Игра Владыки (первая часть)

— Рин.

— Да?

Он поднял голову, устало глядя на нее удивительными зелеными глазами.

— Благодарю... за все. За жизнь, за свободу, за заботу...

Рин кивнула, улыбнулась.

Дракончики забеспокоились, зашебуршились. В кустах поднялась маленькая паника. Рин замерла, вслушиваясь лишь в одной ей слышимые звуки.

— Зу, я смотаюсь к берегу.

— Что-то случилось?

— Малыши что-то нашли. Отдыхай. Я скоро вернусь.

Девушка, легко коснувшись его щеки, схватила плеть лианы и в момент растворилась в зеленом мареве, шагнув с ветки в пропасть.

Зуан вздохнул. На мгновение глаза застлала ярость. Ярость на собственное бессилие, на свою глупость... Идиот! Попался, как последний сопляк в простейшую ловушку, подста-вился под удар... подставил ее! Она рискнула из-за него..., ради него... А ведь ее ничто не заставляло... Она ничего ему не должна! Но все же, все же... Почему-то мысль о ней согрела душу.

Клонило в сон, словно он не выспался за все это время. Зуан сопротивлялся накатывающей слабости, пытался заставить себя встать... Но вскоре он уже крепко спал, обняв тощую армейскую подушку.

Б -бамц-с-сссс!

Зуан вскинул голову, вслушиваясь в стрекот насекомых. Послышалось? Вроде бы и нет...

Бб-бамц-с-ссссс!

Опять! Росс с трудом встал на ноги. Но встал. Сам. Тело слушалось куда охотнее, убийственная слабость исчезла, оставив после себя лишь легкую ломоту в коленях. Мир снова был прекрасен.

Б-бамц-с-сссс!

Да что такое? Воин оделся, поймал плеть лианы и шагнул с ветки в пропасть. Лиана больно хлестнула по бедру, рука чуть не разжалась, но он все же удержался, не позволив себе свалиться. До земли долетел в момент, больно приложившись ослабленными ногами о почву.

Б-БАМС-С!!

Что-то бухнуло совсем недалеко. Что за ..? Странный звук шел со стороны равнины, как раз оттуда, где сейчас находилась Рин. Он чувствовал ее присутствие как ясный четкий сигнал маяка. Несмотря на хорошую видимость в лесу, густые заросли кустарника и тощий подлесок не давал рассмотреть, что происходит на равнине. Он видел лишь смутные цветовые пятна и солнечные лучи, прочертившие в лесу яркие золотые дорожки. На соседних кустах копошились куану: громкие тоненькие вопли и писки оглашали лес, золотистые скандалисты дрались меж собой кто за пучок листьев, кто за приглянувшуюся в лапах соседа аппетитную ягодку. В склоках не участвовали только дозорные. Эти малыши сидели тихо, зорко осматривая окружающий лес. Зуан раздвинул руками ветки кустарника. На большом камне у реки сидела Рин, поглаживая одной рукой Иту, а во второй... на мгновение он не поверил своим глазам. Это... это... это же физически невозможно!!! Но все же... Рин держала на ладони огненный шар, переливающийся и сверкающий, как сверхновая за мгновение до взрыва, и шар не висел над ладонью, нет. Она его именно держала! На зрение росс не жаловался никогда, и сейчас он ясно видел, как тонкие пальчики девушки сжимают пылающее ядро.

Рин без замаха метнула шар.

Б-БАМмм-ссссс!

Шар угодил в здоровенный булыжник, проплавив в нем немаленькую дыру. Зуан моргнул. Да... что-то он явно пропустил.

Он выбрался из кустарника и поплелся к девушке. Рин заметила его быстро и улыбнулась, махнув рукой, Ита радостно мяукнула и сорвалась с места, крупными скачками приближаясь к россу.

— Ита! НЕ! НАДО!

Зверюга на всем скаку врезалась в росса, повалив на спину.

— ИТА!

Зеленая котяра вывалила язык и ловко прошлась по лицу слабо сопротивляющегося росса. На мгновение показалось, что шершавый язык сдирает кожу.

— ИТА! СЛЕЗЬ! С! МЕНЯ!

Ага, как же! Инт слазить и не собиралась. Зуан попытался встать. В нормальном состоянии он, конечно, легко сбросил бы кошку, но сейчас полтора центнера мышц, обтянутых зеленой шерстью припечатали его к земле с надежностью бетонной плиты.

— Ита! — просипел Зуан.

Животное мяукнуло, но все же слезло со слабо брыкаю?щейся жертвы неуемной любви. Рин рыдала от смеха, сложившись пополам.

— Это не смешно! — проворчал Зуан.

— Смешно.

— Нет!

Ита подскочила к воину и лизнула его в шею. Росс взвыл благим матом.

— Рин! Убери от меня кошку!

— Она тебя любит.

— Вот и пусть любит... НА РАССТОЯНИИ! — заорал он.

Ита несколько соскучилась по отсутствию ласки и внимания, и одним прыжком опять повалила воина в траву. Зуан только глухо охнул. На мгновение показалось, что хрустнули ребра.

— Ита, уйди.

Тихий голос девушки подействовал мгновенно: кошка слезла с широкой и многострадальной спины, устроившись на камне возле Рин. Зуан со скрипом поднялся, тихо матерясь про себя, пощупал ребра.

— Цел?

— Вроде.

— Ребра не помяли?

— Не похоже. — воин вздохнул, устраиваясь возле девушки. — Когда отправимся?

— Завтра.

Росс нахмурился.

— Ты проспал пол дня. — Рин опять сделала огненный шарик. — Как самочувствие?

— Лучше.

— Отлично.

Рин взвесила шар в руке и отправила его в полет. Шар приземлился на воду, дважды подпрыгнул и утонул. Взорвался он позже и под водой, подняв столб пара и воды на несколько метров вверх.

Зуан не сказал ни слова, но глаза у него были очень выразительные.

— Я тренируюсь.

— И как успехи?

— С созданием проблем нет. Но я мажу. Видишь?

— А куда целилась?

— В камень.

— В какой камень?

— В тот. — Рин указала рукой на нечто, что возможно когда-то и было камнем.

— Я тебе поверю на слово, что тут БЫЛ камень. — с легкой улыбкой сказал росс, растирая немеющую ногу.

— Был. Действительно, БЫЛ... Не спортивно. — Рин зевнула, глянула на небо. — Стемнеет скоро.

— Да. — Зуан скользнул взглядом по небу. — Скоро. Как ты это делаешь?

— Я не знаю. Я просто представляю итог и получаю его.

— Это нелогично.

— Я сама знаю. Но ты же не задумываешься над тем, как ты дышишь или как двигается твоя кровь? Она просто двигается, и ты просто дышишь. Вот так и я. Просто делаю.

— Просто? — воин качнул головой.

— Это недавно прорезалось. — Рин заерзала. — Я еще сама не знаю, что могу и умею. Но то, что знаю...

— Впечатляет.

— Это еще ничего, пустяк! Я тебе говорила, что ихтаны меня боятся?

— Не говорила.

— Теперь — сказала. — Рин потерла виски. — Они боятся до истерики.

— Почему?

— Не знаю. Не меня-то они боятся на самом деле.

— Кто-то выдрессировал. Давно... — росс потер плечо. — Вполне вероятно. Вопрос в другом.

— Кто?

— Да. Кто?

— Хороший вопрос... — Рин вздохнула. — Навряд ли мы узнаем.

— Скорее всего. — Зуан подтянул ноги, стараясь устроиться так, дабы его поясница не напоминала о своем существовании.

— Болит?

— Болит. — не стал отрицать очевидного.

— Повернись.

Росс молча повернулся. Он почувствовал прикосновение ладошек девушки, а потом спину обожгло огнем. Он чуть не взвыл!

— РИН!

— Все путем! К вечеру о ней забудешь.

— Конечно забуду! Как о жарком!

— Не выступай! — тонкий палец больно ткнул его в позвоночник. — Я твоей смерти не хочу. Усек?

— Вполне. — ворчливо отозвался воин.

— Замечательно!

Рин опять смастерила шарик и без замаха запустила его в океан. Шар запрыгал по воде, возмущенно гудя, пока с оглушительным треском не взорвался. Зуан встал и пошел разминаться в компании зеленой кошки, оставив девушку на камне. За его спиной опять ощутимо жахнуло, обдав жаром. Настроение у нее резко поехало вниз, но воин чувствовал, что ей нужно побыть одной. Пусть и недолго. Но одной.

Рин обхватила руками колени. На душе было гадко. Отчаянно хотелось домой, в родную квартирку на девятом этаже. Где пьяные соседи орут дурным голосом под окнами все песни народного фольклора, где собака воет под сигнализацию, раскачивая мохнатой башкой иномарку, где по ночам слышно, как объявляют прибывающие и отбывающие поезда на недалеком вокзале, где... где идет нормальная жизнь, где не воюют, где не бегают двухметровые шестилапые твари, где не приходится спать высоко на дереве, где не приходится жрать незнакомую живность столь отвратной наружности, что приходится просто закрывать глаза. Она соскучилась за своей стервозной кошкой, за не менее стервозным братом, за родителями, за соседями-алкашами, с которыми приходится собачится из-за прокуренного до такой степени подъезда, что сигаретный дым собирается сизым туманом и витает под потолком. Ей не хватало родного мягкого уголка, где можно удобно развалиться без опасения свалиться на землю с находящейся на высоте шестого этажа ветки; ей не хватало капризного и подверженного несварением желудка компьютера, имеющего обаятельную привычку намертво отрубаться после ее очередного эксперимента, где ждут недочитанные книги и оставленная на середине кампании игра. Она хотела поесть нормальную, земную еду, приготовленную на нормальной плите, а не в армейском казанке над костром. Но в то же время Рин знала, что стоит ей вернуться домой, как она будет намного более отчаянно желать вернуться сюда, на Корромин. Она уже начала привыкать к этой безумной жизни высоко на дереве неизвестной породы, к золотистым пернатым рептилиям, которые считают своим долгом воровать еду и кататься у нее на плечах. Куда больше она будет скучать по молодому россу, с которым ее связывают странные узы.

На камень рядом с ней сел Зуан. Некоторое время он сидел молча, теребя когтистой рукой воротник куртки. Зеленые глаза смотрели в океан, наблюдая за игрой волн, разбивающихся о прибрежные камни. Его голос вплелся в рокот волн:

— Знаешь, иногда мне хочется все бросить и вернуться домой. Но... умом я понимаю, что это лишь приступ ностальгии. Я не видел их слишком давно. Они навряд ли узнают меня. — воин качнул головой. — Но иногда хочется выть на луну. Тут их много, этих лун... располагает к вытью, надо заметить. Можно даже цвет выбрать.

— Но ты все равно за ними скучаешь.

— Да. Скучаю. За родителями, за братьями, за сестрами. За оставленными там друзьями, которые уже давно забыли меня.... А может и не забыли.... Кто знает?

— Но ты не вернешься.

— Без нужды — нет. Умом я понимаю, что изменился настолько, что потребуются годы, чтобы привыкнуть снова, и не факт, что я вообще смогу. Что я захочу привыкнуть. Хуже другое. Кем я был и кем стал. Меня помнят таким, каким я был в шестнадцать лет. Подростком. В меру ответственным, спокойным, даже добрым. А кто вернется? Воин. Профессиональный убийца, сделавший войну образом жизни. Я вспоминаю жизнь во дворце, и понимаю, что сейчас... — росс сузил глаза, с силой сжав пальцами камень. — Сейчас я просто убью за то, что раньше считал допустимым. Я не прощу ни оскорблений, ни издевок. Ни скрытых ни явных. Я не буду закрывать глаза на врагов. Я их просто уничтожу. Готовы ли мои родные увидеть такого меня? Смогут ли принять меня таким, каким я стал? Ты понимаешь?

— Я понимаю. Вот сейчас я чуть ли не выла на луну... ну или на солнце, что не суть важно. Домой хотелось. А как представила, что вот вдруг ну вот прямо сейчас меня туда вернуть... да я ж там просто помру с тоски! Локти себе отгрызу за упущенный шанс!

— Привыкла?

— Втянулась в ритм жизни и мне только это начало нравится.

— Даже так?

— Даже так.

Воин рассмеялся, запрокинув голову. Рин нахмурилась.

— И ничего смешного в этом нет!

Росс просто улыбнулся.

— Слышь, Зу, расскажи о своей расе.

— Что именно?

— Да что захочешь.

Зуан задумался, теребя пальцами воротник куртки. Совершенно дурацкая привычка, почти моментально подхваченная у девушки. Рин терпеливо ждала, давая ему время собраться с мыслями, вспомнить...

— Даже не знаю, что тебе рассказать. О родной планете? Смысла не вижу. Как выберемся отсюда, просто слетаем на Роринари, сама посмотришь. Почему мы такие воинственные? Жизнь заставила. Мы были не самыми сильными на нашей планете. Зверье было сильнее, и пока не смогли их перебить, не могли стать доминирующим видом.

— Сильно страшное зверье?

— Слишком огромное. И умное. Роринари — большой мир. Условия почти тепличные, да и суши много. Вот и развилось зверье, размерами с тяжелый звездолет. Тяжело с такими справляться, если вооружен луком и мечом. — Зуан хмыкнул. — Зато отношение к населению у нас уникальное. Вооружены практически все от детей до стариков, так уж повелось, да и сейчас не слишком безопасно. Хищников все равно много, а для ребенка опасность представляет даже крупная рикша. Что-то вроде грызуна, вот такой высоты. — росс показал габариты обычной домашней кошки. — С другой стороны, грабежей и вообще преступности мало: поди рискни напасть на прохожего, если все население вооружено, обучено этим оружием владеть и охотно пускает его в дело.

— Практично.

— Мы вообще практичная раса. А после первой войны с соседями стали еще воинственнее и практичнее.

— Что за война?

Зуан потер переносицу, дернул ушами.

— Когда мы вышли в космос, мы стали осваивать ближайшие системы. Так получилось, что мы быстро нашли способ пересекать межзвездные расстояния. И столкнулись с соседом.

— И сосед оказался вам не рад?

— Ну почему же. Рад. С гастрономической точки зрения.

— Они вас что... ели? — Рин опешила.

— Пытались. — росс хмыкнул. — Напали на дальнюю колонию, думали, получится под шумок всех вывести. Конечно, кое-кто все же попался. Но разве что по глупости. Все же, колония на планете, прорытой шахтами чуть ли не до ядра — не самое удобное место для охоты на столь... неожиданную дичь, как мы.

— Война закончилась?

— Да. Мы выжили, ихрены — нет.

— Вырезали?

— Полный геноцид. — уши росса прижались к голове. — Мы не привыкли оставлять за спиной врага. Тем более такого, который рассматривает нас как пищу.

— А воплей не было?

— Каких?

— Ну, типа это негуманно и тыпы.

— Были. — улыбка воина стала жестокой. — Но мы и аристократию проредили под шумок. Очень, знаешь ли, полезно было почистить Дома. Зато вторая тотальная война прошла и проще, и страшнее. Мы чуть не погибли. Выжило около трети вида. Зато выиграли.

— И опять геноцид?

— Злые мы, что поделать.

— Не вижу смысла оставлять в живых врага. На будущее что ли? Чтобы успел подняться на ноги и отомстить? — Рин фыркнула. — Гуманизм, это, конечно, штука важная, но не должна перевешивать безопасность вида.

— Где-то так и мы решили. Тогда на Черном троне был Владыка. И он решал такие вопросы.

— А сейчас?

— Черный трон пустует уже три тысячелетия. Правит пока Золотой трон мира. Да и регалии власти с Черного трона пропали.

— Вот оно как. Украли?

— Вот этого никто не знает. Взять с трона регалии власти мог только признанный троном Владыка. Другого артефакт убьет на месте.

— Артефакт?! — Рин моргнула.

— По другому их не назовешь. — Зуан вздохнул. — Как еще можно назвать вещь, которая существует сотни тысячелетий? Их невозможно повредить, они непроницаемы для сканирующего оборудования. И они... самодостаточны. Именно трон испокон веков выбирал правителя. И никогда — наоборот. Надо заметить, что с выбором они не ошибаются.