Перед самым прибытием подкрепления, афганцы все же смогли сломить сопротивление воинов второго редута и, переколов их, устремились на батарею. Атакующие ряды афганцев были повернуты боком к пехотному каре персов, и было бы большим грехом не воспользоваться выпавшей удачей.
— Стой, целься, пли! — командовал стоящий в первых рядах Евдокимов и шквальный оружейный огонь подобно пылающей молнии ударил в людскую толпу.
С громкими криками и стонами попадали на землю раненые афганцы, проклиная 'кровавого глаза' появившегося на поле боя в самый важный момент.
— В штыки! — последовала новая команда генерала, и персы послушно устремившись в атаку. В завязавшейся схватке они легко опрокинули атакующие порядки противника. Этому способствовала не столько потери в рядах афганцев, сколько гибель от персидской пули их командира.
— Абдурахман убит! Кровавый глаз сразил Абдурахмана! — пронеслось по рядам афганских смельчаков, и эта скорбная весть поколебала их души куда сильнее, чем вся картечь и пули, выпущенные персами по ним в эту ночь.
Лишившись любимого командира и яростно теснимые неприятелем, воины Ахмат-шаха в спешке отошли от батареи, где не успели заклепать ни одно из захваченных ими орудий.
Грусть и уныние царило на улицах Герата на следующий день. Свыше трехсот человек осталось лежать по ту сторону крепостной стены, вместе с правой рукой Ахмат-шаха славным Абдурахманом. Впрочем, афганцы не остались в долгу перед противником. Как не плачевны были их дела во время вылазки, отходя в крепость, они унесли с собой много отрезанных голов воинов шаха, которые утром следующего дня красовались на гребнях крепостных стен одетые на колья.
Персидская батарея, словно в отместку за неудачное нападение на неё грохотала весь день, планомерно разрушая стены Герата. От артиллерийского огня рухнула еще одна башня, а количество проломов в крепостных стенах уверенно приближалось к десяти. Видя сильные разрушения оборонительных линий, Ахмат-шах ожидал скорого нападения врага, но его не последовало. Придерживаясь своего первоначального плана, Евдокимов терпеливо ждал, когда будут закончены минные работы.
Персы работали над подкопом круглые сутки, но мину под крепостную стену они еще так и не подвели. Инженер-капитан Яблочков твердо обещал Евдокимову закончить все дела в самое ближайшее время, и тот согласился подождать, пообещав капитану выплатить тысячу рублей, если подкоп будет закончен в течение недели.
В ожидании штурма стен крепости Ахмат-шах выжидал еще несколько дней, предполагая в этом бездействии какой-то хитрый ход врага, а затем вновь предпринял атаку на 'Громогласную' батарею, основательно обвалившую стену юго-восточного угла крепости.
На этот раз Ахмат-шах бросил против ненавистной батареи почти двенадцать тысяч человек, возлагая на эту вылазку все свои надежды. Ближе к полночи, дождавшись, когда тонкий серп луны затянут набегавшие облака, афганцы покинули крепость и бросились в атаку.
Движение столь огромной массы людей было трудно не заметить, если постоянно наблюдаешь за врагом, и потому на этот раз персидские часовые не оплошали. Засевшие в траншеях и окопах солдаты открыли сильный огонь, к которому сразу присоединились пушки.
Ночные сумраки наперебой разрывались огненными вспышками орудийных и ружейных выстрелов, которые безжалостно истребляли ряды бежавших вперед афганцев. Сраженные пулями и картечью, разрываемые пушечными ядрами, афганские воины падали на сухую землю Герата, но по их телам бежали новые волны атакующих солдат.
Это ужасное состязание жизни и смерти зачастую выигрывали афганцы, сумев несмотря ни на что добежать и даже ворваться в персидские траншеи, однако общая победа была на стороне их врага. Во всех местах, где афганцы сумели пробиться к редутам, они были переколоты или отброшены назад.
Потери афганцев были столь значительные, что уже через четверть часа схватки, они были вынуждены отступить, побросав перед траншеями горы холодного оружия, сабли, пики и ножи. Разгоряченный боем Ахмат-шах вновь ждал скорого штурма, но он к удивлению аги вновь не последовал.
Было утро второго сентября, когда инженер-капитан Яблочков доложил генералу Евдокимову о благополучном завершении подземных работ. Минная галерея прошла под срединой крепостного рва и на четыре метра ниже уровня горизонта. С большой осторожностью в трех боевых рукавах было установлено 87 пудов пороха, и Евдокимов отдал долгожданный приказ о штурме крепости 3 сентября.
Слух о русском подкопе давно достиг ушей Ахмат-шаха, но храбрый воин не смог по достоинству оценить нависшую над ним опасность. Славный меч ислама посчитал, что русские роют узкий проход под стенами крепости, через который они попытаются проникнуть в крепость и потому, не стал мешать врагу вести подземные работы. Получив сообщение о странных звуках под землей, Ахмат-шах стал ждать нападение врага, чтобы внутри крепости расплатиться с персами за прежние неудачи.
Грозный воитель афганцев терпеливо ждал ночного штурма и в очередной раз ошибся. Русский генерал вновь действовал совсем по иному, чем ожидал Ахмат-шах. Ровно в семь часов утра загрохотали пушки 'Громогласной' батареи, которые за полтора часа полностью обрушили крепостную стену на протяжении двадцати метров и взору изготовившихся к штурму солдат, открылось внутреннее пространство цитадели. Не обращая внимания на вражеский огонь, афганцы смело бросились заделывать пролом и после часа кропотливой работы они смогли его завалить, понеся при этом большие потери.
Ахмат-шах лично руководил восстановительными работами разрушенной стены, стянув к предполагаемому месту штурма почти все свое войско. С широко раскрытыми от нетерпения глазами он ждал скорого боя, а тот всё не наступал.
Когда ему донесли, что враг обрушил на юго-западную часть стены сильный артиллерийский огонь, гримаса презрения пробежала по лицу воина.
— Этим обстрелом 'Кровавый глаз' хочет отвлечь мое внимание от своего главного места прорыва. Так не бывать этому — громко воскликнул Ахмат-шах и не стал дробить свои силы.
Словно в подтверждение его слов, пушки проклятой батареи вновь добились успеха. От их бомб образовалась новая брешь пять метров шириной и сразу после этого, пушки принялись обстреливать пробоину картечью, мешая защитникам Герата её заделать.
Враг явно собирался ворваться в крепость через этот пролом, когда Ахмат-шаху донесли, что русские своим огнем снесли половину зубцов юго-западной стены и побили много воинов. Кроме этого наблюдатели со стен заметили скопление вражеской пехоты вблизи наружного рва, что было расценено нукером как подготовка к штурму.
— Вот здесь будет главный удар! — вскричал Ахмат-шах, тыча в провал кованым кулаком кольчужной перчатки своему нукеру, который принес новость полководцу.
Напуганный гневом своего командира нукер поспешно исчез с глаз Ахмат-шаха, но через четверть часа ужасный взрыв потряс стены Герата и огромный кусок стены вместе с двумя башнями рухнул вниз, подминая под себя множество людей и породив огромное облако пыли, медленно расползавшееся вокруг места взрыва.
После подрыва мины огромное количество жителей Герата потеряли рассудок и, посчитав, что началось землетрясение, в панике бросились в разные стороны, спасая свои жизни. Не остались в стороне от простых горожан и солдаты гарнизона. Напуганные мгновенным обрушением большого участка крепостной стены и сильным колебанием почвы, многие из них попросту побросали свое оружие и сломя голову ринулись как можно дальше от ужасного места, полностью позабыв о своем долге.
С огромным трудом, силой своего авторитета, а то и просто силой, Ахмат-шах попытался восстановить порядок среди напуганных взрывом воинов, и это ему почти удалось. Постепенно возле полководца стало формироваться небольшое ядро воинов. Глядя на их стойкость и спокойствие, многие из беглецов устыдились своей внезапной слабости и выказали намерение вернуться на свои места. Однако противник не собирался даровать жителям Герата ни малейшего шанса. Едва только среди солдат гарнизона стало намечаться хоть какое-то подобие порядка, как с двух сторон через проломы в стенах хлынули штурмовые отряды персов.
Забросав ров заранее приготовленными фашинами, воины шаха без особых затруднений преодолели его и, поднявшись на вал, проникли в город. Ахмат-шах дрался подобно льву, стремясь с мечом в руках остановить наступление врагов, но все было напрасно. Под мощным напором врага гарнизон крепости был оттеснены вглубь цитадели, а затем уничтожен огнем легких пушек, которые персы успел подтянуть к проломам.
Именно ядром одной из этих пушек и был сражен афганский вождь, когда повел своих солдат в последнюю для себя атаку. Чугунный шар в одно мгновение снес голову Ахмат-шаху, что впрочем, не помешало персидским солдатам преподнести этот окровавленный дар генералу Евдокимову в качестве победного трофея, сразу после полного овладения Гератом.
Персы ждали, что 'Кровавый глаз' прикажет насадить голову своего врага на кол и выставить перед своим шатром, но тот неожиданно выказал милость к поверженному врагу, приказав с почестями похоронить его останки.
Так 3 сентября персидскими войсками был взят Герат. Его падение резко изменило всю политическую обстановку как в Афганистане, так и прилегающих к нему стран и в первую очередь во владениях Ост-Индийской компании. Там наступили чрезвычайно тревожные времена.
Глава III. Испытание на прочность, итог.
Вернувшись в свою палатку после инспекционного осмотра своих войск, генерал Пелесье остался доволен тем, как солдаты вели приготовления к новому штурму Севастополя. Тщательно изучив причины июньской неудачи, объединенное командование решило сократить открытое пространство между русскими позициями и своими траншеями. С этой целью саперы стали спешно закладываться новые параллели и траншеи. Каждую ночь английские и французские солдаты усердно трудились киркой и лопатой, ради сохранения своих жизней при проведении нового штурма севастопольских бастионов.
Русские, внимательно наблюдавшие за действиями врага, внезапными вылазками пытались если не приостановить эти работы, то хотя бы затруднить их проведение. Почти каждую ночь, приблизившись под покровом темноты к вражеским траншеям, команды охотников нападали на саперов противника. Застигнутый врасплох неприятель в панике убегал, бросая свой шанцевый инструмент. Пока к месту атаки из тыла подходили резервы, русские разрушали то, что противники успели сделать.
Действие охотников были весьма эффективными, и тогда Пелесье отдал приказ о проведении тотальной бомбардировки русских позиций. Несмотря на то, что восточная армия также как и русские, испытывали определенные затруднения в снабжении порохом, 'африканец' приказал не экономить огневой запас, решив рискнуть ради достижения долгожданной победы.
Рано утром 17 августа около восьмисот неприятельских орудий обрушили свой смертоносный груз на русские позиции. По своей силе и огневой мощи данная бомбардировка значительно превосходила все прежние бомбардировки Севастополя. От разрыва вражеских бомб вся земля на русских передовых позициях тряслась в течение нескольких часов. Оглушительный грохот полностью перекрывал все звуки на батареях и порой, для того чтобы сказать что-либо, защитники бастионов кричали друг другу в уши или объяснялись с помощью жестов.
Кроме передовых позиций обороны от вражеской бомбардировки сильно страдал город. В этот день в Севастополе не было ни одного места, которое было бы безопасным от бомб или ядер противника. Многие городские дома, здания, склады получили серьезные повреждения. От вражеских снарядов пострадала даже Михайловская церковь, куда во время богослужения упала бомба и повредила иконостас.
Прогрохотав несколько часов подряд, к полудню вражеские орудия стали замолкать и вскоре совсем умолкли, вернув тишину на израненные бастионы Севастополя. Главный удар врага был направлен на участок русской обороны, протянувшийся от Малахова кургана до 4-го бастиона. Почти все укрепления передовой линии получили серьезные повреждения, и едва огонь осадных батарей стих, как уцелевшие от бомб и пуль солдаты гарнизона стали торопливо исправлять полученные разрушения.
Приученные к тому, что после очередной бомбардировки неприятель может пойти на штурм, русские стали подтягивать к переднему краю обороны свои резервы, за что вскоре жестоко поплатились. Выдержав паузу в пару часов, противник вновь открыл по израненным бастионам ураганный огонь, от чего придвинутые к переднему краю воинские соединения понесли серьезные потери. Не имея возможности укрыться от сыпавшихся на них градом бомб и ядер врага, русские солдаты мужественно стояли под смертельным огнем, пока не пришел приказ, отойти от передовой линии обороны.
Особенно большой вред севастопольским бастионам наносили осадные мортиры, которых у врагов было в изрядном количестве. Стреляющие по навесной траектории они могли не только проводить разрушение оборонительных сооружений, но и наносить большой урон живой силе, как гарнизону укрепления, так и подведенным к передовой резервам.
Из всей севастопольской артиллерии мортиры составляли её малую часть, и потому ответный огонь русских пушкарей заметно уступал по своей эффективности огню противника. Все достижения их настильного огня заключались в подавлении нескольких батарей неприятеля и уничтожения его двух пороховых погребов. Особенно отличились артиллеристы третьего бастиона, которые смогли привести к полному молчанию английскую мортирную батарею на Камчатском люнете.
Вражеская бомбардировка длилась до самой глубокой ночи, а затем, следуя коварному плану Пелесье, в передовых траншеях французов загремели барабаны. Будучи уверенным, что противник пошел на штурм, генерал Хрулев вновь стал подводить резервы из глубины тыла и вновь, они угодили под смертельный огонь врага.
В течение полутора часов русские полки стояли вблизи переднего края обороны, пока по настоянию Хрулева, вновь возглавивший оборону города генерал Остен-Сакен, не отдал войскам приказ к отступлению в тыл.
Все с тревогой ждали утра следующего дня, и опасения севастопольцев были не напрасны. Едва только солнце взошло на небосклоне, как противник возобновил бомбардировку города с удвоенной силой. Теперь осадные батареи врага обрушили свой огонь не только на Малахов курган, но и на позиции четвертого и пятого бастионов. Грохот от пушечных выстрелов длился в течение пяти часов, временами чуть ослабевая, чтобы затем вновь достичь своего максимума.
Так продолжалось до двух часов дня, после чего наступило временное затишье. Следуя приказу Пелесье, был дан небольшой отдых людям и орудийным стволам, которые регулярно охлаждали холодной водой. Генерал очень опасался, что пушки могут отказать в самый важный момент.
Желая помочь своим товарищам на Малаховом кургане и четвертом бастионе, артиллеристы с Северной стороны и Константиновской батареи вели интенсивный обстрел вражеских позиций с целью привести его батареи к молчанию. Итогом их стрельбы стало уничтожение четырех пороховых складов союзников, но они не смогли уничтожить ни одной осадной мортиры.
