— Да, конечно, ваше высочество, — нервно моргнул Ваха, умирая от облегчения: ужасный лоулендский воитель не потребовал его головы на блюде, да и войско бога вело себя на редкость дисциплинированно, пока никого не убили и не изнасиловали. — Я покажу!
И граф лично понесся по коридору, показывая дорогу к затребованным апартаментам. Ему и в голову не пришло перепоручать эту сомнительную честь кому-либо другому.
Итак, вечерело. Нрэн получил требуемое жилье и, отужинав в общем зале с командирами, теперь мерил шагами комнату: шесть в ширину, восемь в длину, а мохнатый ковер глушил ритм его нервной поступи: придет — не придет, придет — не придет...
В распахнутое витражное окно влетали запахи костров с бивака, пожухлой травы и прелой опавшей листвы виднеющегося вдалеке леса. Несмотря на прохладный ветер, принцу стало жарко. Он рванул ворот рубашки, распуская шнуровку, и сбросил одежду на спинку кресла, резко придвинул его к окну, сел, устремив неподвижный взгляд на маленькие точки звезд в черном небе, огоньки костров и темень далеких деревьев.
Тонкий запах осени
Влажной пеленой
Душу обволакивал,
Плакал юной мглой...
Прошелестели позади бога и упали россыпью черного жемчуга слова. Тонкой нитью закружился аромат свежести, редких роз и персика...
— Ты пришла? — полуспросил, полуконстатировал принц, еще не веря самому себе и этому хрупкому чуду, боясь обернуться и ничего не увидеть.
— Я обещала. Боги не нарушают клятв, если вообще клянутся, — ответила Элия, приближаясь.
— Знаю, прости, — покаянно кивнул Нрэн и спросил, все еще глядя в окно: — А как там дальше?
Элия тихо прочла:
— Лето поседевшее,
Грусть тая в глазах,
Пряталось за тучами.
Оставался прах
Счастья небывалого,
Золотой стрелой
Быстро пролетевшего
Над тобой и мной.
— Красивые стихи. Твои?
— Нет, я редко пишу, это не мой дар, — невидимо в темноте покачала головой принцесса и, помолчав несколько секунд, все же ответила с тихой печалью в голосе: — Их написала века назад одна юная девушка, жившая в Альвионе и погибшая от шальной стрелы, за час до того, как ушла в следующую инкарнацию вся ее семья. Ее звали Изабэль. Она была кузиной принцессы Элины и сестрой воителя Брианэля.
— Бэль?... — удивился Нрэн и помрачнел, вспоминая рассказ сестры об Альвионской жизни.
— Да, дорогой, — откликнулась принцесса и ее руки опустилась на плечи принца, отгоняя зловещий призрак минувшего, ощущение собственной слабости и бессилия оттого, что когда-то он не смог защитить свой мир, семью и любимую. — Наша малышка — талантливая девочка. Но речь о ее воспитании пойдет как-нибудь в другой раз, а пока я хочу проверить, так ли хороша эта кровать, как кажется на первый взгляд!
Элия склонилась к застывшему в кресле кузену, коснулась чередой легких поцелуев его нахмуренного лба, изрезанного вертикальными морщинами, полузакрытых глаз и губ.
Нрэн взметнулся из кресла и, прижав к себе Элию, с какой-то безнадежной, рвущей душу страстью, принялся покрывать поцелуями любимое лицо.
Поцелуи длились и длились в ночной тьме.
— Я тебя никому не отдам, никому не позволю тебя обидеть, любимая, — говорили руки и вездесущие губы принца.
— Знаю, верю, — нежными объятиями, отвечала богиня, лаская худощавое тело кузена. — Но даже ты не властен над предначертанным Творцом.
— От любой опасности заслоню тебя своей жизнью, мечом, душой. Всегда, вечно, — снова возражал Нрэн, и падало с тихим шорохом платье принцессы.
— Не клянись на вечность вперед, даже бог не в силах сдержать такой клятвы, — приникала Элия к своему мужчине.
— Я сдержу, — обещали объятия воителя, а в ночи тоскливо, как брошенная женщина, кричала какая-то птица...
Кровать действительно оказалась хороша и совсем не скрипуча. Позже, утолив первый голод, они лежали рядом, головка принцессы покоилась на плече Нрэна, а пальчики с острыми ноготками дразнящими движениями скользили по его груди.
— Ты знаешь что-нибудь о Наре га Дзи ка Трине? — неожиданно спросила богиня.
— Да, — с настороженной подозрительностью ответил принц, невольно напрягаясь. — Неплохой для своего возраста и уровня силы воитель из мира Дзаайни. Занимает пост, равнозначный моему в Лоуленде, не только благодаря прямой линии женского родства с императорским домом Феникса и Змеи, но и в соответствии с личными заслугами. Я рекомендовал его труды по оборонной стратегии в качестве пособий для ряда воинских академий. А что?
— Не важно, — небрежно ответила Элия.
— Важно, я хочу знать, — упрямо возразил Нрэн, поперечная складка, разгладившаяся было, вновь пролегла по его лбу.
— Ах, это такие пустяки. Я жду от него ребенка и в самое ближайшее время мы собираемся пожениться, — беспечно заявила принцесса.
Нрэн поперхнулся, в истинном ужасе уставившись на кузину.
— Шучу, шучу, — фыркнула женщина, потрепав любовника по плечу. — Мир Дзаайни находится довольно близко от Жиотоважа. Я ищу ниточки к нему и хватаюсь за любую возможность.
— А, — облегченно выдохнул принц, расслабляясь, и тут же неожиданно попросил: — Выходи замуж за меня.
— Нет, — тут же категорично откликнулась богиня, прижимаясь к горячему телу возлюбленного.
— Но почему? — осмелился спросить тот.
— Потому, что я вообще не хочу выходить замуж — раз, — в кои-веки снизошла до пространного ответа Элия. — И тем более не хочу становиться твоей женой — два. Ты ужасный собственник и жадюга, милый, а я слишком ценю свободу. Не хочу повторять старых ошибок. Меня все устраивает и так.
Нрэн только вздохнул и решил возобновить этот разговор когда-нибудь потом, когда Элия будет пребывать в более подходящем настроении.
— Расскажи лучше мне об этом Наре га Дзи и так далее, — попросила богиня.
— Он лыс, — с мстительным удовольствием заявил принц. — На правой щеке, шее и руке фиолетовый ожог от ядовитого дыхания алого демона т'сахта. Так что он тебе не понравится.
— Пожалуй. Я старомодна: мне нравятся мужчины с длинными волосами и без масштабных пигментных пятен странного оттенка, — задумчиво подтвердила Элия, наматывая на пальчик прядь волос бога.
— Очень хорош в фехтовании на мечах, с копьем и в рукопашных боях. Есть своя школа. Сейчас в основном пишет книги по стратегии обороны в перемещенных или дрейфующих мирах, — припомнил еще кое-какие подробности Нрэн.
— Почему именно перемещенных? — насторожилась прекрасная богиня.
— Каждый стратег касается тех вопросов, которые ему ближе, — пожал плечами принц. — Лет семьсот пятьдесят назад его мир сдвинулся в структуре Мироздания. Через него проходил Разрушитель... Это важно?
— Не знаю, быть может, — задумчиво кивнула Элия. — А этот ка Трин ведет завоевательные войны?
— Время от времени, как и все мы, за редким исключением, — подтвердил бог.
— Ожог алого демона, завоевательная политика, перемещение миров... А что, это версия! Хоть какая-то версия! Ты гений, Нрэн! — воскликнула Элия и наградила воителя страстным поцелуем.
— Да? — озадаченно переспросил принц.
— Угу, — подтвердила богиня и, очень довольная тем, что получила маленькую зацепку, оставила размышления на потом и окунулась в удовольствия.
Нрэн заснул, разметавшись по кровати, но даже во сне бог бережно обнимал принцессу и выскользнуть из цепкого кольца его рук было очень непросто. Легкое снотворное заклинание пришло на помощь, и Элия, приказав звездному набору одеть себя, тихонько вышла из комнаты в безмолвие старинного замка. Неспешным шагом двинулась богиня по коридору, изредка касаясь рукой старинных гобеленов, холодного камня стен, любуясь мягкими складками тьмы на статуях в нишах, оружии и доспехах. Колдунья любила древние места, хранящие отзвуки минувшего, и ночи, в которых память прошлого оживала и нашептывала своей госпоже забытые тайны. Вот и сейчас богиня не могла отказать себе в удовольствии немного побродить по замку Браста, вслушиваясь в него, позволяя картинам и образам свободно скользить перед мысленным взором...
— Я не могу уснуть, Ваха, мне страшно, — жалобный шепот коснулся обострившегося восприятия принцессы вместе с ощущением глубинного страха маленькой птички, попавшей в силки. Одновременно с ним возникла проекция реального образа простоволосой пухленькой женщины в ночном халате с круглыми от испуга глазами и жалобно кривящимся ртом. Она стояла перед мужчиной, так и не прилегшим в эту ночь. Тот встал со стула и бережно обнял толстушку.
— Незачем волноваться, родная, — тихий успокаивающий голос того, кого назвали Вахой, прошелестел в ответ. Но под этим наигранным покоем Элия снова уловила сдерживаемый страх, давнюю печаль, а под ними, к своему удивлению, окунулась в совершенную внутреннюю безмятежность, встречающуюся столь редко.
Душа графа Браста показалась принцессе похожей на спокойное прохладное озеро, глубины которого остаются тихи даже в бурю. Заинтересовавшись, Элия перестала досадовать на то, что разговор живых отвлек ее от картин минувшего, и внимательнее вчувствовалась в происходящее. Скромная красота гармонии двух душ, струн которых она осторожно коснулась, приятно удивила богиню. Даже страх женщины был направлен не на себя, она боялась за семью и дом, и случись что, как наседка, опекающая цыплят, ринулась бы на 'коршуна', покусившегося на их покой. Богиня любовалась переплетением теплых нитей симпатии, взаимной заботы, родства сильных людских душ, тем ярким светом, что лучились они, соприкасаясь гранями, и одновременно продолжала слушать Ваху, беседующего с супругой:
— Воитель Нрэн остановился у нас только потому, что Браста — самое подходящее место для проведения маневров. Так было сказано. А зачем великому богу врать нам, ничтожным, душенька? Пора войн в Альхасте давно миновала, не тревожься, спи покойно, женушка. Нрэн Лоулендский из тех, кто дает клятвы. А Слово клянущегося бога нерушимо.
Все еще продолжая тревожиться и желая найти успокоение, женщина положила голову на плечо Вахи.
Повинуясь импульсу, мгновенной прихоти, воле Творца, а может быть божественному чутью, — кто скажет, что движет поступками богов? Уж точно не они сами... — в ореоле серебристо-синего свечения принцесса неслышно появилась в комнате и доброжелательно сказала:
— Я, Элия Лоулендская, могу подтвердить слова твоего супруга, Лариша. Альхаста не будет полем брани. Присутствие здесь отряда моего кузена лишь маневр и ничего больше.
— Прекраснейшая и светлейшая, — не показывая своего удивления, Лариша и Ваха опустились на колени, приветствуя богиню. Не было в этом жесте униженности или лести, лишь глубокое почитание и едва уловимый оттенок застарелой скорби.
— Свет ваших сердец притянул меня, — продолжила Элия-богиня, приближаясь к коленопреклоненным супругам. — Нечасто встречается такое созвучие душ. Будьте благословенны!
Руки принцессы коснулись головы Ларишы, на долю секунды дольше задержались у чела Вахи. И в сознании мужчины мелькнула задумчивая фраза богини: 'Твоя чистая сила может когда-нибудь нам пригодиться. Живи в радости'. Потом Элия исчезла, медленно угас оставленный богиней свет. Ваха и Лариша переглянулись.
— Благословение богини! — прошептала женщина и, все еще не веря своему счастью, выжидательно посмотрела на мужа. В ее глазах был вопрос и первые ростки робкой надежды.
Граф Браста напряженно вслушался в себя, и на его худощавой физиономии начала расплываться небывало широкая улыбка. Вслед за тем мужчина вскочил и с радостным громким криком: — Благословение!!! — подхватил в охапку супругу и закружился с ней по комнате. Пухленькая Лариша, счастливо смеясь, приникла к Вахе, ощущая непривычную твердость мужа там, где уже века три, после тяжелой болезни, скосившей графа через месяц после свадьбы, ничего подобного не отмечалось...
Глава 4. Сплетни и соблазнительные предложения
Принцесса Элия перенеслась домой, в Лоуленд, чтобы удовлетворить возникшую потребность в разговоре с одним хорошо знакомым типом. Заклинание связи мгновенно отыскало объект, и богиня позвала так, чтобы слышал только абонент:
— Грей!
Пройдоха шпион бросил последний раз игральные кости на стол в трактире и поднял вверх перекрещенные руки, показывая, что выходит из игры. Разочарованно заворчали его компаньоны, но вступать в спор и пререкаться не стали. Довольно ухмыльнувшись, Рэт подгреб к себе изрядную кучку монет и ссыпал в кошель на поясе, исключая пару четверть корон.
'Это вам за мое здоровье выпить, парни,' — пожелал Грей, после чего стих последний ропот недовольства.
Вежливо раскланявшись с игроками и махнув рукой трактирщику, шпион вышел из 'Счастливой руки', одного из многих трактиров столицы, где можно было не только сносно перекусить и выпить, но и сыграть несколько партий в кости, карты или другие азартные игры.
— Я слушаю, королева моя дорогая, — откликнулся Рэт, немного отойдя от трактира и убедившись в том, что за ним никто не следит и не следует по пятам. — Ты просто соскучилась по мне великолепному или накопила еще несколько сотен сверхважных вопросов, касаемо Жиотоважа?
— Не угадал, — злорадно заключила богиня.
— Мое сердце разбито, — простонал Рэт, заруливая в переулок поукромнее и прислоняясь к стене, чтобы поболтать с Элией в относительно удобных условиях.
— Срочно его склей и послушай, — скомандовала неумолимая принцесса. — У меня к тебе будет просьба, можешь рассматривать ее как поручение короны.
— Я даже не знаю, что более привлекательно, — задумчиво протянул Грей. — С одной стороны, выполнить просьбу прекрасной женщины для меня удовольствие, но с другой, за поручение короны мне платят звонкой монетой. Давай будем считать, что выполняя твою просьбу, я работаю на корону?
— Уговорил, — со смешком согласилась собеседница и изложила свое поручение, призывающее приятеля покинуть Лоуленд.
— Как скоро тебе нужна эта информация? — деловито уточнил шпион, почти прекращая шутить и начиная прикидывать наиболее быстрые и выгодные способы исполнения поручения Советницы короля.
— Вчера, — коротко ответила Элия.
— Понял, — хмыкнул Рэт и почесал за ухом. — Я пойду переговорю с Силами Времени. Но, боюсь, даже ради дивных чар Богини Любви они не станут менять реальность, зато я могу поставить в отчете вчерашнее число.
— Меня это устроит, если я получу отчет завтра, в крайнем случае послезавтра, — смилостивилась принцесса и отключила заклинание.
Не то чтобы ранним, но все-таки еще утром принцесса Элия восседала на пуфике в будуаре и собственноручно расчесывала длинные волосы, водопадом спадавшие ниже плеч. Неспешно скользил по локонам гребень, принцесса что-то тихо мурлыкала под нос от удовольствия, глядя на себя в зеркало. Отражение в легком, как облачко, светло-голубом платье довольно мурлыкало в ответ.
Резкий вызов заклинания связи нарушил сей милый ритуал релаксации.
— Привет, леди Ведьма! — радостно провозгласил герцог Лиенский, окидывая взглядом Элию. — Вижу, ты уже выбралась из постельки? Я могу прийти?
— Если я скажу 'нет', вряд ли это что-то изменит, — задумчиво ответила принцесса и, помолчав секунду, добавила: — Во всяком случае, надолго.
