Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Наибольшую досаду вызывало то, что не удавалось использовать самое мощное его оружие. Десятки кружащих над Городом каменных громад создавали непроницаемый, по его мнению, щит, и отозвать хотя бы одну было делом немыслимым. Но он все же решился после долгих колебаний. Из сюрреалистического хоровода каменных островов вырвался один, самый большой, и неспешно поплыл к горизонту — туда, где посреди безбрежья соленой воды засел подлый враг.
Остров шел ходко, создаваемые им турбулентные потоки то и дело срывали с его скал мирно пасущихся буренок, и те обреченно мычали и звенели колокольчиками в последнем недолгом полете. Над морем же вихри стали склоняться к воде и превращались во множество жадно пьющих ее ртов-смерчей.
Каменные острова, эти летающие махины, составляли самую большую головную боль деми. Он уже и сам не рад был, что когда-то придумал такое. Двигатели громад, работавшие 'почти на детонационном принципе', на деле напрямую питались его личной силой, и энергетические затраты на поддержание в воздухе сотен миллионов тонн камня превышали совокупный расход на все иные меры поддержки инфорета — от компенсации ускорения каждого прыжка каждой прыг-палки до лихорадочного скрепления трещавшей по всем швам реальности, законы которой были настолько противоречивы и запутанны, что приводили к нарушениям даже принципа причинности.
* * *
Портал... Он был необходим, как воздух. Нужно было переправить раненых, нужно было пополнить запасы всего. Четыре дня 'на холоде', в принципе, не слишком измотали людей, жестко соблюдаемая ротация смен дала какую-то возможность отдыха — но боезапас стрелкового оружия подходил к концу. Более-менее имелись патроны к снайперкам и монструозной пушке Штейна, тогда как автоматические стволы сожрали достаточно много патронов даже при осназовской манере стрельбы, в особенности при атаке зомби.
Зато удалось сберечь ракеты 'Носорога', в предвидении следующего боя гораздо более ценные. Группа была элитой ВС Империи, стоящей не одного батальона обычных линейных войск — а вот достойного противника против них пока что не выставляли; привыкнув к игре только по собственным правилам, Враг понадеялся выехать на стандартных схемах: читерски-меткие прыг-палкисты с обрезами наганов и ТТ, зомби — неубиваемые монстры, Ражая Коша с МПМ... А схемы-то и не сработали... Высокомерие и предсказуемость имели обыкновение всегда и везде отзываться болью в заднепроходном отверстии проявляющего их, часто с летальным исходом.
Теперь же Враг наверняка осознал, что спинномозговые реакции здесь не пройдут — имперский осназ ломал сумбурные неорганизованные атаки быстро и деловито, в рабочем порядке, словно веточки о колено. Ожидалось явление сил, качественно превосходящих уже засвеченные. Все вечером приготовили и положили поближе по одной желтой таблетке, на двенадцать часов подстегивающей организм. Потом нужно было или качественно отдыхать, или... съесть следующую, красную. Красная за четыре часа вытягивала из организма последние силы, после нее требовалась уже полноценная реабилитация, больше похожая на лечение. И если не оставалось иного выхода, кроме как продать свою жизнь подороже, боец мог использовать черную. Она на полчаса превращала человека в полубога — ценой, как водится, столь же запредельной. Выведенная по рецептам черноглазых на максимальные обороты биохимия пожирала самое себя, сжигая в последнем — не крайнем — усилии в буквальном смысле все.
Да, что-то вскоре должно было произойти. Капитан Мирошниченко взглянул на правую руку. На широком запястье рядом с навороченным военным коммуникатором красовался необычный браслет. Глубокого темно-серебристого цвета, он притягивал взгляд еще и странным черным узором — казалось, узор находится под полированной поверхностью и протаивает оттуда, как бездонные черные воды из-под тончайшего слоя льда. Этот браслет и дискету, которая висела на груди Остапа, при встрече вручил ему лично Государь, мимоходом помянув чьи-то уши.
Браслет, очевидно, был плодом высоких технологий, тех самых, что практически неотличимы от... ну и так далее. Сказать хотя бы, что материалом изделию служил карбид вольфрама, но далеко не монолитный. Браслет измерял параметры вакуума для определения возможности применения дискеты, и этот самый вакуум наличествовал в микроскопических порах браслета при обычном атмосферном давлении. Сейчас браслет подавал сигналы, определенным образом покалывая запястье, о том, что порог срабатывания уже близок.
Внезапно — в который раз! — кольнуло запястье рядом. Сработала тревожка коммуникатора, и тут же прорезался радарный пост:
— Бер Надиру! У нас что-то странное на радаре. Большое возмущение, азимут сто, дальность двести восемьдесят, скорость двести, прямо на нас.
— Буря, помехи?
— Нет, все отстроено чисто, погода в норме. Никогда такого не видел...
— Иду.
Командир быстрым шагом направился к капониру. От уреза воды страшно несло зомбятиной, которую споро разделывали крабы и птицеящеры. Вокруг уже шевелились бойцы, занимая позиции. Что там обнаружено, еще вопрос, а оборона должна быть в полной готовности к моменту весьма вероятного нападения. Изломанный ход вел его мимо двери с обратной стороны ДОТа, почему-то открытой, хотя это было просто немыслимо, настолько безалаберных и случайных людей в отряде не было, он мгновенно насторожился — и из темноты на него молча и очень быстро метнулось нечто.
На голых рефлексах Остап сместился вперед-влево и левой же рукой ударил на проходе со скручиванием. В процессе он даже успел понять, кто на него напал, однако остановить удар был уже не в состоянии. И не собирался останавливать. Глухо чавкнуло, словно гидравлический молот сплющил большой кусок мяса — да, по сути, так оно и было, капитан такими крюками выдавал больше тонны. Безвольной куклой под ноги капитану упала Анна Коненкова, пленная пашистка, невесть как сумевшая развязаться, и положение ее тела ясно показывало, что она мертва, позвонки на ее шее встали практически в два ряда. Все равно сделав контроль ножом, Мирошниченко быстро отер его об одежду пленной, равнодушно перешагнул тушу и направился дальше.
Часть горизонта потемнела, как бывает на море, когда земли еще не видно, но до нее менее суток хода...
* * *
— Беспилотник навстречу.
— Потеряем, дальность у самой крупной 'птички' менее полутора сотен при двойном боевом радиусе, на максималку.
— Ничего, во-первых, все равно что-то передаст, во-вторых, есть еще два, хватит.
— Исполняю...
Потянулись минуты ожидания. Связь была безупречной, беспилотник исправно передавал потоки данных с многочисленных средств наблюдения, но пока он набирал предельную высоту, особенно смотреть было не на что. Зеркало водной глади, чуть-чуть колыхаемое ленивым ветерком, редкие птицеящеры, вообще-то не слишком хорошие летуны — в воздухе их становилось все меньше по мере удаления от острова, да косяки рыбы, темными тенями просвечивающие из-под воды.
Наконец, 'птичка' достигла верхнего эшелона, оператор нашел относительно спокойный слой и повел ее горизонтально. Тряска и вибрация небольшого аппарата уменьшились, а система стабилизации сенсоров свела ее практически к нулю. Все средства наблюдения перенацелились на темную точку на горизонте, неимоверно расширившемся с набором высоты.
— Сколько?... — изумленно пробормотал оператор. Его можно было понять, приближающийся объект походил на гигантский зазубренный овал и имел габаритные размеры триста двадцать на сто метров при толщине тоже около ста. — И как оно летает?
— 'Сеть каналов пронизывает всю толщу айсберга воздушного заграждения, образуя колодцы для двигателей, работающих на принципе, схожем с детонационным, и практически антигравитационном'.
— Ну да, а газофазник 'Южного креста' работает практически на принципе тирьямпампации... Особенно умиляют эти мутные 'схоже' и 'практически'.
— Именно. В общем, прямым соизволением деми-вора, видимо.
— Плотность гранита примерно две шестьсот, так что тут около восьми миллионов тонн камня.
— Ты верь больше свинуарам. Эти сказочки из допросов — именно сказочки, для детей младшего школьного возраста и низовых быдлокомми с наганами. Сам подумай — ну где кучке замерзших голодных оборванцев за две недели поднять такой проект, даже допуская возможность работы этих 'схожих с детонационными' якобы-двигателей? Тем более, в окрестностях Севастополя, где гранита днем с огнем... Видишь, вот тут, на краю строение, похожее на часовню? Это часовня и есть. А вот эти мельницы — на чем они стоят?
— Бугры какие-то...
— Это основания разрушенных башен крепости Каламита. В общем, друзья, эти ублюдки осквернили Инкерманский пещерный монастырь. Эта летающая каменюка — Монастырская скала целиком.
— Точно! А вот, сбоку — это же храм Пантелеймона!
— Гады, какие же это гады... — заскрипел кто-то зубами.
— Ну а Монастырская скала состоит целиком из мшанкового известняка, объемная плотность которого около восьмисот, что в итоге дает примерно три миллиона тонн. И здесь солгали — причем даже своим.
Беспилотник пошел кругом летающего острова, забираясь все выше на остатках энергии. Стала видна поверхность острова целиком — и тут все принимавшие трансляцию ахнули. На зеленой траве вперемешку паслись стада коров, свиней и лошадей, их было столько, что они с высоты казались кишмя кишащими муравьями — и каждая особь имела непомерно раздутые бока! Меж скота деловито бродили многочисленные зомбаки, обслуживая, ухаживая, принимая отелы новородков и сбрасывая прямо в пропасть негодные экземпляры.
— Остров Лапута-Апофета и спартанский коммунизм в действии. В максимально прямом, я бы сказал, действии...
— Это же...
— Инкубатор! Тут и плодятся ублюдки!
— Логично. Раз весь остров постоянно напрямую поддерживается деми, то зона базового инфорета здесь особенно сильна. Вот и растут в свиноматках зародыши, наплевав на несовместимость плаценты — потому что зародыши те свинуарские. Не удивлюсь, если все прочие, некошерные, отторгаются должным образом.
— Ладно, этот бред побоку. Как будем ронять этот шкаф?
— Известно как — 'Носорогом'.
Голос командира похолодел:
— Внимание, циркуляр — угроза А. 'Капчар', атака цели номер один, боеприпас А-1, мощность максимальная. Признак полетного задания, признак разблокировки... Личный кодон...
— Принято. Исполняю. На старте.
— Запуск разрешаю.
— Запуск.
— Признак отказа! Циклограмма не отработана!
— Перезапуск циклограммы... два, один... штатно. 'Птичка' ушла!
— 'Капчар', что за... По готовности два — протестировать все там.
— Есть! Мы каждый кабель, каждый болтик перепроверим, зуб на мясо!
Ракета с термоядерной боевой частью регулируемой мощности, одна из двух, имевшихся в арсенале 'Носорога', стартовала точно так же, как и предыдущие зенитные, поскольку основа всех ракет была одной, менялись только 'головы' — ну и соответствующая маркировка на ТПК.
Синий кинжал выхлопа твердогазового двигателя очень быстро растаял вдали. Ракета шла по хитрой траектории, сначала выше острова, затем по мере приближения начала менять курс и высоту. Потом, когда сработали какие-то защитные устройства на летящей груде камня, протянув к маневрирующей 'птичке' странные бледные лучи, резко нырнула вниз, в подбрюшье острова, сделала 'свечу' — и со всей накопленной скоростью врезалась в мягкий известняк. Десять Махов, почти три километра в секунду — кинетическая энергия ракеты была огромна. Боеголовка проникающего действия с многослойным бронированием, специально рассчитанная на поражение заглубленных высокозащищенных целей, прошла в камне более двадцати метров и сработала, только полностью исчерпав свое движение.
Сверкнула ярчайшая вспышка. Остров не то чтобы подбросило, все же он был слишком велик для десятикилотонной боеголовки, но тряхнуло изрядно. Из-под низа вырвалось огромное облако взрыва, серовато-белое от искрошенного в пыль известняка. Затем ближний край скалы начал замедленно крениться, как при оползне, начали откалываться гигантские куски, даже не валуны, и все так же медленно, как во сне, рушиться вниз, во вмятину в водной поверхности.
— Не понял, а где атом?
— Видимо, там же, где и физика. ПФЯВ не зафиксировано. Наблюдаю эффекты обычного сильного взрыва, и то — примерно на полкилотонны.
В великолепную аппаратуру беспилотника было отлично видно, как на кусках острова, сползающих с краев, в ужасе мечутся пузатые коровы, несущие внутри по два новородка свинуаров на каждую особь. А зомби — те напротив, спокойно шагали и прыгали в воду 'солдатиком' с километровой высоты — и в их целеустремленности чудилось нечто очень нехорошее.
Затем из пылевого облака показалось нечто странное. Камни нехотя, словно противясь действию гравитации (впрочем, почему 'словно'?), упали в воду, и на их месте стала видна какая-то объемная решетка из толстых желтовато-белых прутьев.
— Птица-один, доложите показания ГиССа.
Оператор, расходуя последние крохи энергии в накопителях беспилотника, задействовал гиперспектральный сканер.
— Так, камень — действительно известняк, материал прутьев — органика... сложная органика... жиры... Гхм, — оператор словно подавился возникшим перед ним ответом, — интегральная оценка — маргарин. Это столовый маргарин. Температура поверхности — минус двести градусов, следы жидкого азота.
— Каменный блин в три миллиона тонн с арматурой из охлажденного жидким азотом маргарина? — задумчиво спросил командир.
— Так точно.
— Мда. Народ, есть версии?
Тут же откликнулся Кайтер:
— Скажем, сам камень летать не может, его поднимает решетка из пронизывающих его маргариновых прутьев, как материал, имеющий наибольшее сродство с сущностью деми. Сверлятся каналы — те самые, которые для 'почти детонационных двигателей', заливается расплавленный маргарин, охлаждается, и деми за эту решетку отрывает весь остров от земли. Бгг. И на день варенья маргарина хватит. А вырабатывается он из рапса и всякой другой кукурузы, растущей прямо на острове, ну и для крепости добавляется молоко инкубаторских коров и прочих свиноматок.
— А что, недурно. Чем дальше в лес, тем толще партизаны.
Экран канала беспилотника ожидаемо потемнел — закончилась энергия в накопителях рукотворной птицы, и прошла команда на подрыв заряда самоликвидации.
Тем временем, остров продолжал двигаться практически с той же скоростью. Ракета попала не в самый центр, примерно в трети малого радиуса острова, и сделала огромную воронку снизу. От ближнего к воронке края откололся огромный ломоть, как от торта, с одну десятую площади острова, и еще сколько-то камня осыпалось с краев, но в целом он существенных повреждений не потерпел. К тому же, стало ясно, что раз уж деми держит его лично, распределенной сетью маргариновой арматуры, то свалить его не удастся — двигателей, как таковых, у острова не имелось, и для этого нужно было искрошить едва ли не весь известняк тела острова. Второй и последней ракеты со спец-БЧ для этого было явно недостаточно, а прочие ракеты 'Носорога' для летающей горы были бы не более чем комариными укусами.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |