богов. От удачи и упорства со смелостью.

На этот раз шум затих не скоро.

— Там, — показываю на дорогу, — строится военный лагерь. Мне нужны рабочие руки. Много. Кто покажет себя с хорошей стороны будет взят в табор. В нем многие тоже попробовали что такое Дно. Теперь они записаны в воинские списки. Не знаю, похоронят их завтра, останутся навечно пехотинцами или взлетят вверх — это решают там, — на этот раз пальцем в небо. — Кого не устраивает служить с риском для жизни, но он профессионал в каком-либо ремесле, при найме об этом сообщить.

Я не могу долго держать весь отряд здесь. На самом деле, в остане существует помимо Шуша 15 населенных пунктов, имеющих статус города и защищенных крепостными стенами, не считая 23 замков на западе и севере. Если 11 городков были частными владениями и кроме циркулярных писем о смене власти в остане мне с ними делить нечего, то в вольные, платящие Правительнице, надо послать своих представителей, а гарнизонам в крепостях на границах выплатить причитающееся жалование. Иначе на любые приказы и требования пошлют в известном направлении и правы будут. Кое-где не мешает посадить своих наместников и придать им отряды. Значит придется гнать обоих Чейяров брать под руку наемников в опорных пунктах. В важных местах менять вояк на своих из табора.

Ирму отправлять нельзя. Здесь ее не знают и слушаться не станут. Придется убить парочку дуралеев, а кровь по пустяшному поводу мне сейчас ни к чему. Потому надо звать на службу желающих. Часть заменит ушедшие сотни. Другие станут строить замок. Тренировки забрасывать нельзя, иначе все пойдет насмарку, включая моральный настрой войска.

Вот и пусть в качестве испытательного срока поишачат новые кандидаты. Тоже метод отсеять слабых и не имеющих выносливости. На пару лет даже не желающим в строй хватит занятий, а то и свыше. Потом видно будет. Платить? Да — это проблема. Мои финансы скоро запоют романсы, не смотря на успешно проданные права на изготовления виньяка. Точнее, я в доле в десятке строящихся ударными темпами предприятий. Через пару месяцев Падма с прочими начнет поставки и появится дополнительный источник дохода.

Еще отстегнут с нового квартала, где будут продавать пороки в розницу и оптом. Уж рулетки и карты здесь в новинку и первый урожай должен быть существенным. Ну и плюс печатный станок с бумагой. На нем тоже неплохо можно подняться. Глядишь, поставлю в храмах и буду сам получить процент, ничего не делая несколько лет.

Планы, планы, подумал, направляясь к реке. Сколько раз меня уже обламывали с далеко идущими идеями и прибылью. Зато получил существенный опыт на Йамтаре и его округе. Теперь и ушлым чиновникам на козе не объехать. Программа имеется, вернее две. Максимум и минимум, в зависимости от ситуации. Пока не ясно, что выгоднее. Продолжать давить, изображая тупого солдафона с умными советчиками или не форсировать события.

Следующим номером программы стала пристань, с развивающимся стягом с изображением трех звезд. Это штандарт Звездной кулы. Весь смак, что, хотя Сили назначает главного надзирателя, но покупать и продавать в данных местах, а также получать определенную часть таможенных сборов, имеют право все входящие в данную кулу кланы. Потому в мои обязанности, в первую очередь, входит наблюдение за таможнями и борьба с контрабандой. Без этого не бывает. Где люди и серьезные деньги всегда найдутся желающие рискнуть. Тем более все побережье и сушу не перекрыть, но попытка есть. Для того и существуют опорные пункты.

Ойкумена торгует с Западом вообще очень странным образом. По древнему договору каждая линия имеет свои порты, исключительно в которые могут прибывать купцы-варвары. На юге Индии — солнечная, на Западном побережье — лунная. Туда чужаки попадают через Красное море. В остан Хузе по заливу и караванами. Дорожные сборы вполне соответствуют расценкам Проводников Лабиринта. С человека независимо от пола берут пять, с повозки 5-10 и с головы животного 1-5 каршей. Тут надо понимать местные тонкости, когда за коней пошлина меньше, чем за волов или другой скот. Перегон табунов в Ойкумену всячески приветствуется и составляет немалую часть доходов нескольких пограничных останов. Через наш привозят ежегодно не меньше десяти тысяч. В Индии из-за климата они плохо разводятся, дорого стоят и требуется постоянный приток. Вот и создают облегчение при импорте. И без того средняя стоимость обычного коня сопоставима с деревенькой на 5-7 дворов.

Здесь уже знали о моем появлении и в отличии от городской администрации надувать щеки не пытались. Амбур Ковери Меченосец поспешно прибыл встречать в сопровождении группы соратников. На воина он походил меньше, чем я на благочестивого аскета. Высокий, худой, с растрепанной шевелюрой и седой бородкой, а также мягкими ладошками, испачканными чернилами. Он и был натуральной канцелярской крысой, никогда не извлекавшей клинок из ножен. Уверен, если слуги не смотрят, давно прикипел от ржавчины и осталась одна рукоять. Наличие на боку говорит о парадной встрече.

Ковери сделал карьеру на таможне, будучи сыном принятого за знания крестьянина и всю жизнь старательно доказывал полезность. Удивительнейший тип: по всем отзывам выходило, что прямо таки кристальной порядочности человек и ворует настолько мало, что аж не верится. Моя негласная инспекция в лице "коммерсантов", Райота и Азама в один голос утверждали, что никаких злоупотреблений на таможне нет. Конечно, не существует людей абсолютно честных, тем более в наших условиях. Но берет на лапу не напрямую, а весьма аккуратно, посредством откатов от поставщиков и реализации по остаточной стоимости списанного по износу имущества.

Для здешних бесхитростных реалий, когда прямо называют сумму взятки и нисколько не стесняются показать не соответствующий жалованью образ жизни практически высший пилотаж казнокрадства. Учитывая факт, что до недавнего времени контролировать хозяйственную деятельность главного специалиста было попросту некому, такая осторожность и предусмотрительность заслуживают самого искреннего восхищения.

— В год приходит с пол сотни грузовых судов, — принялся он объяснять, когда обменялись вежливыми стандартными формулами и попросил рассказать о свей работе. — Я имею в виду иностранных и серьезных размеров, — он показал на застывшие у причала суда.

Я неоднократно видел корабли в Ильме и удивить сложно. Но и тогда остро жалел, что никогда не баловался походами на яхтах. Может соображал бы, как улучшить. Или как раз так правильно? В отличие от каравелл с картинок все здешние суда имели мачты с наклоном вперед. Понятия не имею какой в том смысл. Очередная вошедшая в кровь традиция или сшитые без гвоздей более упруги и легче переживают столкновения, удары волн или посадку на мель.

Пока что, на взгляд дилетанта, они различались разве размерами. На больших кораблях могло быть от трех до двенадцати парусов, изготовленных на манер циновки из реек, а не из полотна. Это тоже было странно и необходимо выяснить причины. Обычно ничего не делается просто так, но даже более высокая стоимость не могла объяснить почему европейцы в моей истории не перешли на местные материалы. Может технологии и невозможность изготовлять вместо полос огромный объем?

— К примеру вон тот джалабут, — это такое название типа, хотя повторюсь, кроме разницы в величине особо ничего мой сухопутный глаз не видел. У данного экземпляра имелось две мачты и этим исчерпывались наши с Гунаром знания по части морских перевозок. — имеет просторный трюм и еле поднялся до Шуша буквально позавчера.

Карун судоходен далеко не весь и не так глубок в жаркий сезон. Это создавало определенные проблемы. Тяжелогруженые суда могли застрять и не имело смысла использовать излишне большие. Наверняка это мешало торговле, однако сделать ничего нельзя. Проще выгрузить в порту в заливе и везти в Шуш на меньших судах. Кое-кто на этом делал неплохую коммерцию.

— Привез 120 харваров.

Эти странные единицы измерения давно надо привести к общему эталону. Записать обязательно мысль на будущее. Ну что это такое, груз осла? Они тоже разные бывают, как и тягаемый вес. Есть и такая мера — дань. Мешок кило на шестьдесят, максимально сколько утащит человек. Но они отличаются даже в соседних деревнях. В целом, очень приблизительно, выйдет тридцать пять тонн товаров. Это не так мало, как кажется. Общая грузоподъемность где-то в пределах пятидесяти. Колумб отправился через океан на Санта Марии с общей в двести тонн. Зато местные, благодаря какой-то пропитке дерева, служили иногда два столетия!

— Ладан, — без него ни в одном храме курительницы не обходились, мирру и бальзам, — тоже благовония. — Еще слитки меди, латуни, бронзы, олова, свинца, а также мышьяк и сурьма. Доставили в последнее время вино, лен и льняные ткани, металлические изделия. Желаете осмотреть?

Это даже не взятка. Нормальная практика. Большие начальники любили сунуть в мешок нечто понравившееся. И попробуй возразить, коли платят по себестоимости или вовсе ничего не дают. У парней на моей должности хватает возможностей испортить жизнь. Тут не только отдашь с счастьем на роже, но и реально останешься доволен такими малыми запросами. По слухам, товары из Ойкумены в конце цепочки вырастали в стоимости до сам-100, а некоторые редкости и 500. Тут любой риск и взятки оправданы.

Торговля была одинаково выгодна обеим сторонам. Из Ойкумены везли на Запад черный перец, перец длинный и перец белый, имбирь, гвоздику, мускат, щелк, сахар, драгоценные камни, хлопок-сырец (вата), хлопковую пряжу, хлопчатые ткани, ткань "малохина" (особый сорт хлопчатой ткани с добавкой волокон мальвы), индийский асбест (несгораемая ткань, фитили и особое платье для мертвых (для сожжения) и многое другое.

Годовой торговый оборот составлял почти 100 млн каршей и четверть оставалась в Ойкумене в виде серебряной и золотой монеты. На нашу долю, стало быть где-то треть. И четверть этой суммы пошлины и налоги с продажи шли в казну глав кланов и кулы. 7-8 млн ежегодно. Неплохо? Жаль, что мимо меня и встроиться в это милое акционерное общество невозможно. Не того полета птица. Максимум могу по-тихому кусочки отщипывать от общего оборота. Это, как бы, входит в правила игры. Главное не зарваться.

— Благодарю, быть может в другой раз. Занят.

Прямо отказываться глупо, да и испугаться могут. Боги знают, чего у такого на уме. Излишне честный начальник запросто может оказаться ждущим очень большую взятку.

— Я понимаю, — сочувствующим тоном сказал собеседник.

— Роспись сумм представьте в резиденцию, — говорю, подводя итог. Ничего важного или опасного для таможенников при подобном заезде наскоком все равно не обнаружу.

— Э, — Ковери явно удивился, — недавно все было отправлено. Согласно инструкции. Трижды за сезон подводятся итоги. Благородный господин Властитель Утатур болен, однако все принято благородным господином Патир, включая денежные суммы.

Это, тот самый, младший сын. Кажется все еще хуже ожидаемого. Не зря печати возвращать не хотел.

— Мне, — с нажимом, — никто ничего не передавал. Приготовьте копии за, — подумал, — последние пять лет. Срочно! Да, — вспомнил, — это правда, что варвары ткани, даже без учета шелка, приобретают на суммы выше, чем пряности?

— Вы правы. В прошлом году вывезено 250 тыс штук обычных тканей. К сожалению, на память точных цифр не скажу, но высоким спросом пользовались тафта и муслин. Впрочем, и стеклянные изделия берут в огромном количестве. Только в Ойкумене умеют изготовлять прозрачное и цветное. У варваров оно вечно мутное и искажает.

— На то и цивилизованный мир! — произношу единственно верную фразу, под которой подпишется любой сэммин или крестьянин, всю жизнь живущий впроголодь, не вспоминая более зажиточных. Такое здесь воспитание. Все что снаружи — чушь и недостойно внимания и уважения, а варвар звучит на местных языках одинаково: "человек без разума".

Солнце уже заметно клонилось к закату, когда вернулся на место будущего лагеря. Невольно поразился. Нет, четко разбивать стоянку мои парни научились давно и план правильного расположения вколочен палками десятников в головы намертво. Но все-таки обычно ограничивались рвом по пояс по периметру и в насыпь из выбранной земли вбивали заостренные колья. Конечно не могучая цитадель, однако против внезапной атаки неплохо годилась. Ну и самое важное — солдат должен быть постоянно занят, чтоб дурные мысли в башку не приходили. Святое писание любой армии, под названием устав, так говорит.

А вы что думали? Я заставил своего первого заместителя Мортена написать подробное пехотное наставление по его прежнему и нынешнему опыту, пока сидели в осаде в Йамтаре. Права, обязанности, наказания, подчинение, команды, тактические перестроения и прочее, вплоть до санитарии в лагере: "Нужник должен находиться на расстоянии... и быть глубиной...".

Потом прочитали нескольким командирам, слегка добавили, отредактировали совместно, убрав излишние длинноты и ввели в качестве закона. В конце концов, проще работать по раз и навсегда зафиксированным правилам. Пока имелось три рукописных экземпляра, но в скором времени каждый десятник будет иметь отпечатанный. И пусть потом посмеют заявить, что чего-то не знали.

Единственное, там не указаны четкие суммы жалований. Только в общих чертах. Во-первых, неизвестно не станут ли расти цены. Инфляцию никто не отменял, хотя в нашем мире бумажных денег нет и все привязано к драгметаллам. Но иногда содержание серебра и золота в монетах специально уменьшают с соответствующими последствиями. Во-вторых, некоторым командирам я платил очень выборочно и не собирался озвучивать размер. Официально десятник получал двойное жалование по сравнению с рядовым, сотник пятикратное, командир табора в десять раз больше, а лично Мортен в тридцать раз. И он такой ценный один.

Вовсе не переплачивал. В отличие от меня он проводил все свободное время в рядах войска, не зная, не понимая и не желая иной жизни. Вот и сейчас сумел организовать все в лучшем виде. То есть, предварительно мы обговорили подробности. Прежде временный лагерь ставился на пять-шесть сотен человек и дополнительно две-три конных сотни. Теперь он изначально планировался в качестве стационарного на пять-шесть тысяч. Со временем я собирался отгрохотать натуральный Кремль со всеми причитающимися признаками и возможностью самообеспечения гарнизона. Укрепление воздвигалось не только рядом с Шушем, перекрывая дорогу к Лабиринту, но и возле переправы.