Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Своё никому не отдам


Опубликован:
14.11.2011 — 13.01.2012
Читателей:
1
Аннотация:
События разворачиваются за пару сотен лет, до прибытия на Посейдонию Куксы - попаданца и избранника "Четвёртой дочери императора". Сюжетной связи нет. Только место действия совпадает. Попаданцы тоже присутствуют, и один из них на ситуацию влияет. 18/01/2012 добавлен эпилог.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Инкогнито папенькино нынче зыбко. Шепчется народ о том, что душа Ивана Даниловича вернулась в этот мир, чтобы сыну помогать — не иначе, кто-то что-то приметил. Но кроме укрепления авторитета ныне здравствующего и правящего Григория Ивановича, ничего из слухов тех не произросло. Хотя количество посвящённых в эту тайну довольно велико. Ендрикские гвардейцы, да рота Кикинцев, да воспитанники, что рынд изображают — все уже знают о том, что якобы утонувший государь трудами неустанными помогает своему сыну справляться с ворохом проблем, которые тот создал и себе и всем окружающим.

Так вот, Иван Данилович с Борисом Алексеевичем действуют в основном путём переписки с приказами. То есть отдают письменные распоряжения и изучают отчёты об их выполнении. А вот Григорий Иванович составляет об этих действиях впечатление по личным наблюдениям и сообщениям ближних своих. Естественно, уличение дьяка во лжи или нерадении — рядовое событие, но всё более и более редкое. Изменять сам управленческий механизм государства смысла не имеет. Важно то, как работнички дело своё делают, а не то, как называются их должности. Ведь дьяки-то — государственные служащие и многие из них так и живут кормлениями, поскольку тоже являются боярами. Не военными, так и что с того?

Брусодорожный приказ пришлось учредить, а дорожный и почтовый к нему присоединить, да ещё и сигнальный создать и поставить с ними заодно — все под руку одного человека. Так вот в качестве главы ведомства сообщений и пришёл в столицу Кондратий.

Остальных же не трогали.


* * *

Много месяцев подряд не происходило сколь-нибудь заметных событий в Рысском государстве. Разве что в водах Ростоц-острова то и дело перехватывали франский корабль и приводили его к причалам столичной гавани. В остальной же жизни оживления не отмечалось. Тишина эта давалась Грише непросто. Мир менялся неохотно, брусовые дороги прокладывались медленно, казармы вокруг кузниц Зимы Агеича встали быстро, но с купцом возник спор из-за того, за чей счёт они будут содержаться. Почему-то хозяин железоделательного завода решил, что казна станет всё оплачивать.

Пришлось хорошо посидеть с ним за расчётами и увеличить цену на орудийные стволы, а то действительно не хватает ни на постройку новой домны, ни на содержание школы железоделательной, хотя, тут часть расхода пришлось принять на себя государю.

В неведомой Корневке крестьянин застрелил боярина — опять сам помчался дело разбирать. По всему выходило — застрелил правильно. Лютовал старый слуга государев. Поделом ему. Но по обычаю убийцу надо наказать. Своим судом приговорил парня к галерам, а женку его и детей велел на дальний остров выслать, всем в назидание. Про то, что галера эта как раз в том городке и стоит, куда отправили семью он, понятно, никому не сказал. И про то, что нового гребца к веслу не приковали — может же он забыть такую мелочь в сопроводительной записке указать. Был пахарь — стал моряк. Сам на довольствии и семья. Но всё это далеко на западе у Никиты. Оттуда вести иной раз месяц идут. И вообще — решительные люди на флоте нужны. Слушок же о том, сколь неловко царь жестокосердие своё проявил, пошел.

Подобных проблем приходилось ему решать множество и столичный остров объехать весь. Постепенно складывалась старая знакомая мысль, подслушанная им в кабаке ещё до боярского бунта. О дармоедах. Речь не о старых и немощных, не о больных или калеках. Чаще всего тон задавало лицо начальствующее. Как раз более всего — бояре. Живя в сытости и довольстве, они не прикладывали ни малейших усилий к тому, чтобы что-нибудь улучшить или изменить. Заставить их шевелиться могла только угроза наказания — лишения кормления и занимаемого места. Но как за всеми уследить? Ведь следящие-то — а они давно назначены и расположены на следующей ступеньке иерархической лестницы — ведут себя точно также. Пока не почуяли убыли в доходах, так и не почешутся.

В самой верхней точке властной пирамидки находится государь. Тех, кто подчинён ему непосредственно он сможет достаточно часто подгонять, проверять или наказывать. Но созданный им толчок угасает по мере того, как затрагивает всё большее и большее количество исполнителей Высочайшей воли. Он видит это своими глазами. Какую же угрозу требуется создать, чтобы навсегда лишить слуг отечества покоя, ощущения безнаказанности, чувства вседозволенности?

Прекрасная задачка. Таких он ещё не решал.

Что же, тут, пожалуй, не помешает поставить несколько экспериментов. Благо, папенька с Кикиным рутинные дела вершат и без него, то есть имеет он возможность подумать об основополагающем, о том, на чём основано взаимодействие людей в любом, как он понимает, сообществе.


* * *

Ещё в период ученичества Гриша частенько обращался за помощью к Наталье. И почему бы ему не начать с этого и сейчас? Где-то она нынче среди заводов железоделательных. Там оборудуют мастерские, в которых собираются проводить исследования сплавов меди с оловом и цинком, попросту бронзы и латуни. Прибыл из Нидерии ученый человек, так ему требуется для проверок мощный пресс. Вот с ним и колдуют. Не царица колдует, ясное дело. Она-то занята собиранием будущих учеников к этому месту и их обустройством.

Здесь на столичном острове государя знают в лицо во многих местах, но не там, куда он направляется. Поэтому оделся подмастерьем, а гвардейцев с собой не взял. Вышел раненько утром через садовую калитку, и — к брусовке. В вагончике его если и узнал кто, так виду не подал. Ну едет царь, так, наверное, надо ему.

За окошком — сделал их Кондратий в стенах тележек — промелькнули слободы, а потом и деревеньки стали встречаться — они густо расположены в этих местах. Следом начались казармы: откатчиков, шихтовщиков, пудлинговщиков — бараки со многими крылечками по длинной стороне, видимо для каждой семьи отдельный вход. Сразу достал книжицу и записал, что ставить их нужно из кирпича, крыть черепицей и дорожки между ними мостить. Не нынче, понятно, а на будущее. А то ведь деревянные в случае пожара сгорят в одночасье.

Потом была пересадка на другой путь, ведущий к северу — основная ветка уходила на восток к Порт-о-Крабсу. Тут Гришу точно никто в лицо не знал, и еще сложилось впечатление, будто эти люди ездят каждый день вместе — уж очень непринуждённой была беседа, словно между давно знакомыми людьми.

— Так что, Миш, по-прежнему у вас и кипит работа? Ни вздохнуть ни охнуть некогда?

— И не говори. Камень подвезли, раствор известковый лучшего качества, а боярин, которого прислали за стройкой надзирать, весь день на ногах — ни на минуту не присядет и другим не даст. Во всё лезет, повсюду тычется.

— А слух был, государыня нынче к Званску подалась, встречают там кого-то с корабля.

— Может и подалась, а может и нет. Уследи поди. Ни свиты при ней, ни охраны. Одета как все бабы. Уж сколь раз было, присядет наш неугомонный, дух перевести, а вечером она возьми да спроси — что же ты, родимый, плотников так поздно послал леса переставлять? Так что в Званск она поехала или к вам на карьер — это мы завтра узнаем, когда она возы с песком пересчитает, да у тебя — бригадира — спросит, куда подевались три недостающие?

Парни заржали. Посыпались шуточки на счёт того, что даже вот этот незнакомец, что смотрит в окно, может оказаться государем, или человеком от него.

Ехать искать Наташку больше было не нужно. Задачку за него решили эти работники. Напомнили непутёвому своему царю, что самая страшная угроза — неизвестность. Поэтому следует и ему, и Наташке, и ближникам их взять за правило бывать запросто повсюду, среди других людей ничем не выделяясь. Тогда или за руку поймают нерадивых распорядителей, или страха на них нагонят. Тут главное не специально отправляться для проверки ряженым, а жить такой жизнью, чтобы быть естественным и неотличимым от остальных.

Скажем, у папеньки это не получится — за многие годы публичного утверждения своего высокого статуса и походкой и позой и манерой речи, он потерял способность раствориться в толпе. Но есть они с Натальей, или Федот, или Тимоха, да тот же Агапий уже наловчился сливаться с фоном. Маловато их, конечно, будет для такой большой страны. Стоит подумать, как увеличить количество людей, которым он спокойно доверил бы, может и не всё государство, но заметное влияние на его судьбу.

А пока Гриша взялся за записи.

— Эй, а что ты записываешь? Фискал, что ли?

— Т-т-то есть поедешь в карьер спрашивать про те возы песк-к-ка? — это Миша первым справился с обуявшим всех весельем. Почти справился.

Гриша улыбнулся:

— В другой раз. Недосуг мне нынче.

Хохотали до тех пор, пока не пришла пора выходить. Пресс — это интересней песка. Только к месту работы над ним попасть не удалось. Крепкие руки сильных мужчин доставили его прямиком к руководителю строительства, на правёж.

— Вот, господин, подозрительный тут такой с нами ехал. По сторонам смотрел и всё записывал. Когда спросили — царём назвался, — Миха положил на стол книжицу.

Хозяин кабинета, не поднимая глаз от бумаг, велел двоим остаться для присмотра, и дочитал письмо до конца. Потом составил ответ и велел отнести его какому-то Курдюку. Покосился на государя, безучастно ожидающего продолжения событий, и принялся листать его записи.

Кажется, это занятие боярина увлекло, потому что время от времени он просил объяснений. Тут всё-таки не связное повествование, а рабочие пометки. Этот пожилой, немало повидавший человек, не особенно разглядывал наброски устройств и приспособлений. Соображения о том, каким государству быть волновали его значительно больше.

— Что не шпион ты засланный, это, паря, понятно. А вот заумь твоя — она от недостатку опыта, потому что разумности в этих задумках изрядно. Так вот: люди, они для себя стараются, своё приумножают. Ты же желаешь, чтобы они о государстве в первую очередь пеклись. Вроде как — а сами мы как-нибудь.

Скажем, пусть ты царь, и царство, получается, твоё. А на Вельям-острове княжеская вотчина имеется у тебя и рода твоего. Тогда, если всем брать с тебя пример, выходит, что спервоначалу надо подумать о собственном достатке, о детях и родне, а уж потом о стране и народе, и о нас, боярах верных.

— Спасибо, господин, надоумил, — Гриша непринуждённо забрал со стола свой поминальник, и принялся заносить в него новые соображения. Как ни крути, а с собственностью на землю придётся разбираться до конца. Она ведь пока главный кормилец.

— Привет, Гриня, — Наталья вошла. — Это я настрожила обитателей здешних, чтобы береглись любопытных, что тайны оружия нашего пожелают выведать.

Она прекрасно выглядит в коротком камзоле поверх сорочки — такие в последнее время часто шьют для мастеровых, которые стоят на вещевом довольствии. Правда, вместо брюк на ней просторная юбка немаркого цвета, из-под которой виднеются тупоносые яловые башмаки на шнуровке. Платок, повязанный "по-бабски" дополняет образ царицы. Она тут смотрится гармонично и естественно. Он уже видел, что здешние женщины похоже одеваются.

Миха испуганно крестится, а боярин, кажется, возносит мысленно благодарную молитву Всевышнему, расположившему его к сдержанности. Хотя, это ведь тёртый калач. И умница, каких мало.

Глава 29. Доигрался

Первым доигрался Тыртов. Его пехотинцы, высадившиеся на Ростоц-острове для проведения учебных военных действий против реального противника, так досадили франам, что экспедиционный корпус сдался. Просто безо всяких условий подняли белый флаг и сложили оружие.

А что прикажете делать, если колёсные пищали торчат из-за каждого куста и валят любого, кто покажется. Это днём. Ночью всё значительно хуже. Проклятые рыссы из темноты стреляют короткими стрелами в часовых, выглянувших на шум. Попытка же атаковать пресекается залпами картечи из невесть откуда выкаченных пушек. А еще свои проклятые пищали они поставили не на два колеса, а на четыре, и запрягли в эту тележку лошадку. Отстреляются издалека, и уезжают. Гнаться за ними — это снова попасть под картечь. Пытаться обходить с флангов — самоубийство — кругом засады. Такое впечатление, что рысский котёнок с франской мышкой играет, а не война ведётся. За фуражом никуда не выберешься — никто из таких вылазок не возвращается. И ведь всегда первыми валят командиров.

Весь этот ужас усугублен полностью прервавшейся связью с внешним миром. Линейные корабли, попытавшиеся провести на родину караван судов, вернулись избитыми двумя неказистыми галиотами, дотянуться до которых из орудий не удалось ни разу. Они оказались довольно ходкими и сблизиться с собой не позволили ни разу, легко добрасывая ядра, пробивающие метровые дубовые борта. Некоторые из снарядов взрывались, причём на разный манер, но народу при этом секли — жуть.

Проворные скампавеи настигали малые суда, попытавшие счастья безлунными ночами. Кажется, их командирам что-то подсказывали с берега моргающие огоньки.

Когда много месяцев подряд не получилось ни одного удавшегося действия, счёт потерям кажется нескончаемым, а противник — неуязвимым, руки опускаются.

Вторая скампавейная эскадра, два артиллерийских корабля — Ласточка и Пичуга — и три роты морской пехоты не объединённых общим командованием, чётко выполняли поставленную государем задачу — беречь личный состав и тревожить неприятеля, используя для этого преимущество в вооружении. Хотя, совсем без потерь не обошлось.

Земли бывшего княжества Ростоцкого отошли в казну, поскольку недавний господин этой обширной вотчины совершил попытку мятежа — пришел с войском к столице в момент выступления бояр против государя. Вот так и закончил работать ценнейший полигон, где испытывались новые вооружения и опробовались свежие тактические задумки.

Вместо этого произошло массовое паломничество в столицу Ростоцких бояр, просивших о принятии их на службу царскую и подтверждении кормлений, ранее назначенных им князем. Взамен этого, Гриша предложил довольствие и жалование им и их детям и жёнам за надзор за сбором оброка. Довольствие и жалование — солдатские. Скромные.

Столица заволновалась. Одни полагали справедливым наказание слуг мятежного князя. Другие прозорливо углядели в этих действиях попытку разрушить старинный уклад и отменить обычаи. Затихший было муравейник, который государь старался не ворошить, снова забурлил и... Кикинский полк прибыл в город, а вслед за этим в порту стремительно высадились Тыртовцы. Приказных дьяков по утрам будили солдаты, препровождали к месту службы и зорко следили, чтобы не бездельничали они, и не болтали промеж себя пустого. А ещё — чтобы, ежели чего им приказано — исполнили в срок.

После этого в налаженном многолетним трудом документообороте возникла жуткая неразбериха. Перепутано оказалось всё, что можно, и что нельзя. У Кикина просто опустились руки, а папенька настолько огорчился, что обозвал Гришу олухом царя небесного. После этого начальников приказов выпороли прилюдно... и вернули на свои места, чтобы исправили ошибки подчинённых. Тех, кто отнекивался — пороли ещё раз. Делу это не помогло.

После этого такой же экзекуции подвергли и старших дьяков.

Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх