— Как вы, конечно же, догадались, те кристаллы, что вы видели, предназначены для отмерения интервалов нагрузки для движения главного колеса. Именно эти кристаллы мы намерены вам продать или обменять с доплатой на ваш хронометр. Мы его переделаем, конечно: поставим наш кристалл-привод и наш отмеряющий кристалл. Даже больше того: мы согласны взять хронометр вовсе без кристаллов. Все равно наши кристаллы лучше, и я это сейчас вам продемонстрирую.
На свет появилась серебряная коробочка.
— Это приводящий кристалл для вашего хронометра. Рассчитан, самое меньшее на два года, а скорее даже больше. Кристалл... э-э-э... нового типа, его никто не применяет. Главное свойство: любой, и не маг в том числе, может его установить и пустить в ход. Усилие вращения (на самом деле это был вращающий момент, но такого термина здесь еще не придумали), конечно же, регулируется. Однако...
Я сделал паузу. Может быть, она была лишней: мастер и так слушал предельно внимательно.
— ...подзарядить этот кристалл можно только у нас. Мы снимаем с себя всякую ответственность за состояние кристалла, если кто-то другой постарается подзарядить его или даже просто вынуть из этой коробочки.
Мастер придал лицу понимающее выражение. Он прекрасно знал, что такое коммерческая или техническая тайна. И все же попытался выудить из меня информацию:
— Уважаемый, каково же происхождение этих чудесных кристаллов? Очень уж они необычные.
Вот теперь надо построить легенду. И я рассказал о якобы найденной в горах глубокой пещере, куда с огромным трудом после нескольких неудачных попыток проникло двое отважных исследователей, из которых только один остался в живых, принес горстку дивных кристаллов и рассказал, что на самом дне пещеры, видимо, скапливается некая ядовитая субстанция, как в пещеру рванулось несколько групп молодых добытчиков, привлеченные блеском сокровищ, в результате чего из девятнадцати человек не вернулся ни один, и как старейшины горного племени приняли решение завалить и без того узкий вход в пещеру, чтобы никто и никогда туда не мог проникнуть. Потом случились землетрясения, вход в пещеру был похоронен окончательно, и теперь никто не знает, где он.
— ...и я думаю, мастер, что те кристаллы, что я показал вам, тоже сформировались на огромных глубинах. Доказательств у меня, разумеется, нет. Все кристаллы пришли через порт Хатегат.
— Вы считаете, что они... ИЗДАЛЕКА?
Я нацепил на лицо тончайшую улыбку.
— Доказательств этого у меня также нет.
Ответная улыбка. Все нужное было сказано.
Дальше последовал банальный торг, в результате которого наша команда стала на двадцать золотых богаче и тут же частично их потратила на часовой механизм (шестьдесят пять сребренников). К тому моменту особо почтенный уже закончил дела с Саратом. И тот послал мне многозначительный взгляд, так что механизм мы купили без кристаллов.
Как только часовых дел господа уехали, мы тут же уединились с Саратом.
— Выкладывай.
— То, что мы и предполагали. Вид этих кристаллов лишил особо почтенного разума. Он тут же взялся грузить один из них заклинаниями, а я вызвался добровольным помощником. Труда, я так прикинул, по десяти минут на кристалл, даже если работает бакалавр. Совершенно несложные заклинания, в книге аналоги есть, а Шахур их почти наверное знает. Его специальность все же. Но кое-что мне не понравилось...
— ?
— Взгляд этого доктора. Очень уж он... исследовательский.
* * *
(сцена, которую я никак не мог видеть)
За два часа езды очень о многом можно переговорить.
— Итак, дорогой Гахар, каковы ваши впечатления?
— Я частично согласен с вашим мнением, дорогой Варон. Кристаллы бесцветного кварца отменны, работа с ними становится изумительно простой. Даже бакалавр с такой справится. Я уж не говорю о том, что и сама по себе работа становится быстрой: мне, например, на наложение заклинаний потребно, самое большее, десять минут неторопливой работы. Конечно, без учета расхода времени на поверку. То же и к кристаллу-движителю. Я бы мог наложить на него необходимые заклинания в пять минут, даже если бы наш поставщик не озаботился этим.
— Я понял, что нечто в этих кристаллах вам не нравится. Что именно?
— То, что таких кристаллов не бывает.
Часовых дел мастер работал с доктором магии Гахар-олом много лет. Их отношения давно уже переросли уровень 'хозяин-работник'. К тому же Варон-ав доверял познаниям своего сотрудника в области магии, имея на то веские основания.
— Поясните вашу мысль.
— Для начала по бесцветному кварцу. Я никогда не видел его кристаллов такой формы, а вы?
— Видел однажды, но качество граней было много хуже.
— Только однажды? Это с вашим-то опытом? Я так и думал. О гладкости граней я говорить не буду, и так все видно, но меня поразило другое. Видите ли, дорогой Варон, те кристаллы, что нам нужны, в некотором роде специфичны. Они плохо подходят для любых, повторяю, для любых заклинаний, кроме тех, что накладываю я. А тут нам предлагают целых пять штук из тех, что подходят просто превосходно для нас с вами, а вот если бы кто другой стал покупать, то не дал бы и десяти сребренников: размер очень мал. Это уже наводит... на разные мысли, но куда хуже обстоит дело с кристаллами-движителями.
— Они-то вас чем не устраивают?
— Пустяком: таких кристаллов в еще большей степени не бывает.
— ?
— Первые — бесцветный кварц. Это обычно. Это все знают. А вот вторые... я вообще не знаю, куда их отнести. По виду пирит, но пирит не может быть таким хорошим движителем. А что же тогда?
— Вы хотите сказать, у вас есть гипотеза. Какая же?
— По обоим типам кристаллов — они не найдены, а созданы искусственно. Даже не спрашивайте, как именно. У меня нет ни единого убедительного факта на сей счет.
— Дорогой Гахар, вы сейчас рассуждаете, как доктор магии, встретивший некое непонятное явление. Могу вас понять, такая необъяснимость может раздражать. Однако, по вашим же словам, качество этих кристаллов вас устраивает, не так ли?
— Более чем.
— Тогда разрешите мне взглянуть на эту проблему с точки зрения купца. На сегодняшний день у нас очередь из восьми покупателей, которым срочно нужны хронометры. Если не считать того, что мы приобрели сегодня, подходящих кристаллов у нас просто нет. Не далее, как завтра я дам знать заказчикам, что готов поставить нужные приборы. Заметьте, что обычно приходится ждать месяца по четыре. А так их ожидание существенно сокращается. Уже не говорю о том, что сами приборы будут много лучше по свойствам. Должен ли я быть недовольным? Может быть, лишь тем, что куплено только десять кристаллов. Хотел бы я знать, когда будет следующая партия.
— При мне этот лиценциат обмолвился, что Профес-ор собирается в порт Хатегат через месяц. Это может быть связано?
— Мне Профес-ор сказал, что все эти кристаллы пришли через Хатегат. Так что связь исключить нельзя. Кстати, судя по акценту, этот Профес-ор горец. И вот какую горскую историю он мне рассказал...
Доктор магии, похоже, слушал не особо внимательно.
— А не думаете ли вы, что эта история просто выдумка, чтобы заставить нас поверить в дальнее происхождение этих кристаллов.
— Но тогда зачем он ездит в Хатегат? Это, между прочим, не первая его поездка. Только для того, чтобы поддержать легенду? Не слишком ли дорогое обоснование? И еще кое-что: я заметил, что этот Профес-ор чуть-чуть хромает. И при этом живет в поместье у Моаны-ра. Вывод: эти поездки в Хатегат не только дороги, они еще и опасны, раз уж сама Моана-ра не сумела быстро и полностью излечить. Это, согласитесь, не менее праводподбно, чем ваше обоснование поездки в Хатегата. Мне кажется, дорогой Гахар, что у вас слишком много впечатлений и слишком мало фактов в сундуке.
— Надеюсь, дорогой Варон, вы не запретите мне искать факты?
— При условии, что это не пойдет во вред делу. Мне крайне не хотелось бы испортить отношения с таким поставщиком.
* * *
Сюпризы пошли по нарастающей. Первый из них, собственно, даже не был сюрпризом. Произошло то, что я предвидел. Проходя мимо мастерской Сафара, я увидел его и Хаору. Эти двое сидели рядышком, держа друг друга за руки. Натурально, я притворился слепым, глухим и тупым. И все труды пошли прахом, потому что парочка меня вообще не заметила.
Второй сюрприз был куда внезапнее. На меня вышел подмастерье Хорот с приличного размера свертком. И прическа его была почти в полном порядке! Я не поверил глазам, чуть было не стал протирать несуществующие очки, потом мотнул головой, отгоняя видение. Оно же не только решительно отказалось пропадать, но и заговорило первым:
— Мастер, я сделал ее по вашим чертежам. Ну, чуть измененным.
Потом Хорот подумал и добавил:
— Доброго вам дня.
Как ни странно, мне удалось сохранить твердость в голосе.
— И вам. Продемонстрируйте.
Это была винтовка, та самая, что я задумал: магазинная, на двадцать пуль, с латунным стволом. Я прищелкнул магазин (пустой), вскинул ее к плечу. Пожалуй, даже удобнее мосинской. Не забыть попросить оковать приклад железом. Об этом я вспомнил, когда чертежи уже ушли в работу.
— Что ж, мастер...
От этих слов Хорот запунцовел, как девица, получившая незаслуженный комплимент.
— ... вы сделали хорошую работу. Но она не закончена. Теперь винтовку будут опробовать те, кто из нее будет стрелять. А вам предстоит вносить изменения в конструкцию, потому что я еще не встречал изделия, которое сразу же пошло в массовое изготовление без недоделок. Надеюсь, эти изменения будут мелкими.
Потом я вызвал Тарека и Шахура. Первому предстояло стать главным и единственным стрелком-испытателем. Второй обеспечивал кристаллы пирита. Собственно, те уже были готовы, оставалось лишь наложить соответствющее заклинание. И работа завертелась. Нет, не так: работа сдвинулась, причем крайне неторопливо. Слишком уж много чего надо было сделать.
Для начала весь остаток дня и следующие два ушли на подготовку стрельбища. Пришлось отрывать окопы, потому что я запланировал стрельбу по движущимся мишеням, к тому же на разных дистанциях. Заготавливать мишени-силуэты, а также щитовые тоже было нужно. А по вечерам я терзал винтовку.
Некоторые конструктивные недостатки выявились, к счастью, сразу. Слишком тугой оказалась пружина затвора. А пружина защелки, удерживающей затвор, наоборот, оказалась слабой, в результате защелка при быстром передергивании затвора успевала встать на место только для свежесмазанной винтовки. Хорот носился с переделками, как наскипидаренный заяц, а прическа его снова пришла в родное (высокоэнтропийное) состояние. К тому же я выкатил требование, чтобы к одной винтовке было в комплекте не один, а три магазина (само собой разумеется, только после полной отладки конструкции).
На третий день Тарек явился чуть ли не в своем лучшем наряде. Я хотел было сделать замечание, но решил не портить праздник бывшему инструктору по стрелковой подготовке. И потому отдал ему заранее подготовленное руководство по пристрелке и... ушел. Нельзя было мне там присутствовать. Никак нельзя.
С целью исправления настроения пришлось заявиться к Сафару. Тот с гордостью предъявил мне отполированный кристалл рутила. На него он потратил полные четыре дня, если учесть поездки в город за специальным зажимом. Правда, в кристалле изначально не было внутренних дефектов, но все равно работа была отменной, о чем я и сказал. Сам же Сафар изо всех сил делал вид, что подобные похвалы для него дело привычное.
— А теперь, дружище, тоже рутил, но иной формы.
Тут я был несколько неточен: форма была та же самая, но кристалл был скорее призмой, чем иглой.
— Так это на старом зажиме делать можно, да и форма не очень сложная.
— Пожалуй, что так, но вот это закругление надо бы срезать.
— А сохранить обрезок не хочешь?
— Не уверен, что из него что-то ценное выйдет, но будь по-твоему, сохраним.
Парень напустил в голос максимальную солидность.
— День работы, командир, не меньше.
— А я разве тебя тороплю?
Так, это сделано. Сафар прав: форма простая; уж на такую его умения хватит. Теперь неплохо бы поговорить с Моаной. И я попросил передать ей мою просьбу о разговоре.
— Моана, разъясните мне вот что: как понимаю, бакалавр, даже не являясь чьим-либо учеником, имеет право, заплатив соответствующий взнос, пытаться сдать экзамены на лиценциата?
Долгое молчание. Потом :
— Вы, случаем, не состоите в Гильдии адвокатов?
Интересный наезд.
— У меня нет соответствующего образования.
Ну не рассказывать же, что, защищая свои заявки на изобретения перед экспертом, я как раз и делал работу патентного адвоката. Но Моана уже справилась с эмоциями.
— Я уже заметила: вы ухитряетесь вывернуть законы и правила наизнанку и доказать, что так и следует. Допуск на экзамен нужен все равно. Формально говоря, его может подписать любой доктор магии. Фактически его подписывает обычно наставник. Тот, чьим учеником бакалавр является официально. Пожалуй, мне надо это объяснить подробно.
— Будьте так добры.
— Отношения 'наставник-ученик' суть политические. Разумеется, наставник учит. Без этого нельзя. Но сверх того, объявляя кого-то своим учеником, наставник берет того под защиту — до известных пределов, конечно. В частности, он берет на себя защиту от несправедливых нападок со стороны старших магов на экзаменах, при защите диссертации и так далее. Вот почему объявление бакалавра учеником — акт политический, хотя если ученик и наставник одной и той же школы магии, это не привлекает никакого излишнего внимания. Ну разве что бакалавр сам по себе выдающаяся личность, хотя такое случается крайне редко. Впрочем, вот вам пример: была одна такая, маг жизни. Особа редкостно стервозная и скандальная. Она ухитрилась вдрызг разругаться не только со студентами своего курса, но и со всеми решительно преподавателями. На экзаменах к ней придирались, ясное дело. Каждый раз в результате необоснованного (по ее мнению) занижения оценки она шла на прием к декану и, представьте себе, неоднократно отспаривала результаты. Впрочем, все равно у нее в листах в абсолютном большинстве стояло 'сносно'. Экзамены на лиценциата она сдала, хотя тоже через декана. Но для магистерской диссертации нужен наставник, и вот тут среди старших магов наблюдалось полное единодушие. Догадайтесь сами, какое. Довольно долго эта девица пребывала в лиценциатах, что не улучшило ее характер, поскольку обычно это случается лишь по причине бездарности. И тут мой уважаемый коллега, доктор... э-э-э... имя не имеет значения... короче, предложил ей стать его ученицей. Все с интересом следили за ситуацией: избавиться от неугодного ученика не так-то просто, к вашему сведению. Но девчонку с того момента словно подменили: она глядела на наставника, затаив дыхание; она внимала каждому его слову, как будто то было откровение от Пресветлых, а скандалы устраивала, только если (по ее мнению) кому-то стукало в голову задеть ее обожаемого. Докторскую она тоже защитила, хотя и не сразу. Вот вам пример бакалавра с репутацией.
