Тёмный. Часть 1.

На утро Отаро отправился к целительнице. В отличие от остальных домов, выстроенных на раскидистых ветвях деревьев воку, её домик был вырезан прямо в стволе самого старого и большого дерева, половина ветвей которого уже засохла. Отаро постучал в овальную дверцу, приютившуюся меж гигантскими корнями.

— Кто? — Донёсся из-за двери звонкий голос матушки.

— Первый.

Дверь приоткрылась, и в щели показалось матушкино лицо.

— С добрым утром Отаро, — поздоровалась она.

— С добрым утром. Ну, как там они?

— С девочкой всё в порядке. Раны почти затянулись, только что проверяла. А человек...

— Что человек? — Насторожился Отаро. — Неужели изменился?!

— Да нет же, какой там! — Отмахнулась матушка. — Дрыхнет твой человек! Думаю, до вечера спать будет.

— Хорошо, — кивнул Первый. — Я ещё вот зачем пришёл — сегодня Совет Старейшин собирается, подходите к полудню.

— Ох, милый, — вздохнула матушка, — ну какой от меня прок на этом совете?! Я же в ваших делах совсем не разбираюсь!

Мриам была жуткой домоседкой и не любила покидать свое жилище даже ради такого важного и редкого события как Совет, поэтому Отаро приходилось звать её лично — отогнать Первого метлой и проигнорировать его приглашение она не могла.

— Сами знаете, правила есть правила, — скорбно сказал Отаро, виновато опустив голову. Этот способ убеждения эффективнее других действовал на матушку. Видя глубокое раскаяние самого Первого, она моментально теряла желание спорить.

— Ладно, уж, — неохотно согласилась она, — подойду... когда там, ты сказал? К полудню да?

Отаро кивнул. Матушка ещё пару раз грустно вздохнула и со словами: только от работы отвлекаете, — захлопнула дверь.

Первый отправился к себе. По пути он отметил, что в селении особенно многолюдно. Прослышав о возвращении ватари, никто не решился выйти в лес. Эльфы ждали результатов Совета, которые в связи с новой угрозой, должны определить их дальнейшую жизнь.

Глава 3

Очнулся я от того, что кто-то назойливо теребил меня по плечу. Я с трудом раскрыл слипшиеся глаза и попытался сфокусировать взгляд на ярко-рыжем пятне, маячившем перед глазами. Когда мне это удалось, я увидел сидящую передо мной рыжеволосую эльфийку с недовольной рожицей.

— Ну вот, проснулся, наконец! — Проворчала она. — Мало того, что утром всё селение обежала, созывала старейшин, теперь мне ещё и с тобой нянчиться!

— Ты кто? — Сбитый с толку напором эльфийки, спросил я.

— Я Кайрил, между прочим главная помощница Первого! Ты хоть можешь себе представить, какую честь он тебе оказал, приставив именно меня!

— Да уж, — хмыкнул я.

— И вообще, как долго ты ещё собираешься разлёживаться?! Одевайся и пойдём, а то на ужин опоздаем!

Ужин? Наверное, я провалялся тут целые сутки. Однако эта новость меня всё равно обрадовала, и я уже собирался вскочить с кровати, но тут заметил, что лежу полностью голый.

— А где моя одежда? — Спросил я, подтянув одеяло на себя.

— В стирке, где же ещё! Как ты только умудрился её так загадить? Даже рейнджеры обычно чище тебя выглядят!

Действительно, я успел порядочно извозиться во время вчерашней прогулки по лесу. Да какой там 'по лесу'! Это были настоящие джунгли! Повсюду паутина, свисающие лианы и капающая непонятно откуда слизь! А эти насекомые?! Мне пришлось в срочном порядке придумывать заклинание для их отпугивания! В общем, нет ничего удивительного, что я так вымазался, всё-таки не каждый день гуляю через джунгли!

— Одень пока это, — Кайрил положила на край кровати сложенные кожаные бриджи.

— А они мне подойдут? — Спросил я, с сомнением осматривая обновку.

— Сшиты по твоим меркам, — пожала плечами эльфийка.

Чудесно, просто замечательно! Пока я тут спал, оправляясь от тяжёлой психологической травмы — нанесённой отвратительным вкусом той лекарственной пакости — меня успели не просто раздеть, но ещё и измерить! Тем не менее, я под одеялом натянул бриджи и, наконец, встал с кровати. Облегало, но не туго. Штанины опускались чуть ниже колен. Я поднял одну ногу, затем другую — нигде не натирало. Я невольно поразился мастерству эльфийских портных — бриджи сидели, как вторая кожа.

— А куртка такого же фасона не предусмотрена? — Поинтересовался я. Не пристало королю, хоть и бывшему, ходить с голым торсом.

— Нет, — отрезала Кайрил, — ну что пошли, наконец?

Я огляделся в поисках обуви.

— Что ты там ищешь? — Раздражённо спросила эльфийка.

— Да сапоги мои, — сказал я, заглядывая под кровать.

— Сапоги тоже в чистке. Вы люди такие неженки!

— Ну, не все же с рождения босиком по лесам бегают!

— Тебя никто в лес не выгоняет, во всяком случае, пока. А у нас тут утоптано!

— Ладно, пошли, — недовольно буркнул я.

Только сейчас я смог как следует осмотреться — вчера было как-то не до того. Мы шли по натоптанным тропинкам между гигантскими деревьями с раскидистыми ветвями, на которых были установлены сбитые из досок платформы. На каждой платформе размещалось по одной или двум уютным деревянным хижинам округлой формы, с крышами, покрытыми огромными листьями тёмно-синего цвета. Сами платформы были соединены подвесными мостиками и возвышались на несколько ярусов. Мостики между различными по высоте платформами скорее походили на подвесные лесенки. Вся древесина, используемая эльфами для строительства, была покрыта каким-то лаком и блестела на солнце. При этом сразу бросалось в глаза отсутствие у построек острых углов.

Естественно, повсюду бродили эльфы и с нескрываемым интересом пялились на меня. Один раз к нам подбежала стайка эльфийских детишек. Они столпились вокруг и наперебой просили поведать, как я разделался с ватари. Видимо рассказ Айвел уже успел облететь всё селение, что, и вызвало повышенный интерес к моей скромной персоне. Кайрил быстро разогнала детвору своей бранью, ухватила меня за запястье и потащила дальше.

Мы остановились в тени самой большой платформы — её установили сразу на трёх ветвях. Наверное, было непросто найти три достаточно массивные ветви, расположенные на одном уровне.

— Залезай, — Кайрил кивнула на спускающуюся с платформы верёвочную лестницу.

Я поднялся метров на двадцать до платформы, подтянулся, и поставил ноги на тёплую и гладкую древесину. Дом Первого был трёхэтажным и напоминал уполовиненный бочонок. У него имелось крыльцо с двустворчатой дверью, все окна были круглыми, а лак, покрывавший стены, имел красноватый оттенок.

Несмотря на всю внешнюю простоту это было гармоничное и приятное на вид строение. От созерцания меня отвлёк тычок в плечо — Кайрил поднялась вслед за мной.

— Где только твои манеры, человек?! — Недовольно бросила она.

Сначала я посчитал этот вопрос риторическим, но впоследствии узнал, что у эльфов принято подавать даме руку, помогая взобраться на платформу. Я, конечно, мог бы, и сразу это сообразить, но, даже будучи королем, не уделял своим манерам достаточного внимания. И все это принимали как должное — я же, в конце концов, чёрный маг!

Мы молча прошли в здание, миновали короткий коридор и остановились перед единственной дверью в его конце. Кайрил сделала приглашающий жест. Я медленно вошёл в небольшую гостиную, посреди которой разместился стол, заваленный разнообразными вкусностями. От запаха блюд мой желудок утробно заурчал. Я лишь натянуто улыбнулся, оглядывая собравшихся здесь эльфов.

Сначала ко мне подскочил дружок Айвел, кажется, его звали Вентис. Он пожал мне руку, затем крепко обнял и обрушил на меня поток бессмысленных благодарственных фраз. Я уже начал было опасаться, что он собирается меня расцеловать, но его вовремя оттеснил другой эльф. Это был самый старый эльф, которого мне довелось увидеть в селении (не считая целительницы, похожей на миниатюрную дамочку пред пожилого возраста). От остальных он отличался лишь менее гладкой кожей, огрубевшими чертами лица, остренькой бородкой и кисточками на кончиках ушей.

— Я Фриоль, отец Айвел. — Эльф ограничился простым рукопожатием. — Благодарю тебя, странник Эзи за спасение моей младшей дочери!

Фриоль отвесил небольшой поклон и отступил. Настал черёд самой Айвел.

— Я в неоплатном долгу перед тобой, ты даже не представляешь от какой участи меня спас!

— О каком долге ты говоришь? — Пожал плечами я. — Ты ведь тоже спасла меня от этой вашей Барсучьей Болезни.

— Во-первых, фактически тебя спасла матушка Мриам, — при упоминании об этой ведьме, чувство голода слегка притупилось, — а во-вторых, это слишком разные вещи!

— О которых не следует говорить перед едой, — встрял Первый и я был с ним полностью согласен.

— Как тебе уже должно быть известно, я Первый Отаро — потомственный глава этого селения, — при этих словах Кайрил громко фыркнула за моей спиной, но Отаро, не удостоив её даже взглядом, продолжил:

— Все мы признательны тебе за спасение Айвел и этот скромный ужин устроен в твою честь. — Он театрально развёл руками и улыбнулся. — А теперь предлагаю, наконец, закончить официальную часть, тем более что слова благодарности не наполнят живот нашего друга.

Послышались смешки и эльфы начали рассаживаться по местам. Отаро озорно подмигнул мне и, положив руку на плечо, подвёл к моему месту. Я, признаться, изрядно смутился и даже поначалу сам этому не поверил — слишком давно не доводилось испытывать это чувство. Что ж, новая жизнь — новые ощущения!

Я уселся на почётном месте, справа от Первого. Место слева заняла Кайрил. Кроме большого количества всевозможных яств, на столе присутствовали кувшины с вином. Как выяснилось, выпить эльфы любили. Почти сразу же Отаро поднял первый бокал 'За странника Эзи!'. Эльфы подхватили тост и одновременно осушили свои бокалы. После третьего раза 'за меня', репертуар разнообразился. Пили 'за Первого', 'за счастье Айвел и Вентиса' а также 'за Лесных Эльфов, самых правильных эльфов в мире'. И это утверждение показалось мне полностью справедливым.

Когда все мы дошли до определённой степени опьянения, Отаро и Фриоль, сидящий рядом со мной, начали наперебой пересказывать мне анекдоты о тупости рейнджеров. Я тогда ещё не совсем уяснил, кто такие рейнджеры, но анекдоты были смешными, и я хохотал от души.

Потом эльфы запели. Я никогда не был поклонником пьяных застольных песен, тем больше эльфы удивили меня и в этот раз. Начал Отаро. Он уселся на своём стуле, сложив под себя ноги, пару раз глубоко вздохнул и затянул песню. У него оказался хорошо поставленный для этого дела бархатный голос. Потом начали подпевать остальные. Видимо это была мужская песня — дамы молча слушали вместе со мной. Слова песни были мне не понятны — наверное, какой-нибудь древний эльфийский язык — но удовольствие это не уменьшало. Я тупо сидел с открытым ртом. Ничего прекраснее этого эльфийского хора мне никогда слышать не доводилось.

— А о чём эта песня? — Спросил я у Отаро, когда они закончили. — Я не разобрал слов.

— Да практически ни о чём. — Ухмыльнулся Первый. — Наши песни это просто набор сочетающихся друг с другом звуков, которые образуют слова начисто лишённые смысла, но хорошо звучащие вместе с другими такими же словами. Понимаешь, наши песни не рассказывают историй, скажем о несчастной любви, или о великом подвиге. Они воздействуют гораздо глубже. Вызывают в человеке определённые чувства. Скажи, какие чувства ты испытывал, пока слушал?

— Умиротворённость, — уверенно заявил я, — спокойствие. И еще, кажется, не любовь, а скорее искреннюю привязанность ко всему, что меня сейчас окружает.

— Даже к Кайрил? — Лукаво спросил Отаро.

— Представь себе, — подтвердил я.

— Ты правильно понимаешь наши песни! — Одобрительно кивнул Отаро. — Эта называлась 'Тепло домашнего очага'.

Как я понял, после песни хмель выветрился из головы не только у меня. Эльфы приготовились к смене блюд. Стол покрылся пирожными, булочками и прочими сладостями. К ним подали горячий чай с каким-то сладковатым ликёром.

Ужин закончился как-то само собой. За окном уже давно стемнело, и эльфы постепенно начали расходиться. В конце концов, остались только я и Отаро. Я развалился на стуле и бессмысленно пялился в потолок. Брюхо было забито под завязку. Если бы мои повара меня так кормили, я бы уже давно разжирел.

Впечатления от этого вечера у меня остались самые положительные. Даже на пирушках, среди своих соратников, я никогда не ощущал такой дружеской атмосферы. Впрочем, откуда ей взяться, если при дворе у меня не было настоящих друзей. Для монарха с такой репутацией как у меня, друзья — непозволительная роскошь. Но что изменилось сейчас? Я знаком с этими эльфами всего один день, но почему мне так хорошо среди них? Об этом определённо стоило подумать...

Я заметил, что во время самого ужина никто даже не обмолвился о ватари и теперь счёл возможным поподробнее расспросить об этом Отаро. Он посерьёзнел, внимательно посмотрел мне в глаза, вздохнул и начал:

— Впервые Они появилась в наших лесах десять лет назад. И тогда же начались исчезновения. Сначала никто не знал, что происходит. Ватари вели себя осторожно и охотились только на одиночек, группами по три-четыре человека. Мы были сметены и испуганы, но, тем не менее, для безопасности, стали выходить в лес небольшими отрядами. Тогда то мы и столкнулись с Ними в сражении. Знай, странник Эзи, эльфы считаются непревзойдёнными охотниками в этих местах. Я не хвастаю, это факт. Мы хорошо управляемся луками и копьями, мы быстро и бесшумно двигаемся по лесу, но, тем не менее, сила оказалась не на нашей стороне. Ватари ловко сражались своими поки. Их удары были такими мощными, что сбивали с ног. Раны, нанесённые ими достаточно болезненны, чтобы утратить возможность быстро передвигаться и здраво рассуждать. Тех, кого Им удалось достать, Они забирали с собой. Тогда ещё никто не знал, зачем Им это нужно.

— У Айвел тоже были серьёзные раны, как же ей удалось скрыться?

— Айвел — собирательница. У неё при себе оказался свёрток с наркотической травой, которая притупила боль и дала силы. Ватари нагнали её только у стоянки рейнджеров, где ты и устроился. Так, ты меня сбил... На чём я остановился?

— На том, что эти маньяки утаскивали куда-то твоих соплеменников.

— Точно. В общем, наши потери всё росли. Мы проигрывали Им во всём: в численности, в умении сражаться, в выносливости. Единственным нашим преимуществом оставалась скорость. Если была возможность скрыться — мы убегали, если нет — принимали бой и терпели неминуемое поражение. Как-то раз трём лучшим следопытам удалось проследить за ватари, захватившими рейнджера, до самого лагеря. Там они стали свидетелями Их кровавого ритуала и последующего пиршества. К несчастью, их заметили. Только одному следопыту удалось живым добраться до селения. Хотя он был весь исполосован поки и прожил недолго, он успел поделиться увиденным с соплеменниками. С тех пор страх перед ватари только усилился.

Этот кошмар длился четыре года. Не выходить в лес было нельзя, ведь нашим основным занятием является охота. Мой отец, Первый Ким, принял все возможные меры предосторожности, чтобы сократить потери, но, тем не менее, захваты продолжались.