| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Французские корабли немедленно открыли огонь и, несмотря на превосходство в численности, из-за ошибок и не профессионализма капитанов сражение развернулось в невыгодных для эскадры Сюффрена условиях. Семь ее кораблей, повернув слишком рано, нестройной группой идут несколько впереди и на большом удалении от английского авангарда.
В центре образовалась пришедшая в полный беспорядок вторая, где корабли шли в две или три линии, перекрывая сектора обстрела друг другу и мешая вести огонь. В отличие от своего противника эскадра Хьюза, преднамеренно несет малые паруса, хорошо управляется и сохраняет согласованный боевой строй. В этих условиях все бремя сражения ложится в центре на флагманский 'Эро', и следующий за ним 74-пушечный 'Иллюстр'.
. Между тем в арьергарде 'Ванжер' при поддержке фрегата 'Консоланте', яростно атаковал с наветра замыкающий британскую линию 64-пушечный 'Вустер' Чарльза Вуда. В легкий ветер его корабль, не лучший ходок во флоте, отстал от идущего впереди 'Монмута'.
— Мистер Гаскойн, — приказал Олмс, — поворот фордевинд. Эти
французы явно намерены отрезать Вуда, нужно предоставить 'Вустеру' возможность приблизиться.
Решительный и смелый человек Джеймс Олмс, вывел кренящийся под действием громады парусов 'Монмут' из боевой линии без приказа адмирала и лег на обратный курс. Нацелившись на перехват 'Вустера' противник поворачивал последовательно. Стоял непрерывный грохот, густая пелена порохового дыма с обеих сторон полыхала багровыми вспышками орудийных залпов.
Видя маневр 'Монмута', обладающий умом без предрассудков сэр Эдвард Хьюз, по достоинству оценив его значение, со всей эскадрой немедленно последовал примеру Олмса.
До Бонапарта командующего нижней орудийной палубой донеслось
чваканье помпы, когда ядро очередного французского залпа пробило борт 'Монмута' в девяти футах ниже ватерлинии. Течь увеличивалась, вода постепенно прибывала.
— В льялах фут воды, сэр, — доложил плотник, — удар пришелся в место, где шпангоуты далеко друг от друга.
— Вы сможете заделать пробоину, Додсон?
— Сделаю все, что в моих силах, сэр.
Мичманы носились вдоль своих плутонгов, помогая одним, подбадривая
других, их приказы с рвением выполнялись канонирами, стрелявшими со всей возможной скоростью.
Как только 'Вустер' получил поддержку и соединился с британским арьергардом, перед лицом превосходящих сил теперь оказались вынужденный отступить фрегат 'Консоланте' и 'Ванжер'. На нем загорелась крюйс-стеньга, пламя распространяться и французский корабль вышел из боя.
— Капитан Олмс запрашивает, как идут дела, мистер Бонапарт, — доложил посыльный.
— Заделать изнутри пробоину пока не получилось, вода поднялась до
двух с половиной футов, хотя и установили третью помпу. Четвертую нам не удалось запустить.
Тем временем в центре продолжался ожесточенный бой, встав впереди
флагмана Сюффрена, к 'Эро' и 'Иллюстру' присоединился 64-пушечный 'Аякс'. Почти не поддержанные другими они принимали на себя всю тяжесть борьбы, выдерживая сосредоточенный огонь английской линии.
Запись, сделанная флаг-капитаном Муассаком в вахтенном журнале 74—
пушечного корабля 'Эро'.
— Время шло, три наших корабля вели бой против кондебаталии
английской эскадры и, подвергаясь продольному огню, несли серьезные потери. Через два часа 'Эро' не мог больше управляться, его паруса превратились в лохмотьях, весь бегучий такелаж порван. 'Иллюстр' утратил бизань-мачту и грот-стеньгу. При всем этом беспорядке французская линия имела разрывы, предоставлявшие большие выгоды для более энергичного противника. Поверни тогда неприятель оверштаг, мы были бы отрезаны и, вероятно, уничтожены.
Три бесперебойно работающие помпы плохо справлялись с поступающей в пробоину водой. За час она поднялась уже до четырех футов, наверно, где-то проломило доски. Это вызывало тревогу и грозило гибелью, валившихся с ног от усталости матросов у помп вскоре сменяли каждые пять минут.
— Мистер Татлок, возьмите людей, начинайте готовить пластырь из
нижнего лиселя и пеньковых очесок, — приказал Олмс. — Мистер Гаскойн, расчеты орудий верхней палубы направить к помпам.
К чести капитана едва ли кто мог действовать лучше экипажа 'Монмута'. Сознавая угрожающую опасность матросы, воодушевленные примером молодых джентльменов, работали, не зная отдыха. Приготовленный пластырь завели по правым фор-вантам и, вскоре, к всеобщей радости течь уменьшилась так, что одна помпа стала вполне справляться с поступавшей водой.
В 16.30 активное участие в сражении приняли пять кораблей французского авангарда, обрушившись на 'Эксетер' и 'Изиду' в начале британской линии. Закрытый стеной всплесков от близкого падения ядер 'Эксетер', подвергаясь сильнейшему обстрелу, вынужденно спустился под ветер, затем 'Артезьен', 'Сен-Мишель' и другие корабли сосредоточили свои усилия на 'Изиде'. В половину шестого пополудни ветер неожиданно зашел с юго-запада на восток-юго-восток.
Не теряя надежды извлечь все преимущества, предложенные ему этим изменением, британский адмирал поворачивает на другой галс, продолжая борьбу. Именно в этот момент около шести вечера, грот-мачта на 'Эро' медленно наклонилась к носу, ее брам-стеньга изогнулась под еще большим углом, затем со страшным треском откачнувшись к корме, мачта с грохотом рушится вниз, увлекая за собой фор-стеньгу и бизань-мачту.
Сбитый флаг падает в море, путаясь в снастях, и на английских кораблях раздаются крики. — Он сдался! Сюффрен сдался!
Сквозь облака порохового дыма Хьюз видит, как на шканцах 'Эро',
пытаясь сплотить экипаж, среди путаницы снастей и обломков рангоута мечется и кричит толстяк, в рубашке с закатанными рукавами.
— Я никогда не встречал человека, отважней Сюффрена. По прибытии
его к берегам Индии мы лишились отдыха и сна, — писал Хьюз.
Белоснежный военно-морской флаг Королевства Франции поднят вновь уже не на гафеле 'Эро', а на правом ноке его фор-марса-рея. Оказавшись в отчаянном положении, Сюффрен приказывает своему авангарду повернуть последовательно и прийти на помощь центру.
На какое-то время ветер заштилел, для буксировки кораблей французам приходится спустить шлюпки, обстреливаемые все еще непобежденным 'Эксетером'. Английская эскадра поворачивает через фордевинд и в полном порядке строит боевую линию, возобновляя сражение правым бортом.
Будучи теперь на ветре французский авангард ложится на параллельный курс, проходя между своими искалеченными кораблями центра и линией неприятеля. В 19.30, с наступлением ночи сражение постепенно затухает, и противники расходятся. Под победные возгласы канониры 'Монмута' торопилась последний раз обстрелять врага,
Силы совершенно оставили Наполеона, он провалился в полузабытье и медленно осел на палубу.
— Что с вами мистер Бонапарт? Подхватили лихорадку?
Спустившийся вниз первый лейтенант взял его за плечо.
— О, нет, сэр. Все дело в усталости, очень старался не подвести
капитана.
— Нельзя делать все самому, черт возьми! Вы должны больше доверять
своим подчиненным или в какой-то момент просто свалитесь больным.
— Это будет уроком, мистер Гаскойн
— Пока есть время, вам необходимо как следует поесть. Эскадре идти до
Мадраса, Бог знает,что может случиться за это время.
— Слушаюсь, сэр.
Французская эскадра, ведя на буксирах совершенно беспомощные 'Эро'
и 'Иллюстр', возвращается в Тринкомали. В течение дня оба корабля лишились грот и бизань мачт, на 'Эро' упала также и фор-стеньга. Сюффрен разочарован, пять французских кораблей не участвовали в бою вовсе. По адресу капитанов трех из них он напишет 'плохой, очень плохой, плохой, как всегда'.
В тот день Сюффрен потерял 82 человек убитыми и 255 ранеными, из
них две трети принадлежали к экипажам 'Эро', 'Иллюстра' и 'Аякса'.
Потеряв надежду отбить Тринкомали, находившийся теперь в распоряжении французов, Хьюз двинулся на север, вынужденный возвратиться в Мадрас, где и стал на якорь. В донесениях Хьюза нет ни малейших жалоб. С искренне доброй оценкой вице-адмирал говорит о павших офицерах, о других часто отзывается с большою похвалой.
У британцев 51 убитый и 283 раненых, среди погибших трое заслуженно уважаемых капитанов, молодой перспективный Джеймс Уатт с 'Султана'. Чарльз Вуд с 'Вустера' и достопочтенный Томас Ламли с 'Изиды'. Несколько кораблей имели подводные пробоины, наиболее пострадали 'Эксетер' и 'Вустер', потерявший грот-мачту. Он же имел наибольшее число жертв на эскадре 56 человек, из команды 'Монмута' двое получили ранения.
Утром 4 сентября на борт 'Эро' прибыли де Лаланделль, де Тромелэн,
де Сен-Феликс и Морар де Галль заявить о своем желании 'чувствуя себя нездоровыми' покинуть эскадру.
Сюффрена пишет морскому Франции маркизу де Кастри
— Я был крайне недоволен ими и отпустил всех. Но у меня нет людей, умеющих
управлять кораблем. Сердце мое сокрушено отступничеством, общим предательством. Я вновь упустил возможность уничтожить английскую эскадру. У меня было четырнадцать кораблей, но бой с противником на расстоянии 'пистолетного выстрела' вели лишь 'Эро', 'Иллюстр' и 'Аякс'.
Все прочие оставались далеко в стороне и палили впустую. Все, да все они могли принять участие в сражении, так как у нас было преимущество в ветре, но никто не сделал этого. Ранее многие из капитанов вели себя достойно, бились с противником отважно. Могу объяснить весь этот ужас лишь общим желанием как можно скорей завершить кампанию. Отсутствием доброй воли и неумением, если не предположить худшего.
Я уже докладывал Вам, что эти офицеры, так долго пробывшие в бездействии на Иль-де-Франс, не являются более ни моряками, ни военными людьми, потому что утратили навыки командования. Их меркантилизм и неподчинение приказам абсолютно несовместимы с воинским долгом и честью. Вы не можете представить себе всех мелких хитростей, с помощью которых они стараются заставить меня вернуться на Иль-де-Франс.
9 сентября твердость духа Сюффрена подверглась тяжелому испытанию,
из-за ошибки капитана, сел и погиб на хорошо известном рифе у входа в Тринкомали один из самых мощных кораблей эскадры 74-пушечный 'Орьян'. До 17 сентября на месте крушения проходила разборка корабля. Спасение его рангоута для потерявших мачты 'Эро' и 'Иллюстра' стало единственным утешением. Экипаж же был востребован для замещения убитых на кораблях эскадры.
13 сентября умер командир экспедиционного корпуса бригадир Дюшмен,
заменивший его граф д'Оффлиз, не смеет нарушить инструкций морского министра, не предпринимать ничего в ожидании главнокомандующего де Бюсси. Бездействие французов может подтолкнуть сделавшего ставку на их помощь правителя Майсурв Хайдар Али поставить свою подпись под Салбайским мирным договором и примириться с англичанами. Уже 30 сентября, наскоро отремонтировав свои корабли,
Сюффрен идет к Коромандельскому берегу. Он прибыл к Куддалору через четыре дня и здесь, при постановке на якорь, судьба 'Орьяна' постигла 64-пушечный 'Бизарр'. Корабль при спокойном море, в великолепную погоду вылетел на песчаную банку, все усилия спасти его были тщетны.
Из письма шефа д'эскадр де Сюффрена морскому министру Франции маркизу де Кастри
— Я уже имел честь сообщить Вам, что на эскадре не хватает опытных офицеров. И вот в один е месяц потеряны два корабля, чему, наверное, нет примера на флотах всего остального мира. Выбор офицеров для службы на кораблях в Индийских водах имеет первостепенное значение, поскольку заменить их здесь некем. Не думаю, что сам я обладаю всеми необходимыми талантами и качествами, но все же удалось сделать многое.
Занят важнейший порт Индии, моя эскадра господствует в Бенгальском заливе. Мною были допущены ошибки в этой кампании, но кто их не делает? Если бы вы дали мне, когда я спросил хороших офицеров! Если бы кораблями командовали умелые люди, мы бы стали хозяевами Индии.
Я тут одинок, ждать помощи не от кого, в случае смерти или тяжелой болезни, кто заменит меня? Г-н д'Эймар? Вы знаете, его. Г-н де Пеньи храбрый, усердный, но командование эскадрой далеко за пределами его возможностей. Я знаю только одного человека, обладающего всеми качествами, какие вы могли бы пожелать. Очень храбрый образованный, полные рвения и усердия, хороший моряк, это воюющий сейчас в Америке г-н д'Альбер де Рион. Прошу Вас, послать за ним фрегат.
Население Куддалора сбежалось посмотреть на французскую эскадру.
Устремленные вперед изысканные скульптурные фигуры, вырезанные из дерева в натуральную величину, украшали княвдигеды кораблей, спущенных на воду еще при Людовике XV. В лучах солнца сверкают остатками позолоты их кормовые фонари и галереи. Прибытие Сюффрена расстроило перемирие Хайдара Али с англичанами, между тем наступает длящийся с октября по декабрь постмуссонный период.
В этот сопровождаемый ураганами и длящийся три месяца сезон, восточные побережья Индии и Цейлона становятся подветренными, с тяжелым делающим доступ к ним недостижимым прибоем.
При отсутствии поставок материалов для требующих серьезного ремонта кораблей Сюффрен лишен возможности остаться зимовать в Тринкомали. Он спешит и 2 ноября приводит эскадру к устью реки Аче, на крайней северной оконечности острова Суматра.
Сопровождая караван, вышедший 6 февраля из Англии коммодор сэр
Ричард Бикертон с пятью, включая 80-пушечный 'Гибралтар', линейными кораблями третьего ранга и двумя фрегатами, достиг Бомбея в сентябре. Там высадили пополнение британской армии сражавшейся с войсками сына правителя Майсура шахзаде Типу, два пехотных полка — тридцать шестой Херефордширский и пятьдесят второй Оксфордширский. Затем коммодор взял курс на Мадрас, куда его корабли прибыли спустя четыре дня после ухода английской эскадры.
Бикертон немедленно последовал за своим командующим и вернулся в Бомбей 28-го ноября. Лишенный Тринкомали, единственного порта предоставлявшего надежную стоянку в это время, выгнанный в море жестоким штормом 17-го октября, Хьюз решил на зиму увести эскадру к западному побережью Индии.
Рассеянные бурей и потерпевшие много аварий, его корабли один за другим вошли на Бомбейский рейд через несколько дней после возвращения Бикертона. 'Монмут' был немедленно отправлен в док и, произведя капитальный ремонт, вышел из него 24 декабря
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
