Квинт Лициний 3

Американец погонял во рту последний глоток и, к сожалению Сергея Викторовича, опять вернул разговор к исходной теме:

— Возвращаясь к Польше... Получается, что ты и, вероятно шире, наш традиционный круг общения не решились бы утверждать, какого рода ответные меры Политбюро сочло бы допустимыми? И в каком темпе их можно было бы реализовать? Разумеется, если бы мы действительно осуществили что-то вроде виденного тобой "плана "Полония".

— Увы. Еще в январе я мог бы спрогнозировать реакцию Политбюро и сроки этой реакции достаточно уверенно. Сейчас — нет. Ну, разве что... Можно рассчитывать, прежде всех решительных шагов, какими бы они ни были, Брежнев попробует осенью, например к годовщине Октября, съездить в Варшаву сам. Попробует подавить весом. И если восстановление его работоспособности не носит временного характера, то я бы ждал выступления Ильича в политически горячих точках, скажем, на "Урсусе" или в Гданьске.

— Интересно... — протянул Дик, задумчиво рисуя что-то палочкой на песке, — очень интересно.

Сергей Викторович потянулся к термосу, налил чай, сделал глоток — и бесподобные теплые ароматы сняли вдруг прохватившую дрожь.

— Но в целом, дорогой коллега, я бы сказал, — произнес он, криво улыбаясь, — что внезапно для нас изменился круг исходных данных, в пределах которых наверху стали принимать решения. И теперь мне представляется, что обстоятельства, заставившие вас прибыть в Москву на этот зондаж, и все наши сегодняшние волнения вокруг Польши — все это может оказаться пустяками по сравнению с действительно происходящими переменами. Ветер... Да, поднимается сильный ветер. Я это чувствую. И кому-то он обязательно будет в лицо.