— Обучение в моей школе строится по другому принципу, отличному от обучения тех же Милим. Да, я пока не даю своим ученикам знания о современном вооружении, но для воина тип оружия неважен. При необходимости воин может обходиться вообще без оружия, он сам по себе — оружие.
— Я читал отчёты по оканийской бойне, тан Рур, поэтому представляю, на что способны вы лично и насколько эффективно ваше умение. Но я хочу понять, ждать ли от ваших учеников аналогичных результатов, или подобная живучесть и эффективность в реальном боестолкновении — всего лишь ваша индивидуальная особенность.
— Эти качества в большей или меньшей степени присущи любому воину, тан Тувилани, причём я вовсе не считаю себя самым опытным — в земной истории были воины и посильнее меня.
— Давайте всё же перейдём к конкретному примеру — мне так проще понять ваши объяснения. Предположим, что в поединке сошлись ваш ученик и опытный боец милитари-клана. И у того, и у другого в руках одинаковое оружие. В чём отличие? Кто победит? Мне нужно знать результат схватки, а не психическое состояние её бойцов.
— Хорошо, попытаюсь объяснить. Солдат имперского милитари-клана практически с самого детства учится пользоваться определённым видом оружия или несколькими его видами. От того, насколько хорошо он овладел вверенным ему оружием, зависит его эффективность на поле боя. Опытный солдат практически сживается со своим оружием...
— Пока ничего нового я от вас не услышал.
— Я еще не дошёл до нового. Итак, солдат знает, как работает его оружие, и умеет из него стрелять. Возьму самый очевидный пример из далёкого прошлого — умение стрелять из лука. Можно вместо лука рассмотреть армейскую штурмовую винтовку, но, поверьте, лук будет более наглядной демонстрацией различий между солдатом и воином.
— Хорошо, пусть будет лук.
— Итак, хороший солдат-стрелок знает, как стрелять из лука с наибольшей эффективностью. Он очень быстро и абсолютно правильно натягивает тетиву, задействовав для этого нужные группы мышц. Он знает, что стрела летит по наклонной баллистической траектории. Он берёт необходимое упреждение, учитывая также поправку на ветер, температуру и влажность воздуха, линейное перемещение мишени, если противник движется, и ещё десятки различных параметров, влияющих на стрельбу. В результате, чтобы попасть в сердце стоящего в семидесяти шагах от него противника, лучник-солдат целится не в его сердце, а в воображаемую точку над головой. Отпустив тетиву, солдат наблюдает за полётом выпущенной им стрелы и с удовлетворением убеждается, что она попала точно в сердце его противника. Его выстрел будет удачным за редким исключением — если его противник не окажется воином.
— То есть по воину солдат промахнётся?
— Шанс попасть в воина у солдата будет действительно ниже, и я даже объясню, почему, но немного позже. Сейчас рассмотрим те же условия, только вместо солдата у нас тетиву лука натягивает воин. Воин имеет тот же опыт, что и солдат, то есть он умеет и брать упреждение, и учитывать погодные условия и перемещение противника. Но воин целится не в воображаемую точку над головой своей мишени, а в его сердце. На нужный угол для соблюдения правильной баллистической траектории поднимает лук подсознание воина, дав соответствующую команду мышцам рук. Причём стрела полетит не туда, где сейчас находится противник, а туда, где он окажется через мгновение, необходимое стреле для полёта.
— Но солдат делает то же самое! — Тувилани не удалось сдержать невозмутимости.
— Я же сказал — при внешней одинаковости действий у солдата и воина различно их внутреннее содержание. Солдат посылает стрелу в определённую точку, которую вычисляет на основании накопленного опыта, а воин убивает своего противника. Стрела в сердце — это не причина, как у солдата, а следствие. Задача солдата — послать стрелу, а задача воина — убить противника.
— Но если результат одинаков, тогда в чём разница?
— Разница в мировосприятии, тан Тувилани. Солдат стреляет из оружия, а воин убивает врагов.
— И разница в мировосприятии приведёт к промаху солдата? — несколько саркастически спросил Тувилани.
— Совершенно верно, — не обратив внимания на скрытый сарказм, ответил Андрей, — именно потому, что воин не сосредотачивается на оружии, а живёт боем, он не только видит, но и чувствует своего противника. Солдат, как я уже говорил, взяв в руки оружие, на протяжении всей своей службы учится им пользоваться. Это несложно — привести оружие в боеспособное состояние, навести на цель и нажать курок или гашетку спускового механизма. Воин тоже обучается владению оружием, как и солдат, но для него эти знания вторичны — в первую очередь воин анализирует обстановку, оценивает ситуацию с точки зрения потенциальной угрозы, и на основании проведённого анализа принимает единственно правильное в этой ситуации решение. Все эти действия настоящий воин проводит интуитивно, на уровне подсознания, причём для непосвящённого человека подобные действия могут показаться мгновенными. Более того, истинный воин способен заметить и оценить не только действия, но и намерения. Воин посылает стрелу не в условную точку, как солдат, а в своего противника, поэтому стрела полетит именно в солдата, даже если он вдруг попытается уклониться. Воин, в отличие от солдата, практически никогда не промахивается, так как интуитивно, на уровне подсознания, знает, где будет его противник в момент попадания. Воин увидит не только направленный в него выстрел, но и определит намерение стрелявшего в него противника, и даже точку, в которую тот целился. Соответственно, у воина, в отличие от простого солдата, есть неплохой шанс избежать попадания, уйдя с линии атаки — ведь солдат стреляет не в самого воина, а в условную точку, не в противника, а в мишень. Это может показаться неправдоподобным, но способность за мгновение до удара уклониться, изменить траекторию движения, выставить в качестве преграды щит или иным способом избежать собственной гибели как раз и отличает воина от солдата. Воин может владеть оружием даже хуже солдата, но при схватке не на жизнь, а насмерть я бы поставил на воина — ведь для него оружие лишь одно из средств ведения боя. Не будет оружия — воин подыщет подходящее из подручных материалов. Практически любой предмет, попавший в руки воина, может служить ему оружием.
— А если ему в руки ничего не попадётся?
— Тогда воин будет сражаться голыми руками.
— Голыми руками против штурмовых винтовок?
— Вы уверены, что при противостоянии безоружного воина и вооружённого штурмовой винтовкой солдата победит именно последний? — усмехнулся Андрей. — К тому же вы забываете один немаловажный аспект — солдат, пусть даже опытный и бывалый, растеряется, и не будет знать, что ему делать, оказавшись без своего любимого и привычного ружья, из которого учился стрелять всю свою жизнь. Для воина потеря оружия является лишь досадной помехой в достижении цели, не более. Повторюсь — если цель солдата — выстрелить, то цель воина — уничтожить противника. Для солдата оружие первично, для воина — вторично. Как видите, это не выраженные в цифрах тактико-технические характеристики, к которым вы привыкли, а образ жизни. Философия, но она меняет всё. Вы упомянули про оканийскую бойню, и не могли не знать, что там я поначалу сражался без оружия. Да, попавшее в мои руки армейское штурмовое ружьё сделало мои действия намного более эффективными, но и без него я в той ситуации оставался достаточно серьёзной боевой единицей. Вместо ружья в мои руки могли попасть верёвка, стул, кусок арматуры... Да мало ли предметов вокруг может быть использовано истинным воином в качестве оружия? Надеюсь, вы не станете опровергать моего умения сражаться где угодно и чем угодно, а также способности передать это умение своим ученикам?
— Нет, тан Рур, я верю в ваши способности и в эффективность вашего метода обучения, — несколько смущённо ответил начальник службы безопасности, — но меня интересует, насколько ваша школа отличается от существовавших в империи в древности школ рукопашного боя и боя с оружием?
— Почему вы сравниваете мою школу с имперскими?
— Я с уважением воспринимаю всё сказанное вами, но история показала неэффективность сражений без оружия. В древности в империи существовало великое множество различных школ рукопашного боя и боя с оружием, но все они со временем умерли — их погубила гонка вооружений. Против современного оружия рукопашный бой оказался не просто неэффективен — он стал бесполезен, поэтому тратить драгоценное время и заниматься им профессионально стало просто бессмысленно. Сейчас даже дуэли редко завершаются серьёзными травмами и чаще всего выглядят как простой обмен кулачными ударами, где, как правило, побеждает более сильный, ловкий и выносливый. До встречи с вами я был в этом полностью уверен. Мои опасения основаны на том, что внешне ваша школа повторяет упомянутые мною древние имперские школы. Не получит ли клан Лерой современную школу рукопашного боя, пусть более эффективную, чем отжившие своё и благополучно забытые древние методики, но не дающую клану реального преимущества по отношению к существующим в милитари-кланах школам?
— Вы правы — сходство в обучении есть, но только внешнее. Я тоже изучал историю Оканийской империи, и тоже встречал упоминания о существовавших в древности многочисленных школах рукопашного боя и школах владения оружием, преимущественно древковым и клинковым. Я долго думал, почему же все они выродились и исчезли, и пришёл к выводу — во всех этих школах не было воинского духа. Там преподавали опытные бойцы, и они неплохо учили своих подопечных владеть существующим в то время оружием, а также драться голыми руками и ногами. Да, из этих школ выходили крепкие и умелые бойцы-рукопашники, но этих бойцов обучали всего лишь набору приёмов и связок и особенностям их применения. На выходе получались опытные солдаты-профессионалы, хорошо владеющие рукопашным боем и приёмами работы с оружием. У вас были хорошие воинские школы, но не было школ боевого искусства. В ваших школах преподавали технику, но не дух. Я даю своим ученикам возможность овладеть собственным телом и духом, а оружие рассматривать лишь как продолжение собственной руки. Я уже говорил, но повторюсь ещё раз — я не учу владеть оружием, я учу пути воина. Воин — это не умение стрелять, наводить курсор и нажимать на кнопки, а состояние духа. Современные имперские милитари-школы учат владеть оружием. Я же учу своих ребят чувствовать противника, видеть его уязвимые точки, играть на его слабости и побеждать с наибольшей эффективностью. В этом и состоит путь воина. Когда вы ощутите это на себе, вы поймёте разницу.
— Но, чтобы понять, необходимо стать воином? — переспросил Тувилани.
— Я рад, что вы меня поняли, — усмехнулся Андрей. — И последнее — наши школы действительно внешне могут быть похожи, но цели и задачи у них разные, как и методика обучения. Я не хочу, чтобы у вас сложилось о моих учениках превратное мнение как о чудо-бойцах, способных выжить в любой ситуации, и не только выжить, но и победить. Непобедимых людей вообще не существует. Убить можно любого, в том числе и меня. Просто чем опытнее воин, тем сложнее его убить.
— Именно это я и хотел от вас услышать, тан Рур. Воина тоже можно убить, как и обычного солдата, но, в зависимости от его опыта, сделать это сложнее. Поэтому эффективность действий воина всё же можно определить в цифрах. Клановые аналитики в своих анализах будут учитывать ваших учеников как обычных бойцов, вводя в свои вычисления некие поправочные коэффициенты, зависящие от набранного ими опыта. А предоставить службе безопасности эти коэффициенты должны будете вы.
— Вы планируете оценить воинский дух в процентах? — усмехнулся Андрей.
— Поймите, тан Рур, все эти философские рассуждения о духе воина и пути воина не помогут моей службе просчитать вероятность благоприятного исхода торговой операции, если она окажется завязана на вооружённую поддержку. Мне нужно знать, какое количество охраны выделить для сопровождения каравана, чтобы обеспечить приемлемый уровень безопасности.
— Я понял ваши затруднения, тан Тувилани, — поморщился Андрей, — ученика моей школы после примерно трёх сол обучения можете приравнять к полутора опытным имперским солдатам, а получившего чёрный пояс — к двум. Разумеется, если и у моих учеников, и у противника будет примерно одинаковое вооружение. Воин, в отличие от простого бойца, может использовать любое оружие, но чем лучше оружие, тем выше эффективность действий воина.
— То есть ваши ученики при прочих равных условиях примерно в полтора-два раза более эффективны, чем ученики клановых школ, — пробормотал, явно что-то подсчитывая в голове, начальник службы безопасности, — но затраченное на их обучение время и средства позволят, при должной экономии, обучить как минимум втрое большее количество обычных солдат.
— Это обратная сторона медали, тан Тувилани, — усмехнулся Андрей. — Обучить более-менее сносно стрелять можно очень быстро, а настоящего воина приходится растить всю жизнь. В моём мире из-за этого проигрывали войны — опытный асс почти гарантированно выйдет победителем из противостояния с наскоро обученным противником, но любого мастера можно просто завалить массой вооружённых новобранцев. В открытом противостоянии мастер-профессионал всегда проигрывает толпе. Это аксиома войны.
— Спасибо, тан Рур, я услышал всё, что хотел...
И всесильный глава службы безопасности Лерой, развернувшись, ушёл, оставив Андрея размышлять о том, правильно ли он поступил, раскрывшись перед клановым чиновником и выложив тому все достоинства и, что самое неприятное, недостатки учеников его с таким трудом созданной школы...
Глава 2
— Госпожа матриарх, получены первые предварительные результаты по третьему этапу программы, — тан Сил, представляющий Айлинэри очередной отчёт исследовательской группы, фактически уже являющейся отдельным научным институтом, не скрывал удовлетворения на лучащемся гордостью за проделанную работу лице, — все образцы второго поколения благополучно выжили и развиваются в соответствии с заданной программой. У всех исследованных образцов в большей или меньшей степени выявлены необычайно развитые нервные узлы вдоль позвоночника и перед ним, а также увеличенные вегетативные нервные узлы за пищеварительным трактом, примерно в районе живота, как вы и предсказывали. Все вышеназванные нервные узлы соединяются сетью нейронов в единое целое со спинным и головным мозгом. От этого сплетения нервных узлов в разные стороны отходят многочисленные нервные волокна, величина и степень развитости которых заметно превышает среднестатистический показатель для человеческого тела, однако сильно не дотягивает до уровня образца номер один. Степень возбудимости и проводимости нервной ткани в районе исследуемых нервных узлов также повышена. Механизм функционирования данного нервного образования в целом соответствует описанному в хрестоматийной литературе, что однозначно свидетельствует — подобные образования не являются чужеродными элементами, а присущи каждой человеческой особи. Деградировали ли эти образования в современном человеке или получили необычайно сильное развитие в образце номер один под влиянием неизвестных факторов — нам неизвестно, но не подлежит сомнению то обстоятельство, что подобные изменения могут быть сохранены в генетическом коде и передаваться по наследству от поколения к поколению.
