— О каком минусе идёт речь? — спросила Саша.
— Я говорю о привязке, — ответил Егор. — Многократно обрабатывая людей магией, дочь вызывает в них сильную симпатию, привязывая к себе. Для нас это не страшно, потому что родные, а к чему такое клиентам? Их же потом начнёт к ней тянуть. Ольга сказала, что её ученики, скорее всего, со временем последуют за ней. Да и вы, Виктор, должны чувствовать что-то такое.
— Чувствую, — согласился он. — Она мне понравилась и до этих обработок, а после них отношусь, как к родному человеку. Если раньше моё участие в её делах диктовалось расчётом, сейчас я делаю это в первую очередь ради неё самой.
— А во вторую? — спросила Саша.
— Расчёт по-прежнему присутствует, — согласился Виктор. — Мы можем сильно помочь друг другу, и глупо это не учитывать, но, если потребуется, я помогу даже в ущерб себе. И дело не только в привязке. Она дважды спасла мне жизнь и сберегла дочь. А сила и здоровье, которыми я тоже ей обязан?
— Дочь недавно узнала о привязке, — сказал Егор. — Когда-то маги в мире Нора создавали себе верные дружины из усиленных магией воинов.
— Очень интересно, — прищурился Виктор. — В мире Нора! Все объяснения Ольги грешили недосказанностью. Теперь понятно, о чём она не хотела говорить. Так магию она получила от него? И он, наверное, тоже маг?
— Ляпнул, не подумав, — виновато сказал Егор. — Я давно не жду от вас неприятностей, вот и расслабился. У Нора есть способности, но очень небольшие. Он дал только знания.
— Вы не дождётесь от меня неприятностей. Я рассчитываю не только на Ольгу, но и на всю вашу семью, причём и в делах, и в дружбе. Людям с моим положением очень трудно обзаводиться друзьями. Они у меня есть, но ещё с тех времён, когда только начинал своё дело. А с вами мне повезло. Ладно, это лирика, давайте перейдём к делам. Возьмите эти бумаги.
— Что здесь? — спросил Егор, кивнув на лежавшую на столе папку.
— Дарственная на "Фазенду". Пусть вас не смущает фамилия Фадеев: Фроловым я был временно. Здесь же дарственная Бортникова на "форд" и квитанции об уплате налогов на дарение. Я оплатил налоги и положил на ваш счёт по "Алтайэнергосбыту" достаточно денег, чтобы вы в следующем году ни на что не тратились. Берите и владейте. Да, я обещал ребятам горючее, но из-за известных событий не смог выполнить обещание. Завтра с утра его должны привезти. Егор, у меня будет к вам просьба. Сегодня вторник, а свадьба у вас в субботу и воскресенье. Мне нужно срочно на три дня слетать в Москву. Хочу успеть на ваш праздник, поэтому через час выеду в Барнаул. Вы можете в эти дни присмотреть за Людой? Лена сделает всё по дому, поэтому нужно только вечером навестить дочь и утром отвезти её к автобусу, а потом забрать обратно. Здесь я рассчитываю на вас, Шура. Вы будете договариваться, чтобы детей на субботу освободили от школы? Тогда скажите и о Люде. На той неделе я её заберу и мы уедем. Я подготовлю для вас в Москве квартиру и сообщу. Только перед приездом обязательно позвоните. Если у ребят получится с экстернатом, будет совсем хорошо. На ваше место трудно кого-нибудь найти?
— Кого-нибудь — не трудно, — улыбнулся Егор, — а хорошие работники на дороге не валяются. Я на днях предупрежу нашего директора, чтобы искали замену.
— А вы чем хотите заниматься, Шура? — поинтересовался Виктор. — Неужели бросите спорт?
— Я бухгалтер, — улыбнулась она, — только по специальности не работала ни одного дня. Не знаю, что вам ответить. Я уже сейчас в два раза сильнее, чем была, и намного быстрей, а Ольга говорит, что меня будет обрабатывать Нор. И как после этого выходить на татами? Мне же не будет противниц. Это просто нечестно.
— Значит, он может сделать то же и для меня? Ладно, об этом я с ним поговорю, когда вернусь. А насчёт того, что нечестно... Я думаю, что вы неправы. В любительском спорте это было бы надувательством, а в профессиональном давно нет никаких правил. Я имею в виду не сами выступления, а подготовку спортсменов. Неужели никто из ваших знакомых никогда не применял химию? На выступлениях поберегутся, а в другое время? А для остальных это просто зрелище, на котором они любуются красотой, силой и мастерством, а какими способами это достигнуто, никого не волнует. Всё, нужно бежать. Где вещи дочери?
— Я вынес в коридор, — сказал Егор. — Пойдёмте, провожу.
Сразу же после окончания занятий Ольге позвонил отец. В это время она шла из спортивного зала в вестибюль, где должна была дожидаться Люда. Шесть уроков были только у десятых и одиннадцатых классов два раза в неделю, и в эти дни всем остальным ребятам из Матвеевки приходилось ждать, пока освободятся старшеклассники. Время большинство тратило с пользой, выполняя в своих классных комнатах домашние задания.
Егор сообщил, что Виктор улетел в Москву, и звонить насчёт машины нужно Александре. В вестибюле уже толпились одетые ребята из восьмых и девятых классов. Когда оделись старшеклассники, все гурьбой пошли к автобусу.
— Твой отец улетел в Москву, — сказала Ольга идущей рядом Люде. — Вроде бы на три дня. Так что забирать и отвозить нас будет Саша.
— Мог бы и мне сказать, — неприязненно буркнула та.
— А вы с ним уже разговариваете? — делано удивилась Ольга. — Послушай, Люда, тебе не надоело валять дурака? Дело, конечно, твоё, просто не хотелось вот так с тобой прощаться.
— Почему прощаться? — дрогнувшим голосом спросила девушка.
— Потому что ты с отцом на следующей неделе уезжаешь в Москву. Он сказал, что ноги его здесь больше не будет. Отгуляет на свадьбе, доделает здесь дела, и всё.
— Какие у него могут быть дела? Продажа дома?
— Нет, дом он отдал нам, — сказала Ольга. — А дела... Тебе лучше знать. Я думаю, что он договорится о доставке в Москву тел твоей мамы и Олега и возьмёт документы в школе. А за тобой он просил присмотреть, так что мы вечером возьмём снегоход и сгоняем.
— Не стоит себя утруждать, — зло сказала Люда. — Ознакомитесь со своей собственностью потом, когда меня там не будет.
— Жаль, — сказала ей Ольга. — Я думала, что мы подруги.
"После двух обработок привязки не получилось, — заметил Нор. — Сделаешь третью?"
— Я не собираюсь ничего ей делать! — вслух ответила Ольга. — На фиг мне искусственная дружба или любовь! Не хочет — скатертью дорога! Она сразу невзлюбила меня из-за тебя, а потом только делала вид, что дружит. Немного притворства — и можно получить силу, сбросить вес и улучшить память! Садитесь в автобус!
"Не нужно так расстраиваться! — сказал Нор. — Ей сейчас тяжело".
"А как нужно расстраиваться, Нор? — перешла на мысленное общение Ольга. — Ей тяжело, и она нашла крайнего — отца. Мы помешали зациклиться на горе и тоже попали в крайние! И она уже не маленький несмышленыш! Всё, не хочу о ней говорить".
Дальше ехали молча. Нор позвонил Саше только перед поворотом, где им нужно было выходить, поэтому, когда покинули автобус, машины ещё не было.
— Давайте пойдём по дороге, — предложила Ольга. — Идти теплее, чем стоять. Нор, возьми у неё сумку. Не отдаёт? Ну и пусть несёт сама. Слушай, мы написали заявление на экстернат, и Валентина Ивановна дала добро. Когда начнём занятия? Может, прямо сегодня? До Нового года осталось учиться две недели, а потом столько же продлятся каникулы. Если постараться, то после них сможем всё сдать.
— Давай, — согласился он. — Если никуда не нужно ехать, времени навалом. А вот и Саша. От нас ближе, чем до "Фазенды", поэтому я не стал рано звонить. Садимся.
Они сели на задние сидения "фиата", при этом Люда буркнула что-то невнятное, что при известной фантазии можно было принять за приветствие.
"Не обращай внимания, — мысленно сказала Ольга. — В школе со всеми общается, а с нами не хочет. И чёрт с ней, всё равно через неделю уедет".
"Ты обиделась", — заметила Саша, разворачивая машину.
"Обиделась, — согласилась Ольга. — Я помогала ей уже не из-за Виктора, а из-за неё самой, и считала подругой. Ничего, ошибаются все, а мне урок на будущее".
У съезда Ольга с Нором вышли и увидели несущегося к ним со всех ног Хитреца.
— Вот кто никогда не предаст! — сказала Ольга, обнимая кабана и прижимаясь щекой к его морде, — а я уделяю ему так мало времени! Хитрец, давай будем с тобой гулять? У нас в сарае есть санки. Прицепить их к твоему ошейнику и будешь меня катать. Тебе будет совсем не трудно меня везти.
— Очень практичный подход к любви, — одобрил Нор. — Надеюсь, меня ты ни во что не запряжёшь. А мысль о прогулках достойна внимания. Только я предлагаю не запрягать несчастного кабана, а взять лыжи, которые мы купили, но так ни разу и не использовали, и накатать лыжню. А Хитрец может побегать где-нибудь поблизости.
— Пока не получится, — вздохнула Ольга. — Некогда гулять, особенно мне. Вот поженим отца, и Саша разгрузит с готовкой... А на каникулах отменим все занятия в секции и будем готовиться к экстернату и гулять! Красота! Нор, пошли домой. Приморозило, а мы одеты для школы, а не для прогулок.
— Саша приехала, — сказал он. — Возьми мою сумку и иди в дом, а я закрою за машиной ворота.
— К нам едет кто-то ещё, — сказала Ольга. — Это Сергей. Не закрывай ворота, пусть тоже заезжает во двор. Закроем, когда он уедет.
— Что вы застряли во дворе? — выглянул из-за двери отец. — Саша когда ещё позвонила, что вас привезла. Что-нибудь случилось?
— Всё нормально, папа, дышали воздухом и мечтали о том, как будем гулять на каникулах. Сергей приехал.
— Да, я знаю, он мне звонил. Заходите, будем разбирать ваши художества.
— Вот блин! — с досадой сказала Ольга. — Что этим в полиции неймётся. Вроде всё сделала правильно. И ведь просила Сергея не выкладывать отцу!
Они освободились от курток и сапог, побросали сумки в свою комнату и пошли на кухню, где Ольга сразу же поставила греть воду для чая.
— Здравствуйте, орлы, — поздоровался с ними Сергей. — Чай будет? Тогда держи этот кулёк. Решил подсластить жизнь, которая у меня в последнее время вашими стараниями получается горько-солёная.
— Эклеры! — обрадовалась Ольга. — Спасибо!
— Благодарить будешь потом, если захочешь, — сказал он и обратился к зашедшим на кухню Егору и Александре: — Садитесь, проведем разбор полётов этой кадры. Колись, ты применяла у нас свою магию?
— Самую малость, — потупилась Ольга, — и только в ответ на произвол!
— Я тебя не пойму, — сказал Сергей. — То вроде взрослый и неглупый человек, то какая-то бездумная малолетка.
— Может быть, нам расскажут, что произошло? — спросил отец.
— Пусть она рассказывает, — кивнул Сергей на Ольгу, — а я дополню.
— Мне в секцию прислали одного балбеса, — начала рассказывать Ольга. — Он проходил по обязательному списку, только наша борьба была ему до лампочки. Он так и сказал на первом же занятии. Я его выгнала, а через несколько дней явился его отец. Вполне нормальный мужчина. Мы с ним поговорили, и он принял мои объяснения, не приняла его жёнушка. Она работает главбухом на одном из заводов нашего комбината. Стерва ещё та. Дома они поспорили из-за своего сына и моей секции. Результатом этого спора стало то, что они разошлись.
— И кто же тебе об этом докладывал? — спросил Сергей.
— Прочла в памяти у мадам Тарасовой. Мы достаточно долго были рядом. Она сказала мужу, что вытурит меня на фиг из секции, а для начала вытурила его из дома и отобрала машину.
— Суровая женщина, — заметил Егор.
— Дура она, — убеждённо сказала Ольга. — И муж ей сказал то же самое и добавил, что не раз встречал хороших профессионалов, которые страдали от недостатка ума. Она потом сама ревела, но поезд уже ушёл. Так она записала на мой счёт не только сынка, но и мужа. А в воскресенье вместе с сыном пришла скандалить к нам на секцию.
— Так уж и скандалить? — не поверил Егор.
— Папа, если я что-то говорю, то только то, в чём уверена! — возмутилась Ольга. — Когда приходят договариваться, не ведут себя так по-хамски. А она перед своим визитом созвонилась с капитаном Масловым и договорилась о том, что если мы на неё наедем, он примет меры. Это я тоже выудила из её памяти. По поведению было понятно, что они знакомы, но во внешнем слое о нём больше ничего не было, а глубоко я не копала.
— Почему думаешь, что они знакомы? — спросил Сергей.
— Она называла его Колей, а он её — Вероникой Петровной. Её сынок оскорбил память Олега, поэтому ему предложили заткнуть пасть и убраться, а он вместо этого полез в драку. Понятно, что отгрёб плюх. Сразу же примчалась машина с двумя бравыми полицейскими, которые по указке мадам Тарасовой загребли меня и врезавшего Виталию парня. Вели они себя вежливо, но ни нас, ни свидетелей происшествия не опрашивали.
— И ты удержалась и не пустила в ход магию? — удивился отец.
— Мне было интересно, чем всё закончится, — призналась Ольга. — И ещё я разозлилась. Можно было бы поставить точку в конфликте, но для этого мне пришлось бы организовать Веронике Петровне инфаркт. Всё остальное, что пришло в голову, дало бы только отсрочку или привлекло ко мне внимание.
— А так ты не привлекла к себе внимания! — с сарказмом сказал Сергей. — В городе нет ни одного полицейского, который не знал бы, что малявка, повязавшая со своими родными пятерых киллеров, с мясом выдрала погоны с плеч капитана Маслова. И что капитан Маслов после этого пинал её ногами и был застукан за этим занятием Головиным.
— Ты разжаловала капитана? — удивился отец.
— Всё было не совсем так, — возразила Ольга. — Он начал нас запугивать. Понятно, что отпустили бы, особенно когда узнали бы, кто отец Борьки. А мне вообще нечего было приписать, так как я этого придурка Витальку и пальцем не трогала. Но промурыжили бы нас долго. Мне был не нужен такой финал. Он угрожал мне, я стала угрожать ему. Сказала, что сниму с него погоны, а он заявил, что с интересом посмотрит, как я это проделаю. Я и показала.
— С твоей стороны это наглость, — сказал Сергей. — И его слова тебя не оправдывают. Ну ладно, тебя возмутили его нарушения, и ты сорвала погоны, не зная, что понесёшь наказание. Тебе всего шестнадцать, а население не обременено знанием законов. Понятно, что его возмутило твоё поведение. Но, убей меня бог, никогда не поверю в то, что Николай сам врезал тебе по голове! У нас работают разные люди, и ангелов среди них нет, но и тех, кто будет избивать девчонку даже за такую наглость, как твоя, тоже уже нет. Когда-то были, но от них избавились. Что ты сделала?
— Сняла запрет и чуть подтолкнула, чтобы он мне врезал. А до этого ненадолго всех обездвижила и позвонила Головину, чтобы пришёл. Пока его не было, немного почистила всем мозги.
— Кто бы почистил твои! — с осуждением сказал Сергей. — Ты сломала человеку жизнь. Его действия попадают под третий пункт двести восемьдесят шестой статьи, а это очень серьёзно. А у него двое детей: мальчик и девочка. Пусть он допустил нарушения, но он тебя за эти погоны и пальцем не тронул бы! Скорее всего, постарался бы замять и твою наглость, и свои грешки. А ты устроила натуральную провокацию и наказала человека несоразмерно его вине. Кто дал тебе такое право? Сила? Ты знаешь, как далеко может завести вседозволенность?
