Спустя некоторое время люк в полу открылся, и на башню поднялась Лилита Блим. Увидев Анджелу, мирно спящую рядом с дырой, она подошла и заглянула в комнату.

Селена медленно, словно во сне, встала, подошла к посудному шкафчику и достала оттуда ножик, вилку и тарелочку. Некоторое время она стояла, недоуменно глядя на столовые приборы у себя в руках, но резкие крики и настойчивое щебетание Куотто в конце концов привлекли ее внимание к столику. Так же медленно она подошла и села за столик, держа спину идеально прямо. Поддев мясо вилкой, она аккуратно положила его на тарелочку, отрезала ножиком маленький кусочек и, наколов на вилку, изящно поднесла его ко рту. Ела она очень красиво, и право же, балини Заклинатель могла бы быть довольна манерами своей ученицы, если бы увидела ее в этот момент!

Глядя, как девочка, благовоспитанно сомкнув губы, беззвучно пережевывает мясо, столь же беззвучно его сглатывает и аккуратно промокает губы белоснежной салфеткой, Лилита довольно кивнула головой.

Спустя несколько часов, Анджела по-прежнему крепко спала в юго-западном углу башни. Лилита же, скрестив ноги, сидела у края дыры и неодобрительно смотрела вниз.

— И к чему приведет твое упрямство? — наконец холодно спросила она после долгого молчания.

Селена сидела в кресле, обхватив руками живот и чуть раздвинув колени. Кусая губы, она быстро раскачивалась взад-вперед, время от времени издавая хриплые стоны.

Услышав голос диаблетты, она подняла голову.

— Я... умру? — голос девочки был прерывистым и глубоким, — Это был... яд, да?

— Не говори глупостей, — Лилита чуть усмехнулась, — Всего лишь афродизиак. Драконье пламя — сильнейший из известных афродизиаков, ты должна была читать об этом. Как и о том, что афродизиаком становится все, чего оно касается.

— Я... — ладони Селены соскользнули на бедра и начали судорожно и неловко, даже не поглаживать а, скорее, тереть их внутреннюю сторону, — я не знаю... что это такое... Там было... но... не поняла...

— Афродизиак — это средство, распаляющее похоть. Иначе говоря, возбуждающее неукротимую жажду соития.

— Со... соития? — на лице девочки был написан ужас.

Тот же ужас, по-видимому, сковал ее тело, заставив на время замереть, прижав руки к груди и стиснув колени.

— Полагаю, — насмешливо проговорила Лилита, — ТЕБЕ не нужно объяснять, что такое соитие? Не так ли?

— Это ужасно! — противореча произнесенным словам и полному ужаса голосу, левая рука девочки словно бы сама собой начала слегка поглаживать выпирающий из-под платья острый холмик грудки, в то время, как правая нерешительно теребила верхнюю пуговку, — это... гадость какая!

Лилита усмехнулась.

— Полагаю, сейчас это уже не кажется тебе НАСТОЛЬКО ужасным и гадким, — произнося это, она свысока наблюдала, как первая пуговка поддается усилиям тонких девичьих пальчиков, — Еще чуть-чуть, и ты сочтешь это весьма привлекательным, — пуговки сдавались одна за другой, позволяя увидеть нежную, светло-золотистую кожу, — А потом ты просто вынуждена будешь это сделать, — с тихим стоном Селена повела плечами и полурасстегнутое платье сползло, обнажая маленькие, остренькие грудки с розовыми сосочками, — Откровенно говоря, у тебя уже нет выбора. И чем дольше ты будешь упрямиться, тем хуже это обернется потом для тебя. И для дракона.

— Не-ет, — Селена обхватила руками грудки и принялась их неумело мять и поглаживать, — я... не хочу... несправедливо заставлять... это... — дыхание ее участилось, слова то и дело переходили в стоны.

— Облизни пальцы, — спокойным, менторским тоном посоветовала Лилита, — вот так. А теперь поглаживай кружочки вокруг сосков. Осторожно и слегка. Да, правильно, — продолжала она с профессиональной четкостью педагога, проводящего практическое занятие, — Нет, пока не трогай сами соски — подожди пока затвердеют. Вот сейчас можно попробовать, но— легонько, легонько. Да, я вижу, ты все хорошо поняла.

Стоны перешли во всхлипывания. Диаблетта между тем продолжала:

— Что же здесь несправедливого? Разве кто-нибудь заставлял тебя есть это мясо? И разве ты не знала, ЧТО это за мясо?

— Но Анджела... сказала мне... — слова Селены едва можно было разобрать, голова ее откинулась, все тело трепетало, выгнувшись дугой.

— Анджела? — Лилита хмыкнула, — Наша прекраснодушная Анджела и помыслить не могла о реальном происхождении этой еды. Так что, не стоит перекладывать на других ответственность за свои поступки. Конечно, она не знала, что это такое, когда давала тебе свои благоразумные советы. Но ты-то знала, не так ли?

Из горла Селены вырвалось короткое рыдание. Подогнув ноги и широко раздвинув колени, она оперлась ступнями о край сидения, и принялась сначала робко, а затем все быстрее тереться промежностью о бархатистую подушку кресла. Пальцы ее рук впились в подлокотники, платье окончательно сползло до самой талии, из-под завернувшейся юбочки то и дело мелькали нежные, безволосые губки.

— Умереть... — почти прошептала она, — могла... умереть без еды...

— Не говори глупостей, — Лилита холодно поджала губы, — невозможно умереть без еды за две недели.

По щекам девочки текли слезы. Ее рывки стали быстрыми и судорожными, теперь она при каждом движении вжималась в сиденье кресла так, словно хотела содрать всю кожу с промежности.

— Так ты только распалишь себя, — назидательно проговорила диаблетта, — Положи ладонь на лобок. Да, верно, вижу, ты понимаешь, что делать. Палец второй руки можешь осторожно ввести в вагину. Не надо бояться, это не больно. Ты там сейчас достаточно влажная. Это тебе поможет понять, чего ты на самом деле хочешь.

Теперь Селена рыдала и кричала во весь голос. Закинув на подлокотники широко разведенные ноги, она выгнулась в кресле, мучительно содрогаясь всем телом. Искусанные в кровь губы растягивала судорожная гримаса не то сладкой боли, не то мучительного наслаждения, набухшие нежно-розовые сосочки подрагивали в такт ее движениям и даже тонкие, длинные пальчики на напрягшихся изящных ступнях то поджимались, то распрямлялись.

Но удовлетворения не наступало — наоборот, каждое новое движение, казалось, все больше распаляло в ней желание, доводя его до противоестественной, невозможной остроты. Ее движения начали все больше походить на судороги, конвульсивно дергаясь, она сползла с кресла и упала на колени, прижавшись лицом и грудью к полу. Ее маленькие, почти детские ягодицы дерзко уставились вверх и мелко подрагивали, бесстыдно приоткрывая столь пленившую Меандра нежную, розовую дырочку.

— Чем дольше ты сопротивляешься, тем больше страдаешь, — снисходительно проговорила Лилита, — В конце концов, — презрительно усмехнулась она, — он ведь этого хотел, не так ли?

Селена перевернулась на спину, широко расставив согнутые в коленях ноги. Одна ее рука по-прежнему массировала лобок, пальцы другой ритмично вонзались во влажную, розовую плоть вагины. Она уже не кричала — она выла и поскуливала, полностью утратив от страсти разум и человеческую речь.

Внезапно вскинувшись, она поднялась на колени, подползла к кровати и, резким рывком сдернув шелковое, розово-золотистое покрывало, открыла то, что было под ним спрятано.

По-прежнему обнаженный Меандр, всецело парализованный ядом драконьих хвостовых желез, лежал на спине, уставившись взглядом в потолок. Все мышцы его тела были безвольно расслаблены, и только багровый, болезненно напряженный фаллос вздымался над грудой размякшей плоти.

Осторожно, словно боясь обжечься, Селена притронулась к нему указательным пальцем. Провела, едва касаясь, сверху вниз, затем, уже смелее, обхватила рукой. Медленно взобралась на кровать и неуклюже оседлала его чресла, стараясь при том не притрагиваться к его правому бедру — тому, из которого Куотто, по мере необходимости, вырывал куски мяса, затем прижигая рану своим пламенем.

Первая попытка оказалась неудачной — по неопытности девочке никак не удавалось попасть на желанную цель. Однако, несмотря на промах, прикосновение головки к нежной слизистой кожице промежности вызвало в ней череду невероятно сладких содроганий, вынудивших ее с криком упасть на своего невольного любовника.

Немного успокоившись, она попробовала снова, пальчиками одной руки нащупав свою вагину, другой — обхватив фаллос и нацеливая его. Таким образом, прижав головку к горячей, влажной дырочке, она оперлась обеими руками о плечи Меандра и начала медленно, робко насаживать себя на его кол.

Это оказалось непростой задачей. Узенькая, еще неразвившаяся щелочка, куда, казалось, с трудом пролезал даже палец, в страхе сжималась, не желая впускать этот огромный и ужасный фаллос, совсем недавно причинивший ей такую боль. Ноги и живот девочки сотрясла судорожная дрожь, в это мгновение желание в ней заглушил страх, и она готова была оставить свое начинание. Болезненно застонав, она выпрямилась, намереваясь отступить, но от этого движения тело ее обожгло столь жгучим и всесокрушающим наслаждением, что стон тотчас перешел в крик. Откинув голову и прогнувшись назад, одной рукой стискивая свою грудку, а другую возложив на низ живота, она затрепетала на острие фаллоса под порывами наслаждения, словно некий изысканно-причудливый флюгер, безжалостно избиваемый ветром.

Экстаз лишь распалил ее. Теперь в ее чреслах, казалось, горел настоящий пожар, сводящий судорогой мышцы живота и наполняющий глаза слезами. Тихонько захныкав и дрожа от страха и нетерпения, она вновь оперлась руками о безвольное тело и принялась себя нанизывать на враждебно вздымающееся орудие. Старательно закусив нижнюю губу и широко раздвинув бедра, девочка смогла до половины принять в себя головку, но снова была вынуждена остановиться — фаллос, силой протискиваемый в слишком узенькую для него, робко сжавшуюся дырочку делал ей слишком больно. Однако, сладостное и пугающее предвкушение уже охватило ее, и, движимая этим новым, всеобъемлющим чувством, Селена принялась двигаться вверх и вниз, чуть покручивая ягодицами. Опускаясь с каждым разом все ниже, девочка чувствовала, как Он все дальше проникает в нее, заполняя ее жаждущую глубину, и, вся дрожа и поскуливая от наслаждения, уже не обращала внимания на боль. В нетерпении она все шире разводила бедра, словно стремясь проткнуть себя насквозь этим грозным оружием, а огонь все разгорался, растекаясь по всему телу сладостным трепетом, и где-то внизу живота нарастала влажная, горячая тяжесть, набухающая яростным взрывом, грозившим уничтожить всю маленькую вселенную девочки и само ее существо. За миг до взрыва она откинулась назад и с громким криком опустила себя вниз, сразу и целиком приняв в свое беззащитное нутро этот раскаленный стрежень, и изо всех сил прижала свою промежность к чреслам Меандра.

И в этот ослепительный миг, прочно усевшись на его тело, она наконец-то ощутила себя НАПОЛНЕННОЙ, и это было столь пронзительно и желанно, что нежность и благодарность до краев наполнили ее существо, и она радостно припала на грудь юноши, покрывая его губы и щеки поцелуями самой прекрасной и искренней любви.

На застывшем, ничего не выражающем лице Меандра жили только глаза, полные запредельной болью и смертным ужасом.

Лилита встала, чуть улыбаясь краешками губ, взялась за вделанное кольцо и, без напряжения подняв каменную плиту, водрузила ее на ее место в полу, закрывая дыру.

Анджела, полупроснувшись, лежала на спине, задумчиво разглядывая золотистых дракончиков под крышей, и бездумно слушала бормотание Лилиты. Бормотание было малопонятным, особенно — спросонок.

— ... а если проверить по формуле Шу Мил? Так, решаем через дифференциальное уравнение третьей степени... ага, какая хорошая матрица... здесь плюс на минус... так, умножаем коэффициенты...

Анджела повернула голову на голос. Лилита сидела на полу, скрестив ноги, и кончиком указательного пальца быстро писала перед собой в воздухе ряды цифр, плюсов, минусов и каких-то непонятных значков. Надпись была ярко-голубой и слабо светилась.

Внезапно диаблетта на миг остановилась, окинула внимательным взглядом написанное, по-видимому, проверяя, затем поморщилась, стерла большим пальцем несколько значков и вписала вместо них другие. Потом проверила свои вычисления еще раз и размашисто написала внизу какую-то цифру. А затем обвела ее кружком и азартно потерла руки.

— Так, — произнесла она с совершенно ей не свойственным радостным возбуждением, — превышает константу Паоло. Между прочим, больше, чем в пять раз превышает!

Она встала и принялась нервно расхаживать по башне, разминая пальцы и продолжая свой малопонятный, но прочувствованный монолог.

— Воин, только Воин! Никаких Охотников! — она вновь радостно потерла руки, — Но подкормка! Он должен взять подкормку! Должен! У него этап взрывного роста! Все коэффициенты зашкаливают!

Она уже почти бегала, металась туда-сюда, заламывая пальцы.

— Он возьмет! Возьмет, не может не взять! Иначе... Никаких иначе! Просто не может быть иначе! Возьмет! Конечно, возьмет!

Анджела наблюдала этот тарарам, изумленно распахнув глаза. Она и не думала, что диаблетта Лилита Блим, эта надменная ледяная королева, вечно высокомерная и непробиваемая Леди Совершенство способна на ТАКОЕ!

'Выходит, и ее можно чем-то пронять, — с некоторым злорадством подумала девочка, — Интересно, чем?'

Но тут Лилита ошарашила ее совершенно. Внезапно встав на колени, она нежно коснулась руками пола и негромко заговорила, судя по всему, обращаясь к каменной плите:

— Малыш, ведь ты же не подведешь меня, правда? Конечно, не подведешь, ты замечательный, ты сильный, ты сможешь! Ты же хочешь стать настоящим, большим драконом, правда? Конечно, ты станешь! Ты пройдешь вторую линьку и станешь самым-самым большим драконом! Но сейчас тебе надо набрать вес! Сейчас у тебя только первая линька, но от нее так много зависит! Но ты ведь все сделаешь, правда? Ты сильный, активный дракон, не какая-нибудь полудохлая лягушка...

— Куотто, — неожиданно для себя произнесла Анджела. И тут же съежилась под тяжелым, невидящим взглядом диаблетты.

В следующую секунду Лилита уже стояла над Анджелой, скрестив руки на груди, и постукивая носком сапога.

— Какие-то новые фантазии? — спросила она уже своим обычным голосом, холодно приподняв брови.

— Куотто, — Анджела смутилась, но все-таки уточнила, — дракона зовут Куотто. Вот. Его так Селена назвала.

— Дракона пока никак не зовут, — Лилита приподняла левую бровь и чуть пожала плечами, — Драконов имеет смысл как-то звать только после второй линьки. Естественно, тех из них, кто ее пройдет. Да...

Она вновь метнулась туда-сюда по башне, а затем вдруг присела перед Анджелой и торопливо и горячо заговорила, словно стараясь ее убедить:

— Он входит в фазу взрывного роста! Все коэффициенты превышают расчетные константы в три-пять раз! Он обязательно возьмет подкормку! Коэффициенты прироста отличные, самое время увеличивать вес, но ведь он должен взять ее сам, понимаешь, САМ! Никто, кроме него, не может ничего внести в драконий кокон! Но он ее возьмет, у него хорошие коэффициенты активности, он непременно ее возьмет! Ну хорошо, положим, будем проверять по теореме Перна, это всегда был самый строгий критерий, его не все прошли даже из тех, кто потом прошел линьку... Берем тройной интеграл, по дэ эль от эль нулевое до эль первое...