Проснуться собой. Книга первая - Утро.

И его щиты. Как и у его подружки. Явно артефакты, но очень хорошие — с имитацией природного блока он не сталкивался со времён осторожного изучения чужих сознаний на собраниях Ближнего круга. Только если у Гарри просто защита сознания, то у девочки есть ещё непонятный щит, развеивающий щупы, напитанные силой сверх определённого порога... Явно творение какого-то нового артефактора. Мысль сочетать защиту сознания, которую можно проломить сильным воздействием, с защитой от сильных воздействий на непонятном принципе... отдаёт новизной. Особенно с учётом того, что артефакты этих типов до сих пор считались конфликтующими. Автор явно об этом не знал. Значит, самоучка?

А откуда у магглорожденной связи с артефактором, который тоже не знает общепринятых принципов? Стоп. Защита у ОБОИХ!

От пришедшей в голову мысли, Снейп резко дёрнулся, и его сразу же повело в сторону, несмотря на то, что он сидел в кресле.

— Мда, надо поспать, — пробормотал он. — К лешему всё. Но мысль интересная — надо будет на свежую голову всё обдумать.

Медленно встав, он, покачиваясь и по чётко выраженной синусоиде, побрёл в спальню. Захлопнув дверь, он уже не видел, как появившиеся домовики молча убирали последствия его душевного раздрая.

Глава 6. Суета начинается.

Кабинет министра...

После того, как опало зелёное пламя, Альбус с удивлением смог наблюдать за тем, как министр магии Корнелиус Фадж в раздражении отшвыривает подальше от себя какие-то бумаги. Выглядел он при этом далеко не привычным образом — суетливые движения, бегающий по помещению нервный взгляд, смятая мантия и какая-то общая взлохмаченность мешали узнать в этом человеке всегда аккуратного, с выдержанным достоинством и сдержанной гордостью (хотя, зачастую, не очень сдержанной) представителя официальной власти магического Альбиона.

Иными словами, если говорить коротко и по делу, месье Корнелиус Фадж изволили поддаться низменным чувствам, которые всегда таятся в глубине души нечистых на руку власть предержащих. Паниковал он, короче говоря.

— А, это ты, — недовольно буркнул министр, соизволив взглянуть на своего посетителя.

— Я, — коротко согласился с ним Альбус, садясь в кресло для посетителей, стоящее перед столом министра. — Что случилось?

Фадж молча подвинул ему недавно прочитанную папку с донесениями. Директор Хогвартса неторопливо и с достоинством взял в руки предложенные бумаги, и углубился в чтение. Судя по редким хмыканьям, предложенная литература не оставила его равнодушным, но в отличие от министра, не вызвала никаких отрицательных эмоций. Довольно быстро директор отложил просмотренное обратно.

— И что? — всё также спокойно поинтересовался он.

— И что?! — поражённо переспросил Фадж. — И это всё, что ты мне можешь сказать?!

— Всё сказанное в... — Альбус несколько замялся, но потом кивком указал на бумаги, и продолжил, — ... этих документах, мне давно известно.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — не поверил своим глазам министр, но потом его лицо озарила догадка, и он продолжил. — Посмотри последний лист в самом низу.

Дамблдор ответил скептическим выражением лица, но всё же выполнил просьбу.

— Откуда?! — Поражённо выдохнул он, когда вник в прочитанное.

— От того, кому я плачу, — несколько самодовольно ответил министр.

В этот момент, когда он смог так поразить великого мага, Фадж почти забыл, что он должен нервничать. К его сожалению, Дамблдор настолько погрузился в свои мысли, что этот триумф местного значения прошёл для него незамеченным. На некоторое время комната погрузилась в тишину.

— Это многое меняет, — задумчиво вслух высказал свои мысли директор. — Очень многое... Корнелиус, а тот, кому ты платишь, не сказал тебе, когда началось это шевеление?

Для определённости, Дамблдор потряс в воздухе бумагой из папки.

— Около месяца назад. Но тут точно никто не скажет — неизвестные действуют аккуратно, используя либо шантаж, либо подкуп через посредников.

— Наёмники взяли одного, но объект получал инструкции не лично. — В ответ на поднятую правую бровь дедушки, Корнелиус оперативно внёс уточнение. — Остальное скрыли клятвы.

— А если я...

— Если только ты ещё и некромантией балуешься. И то не факт — слишком эти неизвестные осторожны.

Дамблдор озадаченно, и, чего греха таить, немного смущённо, поёрзал на своём кресле, рефлекторно погладив бороду. Результатом машинальных действий, стимулирующих мозговую активность, стало оригинальное в своей простоте решение.

— Ладно, пока не стоит суетиться, Корнелиус. Играем роли, как и договорено изначально. А за этих неизвестных тоже не стоит волноваться — что бы они ни искали в архиве, какие бы цели ни преследовали, в конце концов им придётся высунуться. И тогда мы будем знать их цели, и решим, что с ними делать.

Было видно, что Фадж, хоть и успокоился в некоторой степени, но сомнения у него остались. Некоторое время те, про кого говорили, что они недолюбливают друг друга, ещё обсуждали свои общие планы, а затем распрощались, и Альбус Дамблдор вернулся в Хогвартс.

* * *

Где-то очень глубоко...

Капель. И холод. И только чей-то разлетающийся хохот,

Во тьме вокруг безумием своим ласкает слух.

Молчание. И редкий звон цепей

Вдали. И хлада ужас.

Сплетая мыслей хоровод, блуждая средь видений,

Забыть мне не дано того, чему невольно я виною стал.

Хотя, чего скрывать? Безвольно!

Так вернее.

Видения... Дурманящий обман... из грёз былого.

Осколки прошлого, разбитые шутя.

Средь них была когда-то радость, и смех, и вера,

И даже дружба. Теперь их нет.

А мне лишь хочется завыть

От безысходности. И от того,

Что только ложь моих воспоминаний

Верна осталась мне.

Хотя... считать ли ложью то,

Что проявляется во мне сквозь шелуху

Из светлых чувств, что медленно смакуют

Исчадья бездны?

Ведь с каждым днём, что здесь,

Во тьме безумия, я провожу,

Во мне всё ярче разгорается огонь.

Но только вот не Света. И не Блага.

Как мог я враз тогда забыть

О долге перед Родом?

О том, что палками вбивали в нас,

Все Старшие.

Как мог я сотворить такое безрассудство? Глупость?

Нет, хуже! Предать всё то, что должен был оберегать?

Теперь я вижу — сквозь вязь из дыр в завесе лжи,

Что у меня ещё осталась... Там настоящий Я!

Итог закономерен. Я здесь,

Гнию во тьме. И мной смакуют

Те шавки, что Род мой изгонял и жёг нещадно в прошлом.

Дементоры. Последний довод тех, что сгинули в Песках Времён.

Судьба, ты, как всегда, смешлива и верна

Сама себе, нам отмеряя полной мерой того,

Чего достойны мы. И я. Но не дождётесь!

И я Клянусь!

Всем тем, что у меня осталось.

Я выйду в Свет! Я выберусь отсюда!

И по делам всем вам воздам, не будь я Блэк!

Клянусь, пусть Магия словам моим свидетельницей будет!

* * *

Пока в верхах готовились к грядущим действиям известных и неизвестных противников, хотя большая часть этой подготовки сводилась к известной всем мудрости об ожидании, некоторые разумные личности довольно интенсивно проводили последовательную политику, приближая тем самым своё светлое будущее. Впрочем, чего ещё было ожидать от насквозь прагматичных дельцов народа гоблинов.

То, чему были свидетелями Гарри и Гермиона, а также те исследования, в которых принимали участие её родители, были лишь верхушкой айсберга, ведь от выполнения заключённого соглашения зависело будущее гоблинов. Пускать же на самотёк, а тем более подобное, было не в их правилах. И потому, впервые за очень долгие годы, было принято решение использовать накопленную информацию.

Нет, формально гоблины соблюдали нейтралитет, ведь нет ничего страшнее для репутации честных банкиров, как слухи о приторговывании чужими секретами. Однако, долг там, намёк здесь, и оставшийся безымянным младший помощник министра магии, связанный формально добровольными клятвами, в рабочей беседе может вскользь озвучить чётко оговорённую тему или же подложить пару документов. Ведь зная, со слов того же младшего помощника, что собой представляет министр, весьма легко предсказать его реакцию. Хотя тут и самая далёкая от политики кухарка сможет ответить с полной уверенностью — Фадж обговорит свою новую идею с Дамблдором.

Но в этот раз она бы была неправа. И как никогда лучше, ситуацию, что должна будет сложиться в скором времени, можно охарактеризовать словами "хуже дурака только дурак с инициативой".

* * *

Школа Волшебства Хогвартс...

Настроение было хорошим, под стать погоде за окном, и меня тянуло куда-нибудь за стены этой обители скорби рыжих хулиганов. От того и думалось немного пафосно и в рифму. Шумели листья за окном, когда их ветер шевелил. И падали лишь те из них, что осень золотая в свои цвета смогла на сей момент раскрасить. Красиво было наблюдать, как хороводом ветер их бросал туда-сюда, и даже в воду, где блики солнца закатным его светом плели свою феерию. А там уже кальмар гигантский игрался с ними, на публики потеху, в то время как страдали мы вдвоём...

В общем, как-то так. Хотя... Окончить стоит так мне — страдали мы, скорее, уж втроём, вернее будет это, ибо не стоило профессору так резко к подруге приставать.

— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, — сурово поджимая губы, строгим и сухим тоном начала профессор МакГонагалл. — Потрудитесь объяснить, почему вас не могли найти на территории школы?

— А разве нас искали, профессор МакГонагалл? — просто-таки фонтанируя невинным изумлением отбрила её Гермиона. — К нам никто не подходил, так что мы не в курсе.

От подобной наглости девочки в нашей беседе возникла пауза, во время которой профессор пыталась постичь логику ученицы факультета умных.

— Вас не было на ужине, — решила зайти с другой стороны заместитель директора. — Естественно, вас стали искать.

В ответ на свой пристальный взгляд профессор получила две пары недоумённых глаз. Недоумение наше было нисколько не наигранным, так как это школа, а не заведение для исправления трудных подростков, чтобы на ужин под конвоем приходить и давиться там тыквенным соком.

— Мы были у Хагрида, профессор, — решил вмешаться я, пока Гермиона не завела декана гриффов окончательно и та не назначила отработку. — Он нас чаем угощал, а ещё рассказал мне о родителях. У него даже волшебные фотографии их есть. Они на них двигаются, как живые. Профессор, а у вас, случайно, нет подобных снимков? Может, вы могли бы помочь их скопировать для моего альбома?

Минерва МакГонагалл явно подавилась уже набранным воздухом. Герми пошла на добивающий.

— Профессор, а как вообще фотографии могут двигаться? И где можно прочитать, как их делать? И с помощью чего? — затараторила Герми в своей ошеломляющей пулемётной манере. — Это какое-то заклинание? Подскажите, где можно купить такой фотоаппарат? А мы будем у вас проходить, как их делать? И если вам не трудно, научите нас копировать такие фотографии?..

За время её монолога профессор успела продышаться, но ни задавать своих вопросов, ни отвечать явно не спешила. Что стало причиной её молчания, сказать затрудняюсь — то ли ошеломление от подобной наглости, когда в момент воспитательной беседы её саму начали допрашивать, то ли она ещё пыталась осмыслить озвученные вопросы. Я бы поставил на второе, исходя из личного опыта.

— Мисс Грейнджер! Мне кажутся неуместными ваши вопросы в данной ситуации, когда мы обсуждаем нарушение вами распорядка школы. Поэтому попрошу воздержаться от подобного в дальнейшем.

От этой отповеди девочка опустила очи долу, и склонила головку пониже, что придало ей вид раскаявшейся невинности, смиренно принявшей наказание. Вот только руки куда девать, она ещё не придумала, так как мантия пока что ей непривычна, и потому львиную долю психологического эффекта она смазала.

Что же до МакГонагалл... Сухо, строго, и да, действительно по делу. И, главное, какой педагогический талант: не знаешь, что сказать или не хочешь отвечать — дави авторитетом. Хотя... если честно, то Герми перестаралась.

— И не нужно прикрываться вашим приглашением к леснику — Рональд Уизли очень подробно рассказал всем, как прошло ваше с ним чаепитие, — продолжила профессор. — Особенно он подробно останавливался на вашей персоне, мистер Поттер.

А Рон сплетник. Ну, посидели, ну, разошлись — хвастаться же зачем? Тем более мной. Тем более без меня.

— И что же он говорил? — нет, ну, честно, любопытно же!

МакГонагалл повторила свой недавний взгляд уже применительно ко мне.

— Мистер Поттер, перестаньте увиливать от ответов. Вам, как лорду Поттеру, не пристало проявлять подобное малодушие, и стоит с честью признать факт нарушения, если уж не смогли его полностью скрыть.

Уела. Вроде и не вышла за рамки после примирения, но и носом ткнула в моё "лордство", как я ей ранее. Заодно красиво на "слабо" развела, опыт — он и в магмире опыт.

— О каком нарушении вы говорите? — серьёзно и сухим тоном, стараясь сделать его как можно более приличествующим лорду тоном, спросил я. Ну, в моём понимании, приличествующим, исходя из подсмотренных по телеку фильмов ещё у Дурслей.

— О том, о котором мне показали следящие чары на ваших значках первокурсников! — Лязгнул металл в её голосе. — Их сигнал пропал рядом с хижиной Хагрида, так что я жду, лорд Поттер!

Мли-и-и-н!!! Как мы могли забыть об этих бляхах?! Правильно говорят, что все гениальные планы рушатся из-за мелочей.

Переглянувшись с Гермионой, мы демонстративно тяжело вздохнули, чтобы скрыть обеспокоенность от таких новостей.

— Когда мы вышли все вместе из домика Хагрида, Гермиона заметила, что у неё нет палочки. Она подумала, что выронила её где-то внутри. Рона мы убедили возвращаться без нас, а сами пошли обратно. Оказалось, что палочка выпала почти у самого дома, на тропинке, — начал я, но дальше уже продолжала Миона.

— Если честно, то Рон, ... он немного... шумноват, так что мы решили подождать, пока он уйдёт подальше, а чтобы не скучать на одном месте, мы пошли по тропинке дальше в сторону леса...

Тут МакГонагалл начала бледнеть.

— Ну, мы с Гарри начали делиться впечатлениями о Хагриде, и о том, о чём он нам рассказал. Как уже сказал Гарри, он рассказывал о его родителях, помимо того, что угощал чаем. О, кстати. А сколько ему платят? — неожиданно сменила тему Гермиона.

— Что? — заторможено отозвалась профессор, явно с трудом выплывая из своих мыслей.

— Скажите, а сколько платят леснику в школе? — вежливо повторила девочка.

— Позвольте поинтересоваться, почему вас заинтересовала эта тема? И вообще, хватить увиливать!

— Я не увиливаю, — демонстративно обиделась Герми. — Просто у Хагрида стол был застелен газетами вместо скатерти. Мне было не очень приятно пить чай, читая заодно нудные статьи про котлы в министерстве магии и криминальную хронику про ограбление Гринготтса.

— Я поговорю об этом с Хагридом, а вы продолжайте.