Просто волшебник

— Хорошо, Вера, подъеду часа через три, у меня еще дела в городе.

Он отключил связь, подъехал к офису с тыльной стороны и просканировал помещения. Никакие работы не проводились. А четверо мужиков раскладывали его Веру на диване.

— Ну что, сучка, три часа у нас есть и если станешь плохо давать, то ножки тебе выдернем. В стороны вырвем, чтобы не мешали сексу. Я первый, — заявил, видимо старший, — а потом вы её втроем одновременно, — он заржал.

Андрей просочился сквозь стену и усыпил бандитов. Уснувшие, они падали на пол, разбивая себе носы, лица, а один, который старший, упал прямо Вере под ноги и она пнула его со всей своей яростью. Увидев Андрея, кинулась ему на шею.

— Поможешь мне? — спросил он.

— Конечно, — она стала расстёгивать его ремень.

— Нет, это позже, сейчас надо разобраться с этими, — он протянул ей упаковку пластиковых хомутов-стяжек. — Затягиваешь на запястьях, на ногах и на члене с яйцами, да потуже, чтобы кровь не поступала. Через пару часов они им больше не понадобятся и насильничать уже никого не смогут.

Мужики просыпались, приходили в себя и с удивлением смотрели на связанные руки и ноги, но больше всего их беспокоило туго перетянутое хозяйство. Ничего не понимая, они пытались освободиться, но вскоре поняли, что это бесполезно. Как смогла их вырубить и связать эта девка? Помещение на замке и никто не входил.

— Ну что, мальчики, если станете плохо рассказывать, то стяжку на яйцах разрезать не стану. Через час-два они вам больше не понадобятся — сами отвалятся или хирурги отрежут. Кто первый желает облегчиться? — спросила с ухмылкой Вера.

— Да пошла ты в жопу, — послал её старший.

— А-а, ну это можно, это мы с радостью, — ответила Вера и перевернула бандита на живот. Потом взяла стул, вставила одну ножку прямо ему в анус и села.

Бандит завизжал, словно жареный поросенок, хотя они, наверное, и не визжат вовсе жареные.

— У кого еще какие желания будут? Исполню любые, — произнесла Вера.

— Отпусти, стул из жопы вытащи и отпусти — это мое желание, — с визгом тараторил бандит.

— Без проблем, — ответила Вера и наступила бандиту на горло, перекрывая дыхание и ломая хрящи. — Без проблем, — повторила она, — душа улетела в ад — отпустила и стул из задницы убираю.

Она поставила стул так, чтобы хорошо было видно другим его ножку в крови и говне.

— Повторяю вопрос — что, где и как? Кто послал, зачем и так далее. Если хоть что-нибудь утаите, то ещё три ножки у стула остались не задействованы. Теперь говоришь ты, — она пнула легонько одного из бандитов.

Тот заговорил, захлебываясь от торопливости:

— Гурами отправил, мы под ним ходим. Здесь интим-салон был и Гурами его крышевал. Но менты салон прикрыли, а владелец помещения его продал, Гурами долю не отстегнул. Пришли разобраться, наказать виновных и нового владельца к Гурами доставить. Это всё, я ничего не скрыл. Разрежь стяжку, разрежь.

Он даже задвигал уже посиневшим членом, всё время причитая.

Может быть, и всё, — произнесла Вера, но вы же все секса хотели? Как теперь насчет секса стулом в задницу? — спросила она. — Ой, как вам это понравится, как понравится, как вы дергаться и елозить на ножке станете от удовольствия!.. Попробуем?

От истошного визга она заткнула уши... и стала превращаться в Андрея. Теперь уже он спустился вниз и обнял Веру...

Позже бандитов найдут связанными и с дырявыми задницами около женского монастыря. Версия у ментов будет только одна — попытались и получили ответку. Но виновниц среди монашек так и не обнаружат.

Андрей позвонил Гурами с телефона старшего бандита. Гурами спросил сразу:

— Взяли? Везите его на промзону, ты знаешь, и повесьте на дыбу. Я скоро подъеду. Алло, алло!?..

— Это Гром, твои люди, Гурами, уехали. Как вопрос решать станем?

— Это моя земля и я уже всё решил. Отдаёшь сто миллионов, салон и останешься жить. Другого варианта у тебя нет.

— Хорошо, сто миллионов с тебя зеленых, можно в эквиваленте и даже лучше. Рассказываешь о своих злодеяниях на камеру и отправляешь видео в МВД. Иначе сдохнешь опозоренный и смертью лютою. Сутки тебе, не больше.

Андрей отключил телефон и опустил его в канализацию. Понимал прекрасно, что Гурами объявит на него охоту, бросит на поиски своих лучших людей и киллеров. Но сутки придется подождать, вести войну и выиграть её.

Единственный путь Гурами ко мне — это через Веру. Значит, её необходимо спрятать. Спрятать, но где? Дома нельзя, у родственников нельзя, увезти к себе домой — Ольга не поймет. На бывшей квартире Строгановой — это вариант. Но вдруг Алла захочет вернуться на минутку в старую квартиру — ностальгия или забыла что-нибудь? Придется поселить её в лесной домик на курьих ножках, а ножки спрятать под обыкновенные сосны. Ничего, три дня продержится и ничего не поймет.

* * *

Лидер ОПГ собрал приближенных из своей группировки. Глянул на Соя.

— Чё менты говорят? — спросил он.

— Через нашего человека удалось выяснить, что Гром — это Громов Андрей Викторович, он и купил это помещение. Прописан и проживает по адресу: микрорайон Княжеский, терем. Но где этот микрорайон? Никто не знает.

— А чё в паспортном говорят? — спросил Гурами.

— Да не знает никто, — чуть ли не матюгнулся Сой. — Наши не знают, менты не знают, никто не знает.

— Но кто-то же знает, ищи, — потребовал Гурами.

— Ищем, но риелторша исчезла вместе с нашими парнями, которые поехали за ней, а потом должны были вызвать этого Грома и привезти его в промзону. Вызвала-не вызвала — неизвестно. Наших нашли потом у женского монастыря с порванными задницами. У ментов, собак, только одна версия — монашки их поимели кольями в задницу: следы древесины в жопе остались. Все концы в воду, но одна ниточка ещё есть. Официально Гром не женат, в загсе нет никакой информации, но живет с бабой неизвестно где. Это Самохина Ольга Антоновна из деревни Орловка, там её предки живут. Я дал команду, чтобы их сюда привезли, на промзону. А Гром потом сам отыщется, никуда он не денется.

— Это правильно, — согласился Гурами, — но пока Гром не отыщется, Самохиных не трогать, позже все по заслугам получат.

— Ясно, Гурами, всё так и будет.

Вроде бы всё порешали и обсудили, но братва не расходилась, Гурами такой команды не давал и сидел за столом, барабаня пальцами.

— Вот что, братва, мне тут воробышек чирикнул, что свою бабу Гром в инязе сосватал, как секретаря сосватал, а потом и поимел. Значит, он должен где-то работать. Прошерстите налоговую, центр занятости, чёрта лысого, но достаньте мне этого Грома, живым достаньте, можно покалеченным, но живым. Всё, свободны.

Гурами ушел в зал и устроился на диване. К нему сразу же подсели две девицы в коротеньких платьицах и без трусиков, бритые наголо...

А Сой наставлял во дворе братву:

— Вчетвером поедете на двух машинах в Орловку, это в ста километрах от города. Привезете сюда на промзону мужа и жену Самохиных. Сначала пригласите вежливо, не поедут — силой грузите, но без лишних повреждений и травм, обращаться, значит, вежливо. Старшим ты будешь, Буза. Всё понятно?

— Да понятно, Сой, всё понятно, привезем, — ответил Буза.

Уже в машине Буза спросил своего напарника Кучерявого?

— Чё за кликуха у нашего бугра? Сой — это муж сойки что ли?

— Не-е, причем здесь сойка? Я где-то слышал, что Сой — это какой-то там хрен из Спарты, типа царя что ли.

— Спарта? Это чё за хреновина ещё? — поинтересовался Буза.

— Говорят, что страна такая была в древности, — ответил Кучерявый и прибавил газку.

Подъезжая к отвороту на Орловку, братве в машинах стало плохо. Они остановились и выскочили на обочину дороги, проблевались все четверо и недоуменно смотрели друг на друга — съели что-то не то? Но вместе не кушали, а значит, отравиться не могли. Вдруг на обочине возник белый образ с косой и в капюшоне, произнес загробным голосом: "Давно вас жду. Отвернете на Орловку и сдохнете, отправлю вас в ад и стану жарить в геенне огненной".

Бандиты оторопели, не зная, что делать. Буза, как старший, стал звонить Сою, но связь на этом участке трассы отсутствовала. Видение, взмахнув косой, исчезло.

Что это было? Глюк, белочка приходила? Но не пил никто даже вчера. Все понимали, что Сою потом ничего не докажешь — пристрелит и все дела. Вздохнув, уселись в машины. Первая с Бузой и Кучерявым повернула на Орловку и взорвалась сразу же. Огромное пламя полыхало так, что словно горел чистый бензин.

Тихий со Смуглым во второй машине остановились. Тихий заорал от страха:

— Разворачивайся, Смуглый, и гони назад, быстро назад, гони!

Смуглый включил заднюю скорость, развернулся и погнал вперед, в город. Только потом огляделись — близко проезжающих машин не было, а значит, никто их в подрыве не заподозрит.

Дрожа от страха, рассказывали Сою всё по порядку, а потом и самому Гурами.

— Значит, обосрались от страха и дёру дали? — усмехнулся Гурами. — То, что уехали быстро и никто вас не видел — это хорошо, это правильно. С ментами лишний раз связываться ни к чему. Послезавтра снова поедите, возьмете с собой... Сой, короче, определит. Свободны.

Тихий и Смуглый вышли. Уже на улице Смуглый спросил:

— А чё послезавтра-то, Тихий? Я бы вообще туда больше не поехал.

— Я бы тоже, но Гурами зачем-то эта баба с мужиком нужны. А послезавтра — сегодня там пожарные и следаки копаются, завтра машину на металлолом увезут и можно ехать.

— А как же эта смерть с косой? — боязливо спросил Смуглый.

— Как? — занервничал Тихий, — да никак, глюк это был, глюк! Но только его все видели, все — вот в чём вопрос.

— Но чё делать-то, чё? — уже почти кричал Смуглый.

— Не ори, я тоже ехать не хочу, но Сой и Гурами нас не поймут.

— Но чё делать-то, чё? — заладил своё Смуглый.

Тихий задумался. Потом ответил:

— Обосраться надо, вернее, сказать, что понос. Лучше трусом быть, чем в этой геенне огненной живьем полыхать.

Через день Сой отправил в Орловку четверку других бойцов. Через три часа вернулись только двое и рассказывали точь-в-точь ту же историю. В совпадение уже мало кто верил. Тем более, что новым бойцам о смерти с косой никто не рассказывал.

— Ты что думаешь? — спросил Гурами Соя, когда они остались одни.

— Не знаю, честно скажу — не знаю, — ответил он, — наука скажет, что это туфта, психиатры станут искать глюки, а правду не скажет никто. Отправить ещё бойцов в Орловку?

— Нет, сейчас уже не стоит, — возразил Гурами, — надо искать другой путь к Грому.

— Зачем же искать другой путь, Гурами? — громогласно заговорил внезапно появившийся в комнате мужчина. — Я — Гром и я дал тебе сутки на исполнение моего приказа. Ты не захотел его выполнить — это твой выбор.

Он сел в кресло и стал наблюдать. Хотя практически сразу же встал и заявил, что и без него тут каша сварится. Гром также внезапно исчез, как и появился.

Гурами с Соем переглянулись, пожали плечами и радостно улыбнулись.

— Надо бы отметить это событие, — предложил Гурами.

Он взял коньяк, бокалы и налил их почти по полной. Они выпили и стали раздеваться, любили друг друга долго и страстно, абсолютно не замечая, что их снимает видеокамера, транслируя любовную сцену мужиков напрямую в интернет. Хотя, теперь они для братвы уже и не мужики вовсе. ОПГ распалась мгновенно, бойцы разбежались, не желая служить петухам, и даже не знали, что их бывших лидеров найдут на следующий день мертвыми с осиновыми кольями в заднице.

Громов остался доволен. Нет, не смертью Гурами или Соя, а совсем не лишней сотней миллионов на счете. Но зеленых не оказалось и он получил девять миллиардов на свой счет в рублях.

* * *

Лето, Андрей так любил лето!.. А кто не любит лето? Наверное, единицы не любят. Но это же единицы — такая им и оценка!

Лето изумрудится в деревьях,

На березах, соснах, тополях,

На лучисто-солнечных сплетеньях

Зависает жаром на полях.

Расстелилось светом над отчизной,

Под высоким небом голубым,

Тучкою брыкается капризной,

Дождиком балуется грибным.

Утро, напоенное росою,

Засверкает в капельках воды,

И природа радостной слезою

Заблестит от сказочной мечты.

Отклубится вечером закатом,

Отпылит дорогой на ветру,

Ночью освежится ароматом,

Бодростью вспорхнувши поутру.

Лето воплотилось жаждой жизни

В травах и кустарниках, лесах,

Муравьи, козявки, даже слизни

В собственных блуждают чудесах.

Лето — непременно царь природы

Среди прочих жизненных времен,

Теплотою веет от погоды

Когда мир любовью озарен.

Лето... И Андрей ехал принимать свой офис. И зачем он ему? Раз в месяц или квартал с кем-то поговорить? Наверное, да. Хотя, можно переговорить и в ресторане, кафе, машине или даже просто на улице. Но комфорт — есть комфорт! А почему бы и нет, если есть деньги.

Вера встречала его, волнуясь. Первый этаж она превратила в зал для приема гостей, или зал для переговоров, или игры в бильярд. И пару комнат поменьше, где можно проводить приват-беседы с партнерами, клиентами и прочими собеседниками.

Нулевой этаж — это, естественно, бассейн. Но там появились раздевалки, закрытые душевые кабинки и просто душевые соски.

Громов поднялся наверх.

— Шикарно, Вера, мне нравится всё!

Он подсадил её на бильярдный стол и стал гладить ножки.

— У тебя прелестные ножки, талия, грудь! У тебя всё прелестно!..

После они сели в кресло, но Вера сразу же упорхнула, вернувшись с перекатным мини-баром.

— Не знаю что ты предпочитаешь. Поэтому — вот.

Андрей взял коньяк.

— А тебе что? Шампанское, вино? — спросил он.

Вера выбрала шампанское.

— Сегодня всё-таки праздник, — пояснила она, — а так я бы выпила вино. И даже не знаю: белое или красное.

Сделав по глотку, Андрей произнес:

— Ты хорошо поработала, Вера, и я уже перечислил на твой счет пять миллионов рублей.

Её глаза заблестели, но не от радости.

— Мне теперь уходить? Но я бы могла встречать здесь гостей или посетителей, да кого угодно. Собеседникам наливать спиртное, подать лимон или грушу.

— Я тебя услышал, Вера, — задумчиво отвечал Андрей, — но я могу не бывать в офисе месяц или даже больше, как масть пойдет. И люди у меня здесь могут быть бандитами или депутатами. Мошенниками или генералами...

— Разве мне до них будет дело? — с мокрыми глазами говорила она, — я и не запомню никого.

Он долго смотрел ей прямо в глаза, а она промокала их платочком. Потом привстал и поцеловал в щеку.

— Хорошо, Вера, я беру тебя на работу. Но ты должна знать, что не единственная у меня женщина.

— Я знаю, — довольно ответила она и немножко с грустинкой продолжила: — только глупая может этого не почувствовать или та, которая отдавать не захочет ни за что.

— Даже так...— ответил он в задумчивости.

Значит, Ольга с Аллой всё понимают... Ну да, ничего не поделать.

Вдруг раздался звонок в дверь. Андрей с Верой удивленно переглянулись. Громов словно встряхнул головой и произнес: