Синдикат (Город Тьмы 2, главы 1-24)

Нах протянул серую папку, радикально отличающуюся от роскошных изделий зала. Заместитель быстро просмотрел содержимое.

— Оферта, — покачал головой советский чиновник. — 'Неоглоб' сам хоть в курсе, что вы хотите к нему под крыло?

— В курсе, — лаконично ответил Нах.

— Понятно. Сейчас понедельник, два часа дня, я заторможу регистрацию всего пакета до вечера, дольше не получится. Затем два рабочих дня на все формальности. Но в четверг, самое позднее в пятницу вы осветитесь во всех открытых базах, так что если к тому времени 'Ка-Эм' не выразит документальное согласие принять вас под себя, можете запасать 'мишек'. Хотя... глотать конфеты можно уже сейчас в любом случае.

Комитетчики дружно фыркнули, к ним внезапно присоединились Кадьяк и Глинский. Постников шутку не понял и счел за лучшее промолчать.

— Точно не хотите перенести регистрацию на пятницу? Выходные, потом те же два дня. Будет больше времени на переговоры с 'Неоглоб'.

— Нет.

— Ну, ваше дело, — снова вздохнул заместитель, будто его на самом деле волновала судьба учредителей. Хотя быть может и волновала — насколько понимал Бес, у Комитета 'экономических мудрецов' с Отделом имелись давние, прочные связи, основанные на регулярном притоке нала.

— Держите печать. Засим объявляю синдикат прошедшим официальную регистрацию в соответствии с законодательством Союза Советских Социалистических Республик.

Заместитель вздохнул в третий раз и добавил:

— Добро пожаловать на войну. Теперь у вас двадцать минут на то, чтобы выпить шампанского, поздравить друга, передумать. И купить билеты в Швейцарию. Или, скажем, в свободный штат Техас, откуда выдачи как известно нет. Затем попрошу освободить помещение для следующих заявителей.

Он ушел, и соучредители остались наедине с собой, новенькой печатью, пакетом завизированных документов, а также бутылкой шампанского и бокалами, предоставленными Отделом.

— А что за 'мишки'? — спросил Бес.

— Старая военная хитрость, — объяснил Кадьяк, открывая бутылку. — Съедаешь полкилограмма желатиновых конфет, и полный запор на два-три дня обеспечен. Удобно для forces d'opérations spéciales, но и летчики не брезговали. Обгадиться в пилотском кресле — удовольствие маленькое.

Кадьяк глянул на вертолетчиков, едва заметно улыбнулся, разливая напиток. Все 'мясные' выпили, не чокаясь. Кибернетики, а также Эль Мохито и Коллега ограничились молчаливым салютом, не употребив ни капли.

— Бурда, уценка, — приговорил алкоголь Фирсов, шлепнув губами как настоящий дегустатор. — 'Вино из Шампани, нищебродское'. Экономы херовы. Но... — он выпил. — Сойдет.

— Государство, чего ты хочешь, — пожал плечами Копыльский. — Бюджет, смета, учтенка.

— Да ладно, сколько им нала обломилось, — продолжал страдать Фирсов. — Могли бы и расщедриться.

— Слушай, не порть момент, старый брюзга, — солидно попросил Нах. — Я засну сейчас от твоего жужжания.

— Насчет оферты он был прав, — негромко и непривычно вежливо заметил Глинский. В черном костюме стрелок был похож на гробовщика. — Успеем?

Он обращался в сторону 'флибустьеров' без персонификации, и ответил Копыльский:

— Впритык. Так что...

Экономический мудрец бросил косой взгляд на Матвея.

Да, прикинул про себя Постников. Нужно сделать дело. Затем показать 'Неоглобу' столько, чтобы они сумели провести экспертизу добычи, однако не слишком много, иначе будущие партнеры и патроны смогут воспользоваться методом реанимации следовых данных. Так что счет пойдет уже не на дни, а на часы. И если синдикат появится в реестрах без 'крыши' могучей корпорации, число желающих сожрать 'Седьмое производственно-коммерческое управление' умножится кратно. Сегодняшней ночью многим придется выложиться без остатка, чтобы все пошло по хорошему сценарию, но ключевой фигурой теперь является искусственный боец.

— А вы рискнули, — неожиданно сказал Матвей, кажется, то были его первые слова за весь день.

— Не очень, в самом деле, — отозвался Нах. — Риск имеет место быть, но он соразмерен возможной выгоде. Если не выгорит...

Упитанный бухгалтер обаятельно улыбнулся в сторону Постникова. Не требовалось отдельно проговаривать, что в случае неудачи 'мудрецы' тихонько вернутся к своему Комитету, оставив лицо синдиката отдуваться за всех. Оставалось, правда, неясным, оставят ли лазейку для Фирсова по старой дружбе. Судя по кислой мине бывшего трестовика, сам он полагал, что резервы ветеранского братства использованы полностью.

— Будет не скучно, — едва заметно улыбнулся Матвей. — Главное, чтобы все не закончилось 'фейерверком'.

Бесу понадобилась пара секунд, чтобы сообразить — Коллега имеет в виде не обычный фейерверк, а шахматный, то есть каскад жертв при осуществлении комбинации. Можно было счесть ремарку дурной приметой... или не считать.

Переворачивать ли три девятки, чтобы получились три шестерки?.. [7] Хороший вопрос.

— Товарищи подельники, — Постников решил, что пора начинать руководить, а заодно сворачивать мероприятие, переходя к великим деяниям.

Директор снова поднял бокал и поглядел на мелкие пузырьки, загадочно скользящие в жидкости. Перевел взгляд на девятерых, что ждали его слов.

— Большую часть из вас я прежде не знал и знать, честно говоря, не хотел бы, — честно сказал Бес, совершенно не то, что намеревался, но как-то само собой пошло, в такт недавним размышлениям.

— Но так получилось, что всех нас объединил общий интерес. Мы хотим денег. Мы хотим власти. Мы хотим положения, которое считаем достойным. Мы хотим до конца жизни смотреть вниз и назад, чтобы раздавать пинки тем, кто бежит следом и метит на наше место. А не вперед и вверх, чтобы вцепиться зубами в зад более удачливому. И ради этого мы рискнем по самой крупной ставке.

Постников поднял бокал выше и провел им по широкой дуге, обозначая всех соратников.

— За наш синдикат. За нашу 'батарею', — отчеканил кибернетик.

Кто мог и хотел — вторично выпили по глотку, остальные салютовали. В молчании, потому что слова были излишни.

— И...

Постников замолчал, ощутив сухость во рту. Неожиданный приступ жажды нахлынул как обжигающе-горячий ветер в пустыне. Алексей вдруг понял, что так страшно ему еще никогда не было. Страшно и... азартно. Постникова сжигала неистовое желание, в конце концов, отсечь прошлое, забыть про него, начать все заново. И если ради этого предстоит рисковать по самой беспредельной ставке, если нужно вымостить из трупов лесенку вверх — черт с ним. Казино выигрывает всегда, но только не при ставке на зеро. А пока шарик скачет по вращающемуся колесу, еще ничего не решено и ничто не окончательно.

— И начали.

_________________________

[7] Не только лишь каждый, а только тот, кто застал 'миллениум' сочет число зверя и хохму из тех времен 

Часть IV

На земле, в небе, под водой...

Глава 20

— Хороший... — с этими словами Фирсов провел рукой по гладкому боку 'Птеродактиля' — Славный...

Костин улыбнулся, очень скупо, но в тоже время искренне. И спросил:

— Скучаешь?

— Что тут сказать... да, пожалуй.

— Не хватает рева движков за спиной, да? — одобрительно кивнул 'флибустьер'. — Знаю. Потому и купил.

— Так и думал, — в тон сослуживцу улыбнулся Фирсов. — При нынешнем то избытке предложения совать числовую станцию можно в любое летадло. А этот... во сколько обошелся, тысяч пятьсот?

— Семьсот пятьдесят плюс комиссия. И то лишь потому, что я эксклюзивно перебил ставку. Так влетел бы минимум в девятьсот, а может и в лимон круглым счетом.

Костин щелкнул пальцем по композитной пластмассе, заменяющей стекло в кабине. Материал отозвался глухим стуком, будто глотая звук, вбирая его в себя.

— И еще триста на переоборудование, угадал? — предположил Фирсов, садясь на корточки, чтобы заглянуть под брюхо машины.

Комитету принадлежало немало складских помещений в разных концах гигаполиса. Вчера изделие советских оружейников перегнали поближе к береговой линии, чтобы привлекать меньше внимания на перелете к заданному участку. Команда технического обслуживания, вывезенная из Африки, подготовила винтокрыл и провела тестирование. Машина была на полном ходу и готова к работе.

На расстоянии примерно семи километров Нах и Копыльский уже выводили в море с закрытого пирса субмарину TKMS-50 класса 'Esel', типичную рабочую лошадку для придонных работ на малых глубинах. 'Мудрецы' при этом наверняка говорили разные дурные словеса, потому что и без того вымотались, а силы организма были не беспредельны даже с поддержкой лучшей фармакологии. Однако выбора не оказалось — сложный план уже потихоньку ломался из-за необходимости состыковывать действия стольких разношерстных групп, от нанятых баронов до рядовых инженеров. Так что юристу и бухгалтеру пришлось взяться за дело, которым изначально должен был заниматься отдельный экипаж диверсантов.

Фирсову хотелось невзначай поинтересоваться, когда вертолетчики набрались опыта подводной войны и придонных диверсий, но по здравому размышлению он решил, что это было бы нескромно. Успеется потом. Или вообще не стоит.

Несколько часов после рождения синдиката казалось, что все с минуты на минуту полетит в тартарары. У Мохито не сопрягались числовые станции на субмарине и вертолете, протоколы 'Див' конфликтовали с 'Яровитом'. В ротошюте засбоила система подачи газа на мини-турбинку. Запаздывала поставка N-образной секции, которую нужно было врезать в подводный трубопровод. Сборная команда ломщиков-графов на подхвате у Мохито едва не запорола серию второстепенных задач. Метеорологический прогноз неожиданно пообещал усиление ветра, что обещало крайне осложнить высадку. В довершение всего Коллега еще раз опробовал посадочное оборудование, и не сработала одна из телескопических 'ног'. Матвей отделался синяком, а случись это на боевом вылете, получил бы как минимум сильные ушибы, возможно и перелом.

Бедлам раскручивался центробежно до той минуты, пока в головах соорганизаторов не укоренилась мысль, что все пропало и надо сворачивать это покушение на негодную цель с негодными средствами. Тогда Постников наорал на всех и жестко постановил на правах директора:

— Все еще раз проверить

— Сломанное починить, оторванное прикрутить изолентой

— И оставить как есть

— Потому что тут либо повезет, либо нет

И получилось настолько убедительно, что все как-то дружно согласились с тем, что действительно, либо рискуем, либо нет. А башмалы потрачено уже столько, что отступать как-то невместно для серьезных людей.

— Двести пятьдесят и только на электронику, — уточнил Костин. — Добронирование и прочее надо будет отдельно считать, там все еще в процессе. Ходовую еще перебрали, кое-что износилось, пришлось пару деталей на заказ делать.

— Знаешь... — Фирсов подумал и честно признался. — По реву двигла за спиной не скучаю нисколько. Меня от вибрации всегда блевать тянуло.

— Этот помягче будет, — вставил Костин. — Амортизационную систему заменили полностью. Еще полтинник как с куста. Зато как в теплой ванне сидишь.

— В теплой ванне вашему графу сидеть до упора, — хохотнул Фирсов и сразу посерьезнел. — А вот снова подержаться за управление огнем...

Он не закончил, проведя кончиками пальцев вдоль блока из двух тридцатимиллиметровых стволов.

— Ну, так залезай, в чем проблема то? — искренне удивился Костин. — Все равно предполетный прогон надо бы сделать.

— Э-э-э...

Фирсов на пару мгновений замялся, будто не в силах поверить своему счастью, а затем торопливо полез в двойную кабину, на место 'оружейника'. Надо сказать, несмотря на возраст и десяток лишних килограммов, бюрократ справился на удивление быстро, ловко.

— Опыт не пропьешь! — гордо сообщил Фирсов, Голос звучал малость неразборчиво из-за остекления. — Знаешь, сколько лет хотел все забыть... А сейчас, наверное, годовое жалование с премиями отдал бы снова за то, чтобы выцелить какого-нибудь 'Леоперда'. И очередь, да на полный короб, чтобы всю обвеску с буржуя обдуло...

— Это тебе не 'Леоперда' прямо в триплекс застрелить хочется, как белку в глаз, — снова, который уже раз улыбнулся Костин. Всегда немногословный, сдержанный и крайне вежливый, сейчас он казался непривычно веселым, эмоциональным и даже обращался на 'ты'.

— Это тебе хочется тридцатник с плеч скинуть. Чтобы снова двадцать лет в краснокожей паспортине и вся жизнь впереди.

— И то верно, — пригорюнился Фирсов и, хулигански прищурившись, щелкнул переключателем, подав питание на операторский комплекс, а затем и на кресло 'оружейника'. Пожужжал электроприводом, развернувшись на полный круг, синхронно с платформой оператора поворачивалась и пушка.

— Опа, — удивленно заметил оператор. — Да ты все зарядил?

— Ага, — довольно согласился Костин. — И еще контейнер с ракетой сейчас подвешу.

— Зачем?

— Глупый вопрос. Пусть будет.

— Да, в самом деле. Но тогда побольше надо бы. Пусть будет.

— Головой думай, — Костин постучал согнутым пальцем по лбу. — Это снарядов на складах хоть тылом жуй, еще на годы хватит. А старые ракеты давно или распроданы, или пошли в утиль, теперь это штучный товар задорого. Так что ПТУР пока только один. Зато у пушки двойной комплект.

— Ну да, — Фирсов даже устыдился собственной недогадливости. — Новое вооружение не бьется с управлением и частотами... Не подумал.

— Помогай. Затем всю автоматику прогоним и вперед, по графику.

— Что? — ответил вопросом на вопрос Фирсов, неистово надеясь, что все понял верно.

— Слушай, хорош тут в дурачка играть, — досадливо потребовал Костин. — На кой хрен я бы тебя иначе позвал? Красивой машинкой похвалиться? Случиться может все, что угодно. А где я найду 'пушкаря', которого не надо учить работать с антиквариатом? Давай, за дело. Последовательность еще не забыл?

Фирсов закрыл глаза, поверив, наконец, что иногда чудеса случаются. И все так же, не открывая глаз, процитировал вызубренное наизусть много, много лет назад:

— Надлежит внешним осмотром проверить исправность, а также чистоту оптики и фотоконтрольного прибора, надежность крепления и зарядку. Состояние и чистоту прозрачных элементов бронирования. Проверить внешнюю исправность пульта управления машиной, арматуры управления пушечным и ракетным вооружением. Целостность и печати предохранительных колпачков на кнопках желтого сектора. Исправность цепей сигнализации и подсвета сетки прицела ПКВ...

Он открыл глаза и потрясенно выдавил:

— Слушай, все ведь помню... Как будто вчера последний раз делал...

Костин улыбнулся еще шире, по-настоящему и по-дружески.

— Вот сейчас верю, что, по крайней мере, с нашей стороны все будет нормально, — сообщил вежливый 'мудрец'. — Только фотоконтроля у меня нет, уж не обессудь.

Костин обошел боевую машину, хлопнул по намертво закрытому отсеку с электроникой. Эль Мохито утрамбовал внутрь два полноценных 'Дива' и мощную радиостанцию с шифрованием, залил отсек амортизационной пеной и самолично заварил панель, сказав, что не хрен туда больше лезть, если что-то и сломается, починить все равно будет некогда и некому.