При виде Элии все недовольство испарилось разом. Домашний наряд богини привел мужчину в совершенный восторг. Полупрозрачная блузка, под тонким кружевом которой, не прилагая значительных усилий, можно было разглядеть много интересного, завязывалась узлом на талии, оставляя свободным полоску плоского живота. Короткие брючки из нежно-голубой мягкой ткани обнажали лодыжки и стройные икры, босоножки из нескольких бисерных тесемочек закрывали стопу только снизу. Позванивая браслетами, принцесса благосклонно улыбнулась и протянула Мелиору руку для поцелуя:
— Прекрасное утро, дорогой. Что заставило тебя сегодня пойти на подвиг — встать в столь ранний час?
— Прекрасное утро, драгоценнейшая, причин было несколько, — признался принц, охотно присаживаясь рядом с Элией на диванчике. — Первая — это долг наблюдения за шкатулкой Миреахиля, а вторая — желание посетить тебя этим дивным утром и побеседовать в домашней обстановке, — Мелиор не удержался и скользнул взглядом по соблазнительному животику богини.
— Подвиг во имя долга священен, — 'расчувствовалась' принцесса. — Надо будет написать отцу прошение о награждении тебя орденом Мужества.
— Я чувствую, дорогая, что к тому времени, когда посольство Жиотоважа покинет наши края, этот орден будет мною заслужен сполна, — 'скромно' согласился бог и галантно осведомился:
— Ты уже завтракала, милая?
— Да, — подтвердила женщина.
— В таком случае позволь угостить тебя сластями? — предложил принц и, дождавшись кивка, сотворил блюдо с маленькими произведениями кулинарного искусства — треугольными пирожными из суфле, безе, взбитых сливок и желе, наколотыми на шпажки. К сладкому добавился еще кувшинчик с охлажденным соком и пара высоких бокалов. Мелиор считал ниже своего достоинства начинать серьезную беседу, если на столе не было хотя бы закусок.
— О!— принцесса милостиво приняла из пальцев бога шпажку с суфле и, отправив ее в рот, блаженно прижмурилась. — Восхитительно!
Воздушное творение бога кулинаров буквально растаяло во рту. Отпив глоток сока из предусмотрительно наполненного Мелиором тонкого бокала, Элия потянулась к разноцветному треугольнику желе. Но скользкое лакомство не удержалось на палочке. Съехав со шпажки, оно приземлилось точно на полоску обнаженной кожи над брючками богини. Принц не мог упустить такого шанса. Быстро склонившись, он аккуратно взял губами 'сбежавшее' желе, умудрившись попутно, словно ненароком, чувственно провести языком по нежной коже сестры и ощутить, как она едва заметно вздрогнула, реагируя на его прикосновения.
— Восхитительно! Ты права, дорогая! Это самое вкусное желе из того, что я когда-либо пробовал. Правда, мне кажется, дело здесь не в особом рецепте, а в том, как оно было подано. С этого блюда я с наслаждением вкусил бы любой пищи! — Мелиор облизнул губы и раздвинул их в томной сладострастной улыбке. Глаза принца потемнели от желания. Он балансировал на грани интимного флирта и откровенного домогательства.
— Осторожно, дорогой, ты переходишь границы дозволенного. Не заставляй меня тебя наказывать, — шутливо погрозила пальчиком принцу богиня, понимая, что придется слегка щелкнуть Мелиора по носу. Как и любой из братьев, он время от времени предпринимал попытку покорить богиню и добиться большего, чем ее благосклонная доброжелательность.
— Наказание, ниспосланное столь дивной женщиной, тоже может быть блаженством, — промурлыкал принц, но, узрев, что Элия сдвигает брови, капризно заметил с ревнивым упреком. — Энтиору ты позволяешь много больше, милая. У него иные границы?
— Но ведь и он — не ты, — жестко усмехнулась принцесса. — Между нами лишь дружеские отношения кровных родственников, такие, как их понимают вампиры. Ты не сможешь принять такую степень близости как дружескую, дорогой, в тебе иная кровь. А ничего, кроме приятельства и легкого флирта, я тебе дать не могу.
— Я настолько не нравлюсь тебе? — с легким кокетством и почти неприкрытой обидой спросил принц, отбросив на время обычное притворство. Делал он это чрезвычайно редко и только в обществе тех существ, которым доверял настолько, насколько вообще была склонна к доверию его вероломная натура. Сестру он никогда не пытался заманить в сеть интриги, понимая, что в эти игры она при желании может играть не хуже его самого, и даже лучше, если интрига будет касаться дел любовных.
— Нравишься, ты великолепен. Более чувственного, искусного в любви, красивого и умного мужчину трудно сыскать где-нибудь, вне нашей семьи, — спокойно призналась Элия без тени своего привычного кокетства, отвечая так же прямо, как ее спрашивали. богиня провела рукой по длинным светлым волосам Мелиора, отводя с его лица модную челку, которой подражали многие, начиная с первых лордов королевства и заканчивая пажами. — Только ведь и о других братьях и кузенах я скажу то же самое. Тебе хочется свары, дорогой? В Лоуленде слишком спокойно? Мечтаешь о сваре в семье?
— Нет, прости, я все понимаю, но искушение бывает так велико, — Мелиор вновь скользнул взглядом по животику Элии, — я скучаю. Мы так давно не играли. В последнее время ты была слишком милостива только к Джею и Энтиору.
Бог не был ни наивным простаком, ни безрассудным авантюристом. Интриган по сути, он умел просчитывать все ходы и предсказывать последствия, Мелиору, как никому другому, было ясно, что благосклонность Богини Любви — сокровище, за которое не жалко заплатить любую цену. Если бы пришлось платить ему, бог не сказал бы наверняка, где он сможет остановиться, и остановится ли в самом деле, если нужно будет перешагнуть через родича, или перешагнет не раздумывая. Но трезвый ум Мелиора подсказывал хозяину и то, что он — не самый сильный в семье, и игра может быть проиграна.
Раньше милостями Элии не пользовался никто из братьев, и это как-то примиряло их с неизбежным злом, подогревая в разумной мере дух соперничества. Мужчины не оставляли попыток завоевать принцессу. А теперь, когда счастья добился Нрэн, сдерживающий фактор стал сильнее. Сила ревнивого Бога Войны — не тот аргумент, на который можно спокойно плевать. Мелиор не мог не признать: Элия сделала очень выгодный выбор, но обиды на судьбу это нисколько не умаляло. Однако, бог умел тщательно скрывать реакцию на оскорбления, нанесенные его самолюбию, и откладывать обиду в столь дальний угол дисциплинированного сознания, что она переставала беспокоить хозяина.
Принц откинулся на спинку диванчика и прикрыл глаза, наслаждаясь ощущением нежных прикосновений к своим волосам, до которых он почти никому не позволял дотрагиваться. Будь на месте принцессы любая другая женщина, Мелиор уже давно бы рычал от бешенства, но пальчики сестры, запутавшиеся в локонах светлого льна его безупречной прически, не злили, совсем напротив. Он чувствовал удовольствие, испытываемое принцессой от этих почти невинных прикосновений, и это волновало циничного бога куда больше, чем самые искусные ласки шлюхи в лучшем борделе с Улицы Грез.
— Значит, поиграем, — промурлыкала богиня, слегка отталкивая Мелиора. — А пока тебе лучше перенести воздействие своего неотразимого обаяния на посольство Жиотоважа.
— Боюсь, дорогая, — принц отрыл глаза и, завладев ручкой Элии, принялся поглаживать ее пальчики, — упражнять свое неотразимое обаяние мне не на ком. Вара Магжа без ума от папы Лимбера, они провели вместе ночь. Пытаться отбить у нашего короля его новую игрушку опасно для здоровья, а мне пока дороги собственные ребра и зубы. Что касается жрицы, Ижена, вот каприз Сил Судьбы, запала на братца Джея, только о нем со своей служанкой и разговаривает. Оказывается, чтобы завоевать любовь женщины, ее нужно изнасиловать! — Мелиор хищно усмехнулся. — Надо будет взять на заметку столь занимательный способ и проверить его действенность. Возможно, он актуален только для сумасшедших вещуний. На мой взгляд, девица слегка не в себе. Я просмотрел ночную запись с ее покоев.
— Что, опять пророчества про Джокеров? — не на шутку заинтересовалась богиня.
— Нет, — разочаровал ее брат. — Я не понял, посетил ли девицу заурядный кошмар или пророческое откровение, но она металась по кровати, словно буйнопомешанная, и кричала так, что разбудила служанку. Ничего связного, обрывки фраз, что-то вроде этого: 'Не хочу! Темно! Холодно! Нет! Заберите меня отсюда! Где я? Помогите! Бездна, голодная бездна! Уйди!'
— Да, толковый рассказ по этим стонам составить будет мудрено, — согласилась принцесса. — Что же касается увлечения жрицы Джеем, я в курсе. Милая крошка оказалась весьма решительной особой. Еще вчера она ходила признаваться ему в любви с первого взгляда.
— Тогда почему Ижена ночевала у себя? — изумился Мелиор, считавший, что брат никогда не упустит возможности поразвлечься с симпатичной девушкой. — Испугался, что опознает?
— Где твоя вера в благородство принца Лоуленда? — иронично воскликнула Элия.
— А она у меня была? — ответил удивленным вопросом на вопрос бог, разжевывая маленький воздушный бисквит и вкладывая в ротик сестре шарик из взбитых сливок с цельным миндалем.
— В показное благородство, — поставила нужный акцент богиня, облизывая губы, а заодно, словно ненароком, и палец Мелиора. — Не мог же Джей цинично воспользоваться пылким порывом невинной неопытной души. Врожденное чувство такта подсказало принцу деликатные слова, не ранящие самолюбие юной особы. Он смог выпроводить ее из своих покоев без скандала. Так что создаваемая нами для Джея репутация чадолюбивого братца не пострадала.
— Насчет чадолюбивости ты абсолютно права, — хохотнул бог, намекая на любовь принца к слегка недозрелым девушкам. — Но его увертки лишь разожгли чувства Ижены. Малышка полыхает, как костер. Будь такие в моем вкусе, непременно позавидовал бы Джею. Но если он намерен ее избегать, то брату остается только посочувствовать. Ижена твердо вознамерилась покорить сердце неприступного принца. Если бы ты видела ее прическу, милая! Наш замок по сравнению с ней выглядит жалкими развалинами, а украшениями она перещеголяла ювелирную лавку. Похоже, они с собой захватили все сокровища Храма! Словом, о благосклонности дам мне нечего и думать. Может быть, с мужчинами тебе повезет больше? Но даже тебе понадобятся все твои таланты, чтобы расположить к себе вара Фаржа. У меня создалось впечатление, что этот мужчина боится тебя сильнее, чем эндорский кочевник — демона смерти.
— И почему эти воины на меня так странно реагируют? — горько пожаловалась принцесса брату, состроив обиженную гримаску.
— Инстинкт. Они знают, что в сражении со столь очаровательной противницей неизбежно будут вынуждены капитулировать, а признать поражение противно самой сути того, кто сделал бой своей единственной профессией, — выдвинул романтичное предположение Мелиор и медоточиво заметил. — Глупцы, они не ведают, что сдаться порой слаще, чем победить. Все зависит от того, кому сдаешься...
— Но покорять Фаржа я не собираюсь, он скучен своей правильностью и почти бесполезен, — капризно заявила Элия, нахмурив брови.
— Пожалуй, ты права. Зато Высший вар Монистэль открыто выказывает к тебе симпатию. Правда, эти чувства, дорогая, чисто платонического, если не интеллектуального, характера, никак не связанные с интересом, какой полагается испытывать мужчине к обворожительнейшей женщине, — продолжил посвящать сестру в результаты своих наблюдений интриган.
— О, это поправимо, — небрежно отмахнулась богиня. — Но стоит поразмыслить, насколько необходимо. Соблазнять вара Монистэля столь же 'интересно', как разжигать страсть в бесплотном духе.
— Эльфы бывают странными, особенно старейшие эльфы, — согласился с сестрой принц, вспоминая о своем опыте на этом поприще. — Что же касается вара Мичжеля, — Мелиор сделал многозначительную паузу перед самой главной из своих новостей. — То ист Трак пропал сегодня ночью.
— Пропал? — весело, но не без подозрений на вмешательство братьев, удивилась Элия, вздернув бровь.
— Маясь чудовищной бессонницей, вышел погулять по замку и исчез, — на губах Мелиора мелькнула улыбка, показывающая, что принц знает больше, чем говорит.
Элия прищелкнула языком и поощрила принца заинтересованным кивком.
— Стража видела его у библиотеки, из которой юноша вышел в компании, — принц брезгливо поморщился, словно ему пришлось положить в рот кусочек чего-то очень кислого или горького, — герцога Лиенского.
— Надеюсь, Оскара они с собой не прихватили? — уточнила богиня.
— Нет, твой протеже проявил несвойственное ему благоразумие, — не без удивления констатировал принц, даже покачав головой, — и предпочел остаться в библиотеке. Быть может, амулет Хранителя не только связывает владельца с книгами, но и прибавляет ему интеллекта? Надо будет обсудить данный вопрос с Элтоном, он изучал историю создания знака. Из библиотеки вар Мичжель и герцог отправились в винный погреб. Насколько опустошителен был их набег и во сколько он встал короне, мне неизвестно. Я давно говорил о том, что свободный доступ герцога Лиенского в погреб — не лучшая из идей Рикардо, и отцу не следовало ее поощрять, но ко мне не прислушались. Кстати, выходя, они заперли там смотрителя погребов Факарнаха. Тот едва не выломал дверь поутру, а его вопли стража поначалу приняла за рев хищного зверя и уже собралась бить тревогу.
Элия рассмеялась, представляя возмущение Фака.
— Из погреба твой буйный приятель Лиенский и вар Трак последовали в галерею Портретов и Зеркал, где разбили один из светильников. Далее их след был потерян. Поскольку сведений о погромах, пожарах и крупных драках от городской стражи не поступало, скорее всего, они продолжили кутеж где-нибудь в Лиене, — закончил Мелиор свое повествование. — Теперь снедаемое беспокойством посольство ждет возвращения вара. Вернее, Магжа и Ижена почти спокойны и убеждены, что Мичжель вернется в срок, а вар Монистэль на это не полагается. И я, зная, что Трак угодил в кампанию Лиенского, полностью солидарен с высшим варом. Близится время официальной трапезы, на которую посольство приглашено в полном составе, а Мичжеля все нет. Вар Монистэль решил просить аудиенции у принцессы Элии, чтобы обратится с просьбой о помощи. Думаю, в ближайшее время тебя побеспокоят, дорогая.
— Отлично, мне есть, что ему сказать, — уверенно заявила богиня.
— Тебе известно что-то еще? — вкрадчиво переспросил Мелиор, подозревая сестру в обладании большей информацией, чем владел сам.
— Немногим больше, — изволила приоткрыть тайну Элия. — Не знаю уж, где шлялись герцог и Мичжель после галереи, но, в конце концов, они угодили в замковый лабиринт. Где пребывают и поныне.
Мелиор от души расхохотался:
— Это лучшая новость за сегодняшний день. На этом основании мы можем предъявить посольству обвинение в шпионаже и выставить их из Лоуленда, когда заблагорассудится. Но что ты собиралась делать с пленниками замка?
— Пусть поблуждают, проголодаются, — милостиво разрешила принцесса, размышляя над тем, сколько должно пройти времени, чтобы герцог Лиенский мог попасть на глаза Нрэну без риска для здоровья. — Никуда не денутся, голубчики. Без Представления и силы королевской крови в лабиринте они абсолютно безвредны. Все настоящие выходы и смотровые глазки для чужаков недоступны.
