Меч, мой шипящий багрово-красный меч со звоном и искрами отскочил от его шкуры. Вот засада.
Видимо, я растерялся на какую-то долю секунды, потому что не успел закрыться от следующей плюхи в грудную клетку; ребра с хрустом сложились, а я кубарем ушел через всю поляну. Сбоку тренькнула тетива чьего-то лука, мгновенно отмахнувшись от стрелы ведмедь встал на задние лапы и взревел.
Врешь, не возьмешь.
Превозмогая боль, я сделал вдох. Ребра с хрустом расправлялись. Какие к назгулам у меня ребра вообще, с чего там чему-то ломаться? "Багровое Пламя Имя мое..".
Энергия потекла рекой, внутри что-то с бульканием встало на место, клубком из левой выкатилась Плеть. Ей я и зарядил через всю поляну в оскаленное хлебало. Реакция ведмедя была мгновенной — он захлопнул пасть, и удар пришелся по шкуре и костяным наростам.
И безвредно стек струей огня в землю. Вот засаада...
— Чрре, съел, балрррожк?
— Ага..
— Меняя готовили для рразведки... Наше вррремяяяя!... Знал бы тыы, как закхлинали мою шкуррру на сопротиврение огню.. Из-за тебя теперррь я мёррзну...
То что я вообще ответил ему, ничем иным как шоком вызвано не было. Оно что, ещё и говорит?..
Дальше он снова прыгнул ко мне, и пошла игра называемая "избиение балрога". В роли балрога — я, в роли избивателя — ведмедь. Он бил, я регенерировал и бросался на него снова. Огонь с него стекал. Он ломал мне конечности, я орал от боли, моя боль становилась гневом, гнев огнем — и кости, не знаю что уж у меня там было, вставали на место, раны закрывались, латы зарастали раз за разом, я вставал и снова и снова бросался на него. Голову мне удавалось защищать, он тоже прикрывал от моих ударов свои глаза. Но что я, в общем-то дилетант в боевых искусствах, мог противопоставить профессионалу ближнего боя? Ему хватило минуты. Он подловил меня в живот на когти левой и приколол к стволу толстого дерева. Зарастить рану пока в ней его когти я не мог, пережечь дерево спиной я не успевал, а правой он начал методично добивать меня. Я пытался руками защищаться как мог, но получалось не очень. При этом отстраненное состояние, чем-то похожее на то в котором я пел Песню поминая Крученого, все больше и больше захватывало меня. Чего-то не хватало для полной гармонии, какой-то мелочи.. В конце концов, он успешно переломал мне обе руки, а я уже не успевал их восстановить. Я поймал когти его правой лапы на обломанные острые тлеющие кости моего левого предплечья, а он давил, тяжело продавливая мое сопротивление и приближая когти к моему лицу.
— Врреемя людей.... Я ненравижрррррру....
Его хриплый смрадный рев, прямо в мое лицо, как будто сдвинул внутри меня что-то. Фишки легли, паззл сложился. Чистая и незамутненная ненависть, острая как ятаган Седого, горькая как паучий яд, вот чего мне не хватало для полной фразы. И я медленно, с шипением выдохнул слова прямо ему в харю и в надвигающуюся на меня пасть:
Кровь твоя.. холодна!
Холод её лютей
Реки промерзшей до дна.
Я не люблю людей. (*2)
Тьма в чем-то, немножко — есть отсутствие света; а холод — отсутствие огня. Я всего лишь забрал своё. Когда мы уходили с поляны, ледяная статуя ведмедя в полный рост, с оскаленными клыками и всеми его когтистыми лапами, так и стояла там где он застыл. Чтобы сняться с его когтей, мне пришлось выжечь дерево. Ни попытки Седого выбить ему клык "для коллекции" или воткнуть ему стрелу в алмазно-твердый мёрзлый глаз, ни костер разожженный Патлатым прямо у него на лапах, не сдвинули ему ни волос.
(*2) Переиначенный стих Иосифа Бродского
* * *
Глава 11
После нашего возвращения к бывшему стойбищу Вождя, мы не обнаружили там ничего. Только остывшие лежки. Покрутившись некоторое время, Седой скомандовал привал.
— Куда все делись? Сидим, ждем, думаем.
Патлатый сосредоточенно нюхал воздух и ходил кругами.
— Будто они разбежались одновременно в разные стороны. Кто куда. Одной отходящей тропы со свежими следами нет, куча одиночек бегала вокруг стойбища, и все.
— Сядь, не мельтеши. Надо просто ждать.
И правда, когда мы посидели и отдохнули, из кустов к нам опасливо выбрался Кучерявый.
— Вы, трое? А где Щербатый?
— Тю-тю Щербатый. Где все, ты мне скажи?
— Хурыг приказал лежку сменить. Разбегаемся в разные стороны по одному, встретимся у вороничных кустов.. Знаете где?
— Знаем.
Кусты вороники в сторонке от лагеря и правда все знали. В основном потому что туда определили отхожее место по-крупному. Да, место для общей встречи хорошее. Не всякий следопыт туда полезет, а уж ползать там да что-то вынюхать...
— Вот, оттуда я вас и поведу. Дотуда — каждый сам по лесу идет, и петляйте, петляйте!
Встретились, и рванули как обычно гуськом через лес, только лидером Кучерявый. Бежали медленнее чем за Патлатым, то и дело продираясь через какие-то колючие кусты. То-то раскосая рожа Кучерявого такая расцарапанная. По прибытии состоялся неприятный разговор с Вождем.
— Где Щербатый?
— Горящий его прибил.
— Как прибил? Я вам что приказал — найти и доставить?
— Он..
— Ты, Горящий, помолчи, а? с тобой особый разговор будет. Седой, с тебя ответ. Я тебе что приказал.
— Дослушай, Хурыг. Щербатый ведмедем оказался. Еле Горящий его прибил.
— Как ведмедем? Ты мне тут сказки не пори. Я его сам лично трижды нюхал.
— Он..
— Горящий, дай мне с моих бойцов ответ взять. Седой, ежли он ведмедь, так вы от него хоть шкуры клочок принесли бы. Где шкура?
— Не отколупали. Так и стоит там, на поляне.
— Брешешь!.. Взять их.
Рядом откуда-то оказались двое шустриков, и к горлу Седого приставили острие. Он, молча, замер, и ждал пока забрали его оружие. Около Патлатого нарисовался третий, но оружие он отдал сам. Патлатого, видать, не так опасались.
— Посидите в яме, пока другие сходят слова ваши проверят. И молча, молча! Хоть слово от вас услышу — кляп будет. Вернутся, тогда и поговорим с вами. Теперь ты, Горящий. Ну зачем ты его прибил, а?.. Он мне много что ответить должен.
Я посмотрел на Вождя. Что-то он совсем.. не понимает с кем разговаривает, что ли. Сжечь его может?... Идти на конфронтацию не хотелось. Отрешенность после схватки с ведмедем еще не оставила меня окончательно, хоть и немало времени прошло. Хотя с точки зрения Вождя мы в чем-то и правда накосячили, а верить нам у него пока причин нет. Но это не причина ему так.. неосмотрительно себя вести.
— Ты.. Военный Вождь... пошли что ли кого на полянку ту, пусть посмотрят. А потом я с тобой и говорить буду. А пока посижу что ли.. передохну, за жизнь подумаю. А то устал я.
— А сейчас что, просто сказать не можешь?..
— Тебе все Седой сказал как есть. Ему ты не веришь. А мне поверишь?..
— Ладно, Шелоб в.. Иди. Сбегают ребята, потом позовут тебя.
Этот ведмедь, со своей противопожарной пропиткой, здорово меня помял. Хотяя.. с чего это я решил вообще, что пробив мне голову ведмедь чего-то добьется? Думаю что-то я слишком.. по-человечески. Вот пока думал что у меня кости — они ломались. А потом — раз — и оказывается зарастают. Может и удар в голову бы был не фатален? Не знаю. Но желанием проверять пока не горю — Старик же как-то сумел меня упокоить. По всему выходит, что я неправильно сражался, слишком по-человечески и предсказуемо. Вот например, чем же я в итоге его так приложил? А то, сошелся, понимаешь, лоб в лоб "на кулачках..." Ну вот на кулачках меня и били.
Почему я вообще сразу кинулся с ним драться? Что-то я слишком сильно вошел в роль "боевой единицы повышенной брутальности в Стае". А это не моя роль — ни по характеру ни по возможностям. Кем бы я ни стал в этой войне. Пусть Мощных Вождь привлекает, они как раз подходят. А что мало их — так пусть еще ищет, или разводит там, он Вождь или погулять вышел. А мне валить надо отсюда, на разведку — сиднем сидя нового не узнаешь. Знаний мне конечно все еще не хватает, в первую очередь знаний языков, да и с Седым и Патлатым я сошелся.. Если решат их сделать крайними, придется все же идти на конфликт и их вытаскивать.
Гонцы вернулись через двое суток. Не торопились, видать. После заката, Седой, снова при ятагане, и Патлатый, снова при луке, молча ждали меня. Они пошли, я за ними. Говорить было пока неочем.
— Так, Седой... странно конечно все что вы мне рассказали выглядит, но к тебе претензий нет. И к Патлатому тоже.
Седой, с Патлатым, молча кивнули принимая сказанное, и снова застыли в тех же позах.
— Все, идите. Мне надо с Горящим поговорить.
Седой не двинулся с места, Патлатый, глянув на него, тоже остался.
— Седой?
— Хурыг. Ты меня командиром утвердил? утвердил. У тебя претензии к моему бойцу? Так говори, я тоже послушаю. За бойца командир отвечает, так?..
— Седой, я как тебя утвердил командиром, так и снять могу.
— Так и снимешь. А пока — за дела похода я отвечаю, как командир. Вот с меня и спрос.
— Ну, если ты так вопрос ставишь, тоже слушай. Горящий. Смуглый, который с Щербатым сюда пришел, рассказал, что Щербатый их последние лиги сам вел. К нашему стойбищу вел, понимаешь? Откуда Щербатый знал дорогу, как ты думаешь, а Горящий?
— Ты меня спрашиваешь? Седого вон спроси. Он типа командир нашей тройки.. Был. За тот поход он тебе все расскажет, как что было.
— Да вы спелись! Ответить нормально не можете?
Я, медленно, затлел. Так же медленно Седой поднял глаза на вождя.
— Ты, Хурыг, таки выслушай меня, а мы тебе все как было расскажем. Все как было. А потом.. уж извини, старина, но по Закону Крови, я потом могу и в другую Стаю уйти. Чтоб ты знал.
Хурыг вытаращился на него.
— Седой... Морк Седой, верно ли я слышу, ты нашел — себе — Вождя? Если бы не слышал от тебя своими ушами, не поверил бы. Право ты имеешь, и никто тебе на пути не встанет. Закон Крови мы уважаем...
— Задавай, Хурыг, наконец свои вопросы.
— Ну так откуда Щербатый дорогу знал?
— Он, Щербатый, пока с Горящим месился, прорычал что он разведчик. И пламя Горящего с него соскальзывало, и он сам знал что так будет. И ни ты запаха его не почуял, ни я. Но ведмедь — вот он был, своими руками я его щупал — не поспоришь. Потому, считаю, послали его именно за нами и по нашему следу. Сам думай кто его послать мог, и заклясть. По следу он и вышел, ну у ведмедя нюхалка то не хуже нашего. А на след его направили, а кто его на наш след направить мог тоже понятно — ушастые на переправе. И ушел бы он с докладом, если бы Горящий его не замесил. Правильно ты лежку сменил.
— Что же ты молчал, что он там прорычал во время боя?
— А ты не спрашивал. "В яму" — и привет.
— Что он еще.. прорычал?
— "Время людей". Остальное все... так, эмоции.
— А закончилось всё как?
— Горящий ему стишок ему в зубы прочёл, мол, замерзни. Он и вмерз.
— Стишок значит..
Вождь задумался. Взгляд Седого стал внимательным-внимательным. Надо спросить его, что он такое понял. Вождь снова поднял взгляд.
— Ясно с вами все. Тройку — расформировать. Горящий — в команду к Жуку, остальные — вон пока с глаз моих.
— Военный Вождь?...
— Что тебе еще, Горящий?
Парни не успели сделать даже два шага, потому тоже развернулись и смотрели на нас. Я все еще тлел.
— Вождь, а Вождь. Я не оспариваю твою честь вести колонну, и не бросаю тебе вызов. Но почему ты приказываешь мне?
Вождь замер, его взгляд стал задумчивым.
— Кажется, ты все-таки многое вспомнил. Что ж. Мы выполнили то что приказал нам Владыка. У нас нет перед тобой долгов, так. Иди, Горящий, куда ведет тебя твоя тропа.
— Храни Стаю свою, Вождь.
— Да пребудет с тобой Тьма.
Я развернулся и ушел от лежки Вождя. Седой и Патлатый последовали за мной. Отойдя на достаточное расстояние, Седой догнал меня, и спросил:
— Примешь ли ты меня в свою Стаю, возьмешь ли ты ответ за мою жизнь и за мою смерть?
— Я не знаю куда я иду, Седой. Я даже толком не знаю кто я. Понимаешь ли ты, чего просишь?
— Я пойду за тобой, куда бы ты ни шел, и кем бы ты ни стал.
— Что ж.. Ты решил.
— И я... с вами!
Патлатый догнал нас, и, сунув руки за перевязь, пошел рядом шепеляво насвистывая какой-то мотивчик. Седой остановился строго глянул на того.
— Клянись, как положено.
— Клянусь, Горящий. Жизнь, смерть, мозги и печень. Отвянь, Седой. Я б без него трижды уже сдох. Да и сдохну, невелика потеря — зато, может, сдохну так, чтоб помнили. Бери меня, Горящий, не пожалеешь.
— Беру. Больше никого не брать. Уходим сегодня, в полночь. Попрощайтесь, если есть с кем. Предупредите Хурыга. Не хватало еще чтобы он за нами гонялся — че вы противные тоже ушли и мне не сказали..
Патлатый осклабился, Седой сплюнул.
Мне прощаться было не с кем. Впрочем, я зашел к будущему Погонщику Мышей.
— Запомни меня, не скоро увидишь. Мы уходим. Возможно, тебе придется объяснять Мышам как я выгляжу. Так вот он я. Бываю разный, бурый, красный...
— Я.. запомнил.
Погонщик сидел мрачный и какой-то совсем землисто-бледный. Левая рука была замотана какой-то дерюгой и все еще немного кровила сквозь повязку.
— Бывай.
С прощания Патлатый прибыл с фингалом под глазом и чутка надрезанным плечом. На мой вопросительный взгляд пояснил:
— Парни, как услышали что я в другую Стаю ухожу, решили что лук у меня слишком хороший. Ну, да я их разубедил.
Вот и попрощались. В полночь, мы рванули по тропе к Тракту. Ближайшей целью которую я себе назначил было бродануть Андуин в обратную сторону и разведать окрестности Мглистых Гор повыше по его течению, ближе к Ирисной Низине, там где по словам Патлатого хватало пещер в горах и где спокон веков гнездился Народ. Двигаться планировали только ночами. Отбежав на достаточное расстояние, я провел краткую политинформацию.
— Значит, так. Седой. Не молчишь. Считай, что Вождем Колонны у нас ты. На мне — стратегия и идеи, на тебе — тактика и реализация. Я неопытен, если где чего не учту — никому хорошо не будет.
— Принял.
— Дальше. Патлатый. Ты — живая карта. Каждый раз как говорим о каком-то месте или идем куда, вываливаешь — мне и Седому — весь ворох того что ты о нем знаешь. Весь, понимаешь? Чтобы не клещами из тебя это тянуть. Все — местность, население, куда ползла улитка на дереве когда ты мимо бежал... Что главнее сам сообразишь.
— Принял..
— Вот и ладушки. Цель — разведка. Враг победил. Поэтому куда бы мы ни пошли, везде мы — считай в тылу врага. Ведите себя и стройте планы... соответственно. В лямку.
* * *
Глава 12
Мы сидели на опушке леса, впереди тракт, дальше река. Конец ночи, лезть на рожон на переправу с утра не хотелось. Тут заднюем.
— Седой, а, Седой. У меня к тебе есть пара вопросов.
— Спрашивай.
— Во-первых... когда я с про стишок сказал, ты так глазками сделал.. Будто я девочка. Что ты понял?
Седой уселся поудобнее, и сорвал травинку, собираясь с мыслями.
