5 — из личного игрового опыта. Если играть дреморой (с помощью плагина, разумеется), то в обучающем подземелье (со стандартной настройкой яркости) не видно почти ничего. Да и в любом другом тоже. А в коридоры Сигильских башен без зелий или артефактов, зачарованных на "ночной глаз", вообще соваться нечего — врагов можно найти разве что наощупь.
6 — воронье карканье действительно хорошо слышно на подъезде к Храму Повелителя Туч. И иногда возле заброшенных фортов.
7 — как правило, численность патруля определяется поставленной перед ним задачей. У рейдового патрульного отряда — 10 человек.
8 — на самом деле это был Крик "Fus Ro Dah" ("Безжалостная Сила") из TES-V: Skyrim. Пример Ульфрика Буревестника и Седобородых указывает на то, что для овладения ту'умом не обязательно быть Драконорождённым. Но обычному человеку потребуется длительное обучение каждому Слову Силы, в то время как Довакин способен обойтись без оного.
За Великими вратами.
Ворота. Гигантские, большие, чем что-либо виденное мной прежде, медленно раскрывающиеся створы — первое, что я увидел, едва меня вышвырнуло из ревущего портала. Я и раньше замечал, что дреморская архитектура — если Сигильские башни и прочие постройки рогоносцев вообще можно к таковой отнести — отличается размерами и монументальностью. С другой стороны, так ли уж много я видел?..
Так или иначе, эти ворота были втрое, если не вчетверо, больше, чем, к примеру, те, что преграждали путь к Сигильской башне, удерживающей врата Обливиона под Чейдинхоллом. Или любые другие, виденные мной в Мёртвых землях.
С грохотом, от которого закладывало уши, и стоном изнемогающего под собственной тяжестью металла ворота раскрылись... и ничего не произошло. Только вдалеке — там, где багровые небеса подпирал колючий силуэт Великой Сигильской башни — мерно сотрясая землю, с гулом и лязгом тяжко ворочалось что-то огромное, злобно таращащееся вперёд единственным глазом. По крайней мере, на первый взгляд то, что я увидел, казалось именно громадным огненным оком, к тому же вперившимся не куда-нибудь, а именно в меня. И хотя я отлично помнил слова Мартина о том, что "тварь", пока ещё скрывающаяся в душном мареве, висящем над раскинувшимся за открытыми воротами лавовым озером, не является живым существом, от этого немигающего "взгляда" у меня по спине промаршировала целая армия мурашек.
Впрочем, долго стоять на месте, любуясь местными пейзажами, было некогда. И напомнила мне об этом дюжина раскалённых добела огнешаров. Они с рёвом вспарываемого воздуха вылетели из чёрного "зрачка" чудовищного "ока" и разорвались по обе стороны от меня, обдав меня жаром и взметнув в воздух вулканическую пыль и осколки порфира, от которых я в последний момент прикрылся щитовым заклятьем, потратив один из приберегаемых свитков. Выпрямившись и встав — не слишком надеясь на заклятие, я, в попытке уберечься от летящих каменных осколков, распластался на земле — я невольно присвистнул, разглядев сквозь завесу оседающей пыли две цепочки неглубоких воронок по обе стороны от меня.
Ксивилаи увидел меня раньше, чем я его. Я был как раз занят попытками вытащить острый каменный осколок, несмотря на заклинание, все же пробивший металлическую пластину поножей и при каждом шаге болезненно впивавшийся мне в бедро. При всем желании поскорее убраться с просматриваемого — и простреливаемого — места как можно быстрее, мне удалось отойти от врат всего на три шага, прежде чем я сдался и решил вынуть эту дрянь. Отвлёкшись на извлечение осколка, я не заметил появления одного из врагов и отреагировал только на изумлённый рык:
— Смертный? Здесь?! — в тот самый момент, когда дэйдрова каменная колючка подалась моим усилиям и упала на землю.
Впрочем, от изумления ксивилаи оправился очень скоро и, призвав кланфира себе на помощь, бросился на меня, на бегу занося огромную двуручную секиру. А у меня только кинжал в руке...
Решение созрело быстро, благо противник сам подал идею. Свиток вызова дэйдрота я так и не продал, чему сейчас был несказанно рад. Поскольку прятаться было бессмысленно, можно было смело призывать кого угодно, благо свитков заклинаний разных Школ с краткими точными метками на печатях — имперские маги, в отличие от Телванни, предпочитали короткие емкие названия, без мудреных красивостей, таких неудобных в бою — у меня уже скопилось не меньше полутора десятков. Чем я и воспользовался, торопливо прочитав заклинание с первого же пергамента, помеченного словом "призыв". И был немало удивлён, когда из красного марева навстречу мне шагнул дремора-маркиназ. В спешке я перепутал свитки...
Хотя... какая разница? Поэтому, когда явившийся на призыв дремора с высоты своего немалого роста неприязненно уставился на меня оранжевыми буркалами, я завопил, указывая на приближающегося ксивилаи с его ручной ящерицей:
— Чего пялишься? Отвлеки его!
— Кого именно? — поинтересовался нелюдь, неторопливо потянув из ножен клеймору.
— Ксивилаи!
— Просто отвлечь? — въедливо уточнил маркиназ.
— Да, пожри тебя Бездна!!! — взвыл я.
— А ящерица? — уже неприкрыто издеваясь, спросил он.
— Забудь о ней! — рявкнул я. — Выполняй!
Дремора ухмыльнулся и, не торопясь, развернулся к приближающемуся ксивилаи. Лениво заступил дорогу, лениво отбил удар секиры... он только защищался, не пытаясь атаковать, но и пройти синекожий тоже не мог.
— В сторону, пёс! — рыкнул он. — Мне нужно только мясо.
— У меня приказ, — зло процедил дремора. — Тебе следовало бежать быстрее, тупица. А теперь поздно.
Ублюдок... Он не просто выводил меня из себя... он сознательно тянул время!
Отправив в Обливион подскочившего ко мне кланфира ударом кинжала в шею, я метнулся за спину ксивилаи. Тот на миг отвлёкся от сдерживавшего его маркиназа, попытавшись достать меня секирой, но промахнулся.
— Неуклюжий болван! — прокомментировал дремора, опустив оружие. — Даже жалкий смертный ловчее, чем ты.
— Заткнись! — взревел синекожий, выпрямляясь и снова замахиваясь. — Жалкий пёс, исполняющий прихоти смертного мяса!
— Только потому, что не могу преодолеть заклинание! — взбешённо рявкнул в ответ маркиназ, отражая удар.
Не дожидаясь, пока они наговорятся, я после короткого разбега прыгнул на спину ксивилаи, ухватился левой рукой, тут же полыхнувшей болью, за рог, а коленями упёрся в спину, вынуждая гиганта запрокинуть голову. И перерезал ему глотку.
— Неплохо, — задумчиво протянул дремора, облизывая испачканные чужой кровью пальцы.
— Да пошёл ты... — выдохнул я, спрыгивая с выронившего секиру и тщетно зажимающего глубокую рану ксивилаи.
Последний грузно осел, ткнулся лицом в землю, булькнул и затих.
Немного отдышавшись, я зашагал к воротам, пытаясь прикинуть, как добраться до Сигильской башни поскорее и при этом пореже вступать в схватки. Следовало бы заняться рукой, но, попытавшись снять перчатку, густо покрытую узкими неглубокими вмятинами там, где она прикрывала основание большого пальца, я чуть не взвыл от боли и решил найти для лечения более безопасное место, нежели просматриваемая со всех сторон площадка перед вратами. От ударов тетивы рука явно распухла и, чтобы вытащить её, придётся лечиться заклинаниями — от зелий тут толку не будет. Не в перчатку же их заливать...
Залитый кровью ксивилаи с головы до ног маркиназ потащился следом, озираясь и сыпля оскорблениями в мой адрес. Мне такая компания нужна была не больше, чем Егозе овод под хвостом, но заклинание рассеивания на призванных тварей не действовало. К сожалению. Да и держался дремора на расстоянии, которое применительно к кому-либо другому называлось бы "почтительным", иначе я бы с радостью приласкал его Умброй. К тому же время действия призыва должно было вот-вот истечь.
— А я ведь знаю, кто ты, — внезапно произнёс он. — Жаль, что я не могу ни убить тебя, ни предупредить родичей.
— Нельзя сказать, что ты не пытался, — хмыкнул я, подходя к входу в левую привратную башню.
Она была на один этаж ниже своей "напарницы" и поначалу я направлялся не к ней, подумав, что было бы неплохо закрыть ворота, чтобы задержать осадный артефакт и выиграть хотя бы немного времени. Но до меня быстро дошло, что это — верный способ переполошить дремора и значительно усложнить себе задачу. А то и вовсе сделать её невыполнимой. Рогатые нелюди отнюдь не дураки и, чтобы сообразить, что ворота сами по себе не закроются, им много времени не понадобится. Взять хотя бы того, что все ещё топочет сапожищами у меня за спиной — даже скованный заклятием, он проявил немалую изобретательность, пытаясь хотя бы чужими руками отправить меня к предкам. Вряд ли остальные глупее него. Даже если они меня не поймают, время, драгоценное время будет безнадёжно потеряно... В общем, чем дольше обо мне не узнают, тем лучше.
— Скоро Повелитель откроет нам путь в сердце вашей Империи. И тогда я буду искать тебя, смертный, — сказал вдруг дремора. — Скажи мне своё имя, чтобы я быстрее тебя нашёл, — успел произнести он, прежде чем его утянуло туда, откуда его выдернуло заклинание призыва.
Я облегчённо выдохнул и огляделся. Никого.
— Скампа тебе лысого, а не моё имя, — буркнул я в пустоту.
Его угроза меня не испугала. Не он первый.
На всякий случай оглядевшись ещё раз и никого по-прежнему не увидев, я аккуратно приоткрыл дверь и, стараясь не шуметь, проскользнул в нутро привратной башни.
На самом верху башни кто-то был. Двое — кольцо показало мне ауры двоих... дремора, скорее всего. В Мёртвых Землях людям не дозволено бродить, где вздумается. Даже если это служители Мифического Рассвета, у рогатых для них уготовано только одно место — клетка. Клетки не было — дремора всегда располагают её так, чтобы иметь к пленнику наибольший доступ и в то же время не дать ему сбежать, если несчастный исхитрится и сумеет её открыть. К тому же обе ауры мерцали возле стены, словно их владельцы о чем-то беседовали. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было. Не дожидаясь, пока они обратят внимание на шум сработавшего подъёмника, я метнулся к первой увиденной двери в надежде, что она ведёт туда, куда мне нужно.
Увы...
Я оказался на узком мостике, соединяющем привратные башни буквально в локте над распахнутыми сейчас створками ворот. Что ж, по крайней мере, у меня есть возможность осмотреться, пока меня никто не заметил.
Обозрев не радующие глаз окрестности, я волей-неволей пришёл к выводу, что придётся подниматься на верхний этаж башни, туда, где находились обладатели замеченных мной аур. Свитками призыва я твёрдо решил не пользоваться — строптивого маркиназа мне хватило с головой. Иначе говоря, придётся справляться самостоятельно. Можно было бы попытаться спуститься ниже и пробежать по мосту — нормальному, а не тому, на котором, вцепившись в обсидиановые зубцы, скорчился я — но при более внимательном рассмотрении меня смутило отсутствие входа в башню. Таким образом, то, что я поначалу принял за мост, было просто узкой площадкой. К тому же я не мог припомнить, чтобы по пути наверх видел ещё одну дверь. Только та, пройдя через которую, я оказался здесь. А, следовательно, дремора-валкиназы, расхаживающие по этой самой площадке, время от времени останавливаясь и глазея на осадный артефакт, попали туда каким-то иным путём. Кроме них, там же находились несколько... кинвалов?.. кинривов?.. с определённой периодичностью синхронно запускавших в осадную машину незнакомые мне заклятия. С какой целью они это делали, я не понял, поскольку каких-то видимых эффектов от их манипуляций не было. Как и у меня не было времени на то, чтобы глазеть за действиями дреморских магов в ожидании видимого результата.
Сам дэйдрический артефакт отсюда было видно гораздо лучше. Рассмотреть его в деталях сквозь марево раскалённого воздуха я не сумел, но, говоря по чести, и не стремился — того, что я разглядел, с лихвой хватило, чтобы преисполниться глубочайшего отвращения.
Больше всего осадная машина дэйдра была похожа на гигантскую многоножку. Я не большой любитель насекомых. Скорее, наоборот. Знакомство с разными "милыми зверушками" моей родины, вроде того же шалка или никс-гончей(1), способно напрочь убить любовь к природе. В Сиродииле таких тварей, к счастью, нет, но их с успехом заменяют полчища более мелких, но не менее мерзких существ. В том числе и помянутых многоножек. Проснуться от того, что такая вот погань пытается залезть тебе в ухо — та ещё радость...
Но я отвлёкся. Впрочем, на моё счастье, осадный артефакт оказался довольно медлителен. По крайней мере, за те несколько минут, что я торчал на узком мостике между привратными башнями, он продвинулся вперёд на два "шага".
Ну, как на два... Эта штука делала шаг передней, или первой, парой "ног", от чего земля... даже не вздрагивала, а, скорее, подпрыгивала. После чего неторопливо подтаскивала остальные сегменты своего "тела", далеко расплёскивая тягучие брызги лавы при каждом шаге. Двигалась она, как я уже сказал, довольно медленно... но все же быстрее, чем я бы желал. Стоило поторопиться.
Что ж, наверх, значит, наверх. К тому же судьба мне благоволила — со своего места я заметил, что один дремора вышел на верхний мостик и направился к дальней башне. Не дожидаясь, пока он обернётся и увидит меня, я торопливо вернулся внутрь.
Оставшийся в башне нелюдь был слишком занят разглядыванием плохо выделанного куска кожи, расстеленного на каменном столе в противоположной стороне от двери. Так что моё присутствие рогатый заметил только тогда, когда я, подкравшись, вбил лезвие кинжала ему в основание черепа. А кусок кожи, в которой я с отвращением признал человеческую, оказался картой Брумы и её окрестностей, исчёрканной какими-то значками. Нет, глифы-то мне были знакомы, но что могли обозначать, к примеру, три "Айем" вокруг заключённой в круг "Ксайя", намалёванные возле довольно узнаваемых очертаний брумской конюшни, я даже предположить не мог. После короткого размышления, омерзительный трофей оказался насажен на лезвие дреморского меча — исключительно с целью быть вскорости утопленным в лаве. Даже будучи уверенным в том, что такая карта у дремора далеко не единственная, оставлять её им я не собирался.
Конечно, пройти мимо рогатого незамеченным было несложно, но я предпочёл не рисковать — дремора мог заинтересоваться звуком открывшейся и закрывшейся двери, а, не обнаружив никого, выйти на мост, проверить. И тогда у меня был немалый шанс оказаться между двумя агрессивно настроенными рогоносцами. Именно то, чего я всеми силами стремился избежать.
Второй дремора как раз возвращался обратно, когда оружие его напарника с плеском утонуло в лавовом озере. И, разумеется, немедленно меня увидел. Бежать на здоровенного рогоносца хоть с кинжалом, хоть с Умброй, было бы не слишком умно — на узком мостике, свалиться с которого достаточно просто и без посторонней помощи, это равносильно самоубийству. Попытка увернуться от удара, равно как и попытка его блокировать, закончится долгим полётом вниз и костоломным приземлением на каменную площадку внизу. Или купанием в лаве. На моё счастье дремора, как и ксивилаи до того, явно не ожидал меня здесь встретить...
