Джерар

К середине ночи стало понятно, что старушка с косой вопреки логике не торопится приходить на освещенную лунным светом полянку, где под деревом в луже собственной крови лежал человек. Впрочем, нельзя сказать, что я от этого сильно расстроился.

К тому времени я уже достаточно очухался, чтобы собраться силами и дойти до лежавшего в нескольких метров плаща, оставшегося от едва не убившего меня человека. Не ахти какая защита от холода, но все же лучше чем ничего. Утро я встретил изрядно замерзшим, но зато живым и даже в какой-то мере бодрым.

После небольшой разминки, я принялся осматривать раны. Надо признать, что регенерация у моего тела подстать живучести. Большая часть царапин затянулась, а синяки и вовсе бесследно исчезли, словно их и не было. Дырки в животе, оставленные когтями человека-оборотня, были покрыты коркой запекшейся крови. Судя по всему, внутренние органы не задеты, а значит, и беспокоиться особого смысла не имеет. До сих пор кровоточащие рваные раны. Одно порадовало — стерев засохшую кровь, мне удалось разлепить веки правого глаза. Он остался цел, хотя и видел теперь весьма размыто, да и яркий свет неприятно слепил.

Надеюсь, это временно.

Я осмотрелся. Со вчерашнего дня на лестной полянке мало что изменилось. Труп с раной на груди лежал в луже засохшей крови. Еще один — крайне обгорелый — в конце просеки в зарослях кустарника. Так же нашлись рюкзаки с вещами убитых, которые в отличие от бывших владельцев они практически не пострадали.

Их потрошением займусь позже, а пока надо найти какие-нибудь медикаменты и съестные припасы. Надо смыть кровь и грязь, а потом обработать еще не зажившие повреждения. Не в моей ситуации наплевательски относиться к возможным осложнениям.

С некоторым трудом я развязал тесемки на одном из мешков и опрокинул его, вываливая содержимое на землю. Комплект сменной одежды, немного еды, фляга с водой, еще одна поменьше с алкоголем неизвестного происхождения, перевязочный материал — его я сразу отложил в сторону — и несколько непонятных склянок. Их я озадаченно повертел в руках. Они лежали вместе с бинтами, а значит, необходимы для оказания срочной помощи, но по какой-то причине никаких этикеток или пометок на них не было, и для чего именно они предназначены — непонятно.

Ладно, рисковать не буду. Я ведь даже не в курсе как их применять — внутрь или наружу. Не думаю, что будет разумно поливать свои царапины каким-нибудь средством от запора.

Все ненужное я покидал назад в рюкзак и, захватив с собой одежду, бинты и фляжку с алкоголем в качестве дезинфицирующего, направился к воде.

Река оказалась широкой и, похоже, довольной глубокой, но со спокойным течением. С обеих сторон от нее тянулся густой лес. С моей стороны берег был обрывистым, и мне пришлось немного побродить, выискивая удобный спуск.

К месту вынужденной ночевки я вернулся спустя пол часа. Гладь воды оказалась гораздо худшим зеркалом, чем я ожидал, однако мне все же удалось рассмотреть собственную физиономию. Раны на лице оказались не настолько серьезными, как казалось сначала. Они уже начали понемногу заживать, и думаю, при моей регенерации через неделю от них останутся только шрамы. Чтобы повязка держалась крепче и не сползла в ответственный момент, её пришлось наложить на всю правую часть лица, ограничив при этом зрение. Да и состояние глаза меня беспокоило. Похоже, его все-таки зацепило. Веко уже зажило, и за исключением тонкого шрама о травме ничего не напоминало. Зато белок глаза стал абсолютно красным из-за полопавшихся капилляров, и радужка на его фоне была практически незаметна. При этом у целого глаза она была ничем не примечательного темно-зеленого оттенка.

Стоит сказать, что заживление таких повреждений для организма не прошло бесследно. Сейчас я напоминал скелет, обтянутый кожей, что вкупе с бледностью заставляло задуматься: может, я и вправду ночью помереть успел?

Впрочем, внешний вид — это последнее, что меня беспокоило. Только вот темно-синяя шевелюра на голове несколько раздражала своей заметностью. С такой яркой чертой внешности будет весьма сложно смешаться с толпой в случае необходимости. Хотя если подумать, то из тех, кого я успел встретить, у одного человека был такой же, как у меня цвет волос, другой же был гордым обладателем розовой шевелюры. Да и у Эльзы цвет волос тоже был весьма необычный — алый. Возможно, среди такого разнообразия я не буду привлекать лишнего внимания. Но все же в ближайшее время стоит подумать над маскировкой.

Перед уходом я тщательно перетряхнул рюкзаки, оставшиеся от группы незадачливых бродяг и все необходимое сложил в один. Забирал только то, что действительно могло мне пригодиться, а любые вещи непонятного назначения выбрасывал. Еда, сменная одежда, небольшое зеркальце — нашел бы сразу, то не пришлось бы мучаться во время перевязки — еще взял две литровые фляжки с водой и охотничий нож, найденный среди вещей убитого заклинанием человека. У него же позаимствовал обувь, как наиболее подходящую по размеру, хотя несколько подпаленную. Нашлось так же немного местных денег, которые назывались драгоценными — по крайней мере, именно так гласили надписи на этих бумажках. Их я сунул в боковой карман рюкзака — мало ли, вдруг пригодятся в ближайшее время.

Встал вопрос: что делать со следами своего пребывания здесь? Трупы и все ненужные вещи можно сбросить в реку. Даже если их все-таки найдут, то проточная вода к этому времени надежно смоет все следы. А кровь? Чужая ладно, но моей здесь тоже немало. Неуверен, правда, что кто-то всерьез станет в этом разбираться — скорее всего, спишут на стычку между бывшими сообщниками. К тому же сомневаюсь, что эти двое единственные трупы, что появились в лесу за последние сутки, а значит, не стоит особо заморачиваться с сокрытием следов.

В конце концов, решил все же не лениться и сбросить трупы нападавших и ненужные вещи в реку. Уже справившись с этой работой, неожиданно вспомнил, что оперативники из тайной службы Фиора действительно могут определить, кому принадлежат частички тела. Какие именно: кровь, волоски, слюна — для них особой роли не играет. Правда, сам метод был весьма сложный и отнюдь не быстрый, а потому применялся только в исключительных случаях. Получается, что какое-то основание для собственного спокойствия все же есть, хотя и расслабляться не стоит.

...И как только появится время — разобраться с памятью доставшейся от Джерара и шизой, доставшейся непонятно от кого.

Задержавшись еще ненадолго и поев, я отправился в путь. Определенной цели путешествия у меня не было по вполне банальной причине — я попросту не знал, в какой части королевства нахожусь. Поэтому решил двигаться вниз по течению реки, рассудив, что рано или поздно она должна куда-то впадать. Либо в другую реку, либо в озеро, либо в море... Последний вариант для меня, пожалуй, предпочтительнее — было бы неплохо покинуть территорию Фиора, а сделать это на корабле пусть не самый лучший, но все же вполне приемлемый вариант. Можно пробраться туда незаметно, можно подкупить кого-нибудь из матросов, или просто договориться с капитаном. Главное выбрать судно, принадлежащее другим странам — так будет меньше шансов, что меня сдадут местным властям.

Еще следует подумать над тем, что делать дальше. Прежде всего, следует избежать поимки Советом. И не только. О проблемах с теневым миром не стоит забывать. Брейн, если он, конечно, выжил и на свободе, вряд ли простит такой удар по самолюбию, а значит, всеми силами будет меня искать. И стоит признать — возможностей у него даже больше, чем у официальных властей. Все же он явно далеко не последняя фигура в теневом мире. По всему выходит, что связываться с откровенно мутными личностями во время бегства мне не стоит — мигом сдадут своим покровителям. Выживать придется в одиночку и исключительно своими силами.

Но что делать после? Не хотелось бы скрываться всю жизнь. Надо суметь легализироваться хоть где-то, причем вариант замириться с Советом Фиора я даже не рассматриваю. Может уничтожение Нирваны мне и зачтется в виде смягчения приговора, но не думаю, что настолько. Это политика, и для нынешних представителей власти суд надо мной — реальная возможность доказать свое рвение в деле сохранения мира и порядка в отдельно взятом королевстве. Даже если бы мои преступления перед страной были не так велики, то их намеренно бы раздули, а то и вовсе приписали бы еще что-нибудь малоприятное и значимое.

Можно попробовать податься в страну, у которой с Фиором в настоящее время напряженные отношения, и где на совершенные мной в прошлом преступления будут смотреть сквозь пальцы. Но тогда получиться, что кто-то будет иметь явный рычаг давления на меня, которым не замедлит воспользоваться в случае необходимости. Желание быть марионеткой в чужих руках у меня тоже отсутствует.

И что тогда остается? Искать какую-нибудь богом забытую деревушку, где обо мне не слышали, и спокойно жить там до старости? Что не привлекает меня подобный вариант. Придется думать и думать много...