Чертополох. 1 том.

— Я сделал тебе больно?..Прости...

-Нет... — малышка прижалась к брату и ластясь к нему, точно котёнок, попросила.— Покатай меня ещё...

— Конечно же, Пелми...— и Олден направил остановившегося было коня к кудрявой роще. Грядущей войны он ждал как никто другой, ведь триполемцы — не тёмные селяне с вилами, а их "Золотые" уже не раз давали достойный отпор амэнским "Доблестным" и "Карающим"! Горбун надеялся, что столкнувшись с триполемскими воинами лицом к лицу он наконец-то сможет избавиться от стыда и доказать сам себе то , что способен не только убивать безоружных и скармливать пауку эмпатов... Возможная смерть не казалась Олдену страшной — гораздо больше его пугало то, что он, возможно, никогда больше не сможет посмотреть в глаза собственному отражению в зеркале...

— Был...— убедившись, что теперь все прутья прочно стоят на своих местах, Мегрен погрозил пальцем ворону, а затем, обращаясь то ли к Корви, то ли к Олдену, тихо произнёс.— Я же говорил, что ничего с Велом не станется, так оно и есть: жив и в здравом уме, правда слабый очень, но ничего: ещё одну ночь он выдержит — горняцкая кровь поможет...

— Отрадно это слышать, Мегрен... — услышав, что его мрачные предчувствия не оправдались, Олден облегчённо вздохнул и сел на лежанке — Кстати, что ты добавляешь в свою отраву — я уснул, сам этого не заметив, а такое со мною не часто бывает!..

Отшельник, посмотрев в его сторону, слегка усмехнулся:

— Настойка у меня как раз хорошая, только в её питии меру соблюдать надо! Но ничего — сейчас я тебя поправлю...— с этими словами отшельник направился к очагу, в котором весело трещал огонь и Олден понял, что Мегрен успел побывать не только у озера и капища, но и в затерянной среди чащоб деревеньке — стоящая у огня здоровенная корзинка была забита хуторской едой до отказа. Олден знал, что поселяне считают отшельника чуть ли не самим Седобородым, ходят к нему за советами и лекарствами, но Мегрен, помогая лесовикам, сам пользовался их услугами нечасто, и теперь поселяне были рады повыгребать из своих кладовых самые лучшие разносолы, ведь когда ещё представится случай услужить лесному отшельнику — мудрецу...

А Мегрен тем временем достал из корзины оплетённую лозой пузатую бутыль и, разлив её содержимое по чаркам, одну протянул Олдену, а из другой отхлебнул сам, заметив:

— Для себя — то я всегда сухарь найду, но три рта вместо одного — это уже слишком, тем более что Вела после испытаний подкормить следует...

Олден пригубил подношение поселян и усмехнулся: если Мегрен снова так уверенно говорит о том, что будет после ночевок Вела в капище, то, скорее всего эмпат действительно их осилит... Между тем отшельник отпил ещё немного медовухи из своей чарки и произнёс:

— Сегодня ночью будет ткаться будущее Веилена, так что пора ему новое имя придумать, ведь старое своё уже отжило!

Улыбка Олдена неожиданно стала лукавой:

— А тут даже гадать нечего — с завтрашнего дня Вел станет Велдом!

Мегрен удивлённо поднял бровь:

— Велд?! Это же на языке Бледных Призраков означает "снежный ястреб"!

Олден, сделав изрядный глоток из чарки, согласно кивнул головой:

— Снежный или белый — эта птица откочевала из наших краёв вслед за ледниками в земли виннов, но для эмпата имя в самый раз. Во— первых — оно созвучно с его старым и он быстрее к нему привыкнет, а во— вторых — присягу Ленду он принесёт, находясь в моей белой сотне...

Но Мегрен не оценил придумки горбуна, и , помрачнев, тихо сказал:

— Для Вела будет лучше, если он здесь останется, а не попадёт в Крейстет! После всего, что он пережил, парню отдых нужен, а в столице ему покоя не будет...

Черты Олдена, истолковавшего предложение отшельника на свой лад, мгновенно затвердели и ожесточились:

— Хочешь сказать, что раз у эмпата вместо лица сплошные шрамы, так ему среди людей места нет, а с "белых" хватит и одного урода?!

— А ты до сих пор думаешь, что весь мир вокруг твоего горба крутится?! — рявкнул ему в ответ Мегрен, но его вспышка тут же прошла и он заговорил таким же тихим голосом, что и раньше — Пойми, Олден: дело ведь не только в том, что Веилен изуродован — у него душа кровоточит, а залечит он её здесь быстрее, чем в столице, так что оставь его у меня. Ты своё обещание выполнил и теперь можешь подбирать себе учеников, не думая о том, что их ждёт Росс... Олден, ты от природы колдун и тебе легче обучать подобных себе, ведь у Чующих и способности проявляются по— другому и склад характера совершенно иной, чем у Знающих... Я говорю именно о развитии, а не использовании их дара...

Внимательно слушающий отшельника сотник отрицательно мотнул головой:

— Вел отличается от подобных себе, Мегрен. К тому же он сам хотел остаться в моей сотне...

Мегрен вздохнул:

— Знаю. Он хочет стать лекарем, но этому ремеслу я и сам могу его обучить, а кроме этого я должен передать ему то, что должен знать посвящённый Седобородому... В конце концов, даже такому замшелому пню, как я иногда нужна компания, да и за капищем надо присматривать...

Олден допил медовуху одним глотком и, отставив чарку в сторону, пристально посмотрел на отшельника:

— Не темни, Мегрен — твои камни стояли здесь без надзора тысячи лет и простоят ещё столько же, а в пятнадцать лет отшельниками не становятся. И хотя ты мне не доверяешь, я знаю, что творится в душе у Вела и воспитаю эмпата не в пример лучше, чем его недалёкий отец... Но я действительно оставлю здесь парня до весны — этого времени хватит и на то, чтобы ты научил его тому, чему захочешь, и на то, чтобы следы моего вмешательства стали незаметны... — сотник решительно тряхнул головой.— Новое имя и судьба у эмпата уже есть, осталось лишь вернуть ему человеческий образ! И я верну Чующему нормальное лицо, потому что мальчишка это заслужил — клянусь лабиринтами Аркоса!..

Мегрен, поняв, что даже самые железные доводы уже не смогут повлиять на решение Олдена, ничего ему не ответил, а сотник, взглянув на нахмуренные брови отшельника, уверенно продолжил:

— Ты и сам понимаешь, что навсегда спрятать эмпата в Россе не получиться, а у Вела, если он не хочет всю жизнь опасаться встреч со Знающими есть лишь один путь — он должен не только полностью раскрыть свой дар, но и стать воином, научиться жестокости и хладнокровию, а заодно выкинуть весь тот мусор, которым забита его голова!..

При последних словах горбуна, Мегрен сумрачно взглянул на сотника:

— Это не мусор, а человечность!.. Олден, ради всего, что тебе ещё дорого — не пытайся запустить тьму в душу Вела, ведь тебе это принесло только позор и изгнание ...

... Но предупреждение отшельника привело лишь к тому, что Олден встал и, набросив на плечи плащ, направился к выходу, горько усмехнувшись:

— Успокойся, Мегрен — я хоть и чёрный, меченный Аркосом колдун, моя наука зла эмпату не причинит , ведь я ничего не забываю...

— Вот сегодня ты выстраивал защиту правильно...— Дорит плеснул себе в лицо очередную пригоршню ледяной воды и покосился на старательно смывающего с себя пот и пыль племянника, — А теперь рассказывай, как там у тебя дома...

Олден откинул мокрые пряди со лба и посмотрел на опустевший плац с протянувшимися по нему косыми тенями — сегодняшняя их с дядей тренировка не только затянулась, но и принесла мальчишке хоть и скупую, но от того ещё более ценную похвалу Дорита. Вот только о домашних делах говорить Олдену совсем не хотелось и он тихо обронил:

— Да всё, как обычно — ничего нового...

Но Дорит, услышав такой ответ, распрямился и, поигрывая стальными мускулами, уточнил:

— Так уж и ничего?

Мальчишка, не понимая, с чего это вдруг дядя так упорно сворачивает разговор на то, что происходит в доме Илита, пожал плечами:

— Да всё как обычно. Лиата снова злобствует, как оголодавшая горгулья: меня, правда, не трогает, но няньку Пелми сегодня лично розгами высекла, и живот не помешал...

Дядя прищурился:

— Живот, говоришь?! Ну, и когда в семействе Илита ожидается пополнение?..

Воспоминание о перекошенном от злобы лице Лиаты окончательно испортило Олдену настроение и он буркнул:

— Не знаю. Я у неё не спрашивал!..

... Дорит ударил — коротко, без замаха. Начавшие закрепляться после изматывающих тренировок навыки позволили мальчишке избежать дядиного кулака, но уже второй удар Дорита достиг своей цели: Олден упал на землю и несколько мгновений даже вздохнуть не мог от пронзившей его боли, а дядя встал перед ним на одно колено и, взяв племянника за подбородок, повернул его лицо к себе и тихо произнёс:

— Твоя мачеха разрешится от бремени через два месяца. К сожалению, узнал я это не от тебя, а от своего ратника — по моему приказу он обхаживает вашу кухарку, а прислуга очень любит обсуждать дела господ... Ты понимаешь, какую оплошность допустил, племяш?..

Обескураженный и по-прежнему не чувствующий за собою никакой вины мальчишка смог лишь выдавить из себя едва слышное:

— Нет.

Дядя ещё несколько мгновений пристально изучал его лицо, а затем укоризненно произнёс:

— Вижу, что и в самом деле не понимаешь... Я думал, что ты сам сообразишь, мой мальчик, но видно придется тебе пояснить...— Дорит встал и помогши подняться племяннику, добавил. — Пойдём в мою комнатушку. До ужина где-то час, так что мы успеем всё обсудить...

Комната тысячника в казармах была небольшой. Зато из её окон была видна не только просторная гавань Милеста, но и море. Встав возле окна, дядя несколько минут любовался медленно погружающимся в морскую гладь солнцем, затем взглянул на притихшего в углу племянника: тот сидел, низко опустив голову, и со стороны казалось, что Олден занят подсчётом зарубок и царапин на видавшей лучшие времена столешнице.

— Если у тебя появится брат, то наследником Илита станет именно он, а за твою жизнь не дадут даже ломаного гроша, племяш...

Тихое замечание дяди заставило мальчика поднять голову:

— Но ведь ты говорил, что отец согласен, чтобы я принадлежал к Остенам... Если это так, то Лиата может родить хоть дюжину наследников — мне до них дела нет!

Дядя согласно кивнул:

— Да, он дал согласие, но на объединение родов!!! А с появлением у тебя брата получится разделение! К тому же мачеха сделает всё, чтобы ты не стоял у её ребёнка на дороге, а удовлетворит её чаяния только твоя смерть...

Но Олден на это замечание лишь слабо улыбнулся:

— Запороть меня до смерти у неё теперь вряд ли получится! Да и в конце — концов: Лиата может опять родить девчонку.

Услышав ответ племянника, Дорит вздохнул, подошёл к Олдену и, присев на край стола, огладил его волосы:

— Сегодня я впервые ударил тебя, племяш... Но на самом деле я ударил себя за то, что начав обучать тебя воинскому искусству и магии забыл, что к ним прилагаются осторожность и умение всё просчитывать на десять шагов вперёд!.. Мы не можем рисковать, полагаясь лишь на случай, к тому же беременность твоей мачехи даёт отличный повод поквитаться с ней за всё то, что она причинила тебе!

Мальчишка нахмурился:

— Поквитаться ? Как!!!

На этот раз улыбка, на несколько мгновений озарившая лицо Дорита была холодной и жестокой:

— У этой суки случится выкидыш! И мучится она будет так же, как и Алти! А если получится — то и больше!.. Помнишь, в самом начале нашего знакомства я говорил тебе, что научу, как надо мстить — теперь я могу исполнить своё обещание. Но мне будет нужна твоя помощь — для ритуала мне необходимо будет кое-что достать, и хотя это сложно , думаю, ты сможешь это сделать...

— Для ритуала... — словно эхо отозвался Олден. Да, теперь ему было понятно , что задумал дядя, но при мыслях о чёрной магии перед внутренним взором мальчишки на миг возникла не ненавистная мачеха, а глаза искалеченного пауком Ситена. Вначале — такие добрые и грустные, а затем — пустые и мёртвые... И пусть дядя говорит, что эмпатов сотни, а паук один, бедолага всё равно не заслуживал уготованной ему Доритом участи...Пытаясь разобраться с тем, что творится в его душе, Олден закусил губу и отвернулся в сторону от дяди : если бы на месте Ситена оказался кто-нибудь другой — хотя бы та же тиранящая весь дом Лиата... Вот её точно не было бы жаль...

— Что с тобой, племяш? — Дорит слегка тряхнул племянника за плечо. — Ты чего-то боишься? Сомневаешься в успехе?

— Нет, дядя...— Олден поднял голову и, посмотрев на последние , скользящие по стенам комнаты лучи заката, спросил.— Что я должен достать для ритуала?..

Дяде — не много ни мало — нужны были волосы Лиаты и кроме Олдена их действительно никто не мог достать: суеверные служанки хотя и не питали к Лиате тёплых чувств, ни за деньги, ни за уговоры не отдали бы из дому даже обрезок ногтя своей жестокой хозяйки, ведь всем известно, что ведьмы всегда готовы навредить находящемся в тягости женщинам, а помочь им в этом гнусном деле означает навлечь на себя гнев самой Малики — и тогда не видеть такой провинившейся ни мужа, ни здоровых детей...

Ну , а мальчишке было совсем не до суеверий — задание дяди было для него возможностью доказать Дориту, что его уроки не пропали зря и он — Олден — действительно кое на что способен !.. Ещё подходя к отчему дому горбун придумал решение заданной дядей задачи, и решение это было и простым, и сложным одновременно, ведь основано оно было на связи мальчика с аркоской тварью... О переносе сознания Олден уже читал , но ещё не разу его не пробовал, а потому больше всего ему хотелось остаться одному в своей комнате, чтобы ещё раз всё продумать , но этим вечером Илит вернулся из Совета Семи раньше обычного и пожелал отужинать с семьёй. Церемонное трапезничанье с отцом и Лиатой являлось повинностью , от которой невозможно было отвертеться, и Олден , вздохнув, пошёл переодеваться...

Была уже полночь, когда в доме, наконец, воцарилась тишина и Олден оказался предоставлен сам себе. Мальчишка свернулся клубком на кровати и задумчиво посмотрел на отбрасываемые свечой дрожащие тени : в этот раз семья ужинала вместе не потому, что так заведено, а для того, чтобы узнать обескуражившую как Лиату, так и Олдена новость — Келтен из рода Игрен предложил Илиту породнится и тот дал согласие на помолвку своего первенца и семилетней дочери Келтена... Мачеха от такого известия пошла пунцовыми пятнами, а сам мальчишка, во время семейных ужинов всегда уныло ковыряющий вилкой в тарелке, оторвался от своего занятия и изумлённо возрился на отца — помолвка?! Этот Келтен что — сумасшедший?!! Или он не знает, что сын жреца Единого — горбун !

— Келтен видел твои тренировки с Доритом и именно после них предложил мне эту партию.. Он сказал, что такие упрямцы, как ты всегда достигают поставленных целей... — задумчиво произнёс Илит ,разом ответив на все невысказанные вопросы Олдена . Затем отец брезгливо отодвинул от себя тарелку и тихо добавил.— Рыбу есть действительно невозможно. Завтра же высечь повара!..

И тут подала голос до сих пор безмолствующая мачеха:

— Но ведь у Келтена две дочери! И второй не более трёх месяцев — она могла бы стать хорошей партией моему сыну!!!