— Не то чтобы, — пожал я плечами, — но против колдунов нам может помочь только маг. В отсутствии Кристиана выбор у нас не велик. Если у кого-то есть более приемлемые кандидатуры, прошу.

Трактир, по меткому замечанию Отто, кабак, "Две лягушки" оказался небольшим деревянным домишкой, странновато выглядевшим среди каменных стен и зданий Хоффа. Открыть его дверь нам не удалось, потому что она лежала на земле, мы протопали по ней внутрь. От вони я едва не рухнул в обморок, столь насыщенной она оказалась, будь я обычным человеком, а не вампиром с замедленным дыханием, точно бы отключился. "Дочерей" графа Орси было видно сразу, они были единственными прилично одетыми женщинами в "Двух лягушках". Я увидел их, а они сразу же обратили внимание на троих вампиров, явно не из местных.

— Присаживайтесь к нам, господа, — бросила черноволосая вампирша, призывно маша нам рукой. — Я — Кази, а это моя "сестричка" Тетта. Она онемела, когда наш "папаша" Орси дал ей становление.

— А ты после Становления стала ещё болтливей, чем при жизни, — хохотнул Квентин, плюхаясь на хлипкий стул, так и затрещавший под его немалым весом.

Кази сощурилась на него, но тут же перевела взгляд на меня.

— Вентру, — усмехнулся я, внимательно глядя ей в глаза. — Почитаете себя аристократами, Голубой кровью, а сами унижаетесь до банальной работорговли.

— Ты о нашем "папаше", — усмехнулась Кази. — Он зарабатывал себе на жизнь торговлей людьми ещё до Становления и менять привычек не собирается. Его и вампиром сделали за взятку. Он передал князю Вильгельму несколько сотен человек в обмен на Становление.

— А теперь, значит, устраивает званые вечера, как подлинный аристократ, но в душе так и остался торгашом, каким был. У меня к нему есть деловое предложение, вот только как попасть в его особняк. На приёмах нас не очень-то ждут.

— Мы проведём вас, — улыбнулась Кази, — охрана ничего не скажет, если вы будете с нами. Ты понравился мне, незнакомец. А тебе, Тетта? — Её "сестра" блондинка улыбнулась и сделала какой-то непонятный жест. — Она хочет узнать твоё имя, — пояснила Кази.

— Я Кристоф из клана Бруджа, — представился я. — Идём?

— Идём, — кивнула Кази.

Проходя по улицам Хоффа, я не удержался и взглянул на запад. Да, колдовской замок впечатлял, внушительный бастион, построенный ещё на энеанской основе, он буквально рвался вверх многочисленными шпилями и башнями, на которых устроилось великое множество уродливых гаргулий.

— Логово тремере, — бросила Кази, заметившая мой взгляд. — Не стоит лишний раз глядеть на него.

Особняк графа Орси был не столь впечатляющим зданием. Домик, как домик, выстроенный в стиле энеанских же вилл, немного безвкусно изукрашенный лепниной, правда, не гаргульями. И то хорошо.

Сам граф оказался немолодым с виду вампиром с копной седых волос и благообразной физиономией, которая не внушала мне ни малейшего доверия. Он принимал меня в отдельном кабинете, оставив моих спутников в большом зале, где веселились несколько десятков вампиров и вампирш, перед уходом наказав "дочерям" хорошенько развлечь "дорогих гостей".

Я с удовольствием вытянулся в мягком кресле, всем телом впитывая тепло исходящее от вовсю пылающего камина, снял с рук перчатки и бросил на столик, стоящий неподалёку.

— Как это приятно, — произнёс Орси, делая маленький глоток из кубка с дымящейся ещё кровью, — чувствовать и получать от этого удовольствие. Со временем это уходит, к сожалению. Одни считают, что это — самое большое проклятье нашего рода, другим же оно только мешает. Я принадлежу к первым.

Я последовал его приглашению и взял второй кубок, ощутив вместе с кровью ещё и лёгкий привкус заклятья, оставляющего кровь свежей на долгое время.

— Так что привело вас ко мне, герр Кристоф? — поинтересовался он. — Кази упомянула о некоем деловом предложении. В чём оно состоит?

— Я знаю, что вы несколько месяцев назад выкрали из Краловского женского монастыря группу монашек для опытов тремере. Меня интересует только одна из них, сестра Анна. Верните её мне.

— А что вы можете предложить взамен, герр Кристоф?

— Чего вы желаете? — поинтересовался я, внимательно глядя ему в глаза.

— У меня есть почти всё, герр Кристоф, — задумчиво произнёс Орси, — но один вампир ласомбра по имени Чёрный Лютер... — Он замолчал на мгновение — Он постоянно мешает мне, не даёт жить спокойно. Ты не мог бы помочь мне решить эту проблему. Да, я понимаю, что ты хочешь сказать. Я глава вентру, но мой титул чисто номинальный, я и шагу не могу ступить без оглядки на капеллу тремере. А они в союзе с Хранителями. Иное дело ты — бруджа, а вас, уж не обижайся, считают малость бешенными и мало управляемыми, про гангрела я, вообще, молчу. Никто не заподозрит нас в связи, если вдруг группа авантюристов нападёт на убежище ласомбра и прикончит Чёрного Лютера.

— Издеваетесь, герр Орси? — усмехнулся я. — Я — не малкавианин, а бруджа. Может и бешенный, но уж никак не сумасшедший. Троим вампирам не прорваться через убежище ласомбра.

— И вы не желаете рискнуть, герр Кристоф. — Слова графа просто источали мёд и патоку. — Днём убежище защищает лишь горстка гулей, не более. К тому же, мои шпионы донесли мне о тайном ходе в убежище. Оно находится в старой церкви к северу отсюда, она давно забыта, последнюю мессу служили там ещё во времена заката Энеанской империи, и сейчас она более походит на отлично укреплённую крепость. Однако в крыше её есть небольшое вентиляционное окно, ведущее внутрь. Ласомбра считали, что оттуда нет пути в их убежище, потому что дорога проходит через работающие башенные часы. Моим шпионам удалось пробраться через их механизм, так что удастся и вам. В общем, такова моя цена.

— Я ослышался или вы, герр Орси, предлагаете мне прорываться в убежище ласомбра днём. Кажется, я уже говорил, что к потомкам Малкава не отношусь.

— Я сделал за вас едва не половину работы, герр Кристоф, — вежливо, но непреклонно улыбнулся мне Орси, делая ещё один глоток крови, — и назвал вам цену. Возвращайся с вестью об окончательной смерти Чёрного Лютера.

Я вежливо кивнул ему, встал и вышел.

Лучи бледного зимнего солнца пробивались через серые бастионы туч. Зверь зашевелился во мне, но быстро затих, я вдоволь напоил его кровью этой ночью. Я даже не обратил на это внимания, заворожено глядя на особняк, некогда бывший церковью, а сейчас служивший убежищем хоффских ласомбра.

— Плюнь ты на них, — тронул меня за плечо Вильгельм. — Разорить гнездо вентру днём будет не намного сложнее, нежели убежище ласомбра.

— Ты не прав, — возразил я. — Во-первых: они готовы к нападению, в отличие от ласомбра, я ведь по сути сам предупредил их, заявившись в гости к Орси, он теперь будет ждать удара; а во-вторых: не в моих привычках бить в спину тем, кто был любезен со мной и оказал гостеприимство. Может быть, во мне пока ещё слишком много человеческого.

— Так мы идём туда или — нет? — буркнул Квентин. — Может быть, лучше поищем место для днёвки?

— Вперёд, — махнул я рукой, словно отсекая всё прошлое.

Забраться по водосточной трубе — Хофф, как никак столица одной из мощнейших империй, цивилизованный город, — что может быть проще? Я мог бы сделать это ещё будучи человеком, даже не смотря на тяжесть и неудобство доспехов, хотя до лёгкости и непринуждённой грации Квентина мне было далеко. Пройдя по узкому выступу, которым пользуются те, кто переводят стрелки часов и чинят их, мы подошли к громадному циферблату. Снизу тяжело было оценить их реальный размер, только увидев своими глазами стрелки и фигуры, украшавшие циферблат, я осознал насколько же они, действительно, огромны. А ведь построены они были ещё в энеанские времена!

Мы прошли дальше, до небольшого, особенно на фоне циферблата, вентиляционного отверстия. Его, однако, вполне хватило, чтобы забраться внутрь башни. В первый момент я едва с ума не сошёл от грохота, скрипа и перестука многочисленных деталей башенных часов. Механизм отчётливо напомнил мне отлаженную работу палачей, медленно, но верно приводящих в действие приговор королевского суда. Этому отчасти способствовала непреходящая тупая боль, приносимая солнцем. Сюда не попадали прямые лучи нашего вечного врага, однако это лишь несколько ослабляло боль, но не более.

— Дурное место, — вырвал меня из задумчивости Квентин, — ты уверен, что нам сюда?

— Другого пути нет, — отрезал я. — Главный вход сам видел, запечатан намертво. Был бы с нами Кристиан, а так — это бессмысленно.

— Тогда давай быстрее выберемся отсюда, — подвёл итог Вильгельм. — Идём.

Мы предельно аккуратно шагали по лабиринту часового механизма, не раз и не два натыкаясь на тупики, бывало нам казалось, что всё бесполезно и, более того, нам не найти отсюда выхода и мы так впадём в торпор где-то среди этих бесконечных шестерней и валов, скрежещущих и скрипящих вокруг нас. Однако спустя несколько часов, ближе к полудню, когда солнце начало жечь особенно сильно, мы выбрались из лабиринта, но лишь для того, чтобы оказаться под его палящими — несмотря на зиму — лучами. Я потёр лицо и решительным шагом двинулся через крышу особняка. Спасало только то, что здание бывшей церкви некогда было выше на несколько этажей, поэтому кое-где над ней нависали старые перекрытия и арки, все изящные и изобилующие разнообразными украшениями, что дарило нам хоть какую-то спасительную тень. Но на солнечных участках нас поджидали гули клана Ласомбра.

Первых заметил Квентин, когда мы едва выбрались из лабиринта башенных часов и прибывали в несколько расслабленном состоянии. К счастью, не все. Цельностальной болт звякнул о резную арку на расстоянии ладони от нас. Следом раздалась отчаянная ругань на иберийском. Мне сначала показалось, что гуль, стрелявший в нас промахнулся, но на самом деле это Квентин отбил его в сторону. Мы с Вильгельмом как один кинулись на врагов. Гулей оказалось трое, включая отбросившего арбалет и выхватившего длинный меч. Они попытались организовать оборону, используя солнечные пятна, но нас это не остановило. Я парировал ловкий выпад бывшего арбалетчика и, развернувшись, располосовал горло Дикими когтями его соседу. Тем временем Вильгельм отсёк голову своему противнику, а последнего отправил к Патриархам Квентин, разорвав горло зубами. Гангрел, что с него взять?

Нападений было ещё несколько, да и гулей была отнюдь не горстка, как говорил граф Орси, но они не могли оказать нам сколь-нибудь серьёзное сопротивление. Полегче стало, когда мы миновали, наконец, крышу и спустились в сам особняк, где все окна были плотно закрыты ставнями и тяжёлыми занавесями, но и гулей стало куда больше. Самая серьёзна заварушка была в небольшом зальчике, где стоило нам миновать половину его, как все двери, ведущие в него, кроме, естественно, той, через которую мы вошли, распахнулись — и оттуда выбежали с десяток гулей, за их спинами попадали на колени арбалетчики.

Мы рассыпались по залу, стремясь оказаться как можно ближе к врагам, чтобы по нам не могли вести огонь, не боясь зацепить своих. Оказалось, это им не особенно-то и мешало, болты так и свистели в воздухе. Я врезался в строй гулей, нанося удары мечом и Дикими когтями на левой руке. Первый же осмелившийся сунуться поближе остался без половины лёгких, я использовал прореху в построении врага, подсёк ноги зазевавшемуся гулю, рубанул по спине его соседа слева. Мимо свистнули три болта, один угодил в основание шеи неудачливому врагу, остальные — прошли мимо. У меня было время пока арбалетчики перезаряжают своё оружие — и я ничтоже сумнящеся использовал Быстроту. Гули растеклись серо-стальными полотнищами, для них же я и вовсе казалось исчез — слишком быстро двигался. Меч мой мелькал словно молния, оставляя за собой только куски тел. Я косой прошёлся через арбалетчиков, смял строй вооружённых мечами и саблями, а рядом носились Квентин в облике волка и Вильгельм, как обычно пренебрегший оружием — ему хватало Диких когтей.

Последних мы оставили себе на закуску. Гули они, конечно, пьют кровь, как и мы, но это не мешает нам полакомиться ими безо всякого груза лишних воспоминаний. Да и силы надо бы восстановить — крови мы истратили довольно много.

После боя перед нами встала дилемма. Куда податься? Раньше нас, буквально, вело само здание — от основного коридора ответвлений не было. Теперь же перед нами лежали пять совершенно одинаковых распахнутых настежь двери. Тут надо было всё обдумать, а времени оставалось не так и много — скоро сядет солнце и проснувшиеся ласомбра весьма удивятся присутствию чужаков в их убежище, а удивление их весьма быстро переходит в раздражение. Большего нам и не нужно.

— Ты говорил, что это церковь ещё энеанских времён? — уточнил Вильгельм. — Тогда, скорее всего, нам на этаж ниже, там будет алтарный покой. Там, наверное, и будет сидеть их глава. Если я ещё что-то понимаю в ласомбра.

— Не так быстро, — внезапно осадил его Квентин, — ты не знаешь Чёрного Лютера.

— Так просвети нас, — обернулся я к гангрелу, немало удивлённый его знакомством с главой клана Ласомбра в Хоффе.

— Он весьма близок к Патриархам и уже много лет страдает оттого, что он — вампир и больше не может даже войти в церковь. Он давненько уже хочет покончить с собой, но никак не может решиться на этот поступок, всё размышляет как бы побогоугоднее это сделать. Если я ещё не позабыл его, то он должен валяться на полу где-то под самой крышей.

— Откуда такая осведомлённость? — спросил я.

— Отбрось подозрения, Кристоф, — рассмеялся гангрел. — Мы с ним, с Лютером, почти ровесники. Некогда, во времена падения империи Каролуса Властителя, мы вместе громили нейстрийских тореадоров. Тогда-то он и окончательно свихнулся на религии, и церковь эту углядел. В ней адрандцы сожгли несколько десятков женщин и детей, прятавшийся при штурме города.

— Славный экскурс в историю, — бросил Вильгельм. — Так куда нам идти?

Я кивнул им и зашагал следом за Квентином. Он привёл нас в ещё больший зал, соседствовавший с тем, где мы перебили гулей. В центре его на чём-то вроде алтаря или большого саркофага лежал тощий человек в чёрной рясе, лицо его было костистым и чертами, напоминающими ястребиные.

— Привет, Лютер! — бросил Квентин. — Всё ещё раздумываешь над тем, как бы покончить с собой.

— И ты здравствуй, Квентин, — ответил ласомбра, даже не делая попыток подняться с алтаря. — Ты с друзьями пришёл по мою душу. Орси прислал. — Он не спрашивал.

— Что-то вроде, — кивнул тот. — Хотя я больше своей волей. Вообще-то, я собираюсь представить небольшой счёт капелле тремере. Меня прихватил их краловский лорд, хотел гаргулью сделать.

— Хорошо, — протянул Чёрный Лютер, — что ты пришёл сегодня. Помнишь, за тобой должок, как раз со времён обороны Хоффа от адрандских тореадоров. Пришло время заплатить его, Квентин. Убей меня. От твоей руки я приму смерть с радостью.