"Ещё один повод для союза с Баром, — подумала Светлана. — Иначе нужно уродовать себе лицо. Если кто и сможет защитить от палачей, так это наместник. Только вот будут ли дети от такого союза? Внешнее сходство ни о чём не говорит, наверняка у нас разные гены. А если не будет детей, не будет и продления рода. И кто ему такое позволит? Надо будет при случае спросить об этом у Гарлы".
Сегодня ею занимались сразу две служанки, и наведение марафета заняло меньше времени. Новое платье голубого цвета с облегающим лифом и пышной юбкой выглядело шикарно, но она не привыкла к таким нарядам и чувствовала себя в нём несколько скованно, тем более что глубокое декольте выставляло напоказ почти всю грудь.
— Милорд Бар передал их для вас, миледи! — сказала Лини, показывая Светлане золотые серьги с крупными изумрудами. — Надеть? Милорду будет приятно.
— Надевай, — согласилась она, удивляясь и радуясь в душе тому, как Бар форсирует их отношения.
Светлана не хотела разрыва с мужем, и его уход больно ранил и подорвал веру в себя, как в привлекательную и желанную женщину. Потеря работы и делёжка имущества окончательно ввергли в депрессию. Сейчас она неожиданно приобрела силу, молодость и целый мир в придачу. И её любви жаждал сильный и красивый мужчина, до которого бывшему мужу было очень далеко. И это радовало, придавало уверенности и расцвечивало мир новыми красками.
— Вам бы ещё бусы, — вздохнула Лини. — Что-нибудь в тон серьгам или платью.
— Обойдусь, — сказала Светлана. — Бус у меня нет, и я иду в трапезную не демонстрировать себя, а завтракать. Наклонюсь над столом, и твои бусы попробуют еду раньше меня.
— Ваша правда, миледи! — фыркнула девушка. — Это я сказала, не подумав. Вам уже пора идти.
На этот раз Светлана пошла сама, без провожатых, удивляясь про себя, как местные умудряются без часов точно чувствовать время. Когда она вошла в трапезную, все уже были за столом и ждали только её. Слегка порозовев от того, с каким восхищением и неприкрытым желанием смотрел Бар, девушка поздоровалась и села на своё место. За столом почти не разговаривали, а после окончания трапезы наместник пригласил в свои комнаты для разговора.
— Неприлично мужчине приглашать молодую девушку в свои апартаменты и вести в них откровенные разговоры, — усмехнулся он, предлагая ей сесть на диван, — но мне можно. Возраст и положение дают кое-какие привилегии. Я хотел узнать, какие у тебя планы на будущее, и какое место ты отводишь в них моему сыну.
— Как у вас всё быстро! — растерялась не ожидавшая такого разговора девушка. — Я у вас только второй день...
— А к чему ненужные проволочки? — спросил он. — Бар потерял от тебя голову и готов на всё. Он сам красивый мужчина и сильный воин, и не дурак, что важно для такой женщины, как ты. Я знаю жизнь и уверен, что у такой пары, как ваша, всё сладится. Если твоё сердце пока не колотится при виде моего сына, это вскоре случится. И чем раньше вы соединитесь, тем быстрее ты его полюбишь. У тебя были мужчины?
— Я прожила двадцать восемь лет, — сказала она, — и была замужем. Муж меня бросил, хотя я не давала ему никаких поводов. Даже не предъявил никаких претензий, просто взял и ушёл.
— У нас не принято бросать жён, — сказал наместник. — Правда, иногда их травят, но для такого нужно очень сильно постараться. Бар тебя никогда не бросит. У него тоже были женщины, не любимые, а так... Это я говорю к тому, чтобы ты знала, что он силён и искусен в любви, а этим могут похвастаться не все мужчины. И учти, что в твоей внешности кроется опасность. И дело даже не в законе, поскольку тебя он не затронет. Твоя красота — это великая драгоценность, и как любая драгоценность не будет долго бесхозной. И она потребует защиты. Ты сильная девушка, но сила богини не навсегда, а своей магии у тебя мало. Тебе всё равно скоро решать, к кому пристать, почему не к нам?
— У меня не будет детей от вашего сына, — решившись, сказала Светлана. — У меня нет болезней, а бесплодие из-за того, что я из другого мира. Я, конечно, уточню у богини, когда она появится в следующий раз...
— Это плохо, — нахмурился он. — Я хотел бы, чтобы твоя красота сохранилась в детях. Но и чего-то страшного не вижу. У нас иногда бывает так, что жена не может родить мужу наследника. В таких случаях он берёт одну или несколько наложниц и получает сына. Любви у него к ним нет, значит, нет и измены. Это неприятно, но недолго можно потерпеть. Никто из них потом не сможет претендовать на ребёнка или внимание Бара. У тебя это все возражения, или есть что-то ещё?
— Нет у меня возражений, — ответила она. — Есть пожелание, чтобы вы дали нам с Баром самим разобраться в своих чувствах. Или он у вас такой робкий? Я готова принять настойчивость влюблённого мужчины, но не его озабоченного отца.
— Ты ершистая! — одобрительно сказал наместник. — Это хорошо. У моей настойчивости есть причина. Через неделю в наш замок приедут два других наместника и королевская семья. В этот раз наш черёд проводить Королевский совет. Мне бы хотелось, чтобы вы к этому времени были уже женаты, или мы хотя бы смогли объявить о вашей будущей свадьбе.
"Комиссар! — прозвучал в его голове мысленный вопль оператора. — Мы поймали мага!" Захват полный, но тело находится в потенциальной опасности. Нужна срочная пересадка. Пойдёте сами или пошлем кого-нибудь из резерва?
"Сила мага? — спросил Лошан. — Что за ситуация? Скажи в двух словах".
"Не слишком сильный, но и не слабый, — ответил оператор. — Где-то ноль целых две десятых от максимума. Ситуация критическая: он захвачен криминальной группой. Получил удар по голове и потерял сознание. По нашим прогнозам его должны убить, но сначала проведут допрос. Иначе никто не стал бы с ним возиться, просто убили бы на месте".
"Я иду сам! — сказал он оператору. — Готовьте пересадку под мою личность".
Его перемещение в аппаратную и внедрение в захваченное тело заняли по времени Земли всего три минуты. Очутившись в чужом теле, невольно поморщился: голова, по которой ударили чем-то тяжёлым, болела так, что было трудно думать. Первым делом Лошан отключил боль и привычно соединился с памятью тела. Получив самую необходимую информацию, он переключился на возможности мага. Они немного не дотягивали до его собственных, а энергетика тела была на порядок ниже. Видимо, это было вызвано нервным стрессом и травмой. Срочно запустив исцеление, комиссар заодно сформировал воздействие накопления силы. Его применение для поднятия сил у людей с малыми магическими способностями было обнаружено в переданных компанией материалах по Земле. До этого додумалась та девчонка-маг, с которой контактировали технические работники компании. Сами доры не применяли это воздействие из-за своей техники, а вот на Земле оно хорошо работало. Потратив на всё около трёх минут, он осмотрел помещение, в котором находился. Смотреть назад не мог, так как тело было приковано к креслу. Похищенный, по-видимому, находился в чьей-то гостиной. Обстановка была довольно богатой, только на то место, где стояло его кресло, постелили большой лист какой-то блестящей пленки. Метрах в трёх от него стояло второе кресло, к которому была прикована красивая для человеческой девушки особа, одетая в короткую юбку, жакет и разорванную на груди блузку. Она со страхом и надеждой смотрела в его сторону, но не пыталась двигаться или говорить.
— Очухался? — раздался голос, и из-за его спины вышел накачанный, коротко стриженный парень. — Раз начал вертеть башкой, значит, созрел для работы. Феликс! Не копайся, клиент ждёт.
— И зачем я вам нужен? — желая выиграть время, спросил Лошан.
— Ты что, падла, придуриваешься? — удивился качок. — Кто развёл нас на бабки? Не ты? Феликс, ты не слишком сильно врезал Роману? А то он изображает амнезию!
— Сейчас я принесу инструменты, и он сразу всё вспомнит, — заверил качка неведомый Лошану Феликс. — Не бей, а то потом опять ждать, пока оклемается.
— Рома, отдай им всё! — заплакала девушка. — Убьют же! Зачем тогда деньги?
— Во! — поднял палец вверх качок. — Слушай, что говорят. Правда, милая, мы всё равно вас кончим, зато без мук. А тебе перед смертью доставим удовольствие.
Лошан решил, что тянуть время больше не стоит, и подчинил парня.
— Говори, сколько вас! — приказал он.
— Трое, — вяло ответил он. — Славка в гараже.
— Я вас действительно... развёл на бабки?
— А то! — так же вяло возмутился качок. — Пять лимонов!
— Где всё, что у меня взяли?
— Портмоне на столе, но там только ключи от квартиры и паспорт. Карточки не было.
— У кого ключи от наручников? И скажи, есть ли оружие.
— Ключи тоже на столе. А оружие... Есть два ствола. Один у Славки, и твой у меня.
— Расстегнёшь мне наручники, отдашь пистолет и пойдешь убьёшь Феликса. Всё понял? Потом вернёшься сюда.
Качок зашёл ему за спину, позвенел ключами и освободил руки. Потом вытащил из-за пояса пистолет и отдал его Лошану. Исполнив первые два приказа, он отправился выполнять третий. Через несколько секунд в соседней комнате что-то с грохотом упало и раздался жуткий крик и шум падения тела. Лошан снял пистолет с предохранителя, передёрнул затвор и взвёл курок. Когда открылась дверь, и в комнате появился качок, он два раза выстрелил ему в лицо. Не обращая внимания на визжавшую девчонку, он бросился в угол комнаты прятаться за большое кашпо, из которого виднелся горшок с каким-то папоротником. Послышался топот ног, и в комнату ворвался высокий мужчина в засаленных брюках и свитере, который первым делом выстрелил в девчонку, а потом крутанулся на месте, ища сбежавшего Романа. Первая пуля ударила его в грудь, ещё две вышедший из-за своего укрытия Лошан послал в голову. Глянув на обвисшую девушку, у которой выстрелом был выбит глаз, комиссар достал из кармана брюк качка носовой платок и тщательно вытер свой пистолет, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Бросив его в пустое кресло, он забрал свой портмоне и вышел в другую комнату. Чуть в стороне от входной двери стоял пластиковый ящик с инструментами, а рядом с ним лежал тот, кого качок звал Феликсом. Из левого глаза у него торчала рукоятка отвёртки. Следующим помещением была прихожая. Двери оставил открытыми убитый им Славка, поэтому не пришлось прикасаться к ручкам. Выйдя во двор коттеджа, Лошан поежился: недавно прошли дожди, поэтому в вечерние часы было холодновато. Пришлось вернуться в прихожую и надеть чью-то куртку. Заодно он обыскал карманы во всей одежде и нагреб кучу мелочи. Теперь нужно было как можно быстрее покинуть этот посёлок и вернуться в Москву. Квартира у него была, и он уже знал, где она и как до неё добраться.
— Сергей, да что ты так держишься за этот институт?! — сердилась жена. — Тебе предлагают уехать в Москву! Когда тебе в последний раз поднимали зарплату в твоём НИИ?
— В Москву забирают только на переподготовку, — тоже начал сердиться муж. — Хотя мне не ясен смысл этого слова применительно к моей персоне. Работать нужно будет в Ржеве, а это далеко не Москва!
— Серёж, давай уедем? — жалобно сказала Наталья, переходя от угроз к уговорам. — Сам же видишь, во что превращается Владивосток! Скоро в нашем районе не останется ни одного дерева, преступность растёт, китайцы эти... Половина знакомых уехали, чем мы хуже? А они дают большие деньги на переселение и обещают квартиру! А мы свою сможем продать! И где ты здесь найдёшь такие зарплаты?
— Я подрабатываю...
— Для такого математика, как ты, эти подработки — позорище! У тебя с ними не остаётся времени ни на меня, ни на отдых!
— Ты читала условия? Десять лет работы на корпорацию без права на увольнение и запрет любых публикаций! Это же кабала! У них там ядерный проект?
— Что ты на меня шумишь! — опять рассердилась Наталья. — Подумай лучше о том, что будем жить почти рядом с семьёй дочери! Сможем каждый год видеться, да не по одному разу. И климат там не такой дурной. Ну, уедем, Серёжа?
— Не знаю, — буркнул он. — Попробую кое с кем созвониться и узнать, что это за корпорация и чем они занимаются. Перспективные разработки — это не объяснение, а отговорка.
— А если они найдут на это место кого-нибудь другого?
— Успокойся, сказали, что возьмут и десяток математиков. Только наши не больно на это клюнули. Пока согласился только Борисов.
— Виктор согласился? — обрадовалась Наталья. — Значит, там будет и Ленка! Тем более нам нужно уезжать, раз уезжают они. Дружили здесь, будем дружить и там!
— Ну что ты на меня навалилась? — сказал Сергей. — Всё это запланировано на начало осени. Пока они только подписывают договоры и платят подъёмные.
— Вот и подпиши! Разве нам не нужны деньги? Ну, Серёж...
Глава 26
Квартира оказалась двухкомнатной, да ещё в каком-то зачуханном доме. Входная дверь в подъезде, хоть и имела кодовый замок, закрывалась только в морозы, поэтому в нос ударила вонь кошачьей мочи. Лифта в этой пятиэтажке не было, так что на четвёртый этаж пришлось добираться своим ходом. В квартире тоже было грязно и неуютно. Устроившись на продавленном диване в гостиной, Лошан погрузился в память тела.
Роман Гершевич родился двадцать шесть лет назад в еврейской семье. Отец заведовал кафедрой в одном из столичных институтов и очень неплохо зарабатывал, освобождая жену от необходимости ходить на работу. Мать души не чаяла в Ромке и мечтала о том, чтобы сын стал великим пианистом. Сама она очень неплохо играла на рояле, который стоял в их большой гостиной. К её огорчению, сын любил слушать музыку, но наотрез отказался напрягаться, чтобы научиться играть самому. Когда ему было десять лет, семья уехала в Израиль, где он и окончил школу. Нелюбовь к физическим и умственным усилиям никуда не делась, поэтому он огорчил и отца, отказавшись продолжить учёбу в институте. И вообще в Израиле ему не понравилось. Понятно, что новая Родина и всё такое, но постоянные заморочки с арабами напрягали. Идти в армию не хотелось, заняться чем-нибудь другим... Без специальности и образования молодой лодырь был никому не нужен. Нельзя сказать, что бог оставил его совсем без талантов. Талант у него был: у Романа прекрасно получалось охмурять лохов, лишая их в свою пользу лишних денег. Талант прорезался ещё в школе, но в Израиле с ним было трудно развернуться. Лохи здесь были в дефиците, а таких оборотистых любителей чужих денег, наоборот, хватало. Тогда Рома вспомнил о первой Родине и перебрался в Россию, где пока не всё разворовали, а недостатка в лохах не было со времен Ярослава Мудрого. Родители были не в восторге, но помогли. Талант не подвёл, и дела мало-помалу стали налаживаться. За восемь лет, которые он прожил в России, Роман сумел скопить большие деньги, но, для того чтобы уехать в Израиль или в США и там жить в своё удовольствие, их не хватало. Роман работал только в столице, меняя схемы добывания средств и обрастая знакомствами. Одно из таких знакомств началось неудачно: его впервые крепко побили. Основания сердиться у той компании были, но зачем же сразу бить? Так получилось, что неудачно начавшееся знакомство получило более счастливое продолжение и Роман близко сошёлся с троицей приятелей: Феликсом Резником, Павлом Рожковым и Вячеславом Антоновым. У них было даже несколько совместных дел. Год назад он уговорил приятелей вложить деньги в очень выгодное дело. Самое обидное было в том, что он им не врал и дело действительно было выгодным, просто всё затянулось, а вывести их деньги не получилось. Он рассчитался бы с приятелями из своих средств, но большая их часть лежала на депозитах, а остальные крутились в разных проектах. И просто корежило от одной мысли о том, что нужно использовать свои средства, теряя при этом прибыль, только из-за того, что кому-то не терпится воссоединиться со своими деньгами. Роман пытался объяснить, но его не стали слушать.
