Просто волшебник

— Так надо в аптеку тогда — без резинки таких иметь страшно. Можно намотать всё, что угодно, — выдал своё резюме сержант.

— Это точно. Но ты её сумочку проверь, проститня всегда с собой резину имеет, — констатировал старший.

Геннадий вытряхнул содержимое сумки прямо на сиденье автомобиля. Презервативов не было, но была визитка их начальника отдела.

— Опрст... попали мы с тобой, Гена, — Иван поводил визиткой перед носом сержанта, — её сам начальник имеет и нас с тобой поимеет, если что. Так, везем в отдел и пишем рапорта, что забрали выходящую из борделя проститутку без документов. Не обыскивали, не осматривали и ничего не говорили. Понял, Гена?

— Да понял я, всё понял. Вот сучка...

Полицейские доставили Веру к отделу и сразу же столкнулись с начальником. Решили действовать на опережение.

— Товарищ полковник, — обратился старший сержант, — вот эта дамочка вышла из борделя, который мы недавно прикрыли. Называть себя отказывается...

— Понятно, ведите её ко мне в кабинет, — приказал полковник.

— Есть, — ответил старший сержант.

В кабинете полковник некоторое время разглядывал девушку, оценивал, прикидывал...

— Я начальник отдела полковник Замнюков Виктор Игнатьевич. А вы кто, девушка? — начал он разговор.

— Я Вера Брагина, только я не из борделя выходила, а из офиса. Сейчас там офис и никакого борделя нет. Да, я знаю, раньше там бордель был, а когда его вы прикрыли, то хозяин здания решил его продать. А я работала в агентстве недвижимости и занималась продажей собственности. Поэтому и знаю. Но меня почему-то ваши полицейские силой затолкали за решётку в машину. Никто даже слушать ничего не стал. Мне заявление на них в прокуратуру писать или вы сами разберетесь, господин полковник?

Замнюков об этом даже не задумывался. Девушка без документов и была доставлена в отдел для установления личности. Всё законно. А её бред — это только бред. Он сейчас думал о другом — стоит ли сделать её предложение? Ещё раз осмотрел её. Да, такую любовницу иметь неплохо, даже очень неплохо. Почему бы не поставить её "мамочкой" в тот же самый бордель под своей крышей? И он наконец решился.

— Вот что, госпожа Вера, я предлагаю тебе поработать на меня. Девочек мы тебе новых подберем, а старых забудь, как будто ты их вовсе не знаешь. С хозяином здания договоримся. А ты станешь "мамочкой" и спать будешь только со мной. Никто тебя пальцем не посмеет тронуть. Согласна или требуется подумать в камере?

— Ничего не понимаю. На что согласна, о чём подумать? — удивленно спросила Вера.

— Дуру из себя строишь, курва, не понимаешь?! — закричал полковник и ударил кулаком по столу, — а за распространение наркоты в борделе посидеть не хочешь на нарах? Там тебя не только каждый пупкарь иметь станет, но и к авторитетам водить станут. Короче, сейчас в камеру идешь, а вечерком поработаешь передком, — он засмеялся. — А не захочешь — найдем героин при понятых в трусиках твоих и посидишь лет десять-пятнадцать. Это уже как суд решит, дура.

В камере Вера задумалась — многое было непонятно, многое. Почему многое? Всё непонятно, всё. Хотя... если поразмыслить, то приняли меня менты при выходе из офиса. А раньше там был бордель, она это знала прекрасно. Вот её и приняли за проститутку, доложили начальнику. А тот решил денежек заработать, создав новый бордель, и меня заодно поиметь. Никто не захочет сидеть десять-пятнадцать лет, поэтому полковник уверен в своей победе. Надо бы Андрею сообщить о происходящем, но как? А вот как — согласиться на "мамочку", а секс с полковником отвергнуть. Деньги ему станут важнее и он согласится, решила Вера.

Вечером её привели к начальнику отдела.

— Ну что, Брагина, согласна с моим предложением? Или на нары поедешь, когда я тебя всё равно поимею? Выпьешь со мной — так тебе легче будет первый раз отдаться? — он протянул ей полстакана водки.

— У меня было время подумать, Виктор Игнатьевич. Да, на нары никто не хочет, даже настоящие преступники. И я соглашусь с вашим предложением, но с одним условием — секса между нами не будет. У меня парень есть, и он мне нравится. Такие партнерские отношения станут более надежными, чем с постельной шестеркой. Какая будет моя доля от выручки?

— Ишь ты как заговорила, — ухмыльнулся полковник, — десяти процентов тебе за глаза хватит.

— Десять процентов, — в свою очередь ухмыльнулась Вера, — это, примерно, тысяч триста в месяц. Так не пойдет, Виктор Игнатьевич, меньше чем на пятьсот я не согласна. Львиную долю и так вы забираете.

— Хорошо, — согласился Замнюков, — постоянного секса не будет, но сегодня я тебя всё равно поимею.

— Возьмешь силой? — озлобилась Вера, — подходи и попробуй...

Она схватила тяжелую статуэтку со стола и приготовилась защищаться.

— Ладно, приставать не стану, можешь домой валить сегодня. А завтра сама придешь вечером — детали обговорим.

Брагина Вера шла пешком до дома и думала только об одном — чтобы Андрей приехал к ней до завтрашнего вечера. Лучше сегодня или завтра утром. Вдруг она увидела на дороге знакомую машину и кинулась на проезжую часть, даже не думая, что может погибнуть.

Громов затормозил вовремя и вышел из автомобиля.

— Вера, тебе жить надоело? — назидательно произнес он, — чего ты под колеса бросаешься?

— Я о тебе думала и увидела...

— Думала она... Думать не вредно, вредно под колеса бросаться, — проворчал Андрей, — садись в машину.

В салоне она прямо-таки засветилась вся.

— Андрюшенька мой, любимый, я так рада тебя видеть. Со мной такое случилось, такое...

— Я знаю, Вера, знаю, — перебил он её, — поедем сейчас в офис и всё там обсудим.

— Так меня прямо на выходе из офиса и задержали полицейские, — всё-таки высказалась Вера, — посчитали, что я из борделя вышла.

— Я знаю, Вера, знаю, — повторил Громов, — приедем и всё обсудим.

Она даже не задумывалась — откуда он может знать всё? Смотрела ласково и витала где-то в облаках.

В офисе Вера сразу же стала расстёгивать его рубашку, повторяя:

— Потом, милый, всё обсудим, потом...

Потом они поплавали в бассейне и только действительно потом уселись в удобные кресла.

— Я уже говорил тебе, Вера, что у меня семья. Дома ждут жена, тёща с тестем и сестра жены. Ты мне нравишься, Вера, но семьи у нас не будет. Попытайся рассуждать здраво — жить всё равно надо и ты найдешь для себя достойного мужчину. Пусть не сразу, но найдешь. Этот офис я оставляю тебе, подпишу дарственную. А ты организуешь здесь что-то нечто фитнес-центра или оздоровительного зала с тренажерами. Вот платиновая банковская карта, запомни пин-код. Расплачиваться станешь с этой карты пока не появится прибыль, средств на карте хватит. Занятие бизнесом немного приглушит твою боль от моего ухода.

— Тогда как быть с полковником, если ты всё знаешь?

— Так он уже сам себя наказал и больше в твоей жизни не появится никогда, как и те двое полицейских, что тебя задержали.

— Организовать оздоровительный центр с тренажерами и бассейном для состоятельных граждан вполне возможно, — задумчиво произнесла Вера, — оформить ИП, нанять тренеров и так далее. Но тебя я могу пригласить заниматься в этом центре со мной?

— Это возможно, — ответил Андрей.

— Тогда в чём проблема?! — уже радостно произнесла она, вновь расстегивая его пуговицы на рубашке.

А в это время в кабинете начальника отдела полиции происходили совсем другие события. Замнюков, начальник отдела, стоял со спущенными штанами у трубы стояка отопления. На его мошонку и член плотно надет один браслет наручников, а другой пристегнут к трубе отопления. Сержант Гена и старший сержант Иван лежали на полу со спущенными штанами в такой же ситуации — один браслет на "хозяйстве", другой на батарее отопления. В карманах у всех ничего, а рот заклеен скотчем.

Почти до утра простоял Замнюков. А под утро не выдержал и прилег осторожно прямо на Ивана. Тот отползти, естественно, не мог.

В такой позе всех и застала секретарша начальника, пришедшая утром на работу. Вскрикнула, но всё-таки щелкнула снимочек на телефон и исчезла. В приёмной пыталась отогнать от себя видение — начальник с голым задом лежит на сержанте, который тоже без штанов...

То, что Замнюков бабник, знали в отделе все. Но то, что он еще и голубой — этого предвидеть не мог никто. Фото по отделу разлетелось мгновенно и никто не обратил внимания, что рты у голозадых заклеены скотчем.

Результат — все трое из органов уволены по "собственному" желанию. И их объяснения слушать никто не пожелал, никто не здоровался и руки не подавал. Петухи — чего с них взять...

А Громов продолжал по-своему бороться с преступными элементами. Не всегда законно, но справедливо, считая, что государство должно создавать справедливые законы. Но ведь законы создают люди! Ха-ха! Не люди, а элита, которая против себя никогда не пойдет.

Но ведь... А это уже философия...