Пропаданец, главы 1-16

— Ну... э... весталки, сатурналии... нагота и Врата Целомудрия!

— Чуть раньше, Франног. Законодательство, дети, наследство. О наготе поговорим в другое время. Так что же... байстрюки?

— О! Гм... Ты знаешь, что у нас реформированное законодательство? (Я скрипнул зубами.) Нет? Дырявая башка, я ведь тебе только что про это говорил! Власть короля ограниченна, а женщины почти уравнены в правах с мужчинами! (Я скептически хмыкнул.) И даже более — они вправе сами выбирать себе мужа! (Лицо мое перекроила болезненная гримаса.) А деньги теперь можно оставлять кому угодно; все зависит от завещания. И даже байстрюку может достаться львиная доля наследства. Конечно, титул барона он носить не будет, но деньги, имущество... Я полагаю, Рику отойдет немалая часть баронских капиталов. Собственно, это ему Крочо обязан тем, что его состояние за последние два года удвоилось; у Рикера талант к коммерции, к тому же он сведущ в бухгалтерии, чего не скажешь о Крочо. А теперь, сынок, я хочу узнать, к чему ты... Карух и Мамаша Тэль убиты, а госпожа Нэйта и Рик исчезли, верно?

— Не просто убиты, — сказал я. — И не просто исчезли. Тут темное дело, Франног.

Аскет молча смотрел на меня, красавца.

Я принялся ходить по камбузу, катая горячую кружку между ладоней. Мотивы Рикера по-прежнему были не ясны.

— Мамаша Тэль... — Я опустил взгляд, пытаясь подобрать слова. — Вот когда я ее увидел, вот тогда во мне зашевелились сомнения. И подозрения...

Франног кашлянул, облизнул пересохшие губы.

— Подозрения? — эхом откликнулся он.

Я кивнул.

— Мамаша Тэль была убита метательными ножами. Острыми такими ножами, в палец лезвие... Знаете, такие штучки с кожаными рукоятками...

— Постой, подожди! — Мудрец ринулся встать, но я придержал его ладонью. — Ты говоришь: дело нечисто, метательные ножи... Ты что... ты хочешь сказать... ты намекаешь на Рика?

— Дьявольщина! Это не намеки! — Я наставил на Франнога палец и прорычал: — Я обвиняю! Я говорю вот что: это Рикер лен Крочо Валорн, сводный брат Нэйты, навел пиратов на корабль!

*Стихи — не моя парафия. Но виски я бы выпил.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ (страшная)

Ж.О.П.А.: Жутко. Опасная. Принудительная. Акция*

В народе и среди ревнителей НЛП бытует "теория розовых очков". Дескать — на мир надо смотреть как на самое обалденное место на земле, доброе, чистое и светлое — и окружающая вас действительность такой и будет. Самое парадоксальное, что до поры все действительно так, теория работает, но затем — в какой-то миг — судьбе надоедает с вами играть и она выносит вас на берег жестокой реальности каким-нибудь особенно изощренным ударом. Ваш нафантазированный самый прекрасный на свете мужчина внезапно оказывается лжецом (для примера, ну вы же на Земле, гляньте клип Генри Роллинза "Layer") и изменщиком. Честные и неподкупные полицейские избивают вас до полусмерти и отбирают все деньги. Дружелюбные собачки стаей окружают и рвут на куски по-живому. Улыбчивые и радостные индийцы в каком-нибудь Гоа похищают и сдают на органы. Но сторонник теории розовых очков будет защищать ее до последнего вздоха. А на последпоследнем вздохе — начнет доказывать, какое все-таки говно окружающий мир, хотя на самом деле — мир-то ни в чем не виноват, он многолик, виноваты лишь такие вот построители всевозможных инфантильных теорий.

Просто помните: в окружающем вас мире с вами может произойти все что угодно и щепотка паранойи — всегда кстати.

Ну а Франног нацепил розовые очки и ринулся в бой.

— Побойся Шахнара! Что ты плетешь, Олег? — Мудрец негодующе затряс распатланной бородой. — Тэль убита ножом Рика? Ну и что? И на основании этого ты сделал вывод — несомненно ошибочный! — что Рикер — кровавый убийца и предатель? Да ты понимаешь... да как ты смеешь! Да он же...

Я не слушал. Старик все схватывает на лету, даром, что недавно был пьян, как портовый грузчик. И не просто схватывает. Сейчас он начнет доказывать... ох!

Так оно и случилось. Франног с места в карьер разразился тирадой о глупости моих подозрений, о том, какой прекрасный парень Рик, как он любил Тэль, жизнь за нее готов положить, и начал терпеливо, как желторотому школяру, объяснять, почему Рикер не мог — понимаешь, дурья твоя башка? — не мог быть причастным к похищению госпожи Нэйты, Нэйти, крошки моей, услады очей, маленькая моя, цветочек мой, они тебя похитили, забрали, увезли...

Глаза мудреца увлажнились, губы задрожали, он захлюпал носом и, наконец, разрыдался в три ручья, громко, аж печка задребезжала.

— Уреш... — Я нахмурился, потер тяжелый подбородок (такие подбородки обожают все женщины без исключений!). Я прагматик и считаю, что для женщин слезы — вещь неизбежная, но мужчине, тем более мужу, умудренному годами (старому пердуну, то есть), рыдать не пристало, а лучше бы заняться делом — например, лечь поспать.

— Гы-ы-ы-ы-ы... Кро-о-ошка! Мале-е-енькая моя-а-а-а!

У меня возникло необоримое желание "случайно" плеснуть на мудреца горячей водички, но в этот миг Франног сдернул с гвоздиков халат и громко высморкался в рукав:

— Бх-у-у-у-у!

Он рыдал и сморкался, утирал нос, глаза, и снова рыдал. И я, несмотря на свою подлую сущность и общую черствость, вдруг понял, что рыдает он не столько по госпоже Нэйте, сколько от всего случившегося. И, конечно, в его плаче была и Мамаша Тэль, и Карух — безобидный, в общем, увалень, и Рик, в чью виновность Франног отчаянно отказывался верить, и он сам, седобородый мудрец, чья жизнь до недавнего времени текла тихо, размеренно. Штудии древних фолиантов в королевской библиотеке, споры в Академии с такими же маразма... эх, фанатиками-учеными, уверенность в завтрашнем дне, и, конечно, баронские дети, которых Франног обучал различным наукам. Обучение Нэйты перешло в настоящую опеку над девушкой. Мудрец потому и отправился с нею в Фалгонар, что полюбил ее как родную дочь.

— Бху-у-у-у! Гы-гы-гы... Гы-ы-ы-ы-ы... Моя де... девочка... малютка-а-а-а...

Нэйта и правда была сокровищем — редкостный сплав красоты, ума и... гм... непорочности, которая сквозила в каждом жесте, в каждом взгляде. Я даже слегка завидовал фалгонарскому принцу: субтильному типчику, который смог очаровать неглупую девушку каким-то загадочным образом. Брак, конечно, был политическим, нафиг Тендалу женщины, если он любит мужчин? Хм-м... Знали ли об этой его особенности при дворе Барнаха? Я-то вызнал от Вандоры, все спрашивал у нее удивленно — а что это принц оказывает мне какие-то знаки внимания, которые, скажем так, настораживают. Не поймите меня неправильно (а лучше — поймите правильно, да) — мне все равно, каковы сексуальные предпочтения у взрослого человека. Это, скажем так, его личное дело. Но совсем другое дело, если человек оставляет эти предпочтения, цепляет маску и начинает играть чувствами другого человека ради какой-либо выгоды.

А Тендал, похоже, именно это и делал. Общество в этом мире не настолько продвинуто, чтобы дойти до идеи заключения гомосексуальных браков, и наследнику престола, достигшему тридцати лет, нужна супруга — иначе в народе пойдет молва, да и прочие августейшие особы начнут коситься. Ну и потом, у будущего всевластного владыки Фалгонара тоже должны быть наследники.

Смекаете? Вы не в пропаданческом раю, где куча благородных рыцарей во главе с могучим магом-пропаданцем сражается со злобными колдунами. Сейчас вы имеете редкую возможность наблюдать реальный мир пропаданца. Наверняка он неприятен многим из вас: он злой, жестокий, парадоксальный, не очень дружелюбен, да еще эти девиации... И я не буду чесать ваше эго, когда вы наблюдаете мои похождения, не-а, не буду. Все будет так, как будет, а будет оно жестоко. О, я вижу, вижу — ваши ряды поредели, и в камбузе стало просторнее. Что ж, зато, кажется, девушек прибавилось? Подходите ближе, не стесняйтесь. Тут жарко, снимите блузки... Да и лифчики тоже можно снять.

Внезапно перед глазами встала галера... Пиратская галера с рострой в виде головы дракона все дальше уносит баронскую дочь... Может, сейчас с нею забавляются пираты? Не-е-ет! Она — девственница, а это товар, который можно быстро и очень выгодно продать. Неужели его будет продавать... Рикер? И почему я испытываю прилив злобы, когда думаю о нем?

— Чертов сукин сын.

Франног вдруг убрал ладони с лица. Глаза у него опухли и стали как щелки. Он высморкался и отпил из кружки воды.

— Вздор все это, — буркнул старик. — Вздор и разговаривать тут не о чем.

Я не отозвался. Пусть сомнения, посеянные в душе аскета, дадут всходы и заколосятся. А это случится быстро: Франног все же настоящий мудрец, а не выживший из ума старикашка.

Между тем, мудрец подковылял к бочке, черпнул воды и застыл, глядя в свое мутное отражение. Затем взял фонарь и поднес к бочке, всмотрелся как следует...

— Сын мой!

— Ась?

— Я зрю у себя на лбу странные знаки! Три странных знака, неведомых мне... Вот эти косые поперечины... Уж не колдовские ли се письмена?

Я кивнул:

— Колдовские. Заклятие на удачу из моего м... моей страны. Единственное, какое я знаю. В моем мире его наносят на стены домов и даже на заборы. Пока вы спали, я не удержался и написал его у вас на лбу, дабы вас, как и меня, постигла ныне удача, и глядите — так и оказалось: госпожа Нэйта жива.

— Ох-ох-ох! Тц-тц-тц!

— Уже можно смыть. Но начертание запомните — когда вас преследуют неудачи, когда на душе скребут кошки — просто начертайте это заклятие на ближайшей стене и счастье не замедлит явиться.

Франног сказал, что запомнит. Долго всматривался в начертание загадочных рун, затем протер лоб. Эх, страна непуганых идиотов!

Я смял лоскут рубахи и окунул в кастрюльку. Черт, как не хочется... Франног тут же кинулся помогать, хоть его и качало. Молча усадил меня на рундук, сполоснул руки, осторожно и со знанием дела стал промывать рану на предплечье. Я вздрагивал, иногда матерясь сквозь зубы: меч Грануаль вспорол плоть на ширину пальца, рана спеклась и адская боль пронзала тело всякий раз, как мудрец раздвигал ее края.

Наконец Франног промыл рану и туго перевязал предплечье.

— Надо бы зашить, — сказал он. — Обязательно надо смазать целебной мазью и зашить, иначе будет гноиться. Я сведущ во врачевании и должен сказать...

— Вы же чародей, вот рана — промытая, заговорите ее. Иголок для штопки у нас нет.

Франног посмотрел на меня виновато.

— Сын мой, у меня совсем не осталось сил... Сегодняшнее заклятие, кое я на тебя наложил, выпило меня до дна.

— Тьфу ты... Дурацкое заклятие удачливости!

Франног вдруг смутился и притворно закашлялся.

— Ну да, ну да...

— Что "ну да"? Так и говорите: ослаб, врачебное заклятие прочитать не могу!

— Ох-ох, сынок, твоя правда...

Я встал и усадил мудреца на свое место.

— Ладно, спасибо за заботу, Франног.

Вымыв кастрюльку, я поставил ее на плиту с новой порцией воды. Головная боль унялась, однако пробудился зверский аппетит.

Я захрустел сухарем, не глядя на мудреца. Он выбрал верную тактику — молчание. Франног смотрел в пол и прихлебывал из кружки. И думал.

— Ты что-то там увидел, — сказал он наконец. — Что-то увидел в каюте. Что-то такое, что натолкнуло тебя на мысль о виновности сводного брата Нэйты. Что? Его метательные ножи в груди Мамаши Тэль? И на основании этого ты решил, что Рикер — кровавый убийца? Ерунда, чушь, не верю. Ты не столь глуп, хотя иногда и кажешься круглым болваном, особенно когда беседуешь с госпожой Нэйтой... Это только надо видеть твое лицо!.. Естественно, ты понял, что ножи могли воткнуть эти проклятущие меркхары. Тогда что же заставило тебя... Постой, я сказал — ножи?

— Сказочно! — подтвердил я, понимая, что мудрец выбрался из леса на дорогу.

Франног вскинул голову, в его глазах загорелась искра понимания.

— Ножи... — пробормотал он. — Ножи, так... Дело в количестве ножей... Олег, ты хочешь сказать, что увидел три ножа?

Я кивнул.

— Не больше и не меньше.

— Святые небеса! — откликнулся Франног. — Но все равно, это еще ничего не доказывает!

— Зато вызывает подозрения... Уреш, кому я вру: я просто уверен!

— А я — нет! Надо все обдумать, взвесить!

Я издал губами неприличный звук.

— Взвешивать будете на базаре. Три ножа — три смертельные раны. Сердце, горло, глаз.

Франног подумал, оглаживая бороду тонкими пальцами, спросил угрюмо:

— Ну и зачем ему это?

Я дернул здоровым плечом.

— Зачем? Кабы я знал! Между прочим, я пытался это выяснить у вас! Ведь кто-то же должен был нацелить пиратов на "Выстрел"! А после такой улики как ножи сложить два и два проще простого... Мы снаряжались тайно, тайно, понимаете?.. Сами знаете: пошли барон "Выстрел" в сопровождении эскадры, Меркхар еще верней атаковал бы нас! Пираты просто с ума посходили за последние годы... Мы надеялись проскользнуть... И на тебе! Но где тут мотивы Рика — я не могу сообразить. Драхл, как мне хочется вина! Хоть того шмурдяка, что пили матросы!

— Ни слова о вине, Олег!..

— Уреш, я и забыл, что вы запойный! Ну, тогда хотя бы пива!

— А я бы испил чаю со смородиновым листом... Ох, как все это странно... Все-таки надо было отправить Нэйту через горы Абнего, хоть там и бушуют горцы Фарама...

— Пока горцев не прижмут к ногтю, через перевалы хода нет, вам это известно, Франног.

Чудодей мелко закивал.

— Ох-ох-ох... Ладно, я признаю, что нас предали. Если выстроить все известные нам факты в логическую цепочку...

— Давайте обойдемся без цепочек, ладно? Да, предали. А почему — это я пытался выяснить у вас.

— Ну да, ну да...

— И не выяснил. Рикер — на пиратской галере. Нэйта с ним. Все. Точка. Подпись. Печать. Ночь расспросов закончена. Пора спать.

Франног взглянул на меня жалобно и растерянно:

— Но как же... Как быть с Нэйти?

Я посмотрел в проем окна — звезды мерцали на гладкой поверхности моря. Как быть? Да никак... Пусть плывет себе... с попутным ветром!

— Советую за нее помолиться. — И забыть. Но это я вслух не произнес.

— И... и все?

— А что еще мы можем сделать, Франног?

Мудрец даже привстал в негодовании.

— Догнать! Отбить! Захватить!

— Гнаться за пиратами на корабле без руля и ветрил? Вы оригинал.

Франног тяжко осел на рундук.

— Ох... Прости, сынок, но я должен употребить все силы для ее спасения!

— Без меня.

— Как?.. Как так — без тебя? Почему? Ведь Барнах назначил тебя ответственным за ее жизнь!

— Да плевал я на Барнаха.

— Но присяга! Долг!

— Чихал на них обоих. Я, если помните, вообще драпаю из Селистии в Фалгонар, ибо совратил женку герцога.

Франног даже привстал в негодовании.

— Как... как же так... мастер Ков! Олег! Твои люди погибли! Хотя бы ради них ты должен отомстить пиратам с Меркхара!

— Они взрослые ребята. Со своей головой на плечах. — Кое-кто, правда, уже без головы. — Знали, на что шли.

— О боги! О Шахнар! Я знал, знал что с тобою не чисто, я подозревал!