— Не могу вам советовать ваше высокопревосходительство, но почел бы честью любую должность на нем. Алексеев внутренне поморщился, "чертов скромник", но со всей возможной деликатностью ответил.

— Видите ли, Ваше Императорское Высочество, в Российском Императорском флоте есть четкие правила. Прежде чем стать командиром боевого корабля офицер должен выплавать ценз в должности старшего офицера. Вы же Алексей Михайлович только что получили чин капитана II ранга и никем выше вахтенного начальника не служили-с. Я нисколько не сомневаюсь, что вам достанет и сил и знаний и решительности для самостоятельного командования, но это будет совершенно против правил! И Генерал-адмирал, и ваш старший брат прошли все ступени... продолжил Алексеев, явственно подразумевая — и я тоже!

— Однако ваше превосходительство, сейчас война. Нужно ли соблюдать все бюрократические формальности мирного времени.

— Бюрократические? Взвился наместник и, с необычной для него пылкостью обернувшись к Алеше, налетел на взгляд. Нет, на ВЗГЛЯД! Молодой Великий Князь смотрел на него, не мигая просто полыхая при этом глазами. Под этим ледяным пламенем величественный и представительный адмирал как-то быстро сник. Сделавшись как бы ниже ростом и куда мене уверенным в себе Алексеев быстро пошел на попятный.

— Впрочем, вы, несомненно, правы, где же вам набраться опыта как не в самостоятельном деле? Принимайте командование, руководите ремонтными работами, а там посмотрим.

— Нельзя ли назначить ко мне старшим офицером Балка? Продолжая натиск, спросил Алеша. Но наместник уже начал приходить в себя.

— Ну, батенька вам палец в рот не клади, отхватите всю руку. Однако на место старшего офицера прибыл капитан II ранга Семенов. Это распоряжение из под Шпица, тут уж и я ничего поделать не могу. Ступайте голубчик, всего вам доброго.

Алексеев пристально смотрел в след уходящему Алеше и размышлял. Я то думал ты щенок, а ты оказывается волчонок. Ну да ладно, все назначения великих князей контролируются из Зимнего, и как там посмотрят на это еще бабушка на двое сказала. Да и под Шпицем никто особо не обрадуется, уж больно твой братец на себя брал много. А я отпишу, кому следует.

Ввести Боярина в док оказалось делом совсем не простым. Прежде всего, необходимо было закончить исправления повреждений Паллады. А с этим никто не торопился. Не хватало буквально всего: от квалифицированных рабочих, до банальной листовой стали. Если первых еще можно было заменить матросами, то второе реально было получить только в порту. Хуже всего было то, что ни командир, ни другие офицеры крейсера, казалось, небыли обеспокоены задержкой ни в малейшей степени. Их, равно как и начальника порта Греве все и так устраивало. Впрочем, Алеше удалось сдвинуть дело с мертвой точки. Визит к Греве и разговор с ним с глазу на глаз побудил начальника порта к более энергичным действиям. Командиру крейсера тоже удалось намекнуть, что платье надо беречь снову, а формуляр смолоду. Так или иначе, но затратив на трехдневную работу более двух недель, порт-артурская богиня вышла из дока и освободила место Боярину.

Еще одной головной болью Великого князя была попытка снять с его корабля артиллерию и установить ее на, так называемой 'кинжальной' батарее. Эта батарея должна была защищать проход во внутренний рейд от попыток японцев загородить его брандерами. Первоначально орудия предлагали снять с вспомогательного крейсера Ангара, потом, в общем-то, здраво рассудили, что крейсер еще может пригодиться, а вот поврежденный Боярин все равно стоит без дела. Выход из ситуации подсказал вездесущий Балк. В последнее время они с Алешей крепко сдружились. Среди хранящихся безо всякой системы трофеев захваченных в Таку он нашел и показал своему родовитому другу пять прекрасных армстроноговских пятидюймовок. Приведенные в порядок они были установлены на батарее. Обслуживать их должны были артиллеристы Боярина, но против этого молодой командир не возражал. Практика есть практика.

Едва Боярин оказался в доке, случилась новая напасть. Смертельно уставший и вдоволь наругавшийся со всеми портовыми чиновниками Алеша добрался до дому лишь поздно ночью. Отмахнувшись от ворчавшего Архипыча он отправился спать, намереваясь предаваться морфею, по крайней мере, до обеда. Увы, мечтам не было дано осуществиться. Около девяти утра Великого князя разбудили взрывы. Как оказалось это два японских броненосца Фудзи и Ясима подошли к Порт-артуру и открыли перекидной огонь через мыс Ляотешань. Легкие японские крейсера с рейда корректировали огонь по радио, впрочем, не особенно успешно. Алеша, вообразив, что огонь может привести к повреждению его крейсера, кинулся, было в порт. Но на пути молодого человека возник несокрушимый как скала Архипыч. — В жизни того не бывало, чтобы великие князья выходили из дома небритыми как шаромыжники! Было заявлено грозным вестовым. Пришлось подчиниться. Впрочем, много времени это не заняло, и вскоре чисто выбритый и благоухающий парфюмом Великий князь отправился в порт. Особых разрушений обстрел не принес, Баян, вышедший на рейд, отогнал собачек, как стали называть японские крейсера в Артуре. Без их корректировки обстрел велся наудачу, и она сегодня японцам не благоприятствовала. Больше никаких мер командование не предприняло. Алешу попытавшегося что ни будь предпринять, вежливо выслушали, но никаких практических шагов не воспоследовало.

Однако молодой Великий князь был не из тех, кто быстро опускает руки. Отправившись на крейсер, он первым делом осведомился о ходе работ. Старший офицер отрапортовал в том духе, что надо бы лучше, но некуда. Портовых рабочих все одно мало, а свои матросы и без того делают все возможное. Следующий вопрос заставил Семенова удивиться. — А зачем вам Ваше Императорское Высочество понадобились наши дальномерщики? Алеша поморщился, титулования он не любил, — затем дорогой ... что им следует немедля отправиться на Ляотешань и оборудовать там дальномерный пост. — Нет, никакого указания я не получал, предупредил Алеша готовый сорваться вопрос. Однако я полагаю это необходимым, также необходимо, что бы наша станция беспроволочного телеграфа самой большой возможной искрой перебивала японские передачи, когда они пожалуют следующий раз.

Совершенно неожиданно против планов Великого князя выступил командир дальномерной станции Боярина мичман. ... Вообще команда и офицеры крейсера довольно быстро распознали характер своего нового командира. Поэтому, не стесняясь, высказался в том духе, что никакого смысла снимать, новейший дальномер Бара и Струда нет. Поскольку дальномерный пункт будет находиться на берегу вполне можно устроить внешнебазисный дальномер с помощью двух угломеров. А Бар и Струд дорогой, получен ранее других кораблей эскадры совершеннейшим чудом. И уж совсем невероятным образом не пострадал при аварии. Алеша нашел доводы мичмана основательными и согласился с ними. Так или иначе, дальномерный пост был устроен.

Следующим шагом командира Боярина стала попытка устройства батареи на Ляотешане. Собственные орудия для этого не годились категорически, слишком мал калибр. Да и артиллеристы заняты на кинжальной батарее. Попытка договориться в штабе ни к чему не привела. Тогда Алеша решил попробовать в штабе крепостной артиллерии. Против ожидания начальник крепостной артиллерии генерал Белый выслушал великого князя со всем вниманием и тут же предложил соорудить временную батарею, на которой установить две двадцати восьми сантиметровые пушки. Больше в резерве, увы, не было. Эти достаточно мощные, но уже довольно устаревшие орудия могли стрелять четырнадцати пудовыми чугунными бомбами на расстояние в двадцать кабельтовых, при возвышении 9 градусов. Говорить о серьезном воздействии на вражеские броненосцы не приходилось. Заметив потерянное выражение лица молодого человека, генерал предложил следующее. Пока саперы будут готовить позиции для батареи, в артиллерийских мастерских доработают станки орудий для увеличения угла хотя бы до 12 градусов. Дальность, таким образом, увеличится приблизительно до 30 кабельтовых и корабли ведущие обстрел гавани и города окажутся в досягаемости русских орудий.

— И вообще молодой человек, оставайтесь-ка на обед, у меня будут артиллерийские офицеры, глядишь, вместе чего ни будь и придумаем, что бы помочь вашему горю. Кроме семьи и адъютанта за столом Белых действительно присутствовали несколько артиллерийских офицеров. Сначала они были несколько смущены присутствием члена Императорской фамилии, Алеша, редко бывавший в обществе и мало кого знавший кроме моряков, тоже чувствовал себя стесненно, однако довольно быстро все освоились. После обеда вернулись к обсуждаемому вопросу.

— Как хочешь, душа моя обратился к генералу полковник Мехмандаров, но для броненосцев два старых орудия будет мало. Полковник Тахателов также поддержал необходимость увеличить число орудий.

— Да ну вас разбойников, где я вам пушек возьму? Самедбек, а то ты не знаешь что пушек нам не хватает и для фортов, а прислуги и того меньше. На что Тахателов хитренько улыбаясь, сказал, косясь на великого князя:

— Так у моряков проблема, пусть они пушками и помогут. — Вообще-то в порту хранятся орудия Круппа аналогичные нашим одинадцатидюймовкам образца 1867 года.

— Вот как? Удивился Белый.

— Именно так, очевидно трофеи, взятые после штурма Таку, немедленно ответил Алеша. — Да, кивнул Тахателов были в Таку такие пушки. Мы много что оттуда дельного привезли, да мало что использовали.

— Вот что господа, полагаю надо немедля создать комиссию по освидетельствованию орудий хранящихся в арсеналах и порту. Вряд ли они правильно хранились, однако в нашем положении даже если часть пушек удастся использовать и то хлеб. Однако вы ваше императорское высочество, продолжил он официальным тоном, прекрасно разбираетесь в артиллерии! Впрочем, помня кто ваш батюшка, иного и ожидать нельзя.

Работы на Боярине подходили к концу. В скором времени корабль мог выйти из дока и присоединиться к эскадре. Возник вопрос с отозванием артиллеристов с кинжальной батареи. И тут возникли непредвиденные сложности, в штабе казалось, никто не был заинтересован в возвращении корабля в строй. Адмирал Старк собирал вещи и ни во что не вмешивался. Прочие ждали прибытия адмирала Макарова и не хотели ничего менять. Алеше предложили оставить своих артиллеристов на батарее, а взамен получить из резервов и старых клиперов сибирской флотилии. Тут уж великий князь взбеленился, он привык считать экипаж Боярина своими людьми. И отдавать их не хотел ни под каким видом. Экипаж сплаван, доказывал он, начальники знают своих подчиненных и наоборот. Нет никакого смысла разрушать это из за промаха прежнего командира. Лучше уж кинжальную укомплектовать по новому из запасных и с кораблей не могущих вступить в компанию. Однако на штабных резоны Алеши производили мало впечатления. Казалось, как только он принял крейсер под командование, в глазах окружающих он перестал быть сиятельным бездельником, которому все позволено и стал одним из многих офицеров коими можно безнаказанно помыкать.

Тем временем на пост командующего флотом был назначен адмирал Макаров. Известие это было встречено большей частью офицеров и матросов восторженно. Степан Осипович пользовался непререкаемым авторитетом среди них. Недоброжелатели у него тоже, впрочем, имелись, но до поры помалкивали. Макаров, поддерживая свою репутацию беспокойного человека, со всей возможной поспешностью отправился к месту нового назначения. Уже... адмиральский поезд прибыл в Артур. На вокзале к его приезду выстроился почетный караул. Оркестр играл встречный марш. Однако Алеше, занятому с утра до вечера ремонтом крейсера было не до встречи прославленного адмирала. Трудности, с которыми столкнулась в ремонте Паллада, немедленно повторились с Боярином. Всякую мелочь было необходимо добывать с боем. Каждое требование вызывало у портовых чиновников приступ тоски. Хорошо еще, что офицеры крейсера воодушевленные примером своего командира не проявляли такой апатии как их коллеги с Паллады. Старший офицер капитан II ранга Семенов также был выше всяких похвал. Они прекрасно сработались с Алешей. Пока Великий князь подавлял и гипнотизировал своим величием портовых чиновников. Старший офицер сумел мобилизовать экипаж, на который легла главная тяжесть ремонтных работ.

Адмирал Макаров лично прибыл осматривать батарею на Ляотешане. Сюрприз японцам должен был удаться знатный. Комиссия, созданная генералом Белым, постаралась на славу. Во время разбора завалов из пушек, доставленных в свое время из Таку, помимо довольно устаревших двадцати восьми сантиметровых орудий были обнаружены несколько вполне современных двадцати одно сантиметровых орудий с длиной ствола в сорок калибров. Четыре из них были установлены на брустверах новой батареи.

Вообще после штурма Таку в Порт-Артур было доставлено много материалов и вооружений. Но странное дело, сумев воспользоваться ситуацией и наложив руку на значительное количество весьма ценного имущества, русское командование совершенно не проявило рачительности в использовании его. Комиссия, составленная из крепостных и морских офицеров и инженеров, помимо большого количества разнотипных артиллерийских орудий обнаружила пулеметы систем Норденфельда и Гатлинга, большое количество броневой и конструкционной стали. Разобранные части декавильной железной дороги и даже автомобиль.

Командующий флотом с удовлетворением осматривал результаты работ. Тяжелые Круповские орудия и дальномерная станция устроенная офицерами Боярина соединенная проводами телефона с батареей внушали. За такой короткий срок не было возможности возвести бетонные укрепления, поэтому ограничились земляными капонирами. Другой проблемой было отсутствие таблиц стрельбы. Главное артиллерийское управление, к сожалению, не удосужилось заняться этой проблемой. Можно было отстрелять орудия непосредственно в крепости, благо в крепости хватало грамотных артиллеристов. Увы, для этого совершенно не было времени. Впрочем, роль батареи была определена как вспомогательная. Главным действующим лицом в назревающем действе была назначена корабельная артиллерия. Для того чтобы корректировать огонь был устроен гелиограф. Достать до японцев могли новые дальнобойные орудия Победы и Ретвизана. Ретвизан, впрочем, мог это только из-за крена увеличившего угол подъема орудий главного калибра. Осмотрев и одобрив приготовления, Степан Осипович попрощался с построенными по такому случаю солдатами и моряками, пожал руки офицерам и обнаружил отсутствие Алеши.

— А где его Императорское Высочество? Офицеры растеряно переглянулись. Великий князь как один из инициаторов создания батареи больше всех суетился, показывая построенное командующему флотом и вдруг исчез.

— Да вот же он! Воскликнул исполняющий обязанности командира батареи капитан Гобято. Действительно со стороны дальномерного поста шел Алеша, с несколько растерянным видом иногда взмахивая рукой с зажатым в ней свитком бумаги. Скользнув невидящим взглядом по адмиралу со свитой, он быстрым шагом направился к блиндажу игравшего роль штаба. За ним немедленно двинулся заинтригованный поведением великого князя Макаров. Свиток, бывший в руках Алеши, оказался картой. На ней педантично были вычерчены все маневры японских кораблей при обстреле Порт-Артура с момента устройства дальномерной станции. Даже при беглом взгляде было понятно, маршрут японцев каждый раз повторялся.