| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Место 'Эро' рядом со 'Сьюпербом' немедленно занял 'Ориент', поддержанным 64-пушечным 'Брийаном'. 'Сьюперб' и 'Монмут' выдерживали сосредоточенный огонь сначала трех, потом четырех и наконец, пяти французских кораблей.
Щурясь сквозь пушечный дым, Наполеон видел, что флагман Сюффрена тоже не избежал повреждений, шахматный порядок его пушечных портов нарушала полудюжина зияющих дыр. Грохот орудий 'Эро' терялся в оглушительных залпах пушек нижней палубы сотрясавших 'Монмут'.
Неожиданно Наполеона отшвырнуло от борта, пытаясь втянуть воздух в легкие оглушенный мичман, распростерся на чьем-то безжизненном теле. Контузия мешала сосредоточиться, с усилием приподнявшись, кашляя и отплевываясь,
Наполеон сел и с облегчением понял, что остался цел. Рядом на набрызганной кровью палубе лежал весь погибший расчет, ствол орудия слетел со станка, а ближайшую пушку обслуживали всего трое. Он чувствовал тошноту и понял, что только немедленная деятельность, сможет побороть это ощущение. Стрельба не прекращалась,
Бонапарт продолжал выкрикивать команды, с удовольствием замечая
взлетающие после попаданий своих орудий обломки.
— Чаще огонь парни! Стреляйте, как зарядите! — скомандовал Гаскойн.
В три часа пополудни сверху, перекрывая даже звуки канонады, донесся
оглушительный треск. Лопнули бизань-ванты кренясь к правому борту мачта надломилась и рухнула, сметая девятифунтовку на шканцах. Флаг тут же вновь подняли на грот-мачте, но через несколько минут сбитая ядрами неприятеля, и она полетела за борт вместе с оснасткой. Вторичное отсутствие флага, а корабль уже почти два часа сражался с 'Эро' вплотную, могло быть расценено остальными в том смысле, что 'Монмут' сдался.
— Прибить флаг к мачте, — скомандовал Олмс, пришедший в ярость от
мысли, что так может подумать и его шестнадцатилетний сын, сражающийся на флагманском 'Съюпербе'. Забравшись на то, что оставалось от бизань-мачты, Тим Осборн гвоздями прибил флаг намертво, теперь его снова могли видеть на всей эскадре. Корабль был в отчаянном положении, таща за собой обломки рангоута грот-мачта образовала плавучий якорь и 'Монмут' вышел из линии под ветер.
Накрытые сбитыми парусами пушки левого борта молчали, 'Монмуту'
пришлось выдерживать ураганный огонь противника. В ответ, морские пехотинцы с переходного мостика стреляли по палубе 'Эро' из мушкетов. Капитана Олмса раненого двумя осколками в лицо отнесли вниз, помимо первого лейтенанта Джорджа Мюррея, мастера Татлока и капитана морской пехоты Пирса, каждый второй человек наверху был убит или ранен.
На трапе нижней батарейной палубы появился посыльный.
— Мистер Мюррей почтительно просит у вас несколько человек из
орудийных расчетов. С мичманом, сэр! — прокричал он и бросился обратно. В улыбке блеснули зубы, Гаскойн посмотрел на Бонапарта.
— Что же, вам сейчас понадобится очень много удачи и везения, но это
хороший шанс для продвижения.
— Я сделаю все, сэр, и благодарю вас!
'Сьюперб' поспешил на помощь 'Монмуту', тут же сам оказавшись под
Сосредоточенным огнем 'Эро', 'Ориента' и 'Брийана'. В 3.40 пополудни, опасаясь сближения с побережьем, усеянным рифами, Хьюз поворачивает свои корабли на левый галс. Сюффрен, любой ценой стремясь завладеть оставшимся между двумя боевыми линиями беспомощно дрейфующим 'Монмутом', повернул тоже.
Расщепленные доски палубы устилали мертвые тела, штурвал сбит,
фальшборты Зияли проломами. На шкафуте Мюррей, в пробитой пулями треуголке, вместе с несколькими матросами рубили топорами такелаж грот-мачты. Увидев Наполеона, первый лейтенант хмыкнул, потом бросил через плечо.
— Бонапарт, отправьте своих парней принять буксир!
— Есть, сэр!
Несмотря на яростный французский огонь, Чарльз Вуд на 74-пушечным
'Хироу', превращая в щепу часть обшивки своего гакаборта утлегарем 'Монмута' сблизился с ним вплотную. Кругом гибли люди, до врага было меньше ружейного выстрела, но на баке кипела работа, четырехдюймовый трос был выбран полностью. Рядом с ошалевший от всего увиденного Бонапартом отозвалось звоном пораженная ядром пушка, но сейчас было жизненно необходимо успеть закрепить буксир.
— Тяни! — возбужденно закричал он.
Мюррей, разрубив последний грота-штаг, вытер лоб и посмотрел на
фок-мачту, вокруг ее основания матросы обвязали канат. 'Монмут' вздрогнул и начал разворачиваться.
В этот момент сзади раздался вопль. — Сэр, глядите на 'Ориент'!
74-пушечного француза охватил огонь, весь подветренный борт окутался облаком дыма с прорывавшимися языками пламени нешуточного пожара. Лицо первого лейтенанта осветилось улыбкой.
— Мы зажгли его, парни! Черт возьми, мы все-таки сделали это!
Медленно, неторопливо израненный корабль шел из опасной зоны вслед за 'Хироу'. В конце концов, собрав марсовых и отозвав матросов от пушек, подняв остатки парусов на фок-мачте, Мюррей разместил 'Монмут' с подветренной стороны английской линии.
— Мистер Бонапарт, — сказал первый лейтенант, — ступайте вниз, мне необходимы данные о потерях.
Осборн лежал в мичманской каюте, сильная лихорадка не давала ему уснуть.
— Ты как, Тим? — спросил Бонапарт.
— Я и сам не знаю, дай мне немного воды.
Наполеон, придерживая ему голову, помог напиться из кружки.
— Куда ты ранен?
— Я прибил флаг, потом что-то ударило в спину, больше ничего не
помню.
— Ну, по крайней мере, ты живой. Поднявшись наверх, Бонапарт доложил о числе убитых и раненых, Мюррей нахмурился, но не сказал ни слова.
В 17.30 'Эро', лишившись фок-мачты, становится неуправляемым и
Сюффрен переходит на 'Аякс'. К этому времени 'Монмут' потерял 45 убитыми и 102 ранеными, из находившихся на нем чуть больше 400 человек. Потери 'Сьюперба' составили 59 убитыми, в том числе лейтенант Олмс, старший сын капитана 'Монмута' и 96 ранеными.
Начинает темнеть, в 17.40 обе эскадры оказываются на мелководье и через двадцать минутХьюз становиться на якорь. Сюффрен упорствует, но после того как 'Аякс' задел килем дно, вынужден сделать то же самое в 18.30. Ночью внезапно налетает шторм, теперь у Хьюза, как и у Сюффрена одна забота спасать от гибели свои корабли. К утру 13 апреля шторм стихает.
Всего английские потери составили 137 человек убитыми и 430
ранеными на одиннадцати кораблях, из этого числа на 'Сьюперб' и 'Монмут' пришлось 53% всех понесенных эскадрой утрат. Эта убыль по отношению к их размерам гораздо тяжелее, выпавшей на долю головных кораблей в будущем сражении Славного первого июля. Два наиболее поврежденных французских корабля 'Эро' и 'Сфинкс', имели лишь две трети потерь экипажей 'Сьюперба' и 'Монмута', соответственно меньше были повреждены корпуса и оснастка. Противники стоят недалеко друг от друга, их команды не покладая рук три дня ремонтируют свои корабли.
Запись в бортовом журнале 'Эро' сделанная флаг-капитаном
Муассаком.
— Вероятно, завтра или послезавтра состоится новая схватка с
англичанами и у нас не останется ни мачт, ни такелажа, ни пороха, ни ядер. Трудно представить себе, что будет дальше. Эскадра приведена в относительный порядок, но дно здесь ненадежное, до берега каких-нибудь два лье. Англичане на расстоянии полутора пушечных выстрелов. Никогда и нигде не было видано такой мешанины. Наши потери примерно человек пятьсот. Из них половина убитые или умирающие.
— Ничто не огорчает меня так, как ежедневная убыль людей, и
невозможность восполнить экипажи, — написал Сюффрен губернатору Иль-де-Франс месье де Суйяку
Из письма шефа д'эскадр Сюффрена морскому министру Франции маркизу де Кастри.
— Не могу сейчас входить в детали, но, если не заменить пять или шесть капитанов, иначе говоря, каждого второго, успеха нам не видать и все возможности будут упущены.
Особенно тревожит не сумевшего добиться решающей победы
Сюффрена неопытность и малодушие капитанов, новое сражение может обернуться катастрофой. 17 апреля Сюффрен дает команду сниматься с якорей, план захвата Тринкомали сорван, и он вынужден уйти в Баттикалоа. Подступы к этому небольшому порту на юго-восточном берегу Цейлона в 60 милях к югу от Тринкомали, охраняет голландская крепость, и он на пять недель становится местом ремонта французских кораблей.
Порт не имеет ни доков, ни арсеналов, выдержанную древесину добывают, выламывая потолочные балки в брошенных домах Баттикалоа. Мачты для линейных кораблей забирают с фрегатов, вместо них устанавливают мачты с торговых судов.
С провиантом плохо, моряки едят солонину и муку двухлетней давности, голландцы смогли поставить немного волов, кое — что дают охота и рыбная ловля. На эскадре полторы тысячи больных, жара и испарения способствуют распространению лихорадки, тифа, цинги. Здесь и находит французскую эскадру фрегат с письмами и новыми инструкциями из Версаля.
Людовик XVI требует идти к Иль-де-Франс на соединение с экспедиционным корпусом де Бюсси. Новые приказы, полученные с опозданием в три месяца, не учитывают последних побед Сюффрена, ему на память приходит письмо морского министра.
— Его Величество считает неразумным определять и утверждать на
расстоянии четырех тысяч лье какую-либо конкретную операцию, тем более ее частности. Его Величество ограничивается замечанием графу д'Орву, что решительно не одобряет бездеятельности его эскадры.
Путь на Иль-де-Франс и обратно занимает четыре месяца, выполнить
приказы Версаля, значит отдать англичанам последние голландцам поселения в Индии и лишиться доверия и поддержки Хайдара Али. Сюффрен собирает капитанов кораблей на борту 'Эро', рукава его распахнутой на груди холщовой рубашки закатаны по локоть, на голове потертая фетровая шляпа.
Офицеры-дворяне, осуждая плебейские привычки командующего, явились в парадных мундирах с золотыми галунами. Красные отвороты и обшлага, жилеты и шелковые чулки. показывали на нежелание походить на выслужившихся из низов капитанов носивших полностью синюю униформу.
Шагая взад и вперед по кают-компании Сюффрен заявляет:— Мне нечем вас обрадовать, господа, эскадра остается в Индии. Пока не отберем у англичан Тринкомали, придется довольствоваться торговыми портами Короманделя. Извольте сообщить об этом экипажам. Вы свободны, господа. Благодарю вас!
Вице-адмирал Хьюз поставил временные мачты на 'Монмуте' и ушел в
Тринкомали, где высадили больных на берег и исправляли повреждения кораблей эскадры. Джорджа Мюррея перевели первым лейтенантом на борт флагманского 'Сьюперба', на нем он участвовал в боях при Негапатаме и Тринкомали. Раненый в последнем сражении, он назначается пост-капитаном 22-пушечного бывшего испанского капера 'Сан Карлос' в октябре 1782 года.
Став первым лейтенантом 'Монмута', Гаскойн не заскучал, взамен фальшивых грот и бизань мачт ставили новые из запасного рангоута, меняли такелаж и паруса, очищали закопченные порохом и залитые кровью палубы. 'Монмут' стоял в гавани уже несколько недель,
Бонапарт нес вахту на подветренной стороне шканцев, по трапу взбежал Беккет, широким жестом снял шляпу и поклонился.
— Сэр, — начал он, — я передаю наилучшие пожелания капитана
Джеймса Олмса и нижайшую просьбу присутствовать за обедом в четыре часа пополудни.
— Мое почтение мистеру Олмсу, — шляпа Бонапарта закачалась в воздухе, — доложите ему, что я нанесу краткий визит.
Олмс всегда приглашал завтракать офицеров, стоявших на вахте до
полудня. Лейтенанты и мичманы, по очереди обедали у капитана, но Бонапарт ранее не удостаивался этой чести.
— Я уверен, что капитан будет польщен и передам свои поздравления
вместе с вашим великодушным согласием, — Беккет изящно поклонился и, давясь смехом, исчез.
Гибель сына, ранение и болезнь сделали Олмса язвительным и желчным,
но за обедом он изображал любезного хозяина. Гаскойн, штурман и второй лейтенант беседовали на различные темы, Бонапарт и еще один младший офицер, молчали и старались не отвлекаться от еды.
— Ваше здоровье, мистер Бонапарт, — сказал Олмс, поднимая бокал. —
Год назад я предоставил вам место волонтера на моем корабле, если и впредь будете прилагать такие же усилия к службе, я совершенно уверен, что скоро оставите всех молодых джентльменов далеко позади.
Британия находится в состоянии войны, и я не могу ждать положенные два года, поэтому поздравляю вас мичманом на жаловании, Бонапарт. Думаю, вы понимаете, какие обязанности это накладывает.
— Я не знаю, как мне благодарить вас, сэр, — ответил Наполеон.
— Надеюсь, что вы сделаете блестящую карьеру.
До сражения у Тринкомали, в течение почти трех дней французы, имея
перевес только в один корабль, шли под ветром в значительно растянутом строе. Британия всегда считала атаку неприятельского флота первейшей обязанностью своего адмирала и Хьюз, не попытавшийся разбить противника по частям, подвергся критике молодых офицеров. Но ожидая полного исправления всех кораблей эскадры, он остается бездеятельным в течение следующих шести недель.
Нехватка людей, провизии, особенно запасного рангоута и такелажа не
позволяли Сюффрену немедленно продолжить наступательные действия.
— Я не имею запасных материалов для исправления такелажа, на эскадре
недостает,по крайней мере, двенадцати запасных стеньг.
Пользуясь предоставленной ему свободой действий, Сюффрен начал
серию атак на британскую торговлю, пополняя запасы за счет призов. Третьего июня из Баттикалоа он переходит в датский порт Транкебар, находящийся между Карикалом и Порто-Ново. Там французы остаются на три недели, создавая напряжение на английских коммуникациях между Мадрасом и Тринкомали. Новый повод негодованию Сюффрена дали, отказавшись от преследования британского конвоя у Мадраса капитаны 'Артезьена', 'Сфинкса' и двух фрегатов.
Тяжело больной командир французского экспедиционного отряда бригадир Дюшмен отказывался сдать командование и, заявляя, что это не входит в его планы тянул с захватом ключа к Южной Индии порта Негапатам. Все это могло лишить французов поддержки их единственного союзника в Индии, правителя Майсура Хайдаром Али.
С двенадцатью линейными кораблями и четырьмя фрегатами, 20 июня Сюффрен вышел в море курсом на Куддалор. Там, стараясь завоевать расположение индийского наваба, Сюффрен передает Хайдару Али триста попавших в плен англичан, 'евших слишком много'. Владетель Майсура охотно обещает свою поддержку, выделяя 300 солдат для захвата Негапатама и еще 1200 человек на пополнение экипажей французской эскадры.
2 июля 1782 года шеф д'эскадр Сюффрен пишет морскому министру
Франции маркизу де Кастри.
— Назавтра отправляюсь атаковать англичан. Повезет, так возьму
Негапатам. но главная моя цель, как и прежде — Цейлон.
После полудня 5 июля Сюффрен появился в виду стоявшей на якоре у
Негапатама английской эскадры. Хьюз вышел туда из Тринкомали на день позже того, как Сюффрен достиг Куддалора, с 11 линейными кораблями и фрегатом.
Французская линия организуется медленно и в три часа пополудни, когда
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
