Колыбель. 3. Все странности мира

— Вы ещё забыли упомянуть должность прелат-коадъютора Ордена, сенатор, — заметил Течжун Ким, просматривая всплывающие перед глазами невидимые для собеседника подтверждения, выданные иусом, — я вас слушаю, переходите сразу к делу.

— Семь дней назад клан Джонатан подал Собранию Конфедерации и в Службу Новых Земель заявку о передаче всего пространства атолла Санфолл вместе с имеющейся в этом пространстве опорной массой номинесу Джонатан как неотторжимой собственности на правах прямого наследника первооткрывателя.

— Господин сенатор, — Президент твёрдо и холодно смотрел прямо, глаза в глаза, — скажу вам откровенно, что заявка клана Джонатан вряд ли будет рассмотрена раньше осени...

— ...но почему? ...Извините, господин Президент.

— ...да, вряд ли раньше, — бесстрастно продолжил Ким, — по ряду объективных причин. Во-первых, Собрание Конфедерации уходит на летние каникулы, и никаких серьёзных решений в оставшееся время принимать не намерено...

Ореаспера кивнул. Этот аргумент уже достаточен, чтобы встать и уйти. Даже если Астурия соберёт необходимую четверть голосов в Сенате для срочного созыва Собрания, остальные депутаты и сенаторы просто не приедут. И причины для этого у них будут вполне уважительные.

— Во-вторых, права Джонатана как первооткрывателя атолла Санфолл весьма сомнительны для Службы Новых Земель, поскольку есть ещё, помимо Ратниковых, наследники командира Цао. Так что окончательное заключение по данному делу будет, скорее всего, нескоро.

Президент искренне улыбнулся побелевшему от злости Ореаспере. И Течжун может много ещё что сказать Гарсии.

— Я обещаю, сенатор, что данный вопрос будет рассмотрен объективно и в максимально сжатые сроки. Это же я могу обещать и в отношении расследования по факту гибели номинеса Фелипе Седьмого, проводимого Службой Безопасности Конфедерации. Надеюсь, если у следователей появятся вопросы, они могут рассчитывать на вашу откровенность, господин Ореаспера?

— Здравствуйте, мои дорогие... — с фельдов стерео мягко улыбнулась Инга Дайм, — ...зрители и участники традиционного дискуссионного медиаклуба. Я счастлива приветствовать всех вас, и тех, кто пришёл в этот зал (аплодисменты), и просто переключил стерео на канал "Гэлакси-интермедиа" (продолжительные аплодисменты)!

Визор камеры немного отдалился, слегка поворачиваясь, и перед многочисленными зрителями предстал небольшой зал с широким подковообразным столом-пультом, окончания которого заняли два мужчины в профессорских мантиях Астраунского университета. Инга удобно устроилась в середине дуги этой большой подковы.

— Наша сегодняшняя дискуссия проходит под патронажем Конфедеративного университета в Астрауне, научной столице Колыбели. Она посвящена разбору причин и вероятных последствий бунтов, охвативших некоторые территории Астурии и кланов, входящих в общество "Круг Просвещения". Какие причины вывели ваших и моих сограждан на площади городов? Могут ли эти выступления выйти за пределы территорий двух "великих" кланов? Свою точку зрения выскажут и попытаются обосновать перед вами признанные эксперты по социальным наукам, возглавляющие кафедры самого главного университета Колыбели и имеющие свои многочисленные научные "школы".

— Итак, встречайте: профессор кафедры социальной динамики Астраунского университета Ольгерд Грауф...

Высокий плотный мужчина по правую руку от медиа-ведущей важно поклонился зрителям, сорвав изрядную порцию аплодисментов.

— ...и профессор кафедры социальной истории того же университета Анчжэн Ким!

Сухонький маленький человечек по левую руку от Инги Дайм встал и сдержанно поклонился зрителям, ведущей и своему оппоненту, после чего аккуратно присел на выделенное ему кресло. Аплодисментов он получил никак не меньше своего коллеги.

— Прежде, чем мы начнём, я от вашего имени и от имени всех участников Клуба, — профессора почти одновременно кивнули, — приношу свои соболезнования семье номинеса, сенатора, Великого герцога Астурийского и главы Дома Астурия Фелипе Седьмого, погибшего сегодня утром в результате катастрофы флаера. Гибель номинеса выглядит особенно подозрительно на фоне идущих уже несколько дней во многих городах Астурии массовых выступлений граждан. Предварительное изучение обломков показало, что у флаера в начале разгона вышел из строя кограв, в результате чего и его экипаж, и пассажиры не выдержали тяжёлых перегрузок в полсотни грас величиной, погибнув почти мгновенно. Неуправляемый аппарат, продолжая разгон, врезался в склон горы на севере Иберии недалеко от города Сан-Астурия.

Картинки гор, поросших лесом, города, места катастрофы с многочисленными обломками и суетящимися дроидами, сменяли одна другую, пока им на смену не появился стерео-портрет подтянутого молодого человека лет тридцати с орлиным носом и пронзительным взглядом синих глаз на фоне развивающегося синего знамени с узорчатым золотым крестом.

— Фелипе Седьмой стал номинесом клана почти десять лет назад, и в свои молодые годы, — ему недавно исполнилось двадцать девять лет, — заслужил уважение народа Конфедерации как выдающийся общественный деятель. Многие политологи пророчили ему в будущем и пост Первого Сенатора, и должность Президента Конфедерации. Он был женат на простой девушке из клановой семьи, и с учётом строгих католических традиций, бережно сохраняемых в Астурии, дополнительные браки им не рассматривались. У Фелипе осталось двое сыновей, — объёмный портрет погибшего номинеса погас, и на его месте появились изображения двух мальчиков, — десятилетний номинат Амадео и двухлетний Себастьян. Наследник, Амадео Фелипе Астурия, назван в честь своего деда, и будет четвёртым номинесом под этим именем...

— Увы, Инга! Вынужден с вами не согласиться! — Ольгерд Грауф бесцеремонно перебил ведущую, вызвав разочарованный выдох зала. — Единственно, на что может рассчитывать юный Амадео, это титул Великого герцога Астурийского, а вот номинесом ему не быть!

— Вот как, — убедительно изобразила удивление миз Дайм, — и вы можете объяснить нашим зрителям причину подобной несправедливости?

— Это — моя обязанность, Инга, раз уж я принял участие в вашей передаче! Уверенно заявляю, детям Фелипе Седьмого власть в "великом" клане не достанется. С учётом ситуации можно утверждать, что новый номинес будет выбран из двух кандидатур — Гарсии Ореасперы и Энрике де Трастамары. Причём я бы поставил на победу Ореасперы. Такой исход наиболее вероятен из-за своеобразной системы номинации, принятой в клане Астурия.

— Вы согласны с этим утверждением, профессор Ким? — Инга перевела взгляд на низенького человечка на противоположной от Грауфа стороне стола. — Или хотите возразить?

— Профессор Грауф прав, миз Дайм, — замахал руками Анчжэн Ким, — дайте ему договорить, и зрителям станет всё полностью понятно.

— Извините, Ольгерд, ...продолжайте, пожалуйста.

— Так исторически сложилось, что Астурия не является единым кланом наподобие Кимов, Морриганов, Нордов, Редшильдов, Рокфолдов. Это — альянс влиятельных семей, солидарно управляющих принадлежащей им опорной массой, сложной инфраструктурой и предприятиями. Они самостоятельно распределяют доходы в соответствии с внутренним уставом, весьма похожим на Клановое Соглашение. По этой причине номинес Астурии не владелец клана и его собственности, а, скорее, феодальный владыка...

— ...мне кажется, слово "феодальный", коллега, здесь не совсем уместно, — скромно заметил профессор Ким, — лучше использовать иной термин.

— Согласен, коллега, — улыбнулся Ольгерд. — Все влиятельные семьи Астурии приносят вассальную клятву — оммаж — номинесу, который избирается Советом влиятельных Домов. Семья Великого герцога — одна из нескольких наиболее влиятельных, но после гибели энергичного Фелипе Седьмого её позиции в Совете Домов сильно ослабнут. А это означает, что власть перейдёт к тому, кто сможет предложить новые идеи и улучшить эффективность административного аппарата. Это, очевидно, именно Ореаспера, действующий канцлер-секретарь. Автократия номинеса, солидарное управление, и неофеодальные арендаторы — "три кита" экономической политики клана, формирующие и обеспечивающие экспансию и процветание Астурии...

— Дополню вас, коллега, — вмешался профессор Ким, — раз уж вы упомянули о "трёх китах" европейской мифологии, следует сказать и о "черепахе", на панцире которой они расположены. Я говорю об Ордене и его Конклаве, конечно.

— Согласен, это удивительный феномен современного мира! Религиозная идея играет определяющую роль в цементировании Астурии как единого клана, даже несмотря на свой явный анахронизм! В цивилизованном мире уже давно победил антиклерикализм, и светское общество стало стандартом общественного бытия...

Анчжэн Ким громко фыркнул.

— Вы вводите наших зрителей в заблуждение, коллега! То варварство, которое вы именуете "цивилизованным" миром, составляет не больше пятой части населения и контролирует не более шестой части опорной массы Конфедерации (недовольные выкрики в зале). Цивилизованный мир, коллега, — это не кланы Европы и Северной Америки. Нет! Это "Драгоценное наследие", "Истинный Огонь", "Дети Завета", наконец! Не тот хаос, который сложился под влиянием "Круга Просвещения" (шум в зале)! Который Круг пытается распространить везде, где хватает его влияния. Вся политика Круга или его прародителей за последнюю тысячу лет...

— Господа, господа, — защебетала миз Дайм, — давайте вернёмся к теме нашей дискуссии. Напомню: причины и последствия нынешнего непокоя, который уже получил хлёсткое название "кризис шансов". Итак, профессор Ким...

— Инга, коллега, я считаю, что смена руководства Астурии, выступления недовольных, — а такие, как мы знаем, всегда были, есть и будут (смех в зале), — неудачное покушение на владетеля и директора всем известной 'Виржин-групп', которое почему-то прошло без внимания нашего медиа-сообщества, ...все эти события имеют одну и ту же природу.

— Ну уж, коллега, — сморщился Ольгерд Грауф, — только не надо говорить о мировом заговоре, пожалуйста!

— Что вы, что вы! Никакого заговора, просто 'разборки' между кланами. Круг решил укрепить своё влияние за счёт Ордена, Астурия ответила и воспользовалась ситуацией для решения своих проблем и усиления позиций в следующей номинации. Ратников, скорее всего, просто попал под горячую руку, ведь 'Виржин' — лакомый кусочек и для тех, и для других.

— А как же народ? — миз Дайм пафосно воззвала к профессору Грауфу, — простые люди, которые и устроили весь этот — как определил происходящее ваш коллега Ким, — хаос, да, они совсем не причём? Просто статисты, играющие отведённые им роли, так?

— Инга, я не во всём согласен с профессором Кимом, — Грауф кивнул своему оппоненту, — но здесь коллега совершенно прав! О каком народе вы говорите (недовольные выкрики в зале)? На улицы выходит не всё безработное и якобы жаждущее своего шанса внеклановое население, а менее одного процента отщепенцев (возмущённые вопли), подогретых профессиональными эмиссарами кланов-конкурентов, а в случае Морриганов, и их соперниками за влияние внутри Круга.

— Да? Но как же, ...мы все видели народ (одобрительный шум), ...толпы митингующих (крики: да, да!). Всё это в разных городах, одновременно...

— Ха, — не сдержался Ким, — это-то и странно!

— Инга, — мягко возразил Грауф, — вот что говорит сухая статистика, — перед зрителями появились многочисленные гистограммы, — посмотрите! В Сан-Паулу при населении в десять миллионов в бунте приняли участие лишь восемнадцать тысяч, в Сан-Астурии из двенадцати миллионов — лишь восемь тысяч, на Марсе и Венере-Прайм — только три десятых процента внекланового взрослого населения. Я знаю, на фельдах все эти митинги смотрятся внушительно, но цифры дают объективную, настоящую картину.

— А одновременное начало всех выступлений? — Анчжэн Ким мягко улыбнулся в визор стереокамеры, — нет, дорогая миз Дайм, происходящее вокруг — применение весьма древней, но до сих пор сохраняющей свою разрушительную мощь, технологии 'управляемого хаоса'.

— Очень похоже, коллега, — кивнул Грауф, — как ни печально, но это так!

— Если же вернуться к причинам, — Ким перевёл взгляд на оппонента, — попрошу профессора Грауфа меня не перебивать...

Ольгерд примиряюще развёл руки

— ...причины подобных бунтов лежат в самом фундаменте так называемой 'западной культуры', которая построена на отказе от веры и замены её либо на религию, либо на 'светские ценности' (недовольные возгласы в зале).

— А в чём разница, профессор?

— В душе и в сердце, дорогая миз Дайм, — государства 'западной культуры' создали и внедрили религии для контроля и управления населением, а кланы получили это наследство как готовый к применению удобный инструмент. И здесь проявилась пропасть между Кругом и Орденом. Круг — весьма аморфная структура, в которой кланы связаны между собой выгодой и удобствами совместного ведения бизнеса. Что никак не мешает им конкурировать между собой. Мелким и слабым в этих джунглях делать нечего — настоящие хищники таких сразу 'съедят'. По этой причине Круг сформирован лишь двумя десятками крупных 'старших' кланов, совместно контролирующих восемнадцать процентов властных паёв. Они постоянно борются между собой за увеличение доли, считая конкуренцию благом, и не стесняются в средствах, поскольку главный закон Круга — 'побеждает сильнейший'! Дополненный соображениями типа: 'для победы хороши все средства', 'победителей не судят' (шум в зале)! ...Пауки в банке (возмущённый шум)! Конкуренция, ха! Уже почти тысячу лет, как специалисты по социальной динамике доказали, что конкуренция — это плесень, губящая лучшее и вызывающая лишь деградацию. А Круг продолжает держаться за ложные и откровенно вредительские идеи (сильный возмущённый шум, выкрики в зале). И допускают они к себе лишь тех, кто готов жить и работать по правилам Круга. Как у вас говорят, коллега? — Ким перевёл взгляд на оппонента, — 'ничего личного, чистый бизнес'?

— Верно, коллега, — задорно хохотнул Грауф, — но вы же не будете отрицать, что Круг молится своему Золотому Тельцу от всего сердца и весьма эффективно?

— В западной мифологии Мамона — сын дьявола, антипода всего лучшего в человеке, его символ — Золотой Телец. История уже доказала, что у паствы Тельца нет ни сердца, ни души, — сухо возразил Ким, — он демон, а не божество, молитвы ему неуместны...

— Коллега, коллега, — замахал руками Грауф, вызвав смех в зале, — здесь у нас научная дискуссия, давайте не затрагивать теологию и прочие псевдонауки...

Ким картинно указал на своего оппонента, обращаясь к ведущей.

— Смотрите, миз Дайм!

— На что, профессор?

— Коллега Грауф только что показал всю пропасть, разделяющую кланы 'западной культуры' и 'восточного пути'! Внешне и там, и там действует единая Конституция Конфедерации, Соглашение, но фундамент, на котором основаны кланы, различен. В этом смысле Астурия намного ближе к 'восточному пути', чем любой клан Круга. Но пропасть по-прежнему непреодолима, и вы, люди Запада, её даже не видите (свист и шум среди зрителей)!