— Правильно, — согласились дети. — Значит, весной?
Окончательное решение принимал уже дедушка — президент Дуайт Эйзенхауэр. Никита Сергеевич в шутку заметил, что ему легче было договориться с внуками, чем с самим президентом:
— Думаю, это потому, что у них хорошее окружение, а у вас, господин президент, видимо, есть какие-то препятствия, которые не дают вам возможности приехать тогда, когда вы хотели бы.
— Пока я — президент, я принадлежу нации, а не себе, — рассмеялся Айк.
Около 6 часов вечера, тепло распрощавшись с провожавшими их родными президента, Хрущёв и Эйзенхауэр вернулись в Кэмп-Дэвид. министры иностранных дел вместе с другими сотрудниками глав правительств в их отсутствии обсуждали вопросы разоружения, прекращения ядерных испытаний, а также культурного обмена между США и СССР.
В 10 часов 30 минут следующего дня президент и Первый секретарь ЦК продолжили переговоры. Они беседовали до часу дня, совместно с министрами иностранных дел, советниками, потом с ними остались одни только переводчики.
После обеда Хрущёв и Эйзенхауэр окончательно согласовали совместное коммюнике по итогам переговоров, проект которого разработали министр иностранных дел Громыко и госсекретарь Гертер.
Затем президент США и Первый секретарь тепло поблагодарили всех, кто в течение трех дней создавал им необходимые условия для переговоров, и уехали на автомобиле в Вашингтон. В 15 часов 30 минут, машина подъехала к резиденции Хрущёва «Блэйр-хауз».
Здесь, перед объективами и микрофонами репортёров, на ступеньках перед входом президент Эйзенхауэр сердечно, по-дружески попрощался с Н. С. Хрущёвым.
— Господин Первый секретарь, откройте мне ваш секрет, — с улыбкой спросил Айк. — Как так получается, что за последние годы все попытки Соединённых Штатов обставить вас во внешней политике из раза в раз заканчивались провалом? У меня такое ощущение, что я играю в покер против шулера с краплёными картами.
Хрущёв оценил хитроумие президента. Айк задал ему этот вопрос не наедине, а перед телекамерами. Сейчас его ответа ждала вся Америка.
Никита Сергеевич знал, что американцы — люди верующие. Он знал, что завтра президент отправится в церковь и будет присутствовать на воскресной службе — Эйзенхауэр сам сказал ему в машине, что попросит священника призвать прихожан молиться за успех продолжения их переговоров. И Хрущёв, хитро взглянув в объективы нацеленных на него камер, ответил Америке:
— Мы — русские. С нами бог.
Вот тут оторопели и репортёры, и сам президент Эйзенхауэр. Наступила короткая тишина. Затем президент недоумённо спросил:
— Разве коммунисты верят в бога?
— А это совершенно неважно. Важно, что он в нас верит! — усмехнулся Хрущёв.
Его слова вызвали эффект разорвавшейся бомбы. Репортёры затарахтели в микрофоны, комментируя неожиданное заявление Первого секретаря ЦК КПСС. Дождавшись, пока аудитория поутихнет, Никита Сергеевич продолжил:
— Он, — многозначительно произнёс Хрущёв, указывая пальцем куда-то вверх, — знает, что мы, коммунисты, пытаемся построить Царство Божие на земле. И, пока мы не оставляем наших попыток, Он не оставит нас без своей помощи, хотите вы этого, или нет. (АИ)
Это был coup de grâce для американской антисоветской пропаганды. Десятилетиями Америке вдалбливали, что коммунисты — это воинствующие безбожники. И тут «главный коммунист планеты» заявил, что его цель — построить «царство божие на земле». (АИ)
Пока присутствующие пытались осмыслить его заявление, Никита Сергеевич пожелал Президенту и его семье всего наилучшего.
— Я буду ждать новых встреч, — сказал Никита Сергеевич, — Надеюсь, что мы с вами будем совместно и успешно бороться за улучшение отношений между Советским Союзом и США, за укрепление всеобщего мира. Если мы добьемся этой цели, то будущие поколения будут вечно нам благодарны.
Эйзенхауэр согласился и сказал, что со своей стороны будет все делать для достижения этой цели.
— Я буду с нетерпением ждать своей поездки в Советский Союз, — сказал президент. — Прошу вас, передайте мои наилучшие пожелания вашей семье.
Обменявшись рукопожатием с Хрущёвым, Эйзенхауэр вернулся к своей машине и уехал в Белый дом. Это была их последняя беседа перед отъездом на Родину. Согласно американскому дипломатическому протоколу высоких гостей провожает вице-президент.
Вечером 26 сентября Никита Сергеевич Хрущёв с частью советской делегации отбыл в Гватемалу, где был запланирован саммит с участием президента Гватемалы Арбенса, президента Венесуэлы Ларрасабаля, и премьер-министра Кубы Фиделя Кастро.
СОВМЕСТНОЕ СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКОЕ КОММЮНИКЕ
Первый секретарь ЦК КПСС Н. С. Хрущев и Президент Д. Эйзенхауэр имели откровенный обмен мнениями в Кэмп-Дэвид. В некоторых из этих бесед приняли участие министр иностранных дел СССР А. А. Громыко и государственный секретарь США К. Гертер, а также другие официальные лица обеих стран.
Первый секретарь ЦК КПСС и Президент согласились, что эти беседы были полезными для выяснения позиций обеих сторон по ряду вопросов. Выражается надежда, что обмен мнениями будет способствовать лучшему пониманию мотивов и позиций каждой стороны и этим самым способствовать достижению справедливого и длительного мира.
Первый секретарь ЦК КПСС и Президент Соединенных Штатов согласились, что вопрос о всеобщем разоружении является самым важным вопросом, который стоит перед миром в настоящее время. Оба правительства приложат все усилия к достижению конструктивного решения этой проблемы.
В ходе бесед имел место обмен мнениями по германскому вопросу, включая вопрос о мирном договоре с Германией, и были изложены позиции обеих сторон.
В отношении берлинского вопроса было достигнуто понимание, при условии согласия с этим других непосредственно заинтересованных сторон, о возобновлении переговоров с целью достижения решения, которое будет соответствовать интересам всех заинтересованных сторон и интересам поддержания мира.
В дополнение к этим вопросам состоялись полезные беседы по ряду вопросов, касающихся отношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенными Штатами. Эти вопросы включали вопрос о торговле между двумя странами. По вопросу о расширении обменов людьми и идеями был сделан значительный прогресс в ходе бесед официальных представителей, и ожидается, что соответствующие соглашения будут достигнуты в ближайшее время.
Первый секретарь ЦК КПСС и Президент Соединенных Штатов согласились, что все неурегулированные международные вопросы должны быть решены не путем применения силы, а мирными средствами путем переговоров.
Наконец, было решено точную дату ответного визита Президента в Советский Союз весной будущего года согласовать через дипломатические каналы.
Вашингтон, 26 сентября 1959 года.
(Цитируется по книге под ред. А.И. Аджубея «Лицом к лицу с Америкой»)
#Обновление 19.03.2016
17. Русский «Стандарт»
К оглавлению
Исходя из новых взглядов руководства страны на развитие надводного флота, достройка крейсеров проекта 68бис не останавливалась, а напротив, шла полным ходом. В результате, к 14-ти уже вошедшим в строй крейсерам в 1959-м добавились ещё пять — «Щербаков», «Адмирал Корнилов», «Кронштадт», «Архангельск». Пятый крейсер предполагалось назвать «Таллин», но после событий ноября 1956 г было решено дать ему другое название. Крейсер получил имя «Александрия». Название «Порт-Саид» Хрущёв забраковал, как он пояснил: «чтобы уж совсем откровенно не палиться». (АИ) Их достроили по изменённому проекту 70П (АИ, см. гл. 03-12). Ещё два крейсера, «Варяг» и «Владивосток», пока достраивались.
После сдачи крейсеров флоту, они были распределены по флотам. «Архангельск» и «Щербаков» вошли в состав Северного флота, «Адмирал Корнилов» и «Александрия» — в состав Средиземноморского флота, (АИ), «Кронштадт» предсказуемо оказался на Балтике. «Варяг» и «Владивосток» предназначались для Тихоокеанского флота.
В июне 1959 г была принята на вооружение крылатая ракета П-5 / П-6 конструкции Челомея. Изначально её делали как стратегическую крылатую, но потом переиначили в противокорабельную, и дали окончательное наименование П-6. В конструкцию пусковых установок на крейсерах было внесено важное изменение. Теперь контейнеры были сделаны съёмными. Ракету проверяли на тыловой ракетной базе, закрывали контейнер, и устанавливали на крейсер краном прямо в контейнере. Приводы открывания крышек тоже устанавливались на контейнер.
Это дало возможность перезаряжать боекомплект не только в базе, но и в море, если позволяла погода. Погрузка производилась с корабля снабжения, оборудованного краном, или с дирижабля. При необходимости, пустые контейнеры перед перезарядкой можно было сбросить с ложементов за борт. С закрытыми крышками они сохраняли плавучесть, и их потом подбирал корабль снабжения. Это было сделано для экономии времени в боевой обстановке. (АИ)
Также с 1958 года успешно велась отработка зенитно-ракетных комплексов М-1 и М-2. (АИ частично, см. гл. 02-46 и 03-12). Успешные стрельбы линейного крейсера «Сталинград» в октябре 1958 г. открыли дорогу на флот твердотопливной зенитной ракете 9М38Р конструкции Льва Вениаминовича Люльева, интегрированной в состав комплекса М-2. (АИ, см. гл. 03-12) Пользуясь полной поддержкой адмирала Кузнецова, Люльев доработал ракету для использования с аппаратурой комплекса М-1, преимущественно по низколетящим целям, на дальность от 5 до 25 километров. Новая модификация несла ту же аппаратуру, что устанавливалась на грушинскую ракету В-601, и именовалась 9М38Н. Моряки выбрали ракету Люльева, из-за простоты обслуживания и старта из УВП. (АИ)
Теперь крейсера проекта 70П получили уникальный комплекс вооружения. Параллельно 14 крейсеров проекта 68бис модернизировались до проекта 70К.
(АИ проект 70П — дальнобойный ЗРК М-2 с двумя типами ракет — В758 (копия «Talos») 2х2 поворотных ПУ, + 2 х УВП для ЗУР 9М38Р, ЗРК средней дальности М-1 с ЗУР 9М38Н в тех же УВП, 10 контейнеров ПКР П-6).
(АИ проект 70К — 1 х УВП ЗРК М-1 / М-2 вместо 2-й башни, 1 х 2 ПУ для ЗУР В758 вместо 3-й башни, 10 контейнеров ПКР П-6 побортно как на пр. 1164. 2 х 3 152 мм пушки в 1-й и 4-й башнях).
Тяжёлый крейсер «Сталинград» вошёл в состав Средиземноморского флота, но находился преимущественно в Персидском заливе. Однотипный с ним крейсер «Москва» отправился на Тихий океан.
Также шла работа над ЗРК самообороны, с ракетами на базе авиационных Р-13, оснащаемых твердотопливными разгонниками. Помимо этого, корабли оснащались малокалиберной зенитной артиллерией и оборудовались вертолётной площадкой для размещения перспективного вертолёта Ка-25. Пока его не было, его временно заменили более лёгким Ка-18.
Новые эсминцы, они же большие противолодочные корабли проекта 61 тоже получили ЗРК М-1 нового образца, с ракетами 9М38 в установках вертикального пуска. Малокалиберная зенитная артиллерия на эсминцах и крейсерах комплектовалась новыми 37-мм ЗАК «Енисей-М». Новаторство заключалось не только в калибре. Малокалиберная зенитная артиллерия была включёна в замкнутый контур управления оружием корабля, т.е. всё управление оружием осуществлялось корабельной БИУС. Система научилась самостоятельно сортировать цели по уровню угрозы, сосредотачивать огонь на максимально угрожающей цели. Перенос огня с одной цели на другую ЭВМ также осуществляла много быстрее и точнее человека.
В развитии малокалиберной артиллерии на «Енисее» процесс не остановился. Знание магистрального направления развития в очередной раз сослужило стране добрую службу. По рекомендации ИАЦ заместителем Главного конструктора тульского КБ Приборостроения в 1958 г был назначен Аркадий Георгиевич Шипунов. Ему в помощь из Подольска был переведён Василий Петрович Грязев, а с тульского завода «Красный Октябрь» — Евгений Борисович Глаголев. Уже в 1958-м они начали работу над 4-хствольным авиационным пулемётом ТКБ-621 (АИ, в реальной истории разрабатывался с начала 1970-х)
Заказчиком разработки стал Комитет Государственной Безопасности. Пограничным войскам требовался сверхскорострельный пулемёт для вооружения вертолётов и тяжёлых штурмовиков. О том, что эти же тяжёлые штурмовики будут задействованы для воздушной поддержки групп Коминтерна и дружественных режимов, в момент начала разработки знали только сами заказчики.
Адмирал Кузнецов узнал о разработке пулемёта и пушек ГШ-23, ГШ-6-23 и ГШ-30К во время обсуждения постановления перед тем, как его утвердил Президиум ЦК КПСС. Адмирал сразу же поехал в ИАЦ, чтобы изучить вопрос. Там, ознакомившись с линией развития многоствольных комплексов малокалиберной артиллерии, он понял, что нашёл Святой Грааль в части защиты кораблей от противокорабельных ракет и управляемых бомб.
Но перечисленные в постановлении пушки разрабатывались для нужд авиации, а для флота нужно было что-то помощнее. И это что-то лежало сейчас перед Николаем Герасимовичем в виде подборки статей и фотографий.
Но как убедить руководство страны выделить дополнительные ресурсы на разработку? Проектов было начато много, страна вступила в период полномасштабной модернизации народного хозяйства и Вооружённых сил. Первый секретарь с Председателем Совета Министров экономили каждую копейку. Даже при общем благосклонном отношении руководства к флоту, основанном на успехах 1956 года, Кузнецов опасался, что Хрущёв с Косыгиным решат сэкономить. На Западе серьёзных противокорабельных ракет ещё не было, удастся ли доказать руководству, что такая система обороны уже сейчас нужна флоту?
Поразмыслив, Николай Герасимович решил заручиться поддержкой Маршала Советского Союза Андрея Антоновича Гречко, которого только что назначили министром обороны вместо Жукова (АИ, см. гл. 03-14). Собрав подготовленные офицерами ИАЦ информационные материалы, он поехал к Гречко.
— С чем пожаловали, Николай Герасимович? — удивился маршал.
Он знал, что Кузнецов — один из ближайших доверенных лиц Хрущёва. Самому Гречко на тот момент ещё не дали допуск к «Тайне», это произошло лишь через полгода.
— Да вот, Андрей Антоныч, подумал я относительно противовоздушной обороны в ближней зоне, сначала применительно к флоту, конечно, — Кузнецов разложил перед министром прорисовки, сделанные с фотографий художником в ИАЦ. — Это перспективные западные разработки. Многоствольные пушки, работающие по принципу картечницы Гатлинга. На флоте они бы очень пригодились для обороны от противокорабельных ракет. Для авиации такие уже разрабатываются, но меньшего калибра. А для сухопутных войск такой же комплекс на гусеничном шасси очень пригодился бы для защиты танков от противотанковых ракет, вертолётов, и для защиты объектов от управляемых бомб и ракет.
