— А как тогда должен, по-твоему, звучать исходный стих?
— Так, как и должно звучать настоящее пророчество — таинственно и красиво...
Соф задумалась, всполохи красного огня освещали её грубое лицо. Потом, сосредоточившись, произнесла:
Старое золото редко блестит
Древний огонь — ярый
Выйдет на битву тот кто убит
Древний — не значит старый
Позаростут беды быльем
Вспыхнет огонь снова
И назовут Короля Королем —
В честь Короля иного.. (*)
Укладывались спать молча, думая каждый о своем.
Теперь нас много, на день выставили посты.
(*) измененный стих оригинала.
* * *
Глава 15
Вечер начался раньше, чем я предполагал. Мне-то спать особо не надо, я всю ночь вполуха дремлю. Почувствовав какое-то шевеление я открыл глаза раньше обычного, смотрю — а Грых что-то жует. Увидел он, что я не сплю, глазки его забегали, ручки задрожали, и это что-то он в мешок сунул..
— Грых. Чага. Это ирисы. Да?
— Нн-ннн-нннен-ннеее
Плеть ожила сама. Я прошелся ему вскользь сначала по левой лапе. Запах паленого мяса, визг. Он пытался отползать, но я прыгаю быстро.
— Ты пытался обмануть — меня? Ты или станешь таким что попадешь в летописи — или сдохнешь. Ну, или сначала сдохнешь — потом в летописи. Или, если будешь пытаться обмануть меня, просто сдохнешь, сразу, без летописей.
— Не-не-не, я не бу-бу-бу...
Второй раз плеть прошлась тоже вскользь, влегкую, по лицу. Снова визг.
— Запомни боль. Запомни хорошо. Запомни, и вспоминай её каждый раз когда твоя рука потянется за ирисом. И напоминай — ты напоминай — своей руке. Потому что в следующий раз я сожгу тебе руку...
— Нет, нет, нет, Генерал.. Я больше не буду, я случайно...
Плеть прошлась в третий раз, превращая его лепет в бессвязное завывание.
— Говорят, что невозможно в медузу вставить кости. Те кто так говорят — они просто не знают что такое настоящий Страх, и что такое настоящя Боль. Настоящая Боль — лучший стимул, настоящий Страх — лучший учитель. Это тебе сегодня так, только попробовать — для первого раза..
Грых, скуля, полз, прижимая обожженную лапу к себе. Он уже не юлил, а только подвывал. Слезы катились по его лицу крупными каплями. Я замолчал и сел на место. Вскочившие наши молча осматривали картину. Неожиданно, подвел итог Седой:
— Ну вот, Горящий. Ты и понял — зло есть добро. Даже быстрее чем я надеялся. Совсем недолго тебе потребовалось чтобы понять..
Я молчал. Чего-то еще не хватало для полноты.. Время текло медленной вязкой патокой. Поскуливания Грыха стихали, он лежал и дул на обожженную лапу.
— Грых?..
— Д-да, Г-генерал...
— Ты ж знаешь что тебе их нельзя. Что ты за ними полез?
— Да не знаю, Генерал. Так потянуло... Подумал, н-н-ничего страшного, я только капельку... Потом переломает — говорят легче будет..
— Слушай. Что у тебя еще есть из твоих запасов, как ирисы, такое чтобы тебя его жевать тянуло?
Грых помолчал, собираясь с духом для ответа. Потом, ответил, обреченным шепотом.
— Да половина там таких, Генерал. При правильной приготовке...
— Так.. Так.. Так. Делаем так. Что в рот берешь — перед тем как брать — мне описываешь. Вслух. Пробовал ли уже, какие действия. Говоришь, и в глаза мне смотришь. Потом, что варишь — также. Описываешь что делаешь, шаг за шагом, все эффекты какие знаешь — и основные и побочные... И всё — всё! — что в рот берешь — берешь только с моего разрешения. Считай, что я не сплю вовсе, и глаза у меня на затылке. Запасы свои нести Седому отдашь.. Сам рыбу возьми. Её жуй... От меня ни на шаг не отходишь. И мазь от ожогов есть у тебя?
— Есть, вчера сделал..
— Мажься. Но имей в виду... я от тебя не отступлю. Потому ты еще мази готовь...
Собирались молча.
Переправа через Ирисную проблемой не стала. Мы просто поднялись повыше, туда где река выходя из ущелья расходилась на несколько рукавов, и перешли ее вброд — перепрыгали по камушкам. Глухая ночь, и тяжелая облачность — идеальные условия для разведки. Поднимались к вершине сопки как положено, в боевом порядке — впереди Патлатый разведчиком, сзади Перец прикрытием, в середине основная боевая сила — мы с Соф и остальными. Предосторожности оказались не лишними — как раз на самой вершине сопки обнаружилась застава коротышек. Мы выбрали место, укрылись и стали за ней наблюдать. Судя по тяжелому сивушному запаху, это именно та застава о которой говорила встреченная нами группа. То есть, они тут сидят со своей баллистой, орлище прямо над ними пролетает, а они его и не собираются сбивать. Ну ладно, пусть они... Но ведь и он, что характерно, не собирается менять маршрут. А ведь с такой низкой высоты он просто не может не заметить заставу... Значит.. у меня начал складываться простенький план.
— Во-первых. Кто умеет стрелять из баллисты по летающим целям?
Седой с Перцем переглянулись, и преданно уставились на меня.
— Отлично. Патлатый. Мееедленно, вдвоем, подбираемся к заставе. Ночь, считай, только началась. И упаси вас тут чем-нибудь бряцнуть, лишний след оставить или кого там прибить! Только сидим и боимся. Седой, за Чагой смотри. Понял?
— Приняли..
— Патлатый, погнали. И чтоб ни следочка!
Какая милая сердцу моему картина! Полуразрушенная каменная кладка по кругу, установлена баллиста направлением к Мглистым горам. Рядом, в шалашике, похрапывают вдупель пьяные коротышки. Бочонок с мутноватым рассолом (!) и плавающим в нем ковшиком заботливо приготовлен, стоит рядом. Около него должен бы быть часовой, но он тоже спит сном беспробудным. Красота! Лучше не придумаешь. Отсигналил Патлатому "возвращаемся".
— Так, Чага. Там у них рассол стоит, бочонок. Сможешь приготовить добавочку... так чтобы коротышки, хлебнув его, заснули на двое суток? А в идеале — заснули не сразу, а часа через четыре, чтобы незаметненько так сморило их. А?
— Запросто. Стандартный состав, на коротышках проверенный. У меня все с собой.
— Так.. А если так чтобы они при этом еще и не в себе находились, когда оклемаются?
Чага мерзко захихикал, в его глазах загорелся озорной огонёк.
— Да лошадиную дозу отвара тех самых корней ирисов добавим, так они когда проснутся еще и друг друга покалечат!
— Отлично. Делай. Быстро, быстро, попрыгали! Ночь коротка.
Мы с Патлатым вторично пробрались на заставу, он змеей прополз на стоянку и влил из баклаги наше пойло в коротышкин рассол. Я сторожил и был готов в любой момент решить проблему коротышек силовым способом, но все прошло в лучшем виде. Вернулись так же тихо.
— Так. На рассвете может пройти орел. Если он нас видел — а шансы на это очень неплохи — то он должен нас увидеть на прежнем месте, а коротышек — живыми и здоровыми. И не факт что у врагов других средств наблюдения нет. Поэтому — кто не в игре — обратно на рыбалку, ночь сидите коптите рыбу, изображайте бурную деятельность. Мы будем работать днем. Неприятно, понимаю. Придется потерпеть. Установите часовых, смотрите на небо. Как увидите падающего орлищу — бегом к... Перец, место общего сбора в пещерах в истоках Ирисной установи. И — Седой, Перец, Патлатый, Чага. Вас — я попрошу остаться.
Дождавшись когда часть команды получив свои указания ушла на рыбалку, я продолжил готовить постановку.
— Что-то опасаюсь я, что этакому орлищу, стрелы из баллисты — не хватит. Чага — добудь мне какой-нибудь яд посильнее, но не оставляющий явно видимых следов на туше. В идеале — чтобы к следующему утру и вовсе понять нельзя было что это яд. Дозу — чтобы одного мазка на трех мумаков наверняка хватило. Сможешь?
— Распадающийся яд.. Сложно. Мы никогда своих ядов не скрывали, придется один из людских ядов воспроизводить. Компоненты редкие нужны, мне в тайник бы сбегать. Он тут рядом, в долине.
— Седой — проводи. Чага, забери из тайника что сочтешь нужным. Не знаю когда мы сюда вернемся. Вернетесь — маскируетесь так чтобы сверху вас не разобрать было, но в пределах видимости. Команду когда и куда идти — я подам. И чтоб ни звука, ни следочка, ни движения!
Чага сбегал за добавками, состряпал свою дрянь, мы нашли место и залегли. Ближе к рассвету со стоном начали выползать коротышки, и полной чаркой прикладываться к рассолу. Красавцы! Главное, чтобы Чага теперь не подвел. Потянулись томительные часы ожидания. По счастью, орел не пролетал, но... В этот раз я внимательно анализировал свои ощущения. И разок было чувство такое, будто сверху, скользнув по долине, проходил невесомый взгляд, луч чьего-то внимания. Не пристального, а так — "все ли хорошо?.." Надо спросить потом что бы это могло быть.
Чага не подвел. Ближе к обеду коротышек сморило. Их старший долго тер глаза и пытался ругаться на прикорнувших подопечных, но в конце концов сморило и его. Выждав часик для верности, я подползал к заставе и аккуратно потыкал старшего пальцем в шею. Спит как убитый. Выйдя наружу, я махнул своим — они неслышными теням вскочили в старое укрепление.
— Так. Во-первых — никаких трупов, никаких следов. Нас здесь типа не было. Патлатый. Я таскаю коротышек, ты их укладываешь. Так чтобы сверху естественно смотрелось. Ну, типа, прилегли. Пару непосредственно у баллисты. Бочонок на видное место поставь, пойла ихнего туда налей с полбочонка, а остатки нашего вылей в ручей. А Седой с Перцем наводят баллисту. Орлище прилетит — бить наверняка, с упреждением как надо. Главное, чтобы он нас до поры до времени не увидел. Если вам надо пробный выстрел-другой сделать — сделайте, но чтобы никаких следов. Чага, где твой яд? Быстро, быстро!
Патлатый проявил фантазию, позы коротышек были хороши. Кого подпёр, кого подложил. Храпели они что надо. После пары пробных выстрелов мы снова замаскировались и стали ждать вечера.
Орел летел по расписанию, нес что-то в лапах, и, наверное, был очень удивлен, получив смачно смазанную на острие ядом стрелу баллисты в брюхо. С гневным клекотом он свалился неподалеку, здорово долбанувшись о камень и переломав крыло. Некоторое время судорожно подергавшись и обиженно проклекотав, он затих. Наверное, все равно разберутся кто его так — но не сразу, не сразу. А раздор в стане врага, даже временный — это нам на пользу.
Оказалось, что орлище нес в лапах здоровенное, в черно-красную крапинку, яйцо. И яйцо это — целое. Видать, падая, он его сберёг.
— Патлатый. Орлы яйца кладут?
Патлатый был в шоке не меньше меня.
— Кладут. Но не такие. Белые у них яйца, с коричневыми пятнами. Такое — первый раз в жизни вижу. Здоровенное...
— Ладно, разберемся. Хватаем яйцо, коротышек раскладываем так будто они этот выстрел сделали, следы прибираем, пойлом немного брызгаем вокруг — и бежать.
К пещере мы примчались когда солнце еще стояло, и нырнули в ее холодный и вонючий зев. Я — с яйцом за спиной, остальные — так.
— Ну?
— Ха!
— Всё!
— Двигаем глубже, двигаем. И — следы путать! Туда, сюда. Чтобы быстро нас не проследили. Ваша цель сейчас — выйти к другому зеву пешеры, тихооонечко выглянуть, и смотреть что будет. А я пока с яйцом посижу... что-то мне знакомое в нём чудится.
Я сел и провел рукой по шершавой красно-черной поверхности. Пришло ощущение, что яйцо — мерзло. Как?! Провел еще раз — точно. Не дрожит, не холодит — обычной оно температуры. Но ему — внутри — холодно. Согрею, что ли — мне не жалко... надо только как-нибудь аккуратно, чтобы не спалить. По чуть-чуть — и слушать что оно говорит.. Начал греть — вслушался — ему нравилось.
Не знаю сколько я так просидел, в глубине пещеры. Наши дежурили у входа. Патлатый периодически приходил, смотрел на меня, качал головой и уходил обратно. В очередной раз он вбежал — вся шерсть дыбом.
— Там.. Там.. Летит, к нам!!! Мы сюда, а оно прямо к этой пещере..
Нарвались. Впрочем, в пещере-то еще повоюем. Жестом указав вбегающим ошалевшим бойцам место сзади меня, я прошел немного вперед внутри тоннеля к небольшой зале неподалеку от входа. Думал, там подожду, не выходя наружу, а кто хочет меня извлечь — пусть придет и возьмет. Оно — пришло, и уже ждало меня там.
В зале, с трудом протиснувшись в узкий ход, сидел небольшой дракон.
Увидев меня, он резко хлестнул хвостом, но реакция моя все-же лучше — я успел отпрыгнуть, и каменная крошка полетела от камней. Поняв что так меня не возьмешь, дракон развернулся, раскрыл пасть и выдал струю пламени ко мне и в проход за мной. Там наши, нельзя дать их сжечь! — и я вдохнул его пламя, укладывая его внутри себя. Удивленно посмотрев на меня, дракон замер.
— Поговорим?
Дракон наклонил голову набок — ни дать ни взять кошка рассматривает мышь.
— Я ведь тоже рассердиться могу.
Дракон, подумав, набрал воздуха побольше, и выдохнул струю пожарче — я снова вдохнул ее всю. Жар прогревал меня, и меня начала пробирать злоба, броня затлела. Да что это за такая тупая огнедышащая курица тут прилетела? Плеть тут не поможет — я выдвинул меч. Дракон снова замер, потом, словно не веря своим глазам, произнес:
— Балрог?...
— А не заметно?..
— Нет.. Вначале не заметно было.
— Ну так вот сейчас заметно. Говори чего пришел... или я помогу тебе уйти.
— Я пришел за своим яйцом. Я почувствовал, как кто-то поит её пламенем — и смог засечь место...
— Так...
Все вставало на свои места.
— Так это твоё яйцо, с черно-красными пятнами?
— Да.
— Понятно. Забирай, конечно. Впрочем, если не спешишь, можешь остаться — поговорить.
— Я видел заставу коротышек неподалеку.
— Они еще ночь спать будут. Травка нужная...
— Орел?..
— Тот что яйцо твое увел — больше ничего не уведёт. За остальных не ручаюсь.
— Ну, ночью они сюда не сунутся, видят плоховато. И правда, поговорим. Я балрогов уже почитай знаешь сколько лет не видел... Только яйцо ты всё ж притащи. Она волнуется.
Я сходил за яйцом, дракон обхватил его лапами и сел рядом, умильно гладя его хвостом.
— Анагиларна... Умная девочка. Папу позвала... Ох жеж ты, сколько у тебя теперь жара!
— Я поил. Она, кажется мерзла.
— Ты поил её Огнем Глубин?
— Ну да... не надо было?
— Почему же.. Я, Рандариан, потомок великого Анкинагона, старший рода урулоки Мглистых Гор Западной окраины Арды, отныне зову тебя огненным отцом моей дочери.....
— Что это значит?
— У нас, драконов, тот кто поил ребенка жаром — это почти родственник. Мало кто это сделает, тем более так жарко. А я вообще не особо рассчитывал вернуть свою дочь..
— Мы не в первый раз видим как орел что-то несёт.
— Да. Эти твари повадились днем разорять наши кладки.
— Они не просто так, они разумны. И они тащат яйца в одно и то же место. Что ведет их?
— Да мы когда-то даже разговаривали с ними. Вот куда они тащат наши яйца? Мы не смогли их проследить. Пара обезумевших от горя родителей, потерявших малышей, пробовали их преследовать, но не вернулись. Сейчас увидев баллисту и коротышек я понимаю что их просто сбивали с земли..
