Маскарад

— Что ещё? — раздражённо поинтересовался тот. Ему, как и мне, пребывание на территории монастыря не приносило никаких радостей, кожу ощутимо кололо и не так, как на солнце, тут одежда не спасала.

— Смотри, в той комнате, где я жил горит свет, — указал я. — Надо проверить, что там.

Заглянув в небольшое окно комнаты, я увидел сестру Анну, стоящую на коленях перед кроватью, до моего обострённого вампирьего слуха донеслись слова прощальной молитвы. И молилась она за упокой моей души. Мне стало не по себе. Зря я сюда пришёл!

Я рывком отвернулся от окна и широко зашагал через сад, Вильгельм догнал меня через минуту.

— Так всегда бывает первые годы, — сказал он. — Видеть, что знакомые отпевают тебя заочно, иногда это просто невыносимо.

Я ничего не ответил на его слова, говорить не хотелось, жжение подогревало ярость в моей крови, хотелось кого-нибудь прикончить. Об этом я и не преминул сказать Вильгельму.

— Да ты входишь во вкус, Кристоф, — усмехнулся он. — Пошли искать какого-нибудь отщепенца, по которому никто не заплачет.

В общем, у ворот Высокого замка мы стояли вовремя, оба сытые и довольные не-жизнью. Удачная охота даже на время вытеснила из моих мыслей сестру Анну и заупокойную молитву, что произносила она. Воспоминания о монастыре натолкнули меня на одну мысль.

— Почему в Петровом холме мы и каппадоцо чувствовали себя вполне комфортно? — спросил я. — Это же монастырь, такой же как святого Каберника.

— В Петровом холме долго вёл свои эксперименты Меркурио, — ответил Вильгельм, — и вообще, долгое присутствие нас в любом святом месте постепенно развеивает его ауру.

— Довольно лекций, — выступила из тьмы Екатерина, — князь ждёт нас ровно в полночь.

Вслед за ней к нам подошёл Костас. Все вместе мы двинулись к Высокому замку. Стража в воротах, всё те же рыцари Иоанна, не обратили никакого внимания на ночных визитёров, мы прошли внутренний двор и свернули в сторону от главного входа. Это не было дверью для слуг — слишком уж богато была она украшена, да и не делают двери для слуг из карайского дуба. Мы отворили её, прошли по длинному коридору, где в каждой нише стояли вампиры также в коттах с эмблемой рыцарей Иоанна, но вооружённые не в пример лучше своих соратников-людей. Он закончился её одной дверью, украшенной ещё богаче первой, за ней скрывался большой зал, в дальнем конце которого стоял каменный трон с высокой спинкой. На нём устроился высокий вампир, закованный в золотые доспехи неизвестной мне работы, от него так и веяло древностью и силой, ничего схожего я не ощущал даже в присутствии Екатерины.

— Как всегда пунктуальны, бруджа, — произнёс он глубоким низким голосом. — Приветствую вас.

— Выражаю наше почтение, князь Конрад, — ответила Екатерина, не делая никаких формальных жестов, вроде реверансов, поклонов или же падений ниц. — Мы явились по твоему зову.

— Я хотел бы знать, что вы затеваете в отношении тзимицу, — сказал князь. — Это может уронить тень на всех нас.

— Не понимаю, о чём вы, князь. — Екатерина была сама невозмутимость.

— Не хочешь не говори, — легко махнул рукой вентру, — тзимицу не поддержали Маскарад и все действия в отношении их не противоречат Шести Традициям. Однако не забывайте об осторожности.

— Вы желали видеть нас только по этому поводу? — поняв, что продолжения фразы не будет, поинтересовалась Екатерина.

— Не только и не столько. — Я пытался понять на каком именно языке говорит князь, но пока не мог. — У меня есть сильные и, главное, обоснованные подозрения, что тремере проводят какие-то опыты, противоречащие Шестой традиции. Они имели дела с погружённым в бессрочный торпор Меркурио из клана Каппадоцо, о чём сообщили мне именно вы, бруджа. На основании этого факта я решил провести тщательное и детальное расследование всех обстоятельств данного дела. Однако убежище тремере защищено человеческой магией, более того, её клириканской разновидностью, которую люди ошибочно приписывают своему новому божеству, — меня слегка корёжило пренебрежение, с которым князь говорил о Господе, хотя он, наверное, жил ещё в те времена, когда Вера не имела такого распространения в нашем мире, — что также наводит на определённые размышления. Ни один из нас не может проникнуть на нижние ярусы убежища тремере, расположенные точно под Краловским собором. Он охраняется артефактом Дланью Святого, которая не даёт никому из нас и близко подойти к убежищу.

— И чем же мы можем помочь? — картинно подивилась моя госпожа.

— Действие Длани Святого направлено довольно узко, — снизошёл до объяснения князь Конрад, — оно охватывает лишь часть территории собора. Войти в Краловский собор через главные ворота, конечно, нельзя, однако можно пройти туда, миновав катакомбы, расположенные под Краловом.

— Но это же вотчина прокажённых, — казалось, Костасу стоило больших усилий не сплюнуть прямо здесь на пол.

— Да, там живут носферату, — с улыбкой кивнул вентру, — но они такие же братья нам, как и тореадоры, гангрелы или малкавиане.

— Вы желаете, чтобы мы достали для тебя Длань Святого, — не спрашивая, уточнила Екатерина. — Мы сделаем это. Здесь два моих воина — Кристоф и Вильгельм; они выполнят вашу волю.

— Для чего ты говоришь мне это? — капризным тоном поинтересовался князь Конрад. — Мне нет дела до них.

— У юного Кристофа, верно, есть некоторое дело к вам, — хитро глянула на меня Екатерина, — оно касается Третьей традиции Каина.

— Чего именно хочет он?

— Он сам скажете тебе. — Клянусь, она усмехалась остатками рта под своей плотной вуалью!

Я на мгновение замер, чувствуя на себе взгляды всех, присутствующих в этом зале. Неужели, Екатерина имела ввиду сестру Анну.

— Мне нечего сказать вам, князь, — бросил я, наконец, — я не желаю для той, кого люблю участи одного из нас, проклятых Господом и самой жизнью. — Не знаю даже, как это вырвалось у меня.

— Твой сын, Екатерина, разговаривает не то, как клирик, не то, вовсе, словно какой-то эльф, — пренебрежительно бросил вентру. — Тебе стоило бы впредь получше выбирать потомков.

И тут внутренности мои скрутила страшная боль, казалось, стальная рука сжала их в кулаке и скрутила, провернув несколько раз. Я тихо взвыл, рухнув на колени, носом пошла кровь.

— Довольно, вентру, — равнодушный голос резанул по ушам знакомыми нотками. — Прекрати мучить несчастного юношу.

Из тьмы выступил Кристиан и подошёл к трону, даже не думая каким-либо образом приветствовать князя. Мои мучения прекратились с его появлением.

— Твой высокомерие станет причиной твоей окончательной смерти, — бросил каппадоцо.

— Что понадобилось тебе здесь, каппадоцо? — теперь слова, произносимые князем, были подобны ледышкам, звенящим о камни.

В памяти всплыла история взаимоотношений кланов Вентру и Каппадоцо, также почёрпнутая из крови Екатерины. Только что появившиеся каппадоцо, ведомые их Сиром, бывшим ласомбра Маркониусом, не так давно — по вампирским меркам — вырезали весь домен в Мейсене, столице одноимённого Вольного княжества. В той резне погибла большая часть тамошних вентру, отчаянно сражавшихся за свою территорию. Вторую традицию они чтили больше своих жизней.

— Я расследую деятельность заблудшего брата Меркурио, — не изменив тон, ни на йоту, ответил Кристиан, — а он имел некие дела с тремере. Я официально уведомляю тебя, князь, — от меня не укрылось, что каппадоцо обращался к вентру на "ты" и тот никак не отреагировал на это, — о том, что я присоединяюсь к воинам бруджа, которые проникнут в Краловский собор за Дланью Святого, а после — в убежище клана Тремер.

— Об этом речи не шло, — как-то слишком быстро бросил князь Конрад и я понял, что именно нам, а не воинам клана Вентру придётся брать штурмом убежище тремере. — Аудиенция окончена, — следом поспешил добавить он, — я не желаю видеть ни одного из вас, покуда не принесёте мне Длань Святого.

Мы, ничего не сказав, покинули тронный зал князя Богемского домена.

Екатерина обратилась к нам лишь когда мы покинули не только тронный зал, но и территорию Высокого замка, вообще. Кристиан следовал за нами, также ничего не говоря, хотя он, похоже, был не из разговорчивых вампиров.

— Времени у нас достаточно для проникновения в Краловский собор, — сказала моя госпожа.

— Нет, Екатерина, — совершенно бесцеремонно прервал её Кристиан, — сейчас где-то полвторого, до заутрени немногим более часа, вскоре клирики начнут подниматься и готовиться к первой молитве. А нам ещё с носферату договориться надо. — Он криво усмехнулся.

— Этим-то вы, Кристоф и Вильгельм, и займётесь сегодня, — кивнула Екатерина, — завтра же, спустя несколько часов после комплеты, вы проникните в катакомбы.

Мы оба кивнули, Кристиан никак не отреагировал на эти слова, однако зашагал вслед за нами, когда мы двое двинулись почему-то к кладбищу. Екатерина же отправилась в университет. Шагнув в одну из особенно густых теней, мы выступили прямо на кладбище, среди могил. Я едва не споткнулся о чьё-то надгробие и глянул на Кристиана, однако ни он, ни Вильгельм, совершенно не обратили внимания на этот переход, я решил последовать примеру старшего спутника и также напустил на себя невозмутимый вид. Вильгельм оглянулся на меня и усмехнулся:

— Кладбище — самое подходящее место для прокажённых. Здесь обитает их богемский глава — Иегуда; ему больше сотни лет, так что зрелище не из приятных.

Мы прошли в небольшую каморку в северной части кладбища, дверь, ведущая в неё висела на одной петле, а вонь, исходившая изнутри могла бы сбить с ног раджастанского зверя-элефантуса, иначе слона. Но содрогнуться меня заставила не вонь, а вид хозяина этой каморки. Вы видели когда-нибудь протухшего сотню лет назад прокажённого? Нет, я тоже. Однако носферату Иегуда был более всего похож именно на него. Согбенный временем жизнью старик, с лицом, обтянутым кожей, так что оно мало отличалось от черепа, да ещё и постоянно истекающего гнусного вида жидкостью из крови и гноя, одна глазница была пуста, во второй только угадывалось какое-то красноватое мерцание. Одет носферату был небрежно, хотя, суда по всему, когда-то его одеяние было просто шикарным. Примерно во времена расцвета Энеанской империи.

— С чем пожаловали? — поинтересовался он булькающим голосом, словно доносившимся из глубин болота.

— Мы с Кристофом здесь по заданию нашей госпожи, Екатерины Мудрой, — ответил за нас Вильгельм, — и князя Богемского домена Конрада Вентру. Мы должны проникнуть через катакомбы вашего клана в Краловский собор.

— Мне нет дела до ваших дел, — отмахнулся корявой, похожей на ветвь дерева, рукой носферату, — мы не желаем встревать в них. Носферату — в стороне. Мы прячемся от мира в своих катакомбах.

— Дайте нам пройти через них в собор, — добавил к словам Вильгельма и своё веское слово Кристиан, — и мы оставим вас в покое.

— Вы приходите и уходите, а мы — носферату — остаёмся. Хотите пройти — платите!

— У нас приказ князя! — не выдержал я, шагая к уродливой твари. — Мы обязан подчиниться его власти!

— Ха-ха-ха, — каркающе рассмеялся Иегуда, — пусть Конрад лично спустится ко мне и скажет это. Приведите его и когда он сам подтвердит твои слова, юный бруджа, я так и быть, пропущу вас. Ха-ха-ха!

Вильгельм положил мне ладонь на плечо, ненавязчиво отодвигая за спину.

— Вы, кажется, что-то говорили про плату, — уточнил он. И как только язык повернулся назвать это на "вы"?

— Кровь, — ответил Иегуда, — принесите-ка мне крови вашей госпожи, Екатерины Мудрой. Хочу причаститься её мудрости. — Он вновь рассмеялся, словно ворон закаркал.

Разговаривать было не о чем, мы покинули каморку и вновь зашагали через кладбище, показавшееся мне куда более уютным местом после обиталища отвратного носферату. И вновь каппадоцо применил одну из своих дисциплин, называлась она Власть над Тенью. Мы выступили из обширной тени, отбрасываемой зданием Краловского университета и направились в его холл.

Екатерина стояла его углу, рядом с книжными полками. Она перелистывала какой-то фолиант толщиной в человеческую руку.

— Да? — обернулась она к нам. — Вы уже договорились с носферату?

— Нет, — покачал головой Вильгельм, — Иегуда просит твоей крови.

— Шутник, говорил, наверное, что жаждет причаститься моей мудрости. Он старше меня лет на пятьсот, не меньше.

Она сняла с полки золотой кубок и, отвернувшись от нас, сняла плотную вуаль, надкусив запястье и нацедив в кубок крови. После прикрыла его специальной крышкой, чтобы не пролилось ни капли, и передала его Вильгельму.

— Отдадите его Иегуде завтра, — наказала она. — Пусть знает, что я тоже умею шутить.

В чём был смысл этой шутки я не понял до сих пор.

Вильгельм поднял меня почти сразу после захода солнца, я выбрался из саркофага и принялся натягивать кольчугу. Странно, а ведь раньше, когда я был человеком, одевание этой "железной рубахи" не доставляло мне никакого удовольствия, скорее уж наоборот — металлические кольца неприятно холодили тело через любую одежду, особенно в это время года, когда осень плавно переходит в зиму. Теперь же мне было попросту наплевать. Подпоясавшись, я последовал за Вильгельмом наверх.

В холле нас уже ждал Кристиан и на улицу мы вышли уже втроём. Спать отправились ещё далеко не все краловчане, что было нам на руку, и уже через час с лишним мы успели насытиться и пополнить наши силы. Следом Кристиан отправил нас сквозь тень на кладбище и мы вновь двинулись к убежищу носферату.

— Почему вы терпите его? — поинтересовался я. — Он не признаёт никакой власти над собой, а ведь князь вентру за куда меньшее едва не стёр меня в порошок. А Иегуда в открытую издевается над ним и его властью.

— Ты верно сказал, — ответил мне Вильгельм, — он издевается над всеми нами. Ты вот тогда, в тронном зале, назвал нас проклятыми, но таковыми большинство из нас, особенно вентру и тореадор, считают именно носферату. Они платят нам той же монетой.

— Мудрости, не смотря на это, им не занимать, — заметил не оборачиваясь Кристиан. — В этом с ними могут поспорить только малкавиане.

— Ага, — усмехнулся Вильгельм, — те даже с ума сошли от своей мудрости.

Иегуда приял кубок с кровью Екатерины с величайшей осторожностью, словно реликвию, однако осушил единым глотком. После чего расхохотался во всё горло, производя звуки, похожие на издаваемые болотом, из глубин которого потоком выходят газы. Я даже поморщился, что рассмешило носферату ещё сильнее. Всё ещё хохоча, он отворил здоровенную решётку за своей спиной, впуская меня в катакомбы — убежище прокажённых.

Они представляли собой настоящий лабиринт разнообразных тоннелей, шахт, штолен и штреков, какие-то, по словам Кристиана, даже выходили на поверхность, какие-то в домах вампиров или гулей, другие и вовсе на улицу — их использовали для стока дождевых вод.

— А где здешние обитатели? — поинтересовался я.

— Лучше бы нам на них не наталкиваться, — бросил Вильгельм, проверяя легко ли выходит из ножен меч. — Нормальные носферату стараются держаться подальше от всех пришлых, но есть тут и их буйная молодёжь. Они бродя по катакомбам, уничтожая всех, кто не принадлежит к носферату. Таким образом они вымещают ярость, которой сопровождается Становление у них.