— Прости, Высший вар, отныне я клянусь в присутствии членов царствующего дома Лоуленда держать рот на запоре и да будет клятва моя освещена Великим Кристаллом.
— Пусть свет Авитрегона озарит твою мятущуюся душу, мой мальчик и дарует ей покой, — пожелал Монистэль, обняв Мичжеля.
Ткнувшись носом в плечо наставника, юноша замер на несколько секунд, наслаждаясь ощущением прохладного покоя с легкой примесью осенней печали, всегда снисходившего на него после общения с полуэльфом.
— Ты не ошибся, дядюшка, я странно чувствую себя сегодня, словно ручей, в который внезапно хлынул неукротимый поток воды, так и норовящий перехлестнуть берега. Во мне все бурлит и клокочет, — признался Мич, разведя в некотором замешательстве руки. — Я ощущаю такую усталость, словно протер все витражи Храма Кристалла, и новые силы, которые только надо зачерпнуть, чтобы они стали моими. Странное настроение, мне хочется то смеяться, то скандалить, я словно мертвецки пьян и абсолютно трезв одновременно.
— Тебе нужно поспать, дать отдых телу и расслабиться, пусть новые силы спокойно войдут в твою душу, — посоветовал Монистэль, кивая словам Мичжеля.
— Да, конечно, — согласился юноша и с обреченным вздохом спросил: — Неужели я один такой ненормальный, редкостный урод, вар? Почему у Фаржа, Ижи, Магжи и у тебя все в порядке, а я опять танцую вальс со смертью?
— Ты не урод, мой дорогой мальчик. Дело в том, что сила приходит к нам разными путями. У тебя это бурный поток, рвущий с языка неразумные слова, и нет пока для него другой возможности стать твоей сутью, а Ижи — жрица, если захочет, она найдет утешение в танце Кристалла, восстанавливающем гармонию, Фаржу поможет привычка к дисциплине и работа...
— А ты и Магжа? — заинтересовался Мичжель, непривычное состояние самокопания мгновенно сменилось острым приступом любопытства.
— У каждого свой путь, — только осторожно повторил Высший вар, давая понять юноше, что не хочет более говорить на эту тему, быть может, охраняя свою и чужую тайны, а может, стараясь переключить внимание юноши на то, что даст работу его пронырливому уму, не оставив времени на язвительные шутки.
— Я осознал, — хмыкнул вар Трак и охотно перевел разговор на другую интересующую его тему, надеясь, что, не желая говорить о путях усвоения силы, Монистэль во искупление расскажет ему кое о чем другом, не менее увлекательном. Кивнув на недавно заинтриговавший лоулендцев тазик и графин, все еще стоявшие на столе, юноша спросил: — Ты уже читал Туманы, дядюшка?
— Скорее пытался их прочесть, — ответил Высший вар, по гладкому лицу которого скользнула тень неудовольствия собой. — В Лоуленде даже Туманы стали другими, они почти не повинуются моей воле, я чувствую смутные тени вместо привычной четкой картины.
— Но и тени могут сказать многое умеющему видеть сквозь сумрак, — намекнул Мичжель на проницательность полуэльфа.
— Я вижу странное, — подумав, сдержанно ответил вар Монистэль, следя за водой в фонтанчике-ручейке. — Успешное завершение нашей миссии более чем вероятно, даже тени показывают это. Только наша удача тесно сплетается с тенями грусти, скорбной потери. Но что это за утрата, я не могу разглядеть. То ли Лесные Туманы не ведают этого, то ли грядущее еще не определено. Это похоже на спутанный клубок из нитей всех оттенков серого цвета, в котором нет ни начала ни конца. Впрочем, — заметив, как посерьезнело встревоженное лицо юноши, поправился полуэльф, — не волнуйся попусту. Скорее всего, дело в том, что Туманы утратили часть своей силы вдали от Сердца Леса, и мне трудно толковать их здесь в сосредоточии иной, чуждой мощи.
— Надеюсь, ты прав, дядюшка, — вежливо согласился Мичжель и не удержался от неожиданного зевка. — Пойду-ка я, пожалуй, к себе.
— Пусть свет Кристалла одарит тебя добрыми снами, — напутствовал Монистэль.
— И тебе того же, дядюшка, — еще раз зевнул юноша, чувствуя, как пудовыми гирями рухнула на его плечи невыносимая усталость.
Глава 12. Ночные визиты
Добросовестно проводив уставших и слегка запуганных намеками гостей до их апартаментов, принцесса Элия попрощалась с братом и отправилась к себе, рассчитывая отдохнуть от дневной суматохи с навязанным посольством. Все, что планировалось на сегодня, было успешно осуществлено, и богиня полагала, что заслужила тишину и покой. Но не тут-то было. Еще в коридоре ее покой нарушило далекое заклинание связи, сдобренное сильными помехами.
— Элия? Королева моя дорогая? Слышишь? — вопил кто-то, едва не срывая голос.
— Слышу, Рэт, — отозвалась принцесса, создавая зону безмолвия вокруг себя, чтобы защититься от случайных наблюдателей, и одновременно посылая мощный луч своей силы, чтобы укрепить неустойчивый канал связи. — Почему ты так долго?
— Разное течение времени и небольшая Буря Между Мирами, все к одному совпало, как Бездна посмеялась, — ежась под ливнем, досадливо отозвался Грей, сидя под каким-то кустом в глухом осеннем лесу, словно отбившееся от родителей и заблудившееся дитя. — Едва нашел местечко, где связь работает. Так вот, королева моя дорогая, ты была права насчет армии Дзаайни. Около тридцати дней назад был объявлен общий сбор. Теперь они движутся по одной из крупных Дорог Между Мирами.
— Отлично, — удовлетворенно кивнула Элия.
— Это отлично? — удивился мокрый, как крыса Рэт.
— Во всяком случае, оправдывает мои ожидания, — поправилась принцесса. — Оставайся там и продолжай наблюдение.
— Ты не привлечешь к делу Нрэна? — уточнил шпион, стряхивая с длинного носа несколько особенно крупных и дерзких капель.
— Он уже привлечен, но с другой стороны, — туманно ответила собеседница.
— Надеюсь, ему так же сыро и холодно, как и мне, — мечтательно отозвался Грей, доставая из-за пазухи фляжку с согревающим напитком. Пригубив его, шпион оглушительно чихнул, отключая заклинание.
Слегка посочувствовав бедняге Рэту, ненавидевшему грязь, Элия пошла к себе. Привратник Лиам, прехорошенький паж из новеньких рабов, встретил госпожу в прихожей с такой виноватой физиономией, что хозяйка сразу заподозрила неладное. Уж больно выразителен был фиолетовый взгляд из-под длинных ресниц, а предупредительность, с которой паренек подавал богине домашние туфельки и вовсе превосходила старания самых вышколенных слуг — рабов Энтиора, подвергавшихся самой строгой и безжалостной дрессуре.
— В чем дело? — сразу перешла принцесса к делу, цепко поймав паренька за подбородок.
— Вас ожидает в гостиной гость, госпожа, — одним махом признался мальчик, повинно склонив голову так, что золотистая модно-косая челка упала на глаза кокетливой вуалью.
— Кто? — осведомилась богиня, впрочем, по собственным ощущениям знакомого ветра силы уже зная ответ.
— Принц Нрэн, — понурился Лиам.
— Разве я изъявляла желание его видеть? — 'удивилась' Элия.
— Нет, но... — мальчик окончательно смешался, плечи его поникли, он не знал, как объяснить госпоже, что если ее кузен желает пройти в покои и подождать принцессу, то отказать ему совершенно невозможно, язык не поворачивается. А если Нрэн смотрит на тебя своими желтыми равнодушными глазами, так и вовсе хочется только одного — оказаться как можно быстрее как можно дальше от Бога Войны, вне зависимости от того висит у него на поясе меч или нет.
— Иди спать, свободен, — снисходительно махнула рукой принцесса, прекрасно осведомленная о том, какое действие оказывает на людей Бог Войны, даже если не намеревается никого убивать в данный момент.
Лиам облегченно вздохнул и прошептал:
— Простите, госпожа, простите, только пожалуйста, я вас очень прошу, — умоляющий фиолетовый взор из-под челки устремился на Элию, — не отдавайте меня ему!
— Кому? — уточнила богиня с легкой ироничной усмешкой. — Нрэну? Он не держит пажей, а для армии, ты, дружок, пока хиловат.
— Нет, принцу Энтиору, — побелевшими от страха губами выговорил имя своего личного ужаса Лиам.
— С чего бы это мне дарить рабов брату? — удивилась Элия.
— Он хотел меня выкупить у вас, — задрожал мальчик, наслышанный о прелести служения Богу Боли и Извращений, на глаза ребенка навернулись крупные слезы. — Я его боюсь даже больше, чем вашего кузена Нрэна. Я буду очень стараться, госпожа, только пожалуйста, не отдавайте!
— Я не продаю Энтиору своих рабов, если они сами того не просят, — небрежно бросила богиня и, оставив Лиама, прошла в гостиную, слыша за своей спиной полный облегчения судорожный вздох человека, внезапно вспомнившего, что во вселенной существует воздух.
Видно, парнишка основательно перепугался, что наличие в апартаментах принцессы незваного гостя заставит хозяйку избавиться от нерадивого раба, продав его на муки. То ли наслушался замковых сплетен, то ли другие пажи устроили новенькому такой милый розыгрыш. Элия действительно иногда отдавала подросших пажей брату вампиру, если он сам того желал и мальчики не возражали, ведь служение Энтиору кое для кого могло быть не только болью, но и лучшим из наслаждений.
Не то чтобы принцесса сочувствовала своим пажам или испытывала к ним какие-то теплые чувства, мальчики были для нее всего лишь чем-то вроде красивых пуфиков в спальне, такие же милые, пушистые и почти бесполезные с практической точки зрения создания, существующие ради эстетического удовольствия, украшающие ее быт. Но если бы мальчики нервничали, опасаясь за свое настоящие и будущее, то их эмоции раздражали саму богиню, не испытывающую удовольствия от чужих страхов, поэтому принцесса поступала с ребятами в высшей степени практично: пользовалась, пока они ее устраивали, и передавала туда, куда они хотели, потом.
Ничтожные страхи Лиама были тут же забыты, когда принцесса оказалась в гостиной. Вытянув ноги в простых коричневых брюках во всю немалую длину, в самом жестком из имеющихся кресел, оставленном на случай его визитов, сидел принц Нрэн. Рука его в светлой рубашке свободного кроя быстро, словно не думая, переставляла на расчерченном шахматном столике резные фигурки. Бог играл сам с собой — лучшим из возможных партнеров, не считая брата Тэодера. За считанные доли секунды воитель привычно просчитывал вероятности и делал ход за ходом. Игра, разумеется, сводилась к ничьей. Почуяв приближение Элии, принц сделал последний ход и встал, чуть склонив голову в знак приветствия.
— Прекрасный вечер, дорогой. Ты уже закончил дела в Альхасте? — удивилась принцесса.
— Нет, но моего личного присутствия больше не требуется, — сдержано ответил Нрэн. — Дядя счел, что в настоящий момент я нужнее здесь.
— Ах да, завтрашний официальный обед! Нам необходимо произвести максимально сильное впечатление на гостей, а ты лучший из жупелов для любых строптивцев, — тут же сообразила Элия. — Хорошо, что зашел мне об этом сказать.
— Я зашел не только за этим, — принц сделал несколько шагов к богине.
— Да? — 'поразилась' принцесса. — Ты потерял в бою свой излюбленный набор походных шахмат, дорогой? Не переживай, я подарю тебе новый. А лучше мы скинемся всей семьей и приобретем сразу с полсотни, на все случаи жизни.
— Опять смеешься, — поник Нрэн, ожидавший, вернее, слабо надеявшийся после последней бурной ночи, на более теплый прием, потому и осмелившийся явиться к любимой незваным.
— Я же насмешница, — лукаво шепнула принцесса, приблизившись к кузену. Она подняла руку и расстегнула заколку, стягивающую мягкие волосы мужчины в хвост, небрежно отшвырнула ее на кресло, потянула за шнуровку рубашку, запустила вторую руку ему под мягкую ткань и погладила живот любовника, наслаждаясь ощущением гладкости его кожи и твердости мускулов.
Нрэн испустил долгий вздох, в котором смешалось и облегчение от того, что его не отвергли и нарастающее возбуждение. Его руки потянулись к принцессе, прижать ее к себе, хоть на несколько мгновений, почувствовать, что эта колкая, прекрасная и неуловимая, как лунный зайчик, женщина принадлежит ему.
— Элия, обожаемая моя, я знаю, что я не вовремя, — раздалось из-за спины Нрэна, — но, клянусь Источником, поверь, я вовсе не навязываюсь к вам третьим.
Бог резко дернулся, обрывая шнуровку новой рубашки, и уставился на Джея, предусмотрительно выглядывающего из-за двери прихожей (вдруг кузену захочется швырнуть чем-нибудь острым в нарушителя спокойствия).
— Что тебе здесь нужно? — рыкнул Нрэн, очень недовольный тем, что так грубо прервали столь романтичный момент.
— Совсем не того, что тебе, братец, хотя и от этого я бы тоже не отказался, если бы предложили. Но сейчас пришел всего лишь поговорить, — открыв пошире дверь, примиряюще поднял руки белобрысый проныра и уточнил: — С Элией. Наедине. Я даже скажу волшебное слово 'пожалуйста'.
— Ну, раз волшебное слово, — смилостивилась принцесса и ласково попросила воителя: — Подожди меня в спальне, дорогой. Я скоро к тебе присоединюсь.
— Хорошо, — очень неохотно и хмуро согласился Нрэн, бросил зловещий предостерегающий взгляд на Джея и вышел, оставляя кузину наедине с ним.
— Если бы я собирался тебя обесчестить, от таких взоров все бы безвозвратно поникло, — хихикнул принц, прокомментировав предупредительные маневры воителя.
— Врешь, когда это тебя можно было на понт взять, — хмыкнула Элия, потрепав брата по густой шевелюре.
— Вру, — чуть хрипловато согласился Джей, скользя по богине оценивающим мужским взглядом, в котором замелькали синие искры возбуждения, как случалось частенько, когда между ним и Богиней Любви возникали нити обоюдного интереса. — С такой, как ты, не поникнет. Скорее наоборот...
— К делу, милый, — напомнила принцесса, щелкнув вора по кончику носа.
— Ну как там? — спросил, переходя к разговору о делах, принц, пока его не выставили за дверь.
— Видимо, иначе, чем здесь, — ответила Элия.
— Ты знаешь, о чем я, не издевайся, дорогая, — взмолился нетерпеливый принц. — Ты же видишь меня насквозь и на три метра подо мной.
— Вижу. Не психуй. 'Там' пока все в порядке. Никто твоего сердца на завтрак не требует. А что чуял, говорили о тебе не слишком ласково, так это просто кое-кто язык точил от безделья.
— Значит, можно успокоиться? — осторожно уточнил Джей, мечась по гостиной сестры от переизбытка нервной энергии. Он настолько волновался по поводу вероятных проблем, что даже не стал уточнять личность трепача.
— Мыслей гостей мы пока не читаем, но, очевидно, в Лоуленд их привели совершенно иные дела, теперь главное, чтобы случайная карта не выпала, — нарочито спокойно высказала свою точку зрения богиня, чуть прижмурившись от бесконечных метаний брата.
— Силы Удачи обычно на моей стороне, но вот Силы Случая играют так, как угодно им, — снова озадачился принц, почесав нос.
— Эй, да ты нервничаешь, дорогой. Никак совесть проснулась от многовековой спячки? — в шутку поддела Элия брата.
— Творец с тобой, сестрица, какая совесть, — отмахнулся Джей, но, подумав, добавил, — только не хочется мне ни вас, ни Лоуленд подставлять. Ты же веришь?
— Верю и знаю, — согласилась богиня, — даже такой мерзавец, как ты, за всех нас любому горло перегрызет, потому и мы за тебя так же встанем. Иди, отдыхай, не волнуйся, выкрутимся, как бы дело не обернулось. Не впервой ведь.
