— Кто хочет — учится сам, — диаблетта фыркнула, — кто не хочет — ждет, когда научат. Между прочим, 'Математика в магии' всегда стояла на открытом доступе. Все тринадцать томов.

Анджела, зло стиснув зубы, демонстративно отвернулась к стенке.

— Я выучусь! — проговорила она, — Я стану настоящим боевым магом! И тогда я вызову тебя, Лилита Блим, на смертельный поединок!

— Блим, — невозмутимо ответствовала Лилита, — если уж собираешься вызывать меня на поединок, научись правильно выговаривать мое родовое имя.

— А как я сказала? — повернув голову, девочка недоуменно воззрилась на свою неприятельницу.

— Блим.

— А как надо?

— Блим. Гласная 'ли', а не полугласная 'ла'. 'И' долгое, а не краткое. Анусвара, а не губное 'м'.

— Не вижу разницы.

— Ну-ну, — хмыкнула диаблетта, — Буду ждать твоего вызова с трепетом, заклинатель. Кстати, а в чем причина вызова? В том, что ты не знаешь математику?

— В том, что ты помешала нам искать жабу! И теперь из-за этого Селена застряла внутри кокона, и все так неправильно, и...

Голос девочки осекся, она плотно сжала задрожавшие губы.

— Жабу? — Лилита удивленно вздернула брови, — Ты полагаешь, что все происходит так, как оно происходит из-за отсутствия жабы?

— Да! Потому, что она необходима! Это в том трактате было ясно написано!

— Ну, по этому поводу ты можешь не волноваться. Я уже давно нашла жабу. Почти сразу, как здесь появилась.

Анджела снова отвернулась в стенке и свернулась клубочком, закрыв лицо руками, чтобы не видеть это ненавистное лицо. Ну конечно! Можно было понять это с самого начала! Именно потому они и не смогли найти жабу — ведь ЭТА нашла ее раньше них. И спрятала где-то в комнате Селены.

'Какая подлость, — думала она, глотая слезы и подавляя рвущиеся наружу всхлипывания, — Как она могла так сделать? А Селена? Что теперь будет с ней? Это ужасно! Но ведь можно было бы что-то сделать, можно как-то узнать, где же находится эта жаба! Я должна как-то догадаться, ведь Селене надо помочь!'

Преисполнившись решимости действовать, Анджела повернулась и села, опираясь на руки. Диаблетта по-прежнему стояла, постукивая ногой, и с любопытством смотрела на нее, чуть наклонив на бок голову.

— Почему я так много сплю? — спросила Анджела.

— После темного карцера необходим длительный сон для восстановления нормальной работы психики, — Лилита, как обычно, была невыносимо назидательна, — Примерно на сутки темного карцера приходится неделя сна.

— Но сейчас ведь я проснулась?

— Я дала тебе стимулятор, чтобы ты могла немного подвигаться и нормально принять душ. Иначе у тебя будут проблемы, когда ты окончательно проснешься. Когда действие стимулятора кончится, ты опять заснешь. Так что, не советую терять времени.

С этими словами Блим развернулась и направилась к люку.

— Между прочим, — бросила она, обернувшись уже у самого выхода, — я тебя уже несколько раз будила. Только ненадолго. Не помнишь?

Ох! Анджела действительно вспомнила то, о чем говорила Лилита! Как она, толком не проснувшись, глотает суп или кашу с ложечки, которую ненавистная диаблетта аккуратно подносит к ее рту... Как пьет отвары из поднесенной чашки... И даже — о ужас! — опираясь на Лилиту на подкашивающихся ногах идет в туалет! Какой стыд! Только сейчас Анджела осознала, что вместо рваной и грязной после карцера одежды на ней надеты чистенькое форменное платье и новые чулки. Выходит, ЭТА еще и переодевала ее! Неет! Залившись краской до кончиков ушей, Анджела закрыла лицо руками.

Лилита хмыкнула, и, проскользнув в люк, аккуратно опустила его за собой, оставив девочку в одиночестве.

Выйдя из душа, Анджела недоуменно застыла, не понимая, с чего это вдруг Лилита надела белый кружевной комбидрес, белые чулки и белые туфли на высоком каблуке, щедро украшенные стразами? Почему вдруг такая кардинальная смена имиджа? Да она еще и выросла чуть ли не на голову! И поправилась изрядно! И...

— Ох, Анджела! Наконец-то! — обернувшись, радостно воскликнула Лилита, внезапно оказавшаяся Элоизой.

Анджела растеряно затрясла головой, пытаясь хоть как-то уложить в ней то, что в этом странном, замкнутом месте может быть кто-то еще, кроме нее и Лилиты. И как она могла спутать Лилиту с Элоизой? Ведь они совсем не похожи, даже со спины!

Но что здесь делает Элоиза? Ведь она — одна из самых богатых и аристократичных учениц на курсе! Анджела до сих пор вообще никогда не видела ее одну, без свиты преданных подружек, без... Ну, в общем, безо всех. Да и вообще, нежная, прелестная Элоиза, постоянно окруженная роскошью и всеобщим поклонением в этой аскетичной, уединенной башне смотрелась как-то... противоестественно.

— Смотри, у этого платья встроенный корсет! Да еще и шнуровка сзади! — между тем щебетала Элоиза, — Я не справлюсь сама! Да и вообще — тут же надо все украсить! — она развела руки, словно стремясь охватить пространство башни, — Надо же быстрее, а то не успеем к началу церемонии! Ну, где ты так долго!

Анджела чуть улыбнулась. Как всегда, Элоиза не затрудняла себя такими формальностями, как просьбы или объяснения. Она просто говорила, что ей надо, в невинности своей и не подозревая о том, что у окружающих могут быть какие-то свои, не связанные с ней, дела, и не ведая о возможности отказа. Впрочем, делала она это столь мило, что отказывать совершенно не хотелось, а свои дела тотчас начинали казаться чем-то смехотворным и незначительным.

Да никто и не хотел отказывать Элоизе — доброй, ласковой, для всех находившей приветливое слово, и всегда пребывавшей в неизменно хорошем настроении.

Анджела взяла в руки платье и недоуменно приподняла брови. Конечно, слегка полноватая Элоиза, с ее широкими бедрами, высокой грудью и пышным задом, будет просто потрясающе в нем смотреться. Корсет приподнимет и подчеркнет грудь, а широкая юбка, белоснежной кружевной пеной расходящаяся от пояса, создаст нужный контраст, который замаскирует некоторую полноту в области талии, которую, впрочем, утянет все тот же корсет, но...

— Оно же свадебное! — изумленно воскликнула Анджела.

— Конечно, свадебное! — снисходительно улыбнулась Элоиза, — А какое же еще платье мне надевать на свадьбу?

— На свадьбу? — Анджела окончательно перестала что-либо понимать в происходящем. Свадьба Элоизы? Здесь? Сейчас?

— Ты не знаешь? — теперь пришла очередь Элоизы удивляться, — Хотя да, это же тайна! Но ты же будешь свидетелем! Она должна была тебе сказать! А впрочем, все случилось так быстро...

— Свидетелем? — не веря своим ушам, переспросила Анджела, — Я? На твоей свадьбе?

— На нашей с Абеляром свадьбе! — Элоиза закружилась по комнате, радостно смеясь, — Я так счастлива, счастлива! Мы с Абеляром поженимся! И все будет хорошо-о-о!

С Абеляром? Все непонятнее и непонятнее! Да семья Абеляра ля всех и всегда находившей приветливое слово и неизменно пребывенно не хотелось, а свои дела тотчаникогда не соберет выкуп за такую невесту, как Элоиза! Даже если они продадут все, что у них есть! Включая и самих себя!

Да, правда, многие учителя высоко превозносили ум и способности Абеляра, и никто уже не удивлялся тому, как мальчик из такого бедного и заштатного семейства оказался в Школе! Но, конечно же, он изначально предназначал себя к духовной карьере и намеревался приносить своей семье доход, в качестве домашнего учителя и духовника при благородных семействах. Да он и в Школе-то постоянно занимался репетиторством!

Да, Элоиза охотно училась у него, а он называл ее своей самой талантливой ученицей, все видели их растущую симпатию, но... свадьба? Это невозможно!

— Представляешь, — подбежав к Анджеле, Элоиза взяла ее за обе руки, чуть наклонив на бок голову — Мы поженимся тайно! Это так романтично! Иначе мои родители никогда бы не позволили!

Тайно? Час от часу не легче! Наверно, это будет самая скандальная свадьба за последние... ну, лет десять, не меньше! И представляет ли себе Элоиза, на что она идет? Что ждет ее в бедном семействе Абеляра — после той роскошной, беззаботной жизни к которой она привыкла?

'Но она любит его, — подумала Анджела, отвечая своим сомнениям, — А значит, все будет хорошо! Ведь любовь — это главное!'

— Мы сами просто не знали, что делать! — продолжала между тем Элоиза, — Но она так хорошо все распланировала! И Юленька говорит, что ей можно полностью доверять!

— Юленька? — и снова странности, прежде Анджела не замечала большой дружбы между Юленькой и Элоизой.

— Ну, конечно, Юленька же у нас теперь героиня и все такое! Ах да, ты же не знаешь! Ведь Юленька спасла Сюзанну!

— Как это? Когда?

— Как раз в тот день, когда ты... ну... отправилась сюда. Балини Видящая велела Сюзанне принести серебряные колокольчики, — Элоиза говорила торопливо и выглядела недовольной, кажется, ее мысли всецело занимала предстоящая свадьба и она спешила быстрее отвязаться от нечаянно возникшей темы, — Там, шестая полка, восемьсот двадцать первая секция. Ну, в общем, где-то там, в коридорах. Ну, Сюзанна была сама виновата, разбила вечером тарелку, так что в тот день все знали, что балини Видящая ее пошлет за чем-нибудь. А она, ты же знаешь, так боится! Ну, и стала так плакать, просто жалко смотреть. Тогда Юленька встала и говорит — а можно, я принесу.

— И что?

— Ну и принесла. Теперь все ей восхищаются. Защитила подругу и все такое.

'Значит, Юленька все-таки принесла колокольчики', — подумала Анджела. После всего случившегося, разговор с подругой в коридоре вспоминался как нечто, бывшее ужасно давно, да и бывшее ли? Но что-то в этой истории не сходилось.

— Юленька мне потом подарила этот листочек. Ну, где балини Видящая написала полку и номер секции. А я вклеила в альбом, и попросила Абеляра стихи написать про это. Он придумал: 'Сам погибай, а товарища выручай'. Правда, здорово? Теперь все просят посмотреть, видишь, я даже цифры выучила.

Анджела поморщилась. Она мучительно пыталась сосредоточиться, ей обязательно нужно было понять — что не так в этой истории? Но болтовня Элоизы ее сбивала. Кажется, вот оно... сейчас... Но тут Элоиза заговорила снова, и Анджела окончательно потеряла мысль.

— Абеляр ужасно, ужасно талантливый! И он меня так любит! Я просто не могу поверить! Он посвятил мне стихи — это такой восторг! Вот послушай:

Голубые океаны

Реки, полные твоей любви,

Я запомню навеки:

Ты обожала цветы.

Неизведанные страны,

Карты затонувших кораблей

Я оставлю на камне

У могилы твоей.

Я дарил тебе розы

Розы были из кошмарных снов

Сны пропитаны дымом,

А цветы — мышьяком.

Даже злые собаки

Ночью не решались гавкать вслух,

Когда читал тебе сказки

Про косматых старух...8

— Какой ужас! — не выдержала Анджела.

— Ты просто не понимаешь, — снисходительно улыбнулась Элоиза, — Это новое слово в искусстве, это не для всех. Тут главное — философия, ведь Абеляр создает новое, СОВЕРШЕННО новое философское направление — КОНЦЕПТУАЛИЗМ! Это учение о Боге как об абстрактном бытии! Он исходит не из объекта, а из субъекта! Из самодостаточности человеческого мышления! О, у него ТАКАЯ этическая концепция! Основной принцип — ПОЛНАЯ моральная ответственность человека за свои поступки, понимаешь, ПОЛНАЯ! Как за добродетельные, так и за греховные! А основа нравственных поступков — в согласии с совестью! И с чистосердечностью намерений! А сам по себе ни один поступок не может быть ни добрым, ни злым, понимаешь! О, это просто перевернет все с ног на голову, все взгляды, все воззрения, искусство — все! Но не все это могут принять!

Анджела ничего не поняла и очень смутилась.

'Какая я все-таки невежественная, — огорченно подумала она, — И как мне далеко до... Ну вот хоть до таких, как Элоиза'.

— Не огорчайся, — Элоиза ласково взяла девочку за руку, — Просто это не всем дано. Давай лучше поторопимся с платьем, а то Лилита вот-вот придет, а у нас ничего не готово.

— Лилита? Но разве она может заключать браки?

— Может, конечно! Вообще-то это все преподаватели могут, просто обычно так не делают. Обычно это делает балин Пастор, но он и слышать ничего такого не хочет. Представляешь? А Лилита сейчас вроде как имеет все права преподавателя — ну, значит, и это тоже. Это Абеляр нашел, по книгам. Правда ведь, он очень умный? И она согласилась и даже все спланировала так замечательно! Это так благородно с ее стороны!

Анджела не очень-то верила в благородство диаблетты. Так страшно, безумно рисковать, навлекая на себя мстительный гнев одного из самых могущественных семейств, и ради чего? Ради помощи разлученным влюбленным? О, это был бы прекрасный, истинно великодушный поступок, но... Анджела вспомнила рассуждения Лилиты возле картины и покачала головой. Нет, она так не сделает.

Здесь явно что-то скрыто, какая-то новая жестокая подлость, какая-то гадкая интрига. Но какая? Анджела не понимала. Ясно было одно: Элоиза в большой опасности! Надо было как-то предупредить ее, как-то объяснить, что Лилите Блим нельзя доверять. Но как это сделать? Как объяснить беззаботной, привыкшей получать все, что только хочется, Элоизе, что кто-то в этом мире вовсе не считает нужным о ней заботиться, и даже совсем наоборот?

Затягивая шнуровку корсета, Анджела мучительно пыталась найти нужные слова. Слова никак не желали находиться.

'Самое ужасное, — думала Анджела, — что я ничего не знаю о ее планах, совсем ничего. Я не понимаю, чего она добивается. Ну что я могу сказать Элоизе? Что Лилита что-то затевает? Что у нее свой план, в котором мы все — марионетки? Но в чем этот план? Я этого не знаю. Если я так скажу, Элоиза просто посмеется надо мной, и будет по-своему права. Ведь это какие-то общие слова, и ничего определенного! Если бы мне так сказали, я бы тоже не поверила!'

За такими невеселыми размышлениями Анджела продолжала хлопотать: уложила в прическу волнистые, рыжевато-каштановые волосы Элоизы, украсила зал красиво трепещущими шелковыми флажками, гирляндами, в которых цветы перемежались какими-то ароматными светло-зелеными гроздьями, и летучими золотыми сердечками — их надо было привязывать в нужных местах, где они грациозно плавали по своим немыслимым орбитам, наполняя весь зал радостными яркими зайчиками. Элоиза тем временем выбирала магические вазы, которые следовало расставить вдоль стен — если потереть такую вазу тканью, в ней появлялся букет цветов, изображенный на боку.

Когда девочки закончили свою работу, комната полностью преобразилась из мрачноватой готической башни в празднично — уютный зал, переполненный надеждой и радостным ожиданием.

Вместе с убранством зала постепенно изменилось и настроение Анджелы — теперь ей начало казаться, что все постепенно образуется и как-нибудь, в конце концов, сложится к лучшему. На оптимистичный лад настраивала и болтовня Элоизы, которая всегда умела заражать окружающих своим хорошим настроением.