Возвышение Хиспа

Если подумать... ладно, если сильно подумать и закрыть глаза на все... вообще на все... в общем, я практически сказал правду.

— Хорошо, я приду... тем более, говорят, ты себе домой натаскал таких красавиц...

— Врут гады, — хохотнул я.

— Я так и подумал, — поддержал меня Анпол.

— Ладно, пошел я. Буду ждать.

— Жди.

— Жду.

Отдых! Именно с такой мыслью я ввалился в дом через четверть часа. Скинув сапоги на входе, я целеустремленно протопал в ванную, закрылся там и, включив воду, в блаженстве развалился на дне, наблюдая, как горячая вода все выше и выше поднимается по моему телу. Мысли, не дававшие мне покоя в последние дни, начали медленно замедлять свой ход, а глаза непроизвольно закрываться... Хорошо. И в этот самый момент я почувствовал, как кто-то дует мне в ухо. Я точно знал, что никого в комнате нет, ничто мне не угрожает, но предательские мурашки роем разбежались по телу, заставляя его конвульсивно дернуться.

— Хм... а он ничего...

Горячий шепот ожег мне ухо, не оставив ни единого шанса списать все на обыкновенную галлюцинацию. Приоткрыв один глаз, я скосил его вбок и увидел лежавшую на бортике ванны черноволосую и черноглазую красотку (господи, еще одна!). Вернее, глаза у нее были не черные, а просто два провала мрака. Сказал бы — тьмы, но это было не так. Именно мрака, что-то в них было человеческое, не присущее так называемой "тьме" и "черноте".

— По сравнению с предыдущими, ты определенно выигрываешь, — томно проворковала она и легонько провела ногтем по моей щеке. — Молодой, красивый, сильный и, главное, всесторонне развитый...

Красноречивый взгляд, брошенный на мое голое тело, не оставлял сомнений, какую именно "всестороннюю развитость" она имела в виду.

— Я Хисп, — представился я, при этом закрывая глаза.

— Я... хм... раз он Дженус... я тогда Виерна...

— И что это означает?

— Тот, который может все... в данном случае, не тот, а та...

— Ну, привет, чего надо-то?

— Мальчишка, да я смотрю тебе совсем не страшно? — насмешливо спросила она.

— И чего же я должен бояться? — так же насмешливо ответил я. — Смею надеяться, Дженус устроит мое послесмертие, а самой смерти я не боюсь... Тем более, выглядит она вполне ничего.

Ответом мне стал звонкий смех, раздавшийся прямо надо мной. Ненадолго приоткрытый глаз подтвердил мою догадку, Виерна зависла в воздухе, прямо над водой.

— Мальчик, ты мне нравишься все больше и больше, — хихикнула пришлая. — Да еще такая живучесть... Между прочим, мне пришлось очень постараться, чтобы натравить на тебя правителя соседней империи, а ты не оценил моих усилий и выжил. Я на тебя обиделась, плохой мальчик, плохой.

Вдобавок к словам она пару раз брызнула на меня водой, заставив закашляться.

— Это когда и кого ты на меня натравила?

— Ты уже и не помнишь?! — делано всплеснула руками Виерна, заодно окатывая меня новой порцией воды. — Разве тебе не запомнились милые зверушки? Они такие очаровательные...

Я не сразу врубился, каких зверушек она имела в виду, но зато, когда это случилось...

— Так это ты натравила на меня этих тварей?!! — вытаращился я на нее.

Пришлая довольно хихикнула и потрепала меня по щеке.

— Не будь такой букой, смотри на жизнь позитивнее. Тем более, после последних событий она может стать о-о-очень короткой... и все же, ты уже прожил даже больше, чем подавляющее большинство.

— В смысле? — не понял я.

Какое еще большинство?

— Дженус тебе разве не сказал? — захлопала ресницами Виерна. — Вот ведь негодник... наверное, он просто забыл. Видишь ли... ты не первый мой мальчик. До тебя были и другие.

Посмотрев на нее, я уловил в ней нетерпение. Чего она от меня ждала? Криков, истерики и клятв больше не связываться с Дженусом? Хе-хе... наивная.

— Фу-у-х... — облегченно выдохнул я, — теперь хоть понятно.

— Понятно? — немного растерянно спросила Виерна.

— Ну да, — кивнул я головой. — Понимаешь ли, я тут читал пару книг на русском языке, а он, язык, здесь утерян, встречаю английские словечки, попадаются знакомые афоризмы и, главное, схожие названия и даже сленг. В местном языке существуют слова явно из моего мира. Просто мне было интересно, ведь многие используемые слова на местном языке остаются непонятными для самих местных, но они все же есть. Тем более, смысл при переводе не теряется. Вот мне и было интересно, а теперь хоть понятно. Значит, здесь до меня уже побывали русские, и не только они. Хоть одной загадкой меньше... вернее, двумя, теперь ведь и про монстров знаю. Спасибо, что просветила.

— Вот ты сволочь! — вроде как совершенно искренне произнесла она. — Думаешь, так легко пребывать непосредственно в мире?

— Я этого знать не могу, — почти вежливо ответил я. — Кстати, а Дженус говорил, что он не может в миры приходить. Врал?

Моя посетительница, по одной ей ведомой причине, довольно захихикала (смеяться не смеется, зато хихикает с удовольствием), но потом все же милостиво разъяснила:

— Дженус вообще не врет, он или молчит, или заставляет думать в том направлении, которое он предпочитает, а в мир придти может... вот только, когда это случится, для мира это будет последним мгновением его существования. Дженус сильнее меня... хм... ну, скажем, настолько, насколько ты сильнее едва родившегося ребенка.

Оценил. Сильно. Но непонятно.

— И почему же он тогда тебя просто не уничтожит?

Открывать глаза мне было лениво, хотя, судя по фырку, на ее лице написано сейчас самое презрительное выражение.

— И чем же он тогда будет заниматься? Создавать миры один за другим? Так у него в числе созданных есть уже три мира, которые бесконечны. Дженус бесконечен только единожды, а поэтому даже ему не уследить за всем происходящим... чем я в данный момент и пользуюсь.

— И как же ты его отвлекла? — заинтересовался я, не поленившись открыть глаз и полюбоваться на довольную улыбку моей собеседницы.

— Сделала ему одну пакость! — сдержанно похвасталась Виерна

— И сколько лет ты ему строишь пакости?

— Лет? — задумалась девушка. — Пару миллиардов... может, больше. Вернее, раньше пакости тоже были, но совершенно неинтересные, а с тех пор, как Дженус создал последние три мира, стало очень интересно.

— Последние?

— Да. Был еще один, но мы немного перестарались, поэтому его больше нет, но теперь такого не повторится. В этот раз мы все продумали.

— Спасибо за информацию.

Закрыв глаз, я опять принялся блаженствовать, но моя гостья, перед тем как исчезнуть, произнесла:

— Мальчик, ты мне очень понравился, но именно поэтому я постараюсь от тебя избавиться. Заранее прошу прощения за это.

— Хорошо, — не открывая глаз, кивнул я головой. — Только можно просьбу?

— Попробуй.

— Не трогай Солину.

Несколько секунд молчания, а затем:

— Хорошо... Но я не обещаю, что мои действия не затронут ее, если она останется рядом с тобой.

— Спасибо и на этом.

— Ты первый человек, который при личной встрече сказал мне спасибо, причем трижды, — хихикнула она.

Больше она ничего не добавила и ушла туда, откуда пришла.

ГЛАВА 12

Умиротворенный, отдохнувший и совершенно спокойный. Именно таким я вышел из ванной и, обмотав полотенце вокруг бедер, прошелся босыми ногами по дорожке коридора, оставляя мокрые следы. Солина ждала меня в нашей комнате — благодаря сделанному ей подарку, я это узнал, еще не вылезая из воды. Дверь открылась без скрипа, а эльфийка слишком задумалась для того, чтобы расслышать мои шаги. Сидя на кровати, вполоборота к двери, она тоскливо смотрела в сторону окна. Видимое мне ушко почти в испуге опущено вниз и назад, а рука собрана в кулачок с крепко зажатым в нем покрывалом. С другой стороны кровати была разложена чистая одежда, моя одежда. Сама Солина показалась мне такой родной, такой домашней, такой беззащитной, что хотелось подойти, крепко обнять и никогда не отпускать. Именно так я и сделал.

— Рассказывай, — произнес я, поглаживая прижавшуюся ко мне девушку по волосам. — Почему такая грустная? Не рада, что я живой остался? — поддел я ее.

Прежде чем ответить, она негромко фыркнула, выражая свое отношение к моему вопросу.

— Папе плохо, — тихо произнесла она.

Наверное, в этот момент я окаменел.

— Хисп? — испуганно спросила она, запрокидывая голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

Тянущее ощущение в районе груди, именно это я почувствовал, когда надел на Солину свой подарок. Теперь "тянуть" стал ощутимо сильнее.

— Это означает... тебя зовет род? — внимательно глядя ей в глаза, спросил я.

Отведя взгляд в сторону, она могла уже и не говорить:

— Да.

— Долго сможешь терпеть?

— Дней тридцать-сорок...

Так долго? За это время многое может решиться. Да и может так получиться, что Солине будет намного лучше на время уехать.

— Решим этот вопрос недели через две, хорошо?

— Хорошо... Тем более, так будет только лучше, всем.

— В каком смысле? — насторожился я.

— Хисп, наши отношения — это ошибка, большая ошибка, — отступив от меня на шаг и опустив взгляд в пол, произнесла она. — Я думаю, папу обвиняют. Он нашел меня, но оставил здесь. Я должна была влиться в королевский род, а, оставшись... я думаю, ему просто не верят. Ведь эльфы не могут распознать ложь и правду друг у друга, а папины подчиненные не обладают достаточным статусом, чтобы их слова имели вес. Возможно, считают, что папа бросил меня, испугавшись схватки с людьми или найдя меня уже униженной. Но даже если бы мне не надо было возвращаться в Светлый Лес, все равно нам пришлось бы, рано или поздно, расстаться. У нас не может быть детей, эльфийка в твоем доме — это постоянная угроза. Тебя могут обвинить в предательстве и послать целую армию. Мы, конечно, сможем убежать, но куда? Жить одним в лесу? Какой смысл? Пройдет год-два, но в конечном итоге мы расстанемся, просто не будет смысла продолжать наши отношения. Если нас не погонят из города, то это будет лишь немногим лучше. Я буду сидеть дома, не смогу никуда выходить, и надолго меня не хватит, я это знаю. Даже если я буду любить тебя так же, как и сейчас, это ничего не изменит. Мне придется уйти. Если же мы придем к моему народу, то твоя участь будет намного хуже, чем моя, живи мы среди людей. Ты можешь меня защитить от людей, а я не могу тебя защитить от эльфов. Итог всегда один.

Прямо бразильский сериал какой-то, — это была первая мысль, пришедшая мне в голову. Видимо, моя девочка уже давно мучалась этими вопросами, раз они высыпались на мою голову таким скопом. Почесав бровь, я одним шагом сократил между нами расстояние и, аккуратно взяв эльфийку за подбородок, заставил смотреть себе в глаза.

— Во-первых, девочка моя, ты МОЯ! Понимаешь? Этого уже не изменить, я могу тебя отпустить — ненадолго, но могу, вот только, в конечном счете, я приду за тобой и заберу. Ты моя, и я никому тебя не отдам. Во-вторых, дети будут. Это я тебе обещаю. Ты просто даже представить не можешь, кто мой покровитель. В-третьих, может быть, будет даже лучше, если ты ненадолго уйдешь к своему народу, подчеркиваю, ненадолго. У здешней Империи намечаются серьезные проблемы, и, думаю, я смогу этим воспользоваться, причем воспользоваться так, что люди и эльфы станут терпимее относиться друг к другу. Правда, оказавшись со своим народом, тебе придется постараться, чтобы к моему возвращению эльфы не начали сразу стрелять по мне. В-четвертых, ты и я не подвержены старению, а значит, за нашу вечную жизнь мы всегда сможем что-нибудь придумать. Главное, выжить, а, как показала практика, это у меня получается едва ли не лучше всего остального. Тебе надо беспокоиться только о себе. Я тебя уже не раз предупреждал, что за меня переживать не надо, пустая трата сил и нервов. Я сам о себе позабочусь. Все поняла?

Эльфийка пару раз моргнула, попыталась отвести взгляд, но я ей не дал, поэтому ее слезы сначала побежали по щекам, подбородку, а затем и по моей руке.

— Ну и любительница же ты пореветь, — хохотнул я. — Меня можно назвать неправильным человеком, но ты напрочь неправильная эльфийка.

Уткнувшись лицом мне в грудь, она, с ноткой обвинения в голосе, произнесла:

— Ты меня такой сделал.

— Это почему? — улыбнулся я.

— Я за всю свою предыдущую жизнь плакала раза два, но стоило встретить тебя, как реветь хочется едва ли не постоянно, и все из-за тебя.

Я немного подумал, а потом честно сознался:

— Ты не лучше. Я вообще не хотел заводить семью в обозримое столетие, а с появлением тебя мне уже хочется завести ее сейчас... и еще хочу, чтобы ты мне родила сына.

— Если у нас будут дети, — хмыкнула Солина, — я тебе их десяток рожу... Надо же будет хоть чем-то заниматься за свою вечную жизнь?

Настала моя очередь хмыкать:

— Ты для начала одного роди, и то, как бы мне потом не пришлось по ночам тебя к кровати приковывать, чтобы не убежала.

— Это мы еще посмотрим, кого придется приковывать! Говорят, человеческие мужчины, когда слышат детский плач, стараются оказаться от него как можно дальше. У моего народа дети рождаются очень редко, поэтому рождение ребенка всегда праздник.

— Ладно, потом на практике проверим, кто первый сдастся.

— Проверим! — решительно произнесла Солина мне в грудь.

— Ну, девочка моя, настроение поднялось? — бодрым голосом спросил я. — Гостей готова принимать?

— Ой! — вскинулась она. — Я уже забыла, а Вира с девочками на кухне готовят.

Прежде чем я успел сказать хоть слово моей эльфийке, дверь в комнату хлопнула, оставляя меня одного. Едва это произошло, как я без сил опустился на кровать. Легко подбадривать кого-то, но кто будет делать то же самое для меня? Особенно, если никто и понятия не имеет, как иногда становится тяжело. Пока Солина рядом, большинство проблем мне кажется игрой, вернее, мне почти все кажется игрой, так легче ко всему относиться. Например, к убийствам. В какой именно момент я понял, что убиваю настоящих людей, я не знаю. Просто пришло осознание этого факта. Хотя убийство самых первых до сих пор вспоминается как-то побочно, вроде стрельбы по людям в какой-нибудь игре. Убиваешь не просто десятками, а сотнями, и воспринимается совершенно естественно, еще и нравится, когда много крови. Теперь же я невольно стараюсь оставлять своих врагов, противников, оппонентов в живых. Многих, но не всех, взять в пример Бонемара и магичку, хотя тех грех было не убить. Таких еще и пытать перед смертью надо, просто твари, а не люди, вернее, полные нелюди.

Скорая возможность расставания с Солиной самым пагубным образом сказалась на моем эмоциональном состоянии. Вспомнился дом, а я считал, что тоски по нему у меня и не было. Зато сейчас навалилось с такой силой, что хоть сиди и плачь. Начал медленно вспоминать свою жизнь с момента рождения, и тоска стала просто невыносимой. В итоге пришлось задавить в себе всякие соответствующие настроению мысли и начать одеваться. Не хватало еще сопли распустить. Со всем справляюсь, и с этим тоже справлюсь, а Солина ведь не навсегда от меня уедет, еще свидимся, и не просто свидимся! Сейчас я терплю и не даю своим чувствам воли, но, если мы расстанемся, а потом вновь встретимся, никакие предостережения не смогут меня остановить. Хотя... кажется, их и не будет. Если я заранее предвидел такую возможность? Возможность расставания? Может, именно из-за этого интуиция, подсознание или нечто схожее предостерегало и предостерегает меня от проявления излишней инициативы? Если дело именно в этом? Что ожидает мою девочку в случае возвращения домой не только женщиной, но и, скажем, беременной женщиной? А если, к тому же, добровольно согласившейся разделить постель с вонючим, грязным, ничтожным и т.д. и т.п. — человеком? Над этим стоило задуматься. По крайней мере, хоть какое-то оправдание моим непонятным ощущениям.