скитание некроманта продолжение

Густо покраснев, юноша отдернул свою руку и застыл точно в такой же позе, что и его старший товарищ. — Это не он..., — начала оправдываться девочка, незаметно пытаясь освободить свою руку. — Я случайно! Чужак же раненный и ничего не понимает! Он бредит! Вот, смотрите!

Раненный, словно услышав ее просьбы, начал метаться из стороны в сторону. Его словно что-то разрывало изнутри.

— Держи его! — закричал ее отец, бросившись на землю. Чужак дергался, как дикий тарпан, и крепкие охотники еле сдерживали его, придавив его к земле своими телами. В какой-то момент он дернулся так сильно, что варанги разбросало в стороны как детей.

— Око! Око! — в забвение кричал чужестранец, продолжая крепко держать девичью руку. — Не надо! Не надо входить туда! Учитель! Не надо!

Разбросанные по сторонам варанги не сразу пришли в себя. Удар был настолько силен, что летевшие тела на своем пути посшибали небольшие деревца. Первым очнулся Баре, который, едва открыв глаза, начал возбужденно орать:

— Это Кэндо! Это водяной дух, пожирающий людей! Глаза юноши метали молнии, а копье, только что валявшееся где-то в кустах, угрожающе целилось прямо в голову чужака. — Сейчас, Баре отправит тебя назад, туда, откуда ты пришел!

Копье взлетело вверх, и уже было готово вонзиться в цель, как бесчувственное тело чужестранца закрыла собой девочка. Острое бронзовое жало застыло, буквально, у ее лица.

— Не трогайте его! — она была похожа на тигрицу, бросившуюся на защиту своих котят. — Иначе Великое небо покарает вас! Это ни какой не Кэндо! Страх пожрал твой разум, Баре! Ты же трясешься, как трусливый калан!

— Все хватит! — детский лепет перекрыл громогласный рев ее отца. — Оба молчите!

Не обращая внимания на струящуюся по голове кровь, он присел перед чужаком. Девочка дернулась и с вызовом посмотрела на отца, всем своим видом показывая свою решимость.

— Отойди, Рада! — твердо произнес тот, решительно отодвигая ее. — Я не причиню ему никакого вреда. Или ты не веришь своему отцу?

— Прости отец, — опустив глаза, она отодвинулась от тела.

Варанг осторожно коснулся лба чужака, где по поверьям его племени обитала Сатья — душа человека. Он словно хотел убедиться, что перед ним лежит человек, а не злой дух, которого изверг мрак. Лоб пылал; у чужестранца был сильный жар.

— Это человек! — наконец, он вынес свой вердикт. — Но его сатья в смятении. Мрак и темнота борется в нем, сжигая друг друга! Надо срочно нести его в селение к шаману. Баре, носилки! А ты, Рада, посмотри здесь... Только будь осторожна, ведь пришелец мог быть не один!

Всю дорогу, пока двое дюжих аборигенов несли его на грубо сделанных носилках, чужак метался в жару и что-то выкрикивал. Иногда он начинал задыхаться и тогда мужчины останавливались, чтобы пришелец смог сам побороть своих духов. У высокого частокола, острые колья которого украшали черепа воинственных соседей, они остановились. Из-за огромных закрытых ворот их окликнул громкий голос:

— Варанги, что вы принесли в племя леопарда?

Над их головами, на вершине частокола, где постоянно располагались дневные стражи, сразу же раздался звук вынимаемых асаев — длинных искривленных бронзовых ножей, которыми варанги наносили своим врагам ужасные раны.

— Я, Стило, сын Милена! — отец Рады вышел вперед и вытянул пустые руки. — Я варанг по крови и по духу! На нас нет зла. Мы нашли чужака и несем его к шаману!

Створка, состоящая из мощных стволов, густо оплетенных древесной корой, медленно распахнулась и им на встречу вышел огромный мужчина, с плеч которого спадала леопардовая шкура.

— Я рад тебя видеть, Стило! — улыбнулся страж, от чего длинный рубец перекосил все его лицо. — Ты давно к нам не заходил и я уже забыл, как ты выглядишь! — растянутые в улыбке губы обнажили крупные тронутые легкой желтизной зубы. — Значит, ты к старому ворчуну... Вон, кажется, он уже идет. Слушай, давай потом ко мне! — он подмигнул и громко захохотал. — Помнишь, огненное тапе? Оно еще осталось.

Со стороны крытых соломой хижин, приволакивая ногу, приближалось странное существо. Оно было маленького роста с огромными опускающимися до самой земли нечесаными космами. При его приближении все окружающие мгновенно опускались на одно колено и склоняли голову.

— А это ты, Миленов отпрыск! — откуда-то из-под шапки волос раздался ворчливый скрипучий голос. — Давай посмотрим, что же ты нам сегодня принес.

Положив причудливо изогнутую клюку на землю, он что-то начал бормотать себе под нос. Крючкообразные пальцы мелькали перед ним, сливаясь в один темноватый круг. Наконец, шаман наклонился над телом и стал водить над ним зажатым в руках амулетом. Всякий раз, когда эта потемневшая от времени костяная фигурка приближалась к голове чужака, ее начинало слегка отбрасывать назад.

— Всем назад! — вдруг, прорычал шаман, выпрямляясь во весь рост. — Назад, дети ягуара!

Собравшиеся мужчины брызнули во все стороны как испуганные котята. Никто, до этого шамана не видел в таком состоянии. Скомканные волосы змеями извивались на его голове, грязные балахон надулся от внезапно поднявшегося ветра. Из его рук, простертых над пришельцем, выбивались мелкие молнии.

— Отец Ягуар! — взревел он. — Услышь меня, своего верного слугу! Дай мне силу, чтобы видеть зло! Отец Ягуар!

Около ворот поднимался настоящий вихрь, с неимоверной силой всасывавший в воздух тонны земли, песка и перегнившего мусора. Люди, пригибаясь к земле, спешили как можно дальше убежать от этого места.

— Отец Ягуар! — вновь прорезал воздух голос шамана. — Отец Ягуар!

Маленькое тельце с развевающейся шевелюрой неожиданно подбросило вверх и с громким хлопком кинуло в сторону. Через мгновение перед воротами все стихло: сметающий все на своем пути вихрь испарился сам собой, словно его и не было, расселялось темное марево, которым было окутано лежащее тело. Еще долго люди не решались приподнять головы. Они лежали в том же самом положении, в котором их застыла необычная стихия. Наконец, у крайней хижины кто-то мелькнул, потом зашевелились стражи.

— Стило, тарпанов выродок, ты кого к нам приволок? — угрожающе зашипел страж, отплевываясь от набившегося в рот песка. — Ты совсем лишился разума?

Поднявшийся на ноги варанг выглядел как взбесившийся носорог. Перечеркнувший лицо шрам, налился кровью, а маленькие глазки метали молнии. Перетянутые чудовищными узлами мышц руки тянулись к оружию.

— Опомнитесь, дети Ягуара! — старик несся к ним, словно за ним гнался кто-то ужасный. — Стойте на месте и слушайте меня! — шаман вновь встал около распростертого тела и часто задышал, пытаясь восстановить дыхание. — Дети Ягуара! На колени! Свершилось чудо, которого мы ждали так долго! Он пришел!

Из полуразрушенных хижин выбирались ничего непонимающие и испуганные люди. Мужчины и женщины, старики и дети, мелкими ручейками они стекались к воротам.

— К нам пришел Тенго! — торжественно прокричал шаман, указывая пальцем на лежащего пришельца. — Великий отец после стольких лет смилостивился над нами и послал своего Первого сына! На колени!

Недоверие и испуг уступали место благоговению. Люди, один за другим, падали на землю и склоняли головы. Через некоторое время площади была полностью заполнена коленопреклоненными людьми.

— Первый сын Ягуара прошел тяжелый путь, полный долгих битв, — вещал шаман перед затихшим племенем. — Его тело покрыто ранами, но дух его по-прежнему силен! Его сила подобна мощи ужасного кранги, сметающего со своего пути деревья и горы! Варанги, отнесите его в лучший дом и пусть женщины ухаживают за ним, пока он не очнется.

Из толпы сразу же выбежали четверо дюжих мужчин, тела которых украшала замысловатая татуировка. После кивка шамана они осторожно подхватили тело Тенго и понесли его в дальний конец селения, где возвышалась хижина вождя. Вскоре вокруг стонущего тела, заботливо уложенного на мягкую лежанку, начали суетиться женщины. Нежными вкрадчивыми движениями они освобождали Тенго от одежды. Недалеко от них на небольшом помосте сидели двое варангов, от слова которых зависела жизнь и смерть любого в племени. Они негромко разговаривали, время от времени бросая взгляды в сторону. -

Ты точно не ошибся? — в очередной раз спросил вождь, внимательно глядя на шамана. — Может быть он не Тенго?

Старик причмокнул губами прежде чем ответить. — Старый и глупый Палиска может ошибиться, страж ворот может ошибиться, даже, ты, вождь, можешь ошибиться! — негромко начал он, медленно перебирая в руках беспорядочную кучу засаленных амулетов. — Но не я! — шаман с угрозой посмотрел на вождя. — Тот, чьим голосом говорит сам Отец Ягуар, не может ошибаться! Думаешь, это всего лишь чужак, место которому в священном лесу? Так? Вождь раздвинул губы в хищной улыбке и утвердительно прогудел. — Тогда смотри! — старик с кряхтение приподнялся в помоста и подошел к лежащему юноше. — Смотри, вождь, внимательно! Смотри, словно в последний раз, ибо ты все это должен передать людям! Никто не должен сомневаться!

Высохшая от старости рука выглянула из-под грязного балахона и потянулась к лежанке. Шаман пальцем осторожно приподнял с тела пришельца светлую ткань и обнажил его кожу.

— Первый знак! — в хижине раздался его торжествующий вопль. — Узри. Вождь первый знак!

Вождь, будучи крупным и сильным мужчиной, по-видимому, хорошо переносил удары, но он явно не был готов к такому. Обнаженное тело покрывали до боли знакомые пятна, которые складывались в пеструю картину.

— Ягуар! — ошеломленно прошептал он, чувству, как подгибаются его ноги. — Это Ягуар!

Казалось, на тростниковой лежанке растянулось гибкое тело грозного ягуара. Темные и светлые пятна на коже пришельца в точности копировали узоры на шкуре их предка. Вождь залпом выпил подвернувшийся сосуд с водой и медленно вышел наружу, откуда затем послышался его голос:

— Дети Ягуара, Великий отец явил нам первый знак! Это Первый сын! Это Тенго!

Глава тридцать четвертая

— Прочь с дороги, каиново отродье! — звенящий от злости голос прогремел над дорогой.

Несущиеся во весь опор всадники едва не раздавили хлипкую крестьянскую повозку, чудом успевшую освободить путь. Возница, издавая проклятия, полетел в сточную канаву.

— Это был Арм! — прокричал один из всадников, пришпоривая уставшего жеребца. — Осталось не больше двадцати лиг, Ваше Сиятельство!

— Тогда, пришпорим коней, Карно, — донеслось ему в ответ. — Его Величество не простит нам задержки.

Несколько часов спустя они были у главных ворот столицы, запертых по причине раннего утра. Растолкав столпившийся у них люд, первый из всадников громко, по-хозяйски, начал стучать по окованной бронзой створке.

— Открывай, тарпаново дерьмо! — что есть силы заорал он, с удвоенной энергией застучав по воротам. — Заснули, что ли там?!

Наконец, с обратной стороны раздался недовольный визгливый голос: — Клянусь Митрой, я сейчас оторву руки тому негодяю, что решил потревожить покой нашего славного капитана!

Потом еще пару минут слышалось скрежетание засова, которым на ночь запирались городские ворота. Створка со страшным скрипом отворилась, и перед собравшимися людьми показалась огромная туша, одетая в трещавший по швам мундир городского стражника. Держа в одной лапище кусок курице, а в другой проржавевшую на конце пику, он грозно нахмурил брови. Его лицо приобрело выражение бульдога, крайне недовольного тем, что хозяйские дети дергают его за хвост.

— Ты что ли своими грязными лапами стучал по воротам? — остатками курицы он ткнул в одного из всадников, стоявшего к нему ближе всех. — Ну-ка слазь с коня!

Всадник, с голову до ног закутанный в пропыленный насквозь плащ, легко соскочил с коня и угрожающе приблизился к стражнику. В его фигуре было столько зловещего, что толстый страж ни на шутку перепугался.

— Ты это что? — поперхнулся он, роняя из руки мясо и по крепче хватая пику. — Пруст! Лендо! Ко мне!

Грохот подкованных сапог по каменной мостовой возвестил прибытие остального городского воинства, которое выглядело ни чуть не лучше своего первого собрата. Оба солдата были настолько неопрятными, несобранными, что годились больше для какого-нибудь сельского гарнизона, а ни как не для главных ворот столицы королевства.

— Куда прешь! А ну выворачивай карманы! Открывай мешок! — наперебой заорали они, тыча в него пиками.

Столь испугавший их человек остановился, словно, действительно, испугался их угроз, и медленно распахнул свой плащ. Утреннее солнце ясно осветило черный с серебряным шитьем бархатный мундир, как влитой сидевший на фигуре. Но не это приковало глаза стражи! Все трое, разинув рты, смотрели на большой медальон, свободно свисавший с груди всадника.

— Я..., — с трудом отходя от шока, начал лепетать грузный солдат. — Я не знал, Ваше Сиятельство! Я не знал! Пика выпала из ослабевших рук и с глухим стуком покатилась по мостовой. Кривоватые ноги в засаленных шароварах подогнулись, и туша упала на колени. — Простите, Ваше Сиятельство! Во имя Митры простите! Не со зла я! Я же не знал!

Стражник тянул руки к человеку с медальоном и громко голосил:

— Простите меня! Я отслужу! Клянусь Митрой, отслужу! Что надо, все сделаю! Все!

Молчавший до этого человек, зловеще ухмыльнулся: — Все говоришь?! Все сделаешь?

Он сделал небольшой шаг и, вдруг, быстро, коснулся лба толстяка. От легкого, едва уловимого удара, стражник, почему-то завалился набок. Его лицо посерело.

— Так, иди в ад! — громко засмеялся всадник. — Там тебя точно научат, хорошо нести службу! Что встали собаки? Все прочь! Гончие идут!

Едва коснувшись стремян, он черной птицей взлетел на коня, и оба всадника понеслись во дворец. У ворот еще долго стояла толпа, не решавшаяся войти в город и со страхом смотревшая на почерневший труп стражника. Во дворце их уже давно ждали. Скинув плащи, они оба оказались в черных мундирах, символизирующих их принадлежность к тайной королевской службе.

— Ваше Сиятельство, Сир уже несколько раз о вас спрашивал, — проговорил высокий седой офицер гвардии, почтительно наклоняя голову. — Он ждет в своих покоях.

— Это все проклятые дороги! — бросил в ответ тот, кого назвали Его Сиятельством и эти слова совершенно не были похожи на оправдание. — Возьмите это дерьмо!

Мгновенно подскочившие гвардейцы подхватили принесенный мешок и поспешили в королевские покои. Следом за ними направился и оба так спешивших всадника.

— Ваше Величество, Его Сиятельство лорд Тараско прибыл, — хорошо поставленным голосом доложил седой придворный.

В двери застыли две запыленные фигуры с большим мешком у их ног.

— Что-то я вас заждался, — недовольно пробормотал Беату Марите, сегодняшний король Китонского королевства. — Видно, не очень вы и спешили...

— Сир! — возмутился один из пришедших.

— Мы... — Ладно, молчите! — махнул он рукой, подходя к ним. — Вы привезли его?

Лорд Тараско развязал мешок и пинком вытряс его содержимое на роскошный ангхорский ковер. Следующие два цикла король с изумление рассматривал вывалившееся из мешка скрюченное существо. Оно, крепко обхватив голову руками, тихо поскуливало, словно обиженный щенок.