Проснуться собой. Книга первая - Утро.

Флитвик, у меня просто не поворачивается язык обращаться к нему так официально, даже в мыслях, закатил целое шоу, демонстрируя то, на что способны чары и магия. Левитация нескольких предметов, банальный фонарик из палочки — это действительно было уже привычно, а вот когда он наложил свои чары на предметы, что они сами стали летать, потом сверху на летающие книги наложил иллюзии драконов, которые, в свою очередь, стали плеваться огнём по окружающим... визгу от девчонок было немеряно!

От подобной звуковой атаки бедные дракончики аж в воздухе провалились от неожиданности, а профессор чуть снова не навернулся со своей импровизированной подставки. Думаю, Герми точно бы после подобного ринулась бы спасать "раритеты" из-под ног "вандала". Но обошлось.

В счёт искупления за свой проступок Флитвик перед каждой девочкой вырастил по светящейся иллюзии цветов с приятным ароматом, причём все растения были разные. О том, что извинения приняты, сигнализировали восхищённые вздохи и аплодисменты.

Далее он, явно с помощью трансфигурации, создал манекен с себя ростом, наложил на него иллюзию мага в мантии, с надетым капюшоном. И начался бой. Тут уже пробрало всех мальчишек — когда перед первыми рядами стали разбиваться о невидимый щит всякие цветные лучи. Неизвестный маг в капюшоне был с буквальным треском повержен — иллюзия слетела с манекена, когда оный врезался в стену после попадания луча заклинания, и разлетелся на обломки. Жалко только, что профессор использовал одни невербальные заклинания. Это был первый урок, когда мне, да и не только мне, хотелось выучить пару-тройку... десятков заклинаний.

А потом... пришла скука. Опять тренировочные упражнения около часа. Оказывается, МакГонагалл успела передать данные на нас, вот Флитвик и пошёл у неё на поводу. Впрочем, видя, что у многих всё в этом плане хорошо, он решил-таки дать нам разучить заклинание "Нокс", которое гасит волшебные светлячки. А когда у всех нас получилось погасить наколдованный им светлячок, то разрешил попробовать создать аналогичный, только более ущербный, с помощью "Люмос". Те же, кто так и не смог продемонстрировать чистого жеста, сидели и с тоской смотрели на наши успехи.

Итог занятия, который вынесли все равенкловцы — у нас просто мировой декан, а уж как с факультетом-то нам повезло...

После занятия, когда мы по звонку выходили из кабинета, мы с Герми подошли к Невиллу.

— Невилл, подожди, — окликнул его я. — Привет.

— Здравствуйте, Гарри, Гермиона, — он в ответ даже слегка поклонился нам!

— Невилл, — смущённо начал я. — Извини, что так получилось с Тревором. Я обещал, что удержу его, но не смог...

— Не переживай, Гарри. Он у меня всегда убегает, так что я привык, — грустно ответил он. — Да и не люблю я его.

— Кстати, мы его сегодня видели. — внесла свою лепту Герми.

— Правда? — просиял мальчик. — Где?

— Сегодня, на зельеварении с гриффиндорцами. Его чуть Уизли не сварил в котле.

Невилл в ужасе раскрыл глаза и прикрыл руками рот, потрясённо смотря на Гермиону.

— Как? — только и смог вымолвить он.

— То ли он сам прыгнул туда, то ли этот идиот решил его к себе в котёл сам запихнуть, из интереса, только теперь Тревор молчит, а вот Уизли может только квакать. Они оба сейчас должны быть в больничном крыле.

— Мне нужно туда! — Неожиданно твёрдо сказал Невилл. Однако закончил уже привычно неуверенно. — Только я дороги не знаю.

— Думаю, Флитвик с этим поможет, — решила Гермиона.

Вернувшись в кабинет и объяснив ситуацию декану, мы получили в провожатые уже знакомый светлячок и пошли за ним к мадам Помфри. Правда, ещё пришлось на бегу крикнуть Пенелопе Кристалл, что мы к медику. Её потрясённый взгляд за нашей процессией, когда Невилл тянул нас двоих на буксире, был нам ответом.

Сменив две лестницы, потому что одна захотела размять ступеньки, когда мы по ней шли, но всё же относительно быстро добравшись до больничного крыла, мы зашли в царство местного медика, то есть — колдомедика.

И почему крыло? Просторная приёмная, диваны, стол с креслами. Так же видны открытые двери в другие комнаты, обстановку которых мы смогли заценить ещё от входа. Ничего так, принимать аристократию явно не стыдно. Но четыре комнаты с приёмной на крыло явно не тянут. Раньше на медицину выделялось больше места?

Мадам Помфри оказалась женщиной в возрасте с дружелюбным характером, приятной улыбкой и с нежно лелеемым комплексом "здоровых людей нет, есть недолеченные". Пережив первый её приступ жажды медосмотра (Силенцио, две минуты махания палочкой, следующий), который Невилл, так же, как и мы, выдержал стоически, мы всё же смогли объяснить, что мы не пострадавшие, после чего нам принесли извинения.

— Понимаете, мои дорогие, я как раз ждала прихода пострадавших с второго-третьего курса Гриффиндора, — смущённо выговаривалась она. — Там опять близнецы Уизли постарались со своими шутками. А так как они часто вызывают неадекватное поведение, то приходится действовать вопреки мнению пострадавших.

— Ничего страшного.

— Мы не возражаем.

— Я понимаю, мэм.

Кивали и говорили мы в ответ практически синхронно.

— Ой, что это я? — озадачилась вдруг колдомедик. — Совсем я вас заговорила. Так что вам у меня понадобилось?

— Понимаете, мадам Помфри, — начал Невилл. — Мне после урока Чар сказали, что к вам принесли Тревора, мою жабу. Он убежал ещё на распределении, и до сих пор я никак не могу его найти.

— А, так это был тот самый знаменитый Тревор, — с пониманием покивала головой мадам Помфри.

Невилл смущённо потупился и упёрся взглядом в пол.

— И ничего он не знаменитый, он просто всегда убегает. Это мне бабушка посоветовала его завести...

— Простите, а почему "был"? — включилась в разговор Гермиона.

— Так его сюда так и не донесли, — со смехом ответила женщина. — Он опять сбежал.

Не ржать, только не ржать! Невилл не поймёт. Не ржать, я сказал!

У Гермионы, кстати, похоже, что очень аналогичные проблемы — обычно она так быстро расспросы у новых для неё людей не оканчивает. Особенно, если они настолько доброжелательны.

Неловкий для нас момент очень удобно был прерван милым сердцу Невилла звуком.

— Ква? — раздалось откуда-то из-за ширмы в первой от входа комнате.

— Тревор? — радостно рванул туда Невилл, забыв про слова колдомедика. Старт был настолько резким, что мадам Помфри не успела ничего сделать.

— Тревор, ты тут? — спросил Невилл, отдёргивая занавесь.

Ожидаемо для меня с Герми, там оказался рыжий Рон, а вот Невилл от открывшегося ему зрелища явно опешил. Ага, понимаю, такой облом в надеждах.

— Ты же Рон, да? А где моя жаба?

Ненависть в глазах рыжего мальчика можно было заметить невооружённым взглядом. Но что поделать, если Невилл такой рассеянный и немного зацикливается на своих увлечениях?

— Вы же вместе с ней ушли с урока Зельеварения. Можешь сказать, где видел её последний раз?

Ой, Невилл! Так тонко издеваться над болезным я бы не смог. И ведь явно не видит в своих вопросах ничего странного. Рон же, с каждым вопросом на больную тему, становился всё краснее и краснее.

— Мадам Помфри, а вы его до сих пор не вылечили? — поинтересовался я у колдомедика.

— Понимаете, ребята, чтобы без последствий убрать замещение речи, мне нужен второй объект замены. Иначе у Рона на всю жизнь могут остаться побочные эффекты. Так что я тоже заинтересована в её поимке.

Пока мы беседовали с женщиной, до Невилла, похоже, дошло, что на его вопросы Рон не ответит, поэтому он, огорчённый, вернулся к нам. Пообещав, что он обязательно зайдёт к ней, если обнаружит пропажу, мы пошли обратно, привычно следуя за волшебной путеводной звездой.

Оставив Невилла возле входа в их гостиную, мы также без приключений добрались к себе, где меня "приятно" обрадовала староста — меня уже очень давно хотел видеть директор Дамблдор. Бросив успокаивающий взгляд на Гермиону, я, уже с другой девушкой, пошёл обратно.

Выйдя за дверь, мы со старостой наткнулись на Флитвика.

— О, Пенелопа, вы уже нашли мистера Поттера? — радостно воскликнул он.

— Да, профессор. Мы сейчас идём к директору.

— Погодите, милая, — удивился декан. — Разве вы разыскивали мальчика не из-за его отсутствия на раздаче значков первокурсника?

— И из-за этого тоже. Но потом со мной связался директор, и попросил привести к нему Гарри.

— Что же, мисс, думаю, не стоит вам терять своё личное время на такие скучные вызовы. Я сам провожу мистера Поттера.

— Что вы, мне не трудно, — засомневалась ответственная староста. Ну, я надеюсь, что это из-за её ответственности.

— И всё же, я настаиваю, мисс, — вот теперь это был чёткий приказ без следа мягкости, хотя улыбка на лице декана наличествовала. — Возвращайтесь к своим делам, а мы с Гарри попьём чайку у директора.

Пенелопа слов быстро подобрать не смогла, поэтому решила просто слегка поклониться и вернуться обратно в гостиную.

— Ну что, Гарри, готов попробовать чай с лимонными дольками? — весело спросил Флитвик.

— А что это?

— Жуткая гадость, на мой вкус, — наклонив голову ко мне, и прикрыв рот ладонью, прошептал мне Флитвик. — Ты только меня директору не сдавай, а то у него есть очень плохая черта — настойчиво предлагать их тем, кому они не нравятся.

Подмигнув моему ошарашенному лицу, Флитвик повёл меня дальше. Слушая байки декана, я и не заметил, как мы дошли до статуи горгульи, которая при приближении Флитвика сама открыла проход к лестнице. Поднявшись вместе с лестницей, мы зашли в самое страшное для школьника место школы. К сожалению, для меня это не иносказательно.

— Филиус, ты что-то хотел? — донеслось до меня. — Гарри?

— Альбус, староста передала мне, что ты вызвал мистера Поттера. Как его декан, я хочу из первых рук узнать о его нарушениях.

— Вижу, произошло недоразумение, Филиус, — расстроенно произнёс директор. — Мистер Поттер ничего не нарушал. Я просто хотел поговорить за чашечкой чая с мистером Поттером, чтобы узнать его получше.

Что же, он и так увидел уже своими глазами, что хотел, так что это уже не секрет для него.

— Разве вы, как мой опекун, не должны и так знать обо мне всё? — с вызовом спрашиваю у директора.

— Мистер Поттер? — удивлённый моим тоном, повернулся ко мне декан.

— Я узнал о магии после одиннадцати лет, а о том, что моим опекуном является директор Дамблдор — только в Гринготтсе, когда делал покупки с профессором МакГонагалл по списку к учебному году. Я почему-то считал своими опекунами семью сестры моей мамы, которые очень далеки от волшебства.

— Как?

— В банке я задал вопрос гоблинам, — продолжил я уже для Флитвика. — О своей семье. И с удивлением узнал, что мои родители не алкоголики, и не умерли, сгорев заживо по пьяни в машине, а представители уважаемого Рода. И там же я надел вот это кольцо.

Подняв руку так, чтобы им обоим было лучше видно, я продемонстрировал своё кольцо главы. У Флитвика от удивления чуть ли глаза на лоб не полезли, а вот директор демонстрировал исключительную выдержку.

— Поверенный рода Поттер передал мне документы, что накопились за это время, но я так и не успел их ещё просмотреть. Да и не понимаю я, что там к чему. Пока ещё не понимаю.

— Я с удовольствием помогу тебе, мой мальчик, — подал голос директор. — Тебе ещё рано вникать в подобные сложные вещи. Надо сначала хоть немного подучиться.

— А что вам мешало делать это последние десять лет? Почему вы ни разу не навестили меня? Почему я жил у Дурслей, и ничего не знал о родителях?

Директор тяжело вздохнул, показывая своё разочарование, и решил отвлечь всех от щекотливых вопросов.

— Давайте присядем, и за чашечкой чая спокойно поговорим, — сопровождая свои слова жестами палочкой, он быстро начал сервировать столик для гостей. — И кстати, Филиус, раз уж мы убедились, что ругать мистера Поттера не за что, ты можешь вернуться к своим делам.

— С удовольствием, Альбус, спасибо, — ответил ему Флитвик, садясь за столик, и приманивая себе третью чашку.

А директор-то явно недоволен моим деканом. За что оному большое спасибо. Как бы теперь узнать, это он сам по себе такой, или это из-за договора с гоблинами?

Трое сидели за столом и пили чай. У одного меня возникла ассоциация с похожей сценкой из Алисы Додсона? Безумное, по своему накалу, чаепитие. Разговор ни о чём, сопровождаемый вежливыми улыбками, при этом каждый говорит не то, о чём думает, и не то, что на самом деле имеет в виду. Я — сижу и думаю, как бы не обострять обстановку раньше времени, и не дать Дамблдору повода переходить в отношении меня к решительным действиям. Флитвик — то ли из-за приказов из Гринготтса, то ли он такой ответственный сам по себе, и тогда он также что-то знает о делах земных доброго дедушки. Дабл-Ди — это вообще отдельная песня в жанре тюремного блюза. Как он хочет услать Флитвика подальше... А как тот не усылается...

Зато мудрая обезьяна пока тихо себе сидит, и пьёт чай.

К моему сожалению, халява имеет неприятное свойство заканчиваться, так и тут — директор смирился с присутствием Флитвика, и вернулся к попыткам диалога со мной.

— Гарри, мой мальчик...

— Директор Дамблдор, права так обращаться ко мне вы лишились после десяти лет отсутствия в моей жизни. Где вы были, когда меня избивал кузен со своей бандой? Или когда дядя Вернон, с молчаливого одобрения тёти Петунии, сломал мне два ребра из-за того, что я посмел принести со школы табель успеваемости лучше, чем у их сына? Или когда я сидел три дня в темноте голодным в чулане, запертый там, потому что у меня за ночь отросли остриженные волосы? Так где, мистер Дамблдор?!

Флитвик с открытым ртом замер, так и не донеся свою чашку ко рту, явно от удивления не замечая, что чай начал выливаться. Директор без капли смущения продолжал смотреть на меня, сохраняя свою улыбочку.

— Понимаешь, мой... Гарри, — он всё же отставил свою чашку, и сложил руки перед собой в замок. — Всему этому есть объяснение, очень неприятное, и мне бы не хотелось ещё раз тебе об этом напоминать. Но, раз ты настаиваешь...

— Настаиваю, — кивнул я.

— Видишь ли, причиной всего пережитого тобой... является Волан-де-Морт.

Флитвик опять выпал в осадок. Что-то он сильно эмоционален вдруг стал...

— Десять лет назад он напал на твою семью. Твои родители, Гарри, были одними из тех волшебников, кто не побоялся пойти против него, и неоднократно сражался с ним и его Пожирателями смерти. В итоге он лично напал на вашу семью. Однако, после убийства твоих родителей, убить тебя он не смог. Всё, что от него тогда осталось — лишь пепел.

Да, ты правильно подумал — ты причина его смерти. Твоя мама была великой волшебницей, любимицей твоего декана. Она смогла ценой своей жизни наложить на тебя защиту, от которой и отразилось смертельное проклятие поверженного Тёмного Лорда.

Но после гибели предводителя остались его сторонники, которые не верили в его смерть, и пытались искать своего хозяина, считая, что силы света смогли захватить в плен это порождение темных сил. Так пострадала семья Лонгботтомов, из которых уцелели только Невилл, с которым ты уже знаком, и его бабушка Августа. Родителей же его запытали до такого состояния, что они по сей день находятся в магической коме.