Петр 2 Альтернативный

— Дмитрий Михайлович, нанимать банкиров в Европе придётся, но нужно учить своих финансистов. Пошлите кого-нибудь посмышленее в Берлин, там недавно в университете открылась кафедра камеральных наук. Неплохо бы и во Францию кого-то послать. Ну и в нашем Петербургском университете стоит основать кафедру камеральных и счетоводческих наук. Только обязательно с преподаванием на русском языке.

За последние годы в государственных конторах достаточно успешно внедрены правила строгого документооборота и учёта материальных и денежных средств. Но правила этого учета пока самые простые. Нет двойной записи (это когда в журналах соседствуют колонки дебет и кредит, что позволяет удобно контролировать обороты и остатки по счету). Нет разделения синтетических и аналитических счетов, которое лет тридцать назад начали внедрять итальянец Гаратти и француз Савари. Нет стандартного Плана счетов и типовых проводок. Всё это достаточно ново и в Европе, а для российских дельцов вообще тёмный лес. Но Голицын эрудит и осведомлен об этих новшествах. Порадовался моим знаниям и обещал подумать и представить план о введении такой бухгалтерии в российских учреждениях.

Обсудили список мелочных сборов и пошлин, которые денег в казну давали мало, но служили источником обогащения для сборщиков и откупщиков. По терминологии из будущего — коррупциогенный фактор. В итоге решили отменить сборы с найма извозчиков и плавных судов, с клеймения хомутов, с мостов и перевозов, подымный сбор, сборы с подпалых и палых лошадиных и прочих кож, привальный и отвальный сборы, канцелярский мелочной, с ледокола и водопоя, с весов, с каменного жернового промысла и горшечной глины, с проезжих печатных грамот, с таможенного письма. Я не помню точно, соответствует ли этот список тому, что отменил Шувалов через 35 лет. Закончив перечисление, Голицын удовлетворенно улыбнулся. Несмотря на небольшое усложнение финансового положения казны, такой указ сильно упрощает работу его ведомству.

Перешли к более сложным вопросам. Выполнение моего указа о строгом выплачивании окладов военным и чиновникам начали с Петербурга.

— На следующей неделе выплатим всем оклады, но только за прошедший месяц. Общая задолженность очень велика. Если в столице мы ещё сможем закрыть долги, то в других городах денег на это нет.

— Ты правильно решил, Дмитрий Михайлович. Для начала обеспечим деньгами текущие платежи, а долгами займёмся позже. Главное, чтобы эти долги не накапливались, а только сокращались. И вообще...

Я на мгновение запнулся, формулируя в голове мысль.

— Всё что я делаю сейчас, Дмитрий Михайлович, направлено на то, чтобы государственная казна прирастала. В ближайший год это главная задача для всех чиновников — сокращать расходы до тех пор, пока доходы казны не превысят расходы. И ты должен этот процесс контролировать! Если какие-то траты тебе не нравятся — говори прямо, что ради них придётся отказаться от чего-то другого. Даю тебе право спорить на эту тему со мной. Если нужно — публично. Обещаю прислушиваться к твоим доводам.

Голицын сверкнул глазами и наклонил голову, пообещав всемерно оберегать интересы государственной казны. Я надеюсь, он правильно поймет свои функции и не станет выходить за рамки, которые я ему очертил.

Дальше наш диалог стал совсем доверительным, и мы смогли конструктивно обсудить проблемы составления бюджета Санкт-Петербургской губернии. А в этом деле за прошедшую неделю выявились многочисленные сложности. Чётких границ у губернии не было, и они постоянно менялись. Например, в этом году выделилась из её состава Новгородская губерния. Да и вообще, существовали еще провинции в составе губернии, которые по моему плану и становились основной административной и хозяйственной единицей империи. Ещё сложнее на провинциальном и уездном уровнях. Печально всё было с конкретизацией статей бюджета. Ну и в довершение — непонимание самого Голицына и его подчинённых, зачем это всё нужно и чего я от них хочу.

В общем, пришлось мне засесть в коллегии, затребовать книги прихода и расхода и начать сбор информации. Я не бухгалтер, но работа историка в архивах приучает к терпению, методичности, вниманию к мелочам и умению обобщать факты по неполным данным. Мне же нужно было не просто получить несколько цифр, а научить канцеляристов и чиновников так работать самим. Более того, нужно составить понятную письменную инструкцию для тех, с кем я не могу общаться лично. Помогало то, что я уже не первый месяц возился с этими документами и план действий по их анализу у меня уже был.

Во-первых, откуда приходят деньги? С таможни в порту. Отправил канцеляриста пролистать приходные книги на мытном дворе и вывести помесячные суммы. Во-вторых, деньги идут с податей городского посадского населения, и в Ратушу отправился еще один чиновник с похожим заданием. Ещё есть разные сборы, которые получает полиция и третий писарь ушел в Полицмейстерскую канцелярию. После получения данных из разных точек города через несколько дней заставил секретаря поумнее сверить их с данными в коллегии. Часть денег могли прийти из каких-то других источников, часть нельзя было отнести к бюджету губернии. В итоге получилась стройная картина помесячного поступления денег в условную казну Санкт-Петербурга за последние несколько лет. Данные всё равно неполные, но статистика позволяет строить графики и исправлять лакуны и ошибки в информации. Правда, показывать Голицыну графики я не стал. Слишком необычная это информация. Ещё начнет смотреть на меня как на инопланетянина. А может быть, итак уже что-то подозревает, только виду не подает. Но способ проверки статистических данных все же я попробовал объяснить.

— Вот смотри, Дмитрий Михайлович, сборы за прошлый год резко выделяются по сравнению с остальными годами. Слишком мало. Либо это ошибка и мы чего-то не учли, либо кто-то очень много украл и не сделал записи в журнале.

Голицын покивал. Учитывая, что с основания города его возглавлял Меншиков, было понятно, кого обвинят в недостаче. Хотя я думаю, что это всё же ошибка в расчётах. Генерал-губернатор воровал и раньше, не вижу серьезных причин для него так резко наглеть именно в прошлом году. Или всё же после смерти моего деда что-то изменилось, и его правая рука пустился во все тяжкие? Три раза ха-ха! Хотя Александру Даниловичу сейчас на дыбе не до смеха. Начнут задавать новые вопросы. Вспоминай вор, когда и что крал? А он, бедолага, уже ничего не соображает от боли, да и не помнит конкретно все свои делишки. Воровал-то он постоянно!

Что касается вычисления динамики расходных статей бюджета, то здесь я уже не мог обойтись без системы счетов и проводок. Попытался только выделить максимально простую систему счетов и объяснить принципы двойной записи канцеляристам. Поставил задачу и отправился заниматься другими делами. Потом, правда, в течении многих дней пришлось не раз наведаться в коллегию и разбираться, как идут дела. В итоге, с моей помощью процесс понемногу начал сдвигаться с места. К цифрам по столичному бюджету добавились данные по окружающим уездам, а через месяц подробные инструкции по сбору данных вместе с типовыми бланками были разосланы в ближайшие провинции. До зимы получим результаты из них, скорректируем инструкцию с учетом ошибок и вопросов и отошлем ее во все провинции империи. Уверен, пройдет не один год, пока система заработает как часы, но начинать то надо уже сейчас!

В воскресенье работать нельзя — положено молиться и отдыхать. Тем более, сегодня праздник Преображения Господня. Народу требуются зрелища и в первую очередь он желает лицезреть своего императора и его новую наследницу. Поэтому с утра мы вместе с сестрой отстояли обедню в Троицком соборе. Толпы горожан ждали нашего выхода на площадь. Гвардейцы выстроились в торжественном карауле. Звенели колокола. Духовые инструменты исполняли нечто гимнообразное. Я и Натали не спеша прошли через площадь и по ковровой дорожке поднялись на борт императорской яхты. Обернувшись у планшира борта, помахал рукой и зрители восторженно заорали.

Обедали в большом павильоне в Летнем саду. В честь праздника, несмотря на идущий Успенский пост, разрешено есть рыбу и народ спешил воспользоваться плодами труда обер-кухмейстера Иоганна Фельтена и его подчиненных. Кроме нас присутствовали ещё человек сто из самых знатных. Желающих было больше, но не позволяли размеры помещения. Я уже задумывался — правильно ли было останавливать строительство и реконструкцию многочисленных императорских дворцов? Может быть, прогнать чиновников моей канцелярии из Зимнего дворца и достроить его? Или всё же подождать год, пока умрёт Фёдор Апраксин, чтобы унаследовать его дворец? Дворец Меншикова я решил конфисковать в счёт многочисленных фактов его воровства (он уже признался в хищениях на несколько миллионов). Но жить в его доме не стану — лучше передам здание Петербургскому университету. История повторяется, только в другой реальности это здание передали Шляхетскому кадетскому корпусу, тем самым укрепляя сословность в государстве. Поддержка дворянства-шляхты мне конечно нужна, но в долгосрочном плане я хочу понемногу размыть различия между сословиями. Заодно не дам загнуться столичному университету.

После обеда мы с Натали гуляли по Летнему саду. Достаточно нелепое развлечение, но нужно дать придворным возможность мелькнуть у меня перед глазами. Вот, казалось бы, я отослал от себя Никиту и Ваню вроде как в наказание. Одного за донжуанство, другого за рогатость. Но они сами и все остальные восприняли это изгнание как важное поручение от царя. Больше всех довольны Алексей Долгоруков, отец Вани, и канцлер, тесть Никиты. В малопонятном соперничестве кланов их семьи, похоже, приобрели какие-то выигрышные очки. Другие семьи в нашей мафии тоже зашевелились. Сергей Голицын крутиться рядом, всем своим видом выражая 'ну поручи же и мне что-нибудь, Государь!' Как и майор семеновцев Лев Измайлов, женившийся недавно на его двоюродной сестре. От Апраксиных рядом со мной крутятся молодые Федор и Степан. Есть парочка Салтыковых и Петя Шереметев. Знать помельче эта банда старается ко мне близко не подпускать. Только немецкая партия имеет такую возможность. Супруга Остермана, Марфа Стрешнева, уже крутится вокруг сестры — хочет попасть в её придворный штат.

После отъезда цесаревен и их приближенных альтернативный столичный бомонд начинает закручиваться вокруг Натали. Особенно много молоденьких девиц на выданье. Например, Наталья Чернышева или моя потенциальная невеста Екатерина Долгорукова. Ну нет, красавицы, в ваши сети я не собираюсь попадаться. Хотя, по слухам, Наталья Чернышева является внебрачной дочерью моего деда и мне в невесты не годится. А вот Катя Долгорукова в параллельном будущем чуть было не стала моей женой. Я снова пытался разглядеть в девушке, что же меня могло в ней так зацепить. Но то ли я стал другим, то ли ещё недостаточно взрослый, то ли без интимного контакта не проникнуться — но особой привлекательности я в ней не видел. Просто симпатичная пятнадцатилетняя девица, каких много при дворе.

С отцом Натальи, новым генерал-полицмейстером Григорием Петровичем Чернышевым, мы обсуждали сейчас изменения в градостроительной политике.

— Санкт-Петербург вырастет через много лет в огромный город, Григорий Петрович. Пустыри застроят и если сейчас не запланировать хорошие правила строительства — потом будет трудно всё исправить.

— Какие же правила, Ваше императорское величество, необходимо изменить?

— Первое — ширина першпектив. То, что нам сейчас они кажутся широкими, через много лет будет мало.

— И какая ширина будет достаточной?

— Например, как у Большой Першпективы Васильевского острова.

— Но она такая широкая для того, чтобы прорыть посередине судоходный канал. Неужели такой же канал придётся прорыть и на першпективе к Невскому монастырю?

— Канал вряд ли. Но можно сделать широкий бульвар.

Чернышев озадаченно задумался. Я пока не вмешивался в формирование нового генерального плана города. Будет ещё время проработать детали. Пока же пусть хотя бы расширят улицы. Может быть, тогда через триста лет не будет этих бесконечных автомобильных пробок.

— А вот ещё один! — Натали, стоявшая рядом со мной, дернула меня за руку и показала в сторону мужчины в сером камзоле, стоявшего у статуи и внимательно поглядывавшего вокруг. Я улыбнулся и переглянулся с Матюшкиным. Генерал поклонился.

— Вы замечательно наблюдательны, Ваше императорское величество!

Дело в том, что у меня появилась тайная стража в обычной одежде горожан. Когда я рассказал Натали, что пока мы бродим по Летнему саду, нас охраняют несколько таких незаметных воинов она тут же принялась отгадывать, кто из встречных в эту стражу входит. И уже вычислила четверых. А тем, кого она не приметит, я обещал награду.

Обрадованная похвалой генерала сестра даже подпрыгнула от удовольствия и засмеялась.

— Натали, веди себя прилично — ты теперь наследница престола, — улыбаясь, сказал я.

Девочка на секунду скорчила рожицу.

— И что же я должна теперь делать, Ваше императорское величество?

— Ничего особого. Отдыхай, развлекайся, а дела доверь мне.

Княжна посерьезнела:

— Нет, так не пойдет! Чтобы мой братик уморил себя в юном возрасте работой? Я хочу тебе помочь, только скажи, чем я должна заниматься?

Я задумчиво посмотрел на сестру. За её спиной стояли фрейлины и придворные её штата. Если их всех не занять чем-то полезным они со скуки могут начать плести заговоры. Видя мои сомнения, Натали требовательно топнула ножкой. Под длинным платьем я конечно не вижу, но звук характерный услышал.

— Ну же, Петя! Дай мне какое-нибудь серьезное поручение!

Я пожал плечами.

— Ты итак уже делаешь серьезные вещи. Театр, литература...

— Ах, это всё чепуха! Только бы не скучать. Ты вот всё меняешь как-то интересно. Наверное, потому что будущее знаешь. Я тоже хочу что-то менять как ты.

Я удивлённо посмотрел на девушку. Потом на её и свою свиту. Похоже, то, что у меня бывают видения будущего, из разряда удивительных сплетен стало для них общеизвестным фактом. Народ посудачил в салонах об этом и принял как должное, что царь-провидец конечно необычно, но так как это наш правитель — то пусть другие завидуют! Может быть, с этим и связано нездоровое какое-то оживление вокруг меня по поводу стремления получить какое-нибудь поручение? И сестра в этом желании не одинока. Я покачал головой.

— И всё же, чем бы ты хотела заняться?

Наташа улыбнулась, потом на секунду задумалась, поглядела на верхушки деревьев и хитро стрельнула глазами в меня.

— Ну не знаю. Хочется приносить какую-то пользу.

— Может быть театром, музыкой, литературой всё же будешь продолжать заниматься?

— Какой в этом толк?

— Огромный. Я тебе подскажу, что можно будет сделать.

— Обещаешь?

— Конечно. Скучать будет некогда!

Целый день провел в коллегиях, общаясь с чиновниками и разбирая бумаги. Даже в мастерской не удалось повозиться. В юстиц-коллегии мне показали первый выпуск издания законов Российской империи. Ударный темп по его подготовке объясняется моим нетерпением, а также снижением требований к структуре документа. Первоначально я хотел отредактировать проект нового Уложения, но быстро понял, что проще публиковать все законы и указы в тематическом порядке. Однако сортировка тысяч документов грозила затянуться, и я потребовал печатать указы в хронологическом порядке. Причем начинать не с самых древних документов середины прошлого века, о которых мало кто помнит и которые требуют непростого перевода на новый гражданский шрифт. Гораздо проще начинать с указов и законов последних лет, а параллельно готовить следующие выпуски. Поэтому уже через месяц с начала работы я держал в руках первый выпуск 'Законов и указов Российской империи' относящихся к периоду 1725-1727 г. Может быть, для юриста хронологический порядок не слишком удобен, но зато уже готовились ещё десяток подобных выпусков по эпохе царствования Петра I. Архивариусы и канцеляристы юстиц-коллегии распределили задачи, сортируют документы, консультируются с юристами и редактируют тексты для типографских наборщиков.