Проснуться собой. Книга первая - Утро.

Собственно, сам Малфой сейчас Лорду был особо и не нужен, но вот одна вещь, переданная Люциусу на хранение, его весьма интересовала. Когда-то давно он оставил ему свой первый дневник, что вёл для вида в свои шестнадцать лет. И сейчас этот дневник играл важную роль в жизни начавшего понемногу воскресать Тёмного Лорда. В общем, если опустить технические детали, то при наличии философского камня и трёх частичек души, взятых из оставленных им якорей, можно было вполне быстро и успешно создать своё тело. А уже наличие магического источника в теле, вкупе с большей частью души в нём, позволит залечить дыру от отсутствующих кусочков, оставляя другие якоря целыми в качестве страховки. В общем, дело осталось за малым — собрать все якоря, доступные ему в таком состоянии. А это дневник и Поттер, как это ни удивительно. Достать ингредиенты для человеческого преобразования — мелочи, на вроде тридцати пяти литров воды, двадцати килограмм карбогидратов, четырёх литра аммония, полутора килограмм кальция и ещё кучи всяких мелких порций прочих материалов. И, конечно, философский камень с кругом преобразования, который можно начертить за пару часов.

К его сожалению, ни лично встретиться с Люциусом, ни написать совой о таком деликатном вопросе у него уже не получится. Второе и так понятно, почему. А вот первое невозможно из-за пристального пригляда как со стороны директора, так и со стороны зельевара, которые в итоге обратили внимание на проявленный им интерес к Запретному коридору. Отлучаться же самому и пропустить отлучку Дамблдора не хотелось уже Лорду, так что пришлось из двух зол выбирать меньшее.

Именно поэтому по репутации юного Малфоя был нанесён ещё один существенный удар — ему первому и единственному со всего Хогвартса за этот год была назначена отработка по ЗОТИ у профессора Квиррелла, который всегда проводил занятия строго по учебнику, не обращая внимания на занятия школьников, если они не мешали ему самому.

Так что вечером, незадолго до девяти часов после полудня, Драко Малфой в очень отвратительном настроении постучался в дверь кабинета защиты от тёмных искусств, не ожидая от будущего ничего хорошего.

К его удивлению, весьма неприятному, реальность превзошла все его ожидания.

— Проходите, мистер Малфой. Присаживайтесь.

Драко, стараясь не выдавать своего раздрая, который только усилился после распространения новостей о его отработке по факультету, вежливо кивнул преподавателю, а затем медленно и аккуратно присел за одну из парт. Скрестив руки на столе, он выжидательно посмотрел на профессора Квиррелла.

— Мистер Малфой, как поживает ваш отец? — неожиданно для Драко спросил Квиррелл.

Только то, что Драко был сконцентрирован совсем не на отработке, и думы юного мага были весьма далеки от ЗОТИ, позволило оному не показать своего удивления. А если говорить по-простому, смысл такого неожиданного вопроса дошёл до него не сразу.

— Спасибо, весьма неплохо, — осторожно отозвался юный Малфой, настороженный взгляд которого можно было охарактеризовать одним вопросом — "И чего тебе от него надо?".

— Это радует. Особенно с учётом того, что ранее у нас с ним было довольно много общих дел.

Недоумение у Драко лишь усилилось. Однако полностью собраться его заставила не непонятная ситуация, в которой он оказался, а отсутствие привычного элемента в разговоре с профессором. Настолько привычного, что он не сразу это заметил — Квиррелл больше не заикался.

Лорд, которому даже остатков былой силы хватило, чтобы проникнуть в разум неопытного мага, пусть и защищённого артефактами, с одобрением отметил поведение наследника Малфоев. И решил продолжить начатое по заготовленному плану.

— Да, не стоит удивляться, Драко. В прошлом, мы с лордом Малфоем достигли многого. И у него остались передо мной некоторые обязательства.

— Отец мне ничего не говорил о вас, когда отправлял в Хогвартс.

— Ну естественно, Драко. Тогда я выглядел несколько иначе и звали меня несколько по-другому. Или не звали. — Квиррелл, а точнее, сам Лорд, весело хихикнул. — А я сам приходил.

Лорд с азартом болельщика на скачках наблюдал за сумбурным течением мыслей собеседника, в итоге довольно улыбнувшись. Драко же, озарённый пришедшей ему в голову мыслью, в ужасе смотрел на Квиррелла, машинально, до белых пальцев, сжимая столешницу.

— Л-л-ло-р-р-д-д... — заикаясь, попытался произнести он. Закончить ему не дало заклятье парализации, небрежно брошенное Лордом невербально.

— Не стоит сейчас произносить моё имя. Да и вообще, тебе сейчас ничего делать не стоит, просто пока успокойся. От того, как ты себя сейчас будешь вести, зависит, случится ли то, о чём ты сейчас подумал. У тебя минута, только учти — я ведь могу и кого другого позвать. А ты в таком случае... Мне продолжать? — Лорд, теперь уже полностью управляя телом Квиррелла, довольно кивнул.

— Замечательно, ни секунды на размышление. Именно этой способностью к мгновенному анализу обстановки, и способности учитывать буквально всё себе на пользу, и привлёк моё внимание Люциус. Вижу, кровь — не вода, что меня безмерно радует.

— Так вот, Драко. Когда-то давно, ещё до своей мнимой кончины, я отдал твоему отцу одну вещь на хранение. Я хочу, чтобы ты аккуратно написал ему, чтобы он принёс её в школу, и передал тебе. Как именно написать, сам решишь.

Драко продолжал внимательно смотреть на мнимого профессора.

— Вот как? Не стоит считать себя самым умным, мальчик. — Вопреки смыслу фразы, Лорд был доволен. — Под зельем подвластия ты ничего подобного сделать не сможешь. И нет, наш знакомый зельевар ничего не поймёт, потому как его не будет в ближайшие дни в замке. Но мы можем поступить иначе, как думаешь? Например, есть тут в замке такой известный всем мальчик, Гарри Поттер. У тебя вроде с ним отношения... О, даже так. Считаешь, что сможешь сделать это своими руками?

Лицо профессора Квиррелла приняло задумчивое выражение, когда в мыслях Драко он увидел искреннее желание уничтожить Поттера за всё пережитое. Это открывало одну интересную возможность...

* * *

Пока некоторые плели или лелеяли свои тёмные планы, для остальных магов время текло неудержимой рекой, оканчивающейся резким обрывом, носившим самое страшное для школьников название — экзамены. Не были исключением из этого и Гарри с Гермионой.

Как ученики Равенкло, они были обязаны показать самые лучшие результаты. Это было мнение Гермионы, и никто не в силах был поколебать её уверенности в своей правоте. Она уже не по первому разу повторяла пройденное, изнывая от нетерпения. Гарри же считал, что достаточно их просто сдать, мечтая про себя, чтобы дни сдачи уже наступили, потому как у него тоже было состояние, когда терпеть уж нету больше сил. Правда, причина была противоположная — его уже тошнило от повторений и зубрёжки, но сказать об этом Гермионе язык просто не поворачивался. И ему приходилось, с вымученной улыбкой и сжав зубы, "заниматься подготовкой".

Впоследствии, он со всей уверенностью мог заявлять, что самым светлым моментом первого года было чувство облегчения от упавшего с плеч груза знаний, большая часть которого ему уж точно не пригодится. Вот скажите, много можно найти полезного в пляшущем ананасе на экзамене по Чарам, или превращении мышки в табакерку? Это уже какое-то издевательство над животными получается, которое не то что люди, даже коты не одобрят. Хотя, если быть честным, смысл был в проверке контроля и дозирования своей силы через палочку. Однако подобное, из учеников первого, да некоторых других курсов, было понятно им двоим, и, возможно, слизеринцам, и уж явно не потому, что им рассказали местные преподаватели. Единственным привычным экзаменом оказался экзамен по истории магии — только вы, пергамент и выданное перо. А, да, ещё чернильница. И очень мало времени, чтобы хоть что-то правильно вспомнить после всех прошедших месяцев сладкого сна уроках Бинса.

В честь сдачи экзаменов почти все школьники предпочли выбраться из замка, гуляя возле озера или расположившись в тени деревьев, и наслаждаясь приятной прохладой после духоты аудиторий. Не стали исключением и первокурсники Равенкло. Пусть они, в отличие от шумных гриффиндорцев, и не кучковались шумными табунами, а проявляли свою индивидуальность, разбившись на пары или тройки.

Гарри с Гермионой заняли одно такое место с замечательным видом на озеро, в котором обитал гигантский кальмар. Щупальца последнего периодически показывались на поверхности, давая вполне ясное представление об его размерах. Однако долго расслабляться у них не получилось — очень скоро их уединение было прервано прилетевшим почтовым филином. Птица вела себя гордо, а если бы речь шла о человеке, то даже спесиво. Гордо протянув лапку с привязанным письмом, словно делая одолжение, он строго пресекал любые попытки себя погладить, грозно щёлкая клювом на все подобные попытки девочки.

— Вроде бы это герб Малфоев, — неуверенно сказал Гарри, озадаченно рассматривая конверт. — Интересно, что это им надо?

— Открывай, чего гадать? — поторопила его Гермиона.

Разорвав печать на конверте, Гарри достал лист пергамента, и развернул его так, чтобы им вдвоём было удобно читать полученное послание. Однако, дети почти сразу одновременно приподняли брови в удивлении, а потом ещё и недоумённо переглянулись.

Причина их удивления была вызвана содержимым послания Малфоев, а, точнее, практически его полным отсутствием, за исключением банального поздравления со сдачей экзамена.

— Э-э-э... — почесал затылок Гарри.

— А, может, тут чернила невидимые? — Гермионе не требовалась совершать дополнительных действий для стимулирования мыслительной деятельности.

— И как мы их должны тогда увидеть? Нагреть?

— Попробуй капнуть капельку крови. Это же маги "древнего" рода, у них всё на кровь завязано. — Гермиона настолько явственно выделила интонацией свои слова про возраст рода, что сразу становилось понятным её отношение к подобным заморочкам.

Опустив проблемы с нежеланием Гарри пускать себе кровь и уговоры Гермионы, в конце концов они опять склонились над пергаментом, на котором проступило ещё одно послание.

Прошло меньше минуты, и вот они уже потрясённо смотрят друг на друга, забыв закрыть рты. А потом, словно что-то осознав, бросаются опять перечитывать послание, деля пергамент между собой.

— Это что — шутка? — Гарри никак не мог поверить в прочитанное.

— Скорее идиотизм. — Гермиона была более рассудительной.

— Но мы же договаривались, что с леди Малфой встретимся... — продолжал удивляться Гарри. — Что за?..

Последний его возглас относился к тому, что он увидел, как по пергаменту неожиданно побежали огоньки магической энергии. Он не успел даже договорить, как они развернулись в очень знакомую сеть, и практически мгновенно перекинулись на обоих школьников.

Осознание того, что подобная картина выглядит как-то знакомо, и что именно это должно означать пришло к нему только после того, как они вместе осознали себя после перемещения порт-ключом уже в полной темноте.

— Ну всё, Драко, — мрачно и решительно сказал Гарри. — Ты теперь у меня точно станешь нежно-зелёным. В крапинку.

— Почему? — хоть и слегка дрожащим, но очень любознательным голосом спросила Гермиона.

Недавнее неожиданное перемещение, а также темнота вокруг, помноженная на звуки непонятной возни сверху, и чьи-то поскуливания оттуда же, заставляли её непроизвольно прижиматься к своему другу.

— Потому что я его стукну. И не раз.

— А почему ты считаешь, что он... Ай!!! — Взвизгнула девочка, так и не договорив свой вопрос в продолжение темы о стимулировании склонности мелкого Малфоя к метаморфизму путём ударных воздействий.

Одновременно с её вскриком девочку что-то рвануло из рук Гарри.

— Герми!!!

Гарри было дёрнулся за ней, но, не видя ничего вокруг, мгновенно запнулся обо что-то, и растянулся на полу. Причём на очень неровном полу, из-за чего палочка, находящаяся в нагрудном кармане, очень болезненно впилась ему в тело. Мысли об этом куске дерева, причём далеко не благозвучные, как это ни странно, всё же заставили мальчика вспомнить, что он какой-никакой, но маг, а значит...

— Люмос! — Во весь голос проорал он, так и продолжая лежать на полу.

Вспыхнувший на конце его волшебной палочки яркий шарик ослепительно белого света больно резанул его по глазам, заставив их обильно прослезиться.

— Гермиона? — позвал Гарри, пытаясь встать с пола с поднятой вверх рукой, державшей палочку, и не запутаться в полах мантии, при этом ещё стараясь проморгаться от выступивших слёз.

— Ам... уф... м-ы-ы-в! — Донеслось до него откуда-то слева сверху.

Кое-как проморгавшись, Гарри увидел подругу в очень затруднительном положении. И даже, можно сказать, несколько компрометирующем, потому как юная волшебница висела вверх ногами, опутанная гибкими и блестящими... пусть будет побегами. Они её оплетали в несколько слоёв, зафиксировав руки и ноги по отдельности, а также залепив рот, из-за чего она висела в форме звезды с задравшимся подолом. Особый смак добавлял тот факт, что в лицо Гермионы смотрел кончик её палочки, удерживаемой ещё одним тонким усиком этого растения.

Заметив ошеломлённый взгляд Гарри, и то, куда он был направлен, девочка сердито засопела и начала вырываться гораздо энергичнее. А её друг, всё же догадавшийся, что стоит смотреть не только на подругу, уже вполне спокойно и неторопливо сменил заклинание.

— Люмос Солем! — Уверенно произнёс Гарри. — А ну живо отпустили её!

Вспыхнувший яркий солнечный свет заставил побеги Дьявольских Силков резво скрыться из освещённого пространства, правда, при этом всё же выполнив приказ мальчика — Гермиону аккуратно перевернули и поставили на пол, после чего побеги резво слиняли в тень.

— А палочку?! — Гневно заметила Гермиона.

Оная не замедлила явиться, прилетев точнёхонько в лоб девочке.

Ошарашенная Гермиона машинально схватила свой инструмент, обиженно потёрла лоб в месте удара, а затем...

— Убью! Спалю к чертям собачьим! Да ты у меня гербициды все следующие шесть лет жрать будешь, вуайерист ползучий!

Герми выглядела настолько потешно с растрёпанными волосами и помятой перекошенной мантии, яростно при этом грозя волшебному растению, что Гарри не выдержал, и позволил себе пару еле слышных смешков. Это оказалось большой ошибкой, потому как поток угроз резко оборвался, а Гермиона обратила своё внимание на другой объект. Причём, скажем так, гораздо более доступный.

— Гарри, скажи мне, пожалуйста, — ласково и негромко, с многообещающей улыбкой, начала допрос Гермиона, — ты куда это так пристально смотрел, пока я висела кверху ногами, а?

Гарри сглотнул, и сделал шаг назад.

— И почему ты так долго туда смотрел?

Ещё два шага спиной вперёд от такой страшной в данный момент подруги. И всё это с поднятой вверх палочкой, продолжавшей освещать солнечным светом пятачок комнаты.

Честно сказать, все мысли Гарри в этот момент сводились к одной фразе: "Гермиона стра-а-а-шная!".