Путь Евы

* * *

Ди поскользнулся, но на ногах устоял. Эва усмехнулась. Её не переставали веселить разъезжавшиеся ноги друга.

— Одежда непривычная, — указал на куртку и штаны молодой разведчик. — Стесняет движения.

Эва улыбнулась. Одежда с корабля действительно сидела непривычно. Сковывала движения. Но, надо отдать ей должное, оказалась тёплой. Дочь оружейника даже немного вспотела от быстрой ходьбы. Да и у Ди на лбу выступила испарина.

Огромный лайнер уже с трудом различался на белоснежных просторах. Вскоре вокруг будет лишь гладь обледеневшего залива.

— А когда он растаивает, — поинтересовалась Эва.

Ди точного ответа не знал.

— Думаю к середине Сезона, — ответил он.

— То есть времени у нас ещё предостаточно.

— Предостаточно, — как эхо отозвался разведчик.

Непроизвольно они зашагали в ногу. Ди смотрел в небо, любовался голубой высью. В конце прошлого Сезона, перед нападением зверей, небо было таким же чистым. Именно в то нападение зверей его жизнь начала кардинально меняться. В итоге всё привело к тому, что он с подругой гонится за братом, старшим разведчиком, и Сией, дочерью судьи. А всё поселение мертво.

Ди представил хозпостройки, улицу. Все строения целы. Двери всех домов выломаны. Внутрь намело снега. И везде кровь. Ему страшно было представлять мясорубку, которую устроили звери, когда поняли, что им всё дозволено.

Издалека послышались частые выстрелы. Но вскоре они стихли. Ди обернулся по сторонам, словно рассчитывал обнаружить виновника стрельбы.

— Что это? — остановилась Эва. Она тоже завертела головой, но на всём видимом пространстве была лишь белоснежная пустыня, на горизонте смыкавшаяся с голубым небом.

Ди сдёрнул с плеча отцовскую винтовку. Приложился к снайперскому прицелу. Нашёл на горизонте корабль. В этот момент вновь послышались выстрелы, но теперь они раздавались беспрерывно, слились в какофонию.

— На палубе кто-то мелькает, — сказал Ди. — Вижу силуэт... Да это кажется... Серый.

Эва нервно сглотнула. Обоим стало понятно — задержись они на "безопасном" лайнере чуть подольше и уже бы превратились в пищу для зверей.

* * *

Серый направился к палубной надстройке. У него возникло стойкое чувство дежа вю. Он уже шёл по этой палубе, к этой надстройке. Тогда она казалась ему огромным домом. Как городской небоскрёб. Самонаводящиеся орудия, скинутые за борт, достреливали последние патроны. Большинство из них кабели не выдержали. Пулемёты свалились на лёд и навсегда перестали функционировать.

Новый вожак зверей прошёл через огромную палубу. По пути ему встретилось много человеческих костей и черепов. И снова он не удивился — словно всё это уже видел. Серый задумчиво почесал когтями подбородок. Возле одного из черепов остановился. Затем присел. Потрогал дырку во лбу. Других костей в округе не было. Словно этот череп вычистили от мяса, затем бросили на палубу.

Серый оскалился. Он бы многое отдал, чтобы посмотреть, как люди уничтожали людей. Бросил череп за борт.

Внутри палубной надстройки оказалось заметно теплее. Зверь принюхался. Воняло людьми. Но запах был еле уловим. Серый спустился по трапам на несколько палуб. Вошёл на камбуз, где Эва накануне готовила мясо. Втянул воздух. Затем прошёлся по коридорам. Быстро понял, что бродить по этому гигантскому сооружению можно вечность. Людей здесь нет — это точно. Иначе бы он их уже почувствовал. Но какое-то необъяснимое чувство тянуло его ниже и ниже.

Серый спустился ещё на несколько палуб, перед тем, как почувствовал запах смерти. Довольно осклабившись, он направился посмотреть, кто умер. Каюты, мимо которых он проходил, были открыты. Свет из иллюминаторов освещал тёмный коридор. Чем дальше Серый шёл, тем сильнее ощущал вонь разложения.

За очередным поворотом зверь увидел, что коридор упирался в открытую каюту, откуда разливался жёлтый свет. Новый вожак на мгновение замер и прислушался. Ни звука. Тогда он осторожно подошёл к распахнутой двери.

На кровати лежала женщина. Брюшина провалилась, вокруг тела постель почернела, лицо заострилось. Серый закрыл лапой ноздри. Ему бросилась в глаза серебристая шерсть изгнанницы. Но подходить ближе, чтобы рассмотреть, у него не было желания.

Он её знал.

Перед глазами вновь пронеслись невнятный детские воспоминания, как он резвился на палубе, а мама и папа наблюдали за ним. С тех многое изменилось. Отца убили люди, а мать лежит на этом корабле.

Первая возникшая мысль — догнать и убить людей, которые это сделали. Но в тот же миг Серый понял — люди не при чём. Изгнанница умерла давно. Вероятно ещё до Периода Бурь.

Новый вожак зверей поднялся на верхнюю палубу и долго всматривался в белоснежную даль. Благодаря острому зрению он видел две чёрные точки. Без сомнения это были люди. Те, кто сбежал из поселения. Они знали о подземном ходе. Знали, как забраться на этот корабль.

Слишком много они знали.

Серый был уверен, что видит вдалеке русоволосого здоровяка, с которым он столкнулся в прошлом Сезоне.

Зверь злорадно улыбнулся. Он не мог позволить уйти своему врагу. Но и пускаться в одиночку в такой путь не хотелось.

Серый пробежал к верёвочной лестнице. Когда спустился на испещрённый крупнокалиберными пулями лёд — сильно дёрнул за последнюю ступень. Лестница сложилась кучкой возле правого борта. Новый вожак зверей улыбнулся собственной догадливости — ни один человек больше не сможет укрыться на этом корабле.

* * *

Гтирер шёл всё быстрей. Один раз поймал себя на мысли, что если опустится на четыре конечности, то сможет передвигаться ещё стремительнее. Но эти мысли показались бредовыми. Однако разведчик понимал, что в здоровую голову таких вообще прийти не могло.

Обернулся. Сия порядочно отстала. Эта толстая и неповоротливая самка бесила его всё сильнее и сильнее. Её сумка была намного легче. Оружия она вообще не брала. Так чего она тогда плетётся? — злился Гтирер.

Он остановился. Сдёрнул винтовку с плеча. Взвёл курок. Дуло смотрело точно в живот попутчицы.

Сия услышала щелчок. Остановилась и круглыми глазами посмотрела на человека, за которого ещё совсем недавно хотела замуж.

— Шагай быстрее, — прорычал Гтирер. — Или я тебя пристрелю!

— Я не могу быстрее, — в сотый раз повторила дочь судьи. — Я не могу быстрее! Не могу! Понимаешь? Не могу!

Ноги подогнулись, и она грузно упала на лёд. Сил идти не осталось.

— Иди без меня, — на выдохе произнесла она.

Гтирер чуть поднял ружьё и нажал спуск. Два выстрела грохнули один за другим. Дробь пролетела над головой Сии. Одна из дробинок сбила шапку. Дочь судьи подняла головной убор и резво подскочила.

— Я сказал, чтобы ты шла быстрее! — разведчик переломил ружьё, вытащил отстрелянные гильзы и вставил новые патроны. — Я неясно выражаюсь? Теперь ты пойдёшь вперёд. И, если мне покажется, что ты двигаешься слишком медленно, то я всажу тебе два выстрела в спину. И оставлю подыхать, как зверя последнего. Ясно? — он защёлкнул стволы и взвёл курок.

Сия нервно кивнула.

Она старалась идти быстро. Но полное тело не привыкло к физическим нагрузкам. Очень быстро она выдохлась. Икры лопались от боли, лёгкие обжигало, лицо покрылось испариной. Тогда она решила прибегнуть к хитрости. Протяжно вздохнула и, чуть повернувшись, завалилась на спину. Шапка слетела. Дочь главного судьи больно ударилась затылком, но сохранила отрешённое выражение на лице. Несколько мгновений ничего не происходило. Затем снег под ногами разведчика заскрипел.

Гтирер остановился возле попутчицы. Всмотрелся в её раскрасневшееся лицо. Увидел, как раздуваются ноздри. А затем со всего размаха влепил пощёчину.

Сия вскочила, словно её подбросило пружиной. Разведчик не ожидал от неё подобной резвости.

— Да как ты, ублюдок, смеешь... — зашипела дочь судьи. Но сразу же умолкла. Ей в лицо смотрела вертикальная двустволка.

— Шагай, — приказал Гтирер.

Сия подобрала сумку и шапку.

— Да оставь ты меня! — взмолилась она.

Дочь судьи уже настолько вымоталась, что ей было плевать на медальон. Всё равно одна она до бункера не дойдёт. А Гтирер скоро перестанет быть человеком. Собственно, уже перестал.

— Нет, — разведчик опустил двустволку. — Здесь чётко и ясно написано, — указал на медальон. — Что воспользоваться им смогут двое. Шагай!

* * *

Когда солнце перевалило зенит, Ди с Эвой устроили привал. К тому времени корабль уже не было видно даже через прицел. Вокруг раскинулась бескрайняя и белоснежная пустыня. Поднялся небольшой ветер. Он ворошил маленькие сугробики, поднимал крохотные вихри из снега.

Ди жевал холодное мясо и ни о чём не думал. Ещё двое суток назад он жил в деревне, среди родных и близких, среди тех, кого знал с детства. И этот уклад выглядел нерушимым...

Поселения больше нет.

Ещё вчера ему казалось, что остаться жить на корабле — наилучшая идея. Там тепло и безопасно.

— О чём задумался? — Эва оборвала его невесёлые мысли. — Ты даже есть перестал.

Ди покосился на кусок оленины в левой руке.

— Всё так странно... — произнёс он задумчиво. — Как-то быстро и неожиданно поменялось.

— Отчего же неожиданно? — грустно усмехнулась дочь оружейника. — Мы шли к этому долго. Очень долго.

Ди не мог с ней не согласиться. Он засунул последний кусок в рот. Задвигал челюстями, стараясь раздробить мёрзлую еду. Успел пожалеть, что запихнул целиком. Поднял голову вверх. Посреди безоблачного голубого неба выделялась чёрная точка. Ди прекратил жевать. Схватил отцовскую винтовку и приложился к снайперскому прицелу. Понадобилось время, чтобы посреди голубой дали найти маленькое чёрное пятнышко.

— Что такое? — насторожилась Эва. Она вскинула голову, всмотрелась в небо. Быстро отыскала глазами причину. — Это она?

Ди, наконец, нашёл через прицел парившую в небе птицу. Она выглядела крошечной и совсем не опасной.

— Угу, — кивнул разведчик. Он напрягся и одним куском проглотил ледяную еду. Горло ободрало. В пищеводе остались неприятные ощущения. Но об этом в данный момент следовало волноваться меньше всего. Они находились посреди открытого пространства, и спрятаться от крылатого хищника им негде.

А ещё Ди понял, что в конце прошлого Сезона, когда поскользнулся возле сломанного частокола, видел в небе не птицу. Он не знал, что кружило над верхушками небоскрёбов, но оно точно было неживым. Даже невооружённым взглядом было заметно, как гигантский хищник машет крыльями. Тогда же разведчик видел просто распростёртые в небе плоскости, лишь отдалённо напоминавшие крылья.

— Она нас видит? — Эва не сводила глаз с новой опасности.

— Думаю, она нас видит уже давно, — мрачно произнёс Ди.

Птица начала снижаться. Она описывала огромные круги над добычей. Дочь оружейника взвела курки на своём ружьишке. Понимала, что против этого хищника её оружие бесполезно. Но холодный металл предавал смелости.

— Пойдём, — сказал разведчик. — Нападёт она или нет — ещё неизвестно, а время мы точно потеряем. Гтирер уйдёт.

Молодые люди синхронно поднялись. Закинули за спину рюкзаки.

Ди шагал и старался не смотреть на кружившую птицу. Эва каждую минуту поглядывала наверх.

— Снижается, — прокомментировала она. — Может ты её из своего ружья?

Молодой разведчик обернулся. Хищница была уже достаточно низко. Её тень закрывала огромное пространство. Размах крыльев достигал ширины разгромленного зверьми поселения. Семья охотников рассказывала, что такая может, не напрягаясь, утащить в своё гнездо двух моржей. В город птицы никогда не залетали — слишком близко стояли здания.

— А если она после этого нападёт? — сказал Ди.

— А она, по-твоему, спускается, чтобы с нами поговорить? — Эва округлившимися глазами посмотрела на спутника.

Разведчик понял, что брякнул полнейшую глупость.

— Хорошо, — решился он.

Ди сдёрнул отцовскую винтовку. Скинул рюкзак, чтобы не мешал. Передёрнул затвор. Опустившись на одно колено, упёр приклад в правое плечо. Нашарил через прицел птицу. И сразу же столкнулся с ней взглядами. Огромный чёрный зрачок застыл посреди моря бледно жёлтой радужки. Ди задержал дыхание. Медленно нажал спусковой крючок. Ударил выстрел. Отдача вонзила приклад в плечо. Прицел подпрыгнул. Удлинённая гильза выпала в снег. Запахло порохом. Разведчик посмотрел на птицу. Та по-прежнему кружила в небе.

Вдруг она взмахнула крыльями, затем сложила их и штопором пошла вниз.

— Ложись! — крикнул Ди.

Он первым упал лицом в снег. Эва последовала его примеру. Огромная тень пронеслась над ними и вновь стала набирать высоту. Порывом ветра молодых людей чуть не перевернуло на спину.

Разведчик подскочил и снова упёр приклад в плечо. Нашёл врага через прицел. Птица заходила на второй круг. Ди нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел. Горячая гильза упала в снег. Прицел подбросило. Хищница набрала высоту и снова сложила крылья.

— Ложись! — крикнул Ди, хотя Эва и так не поднималась.

Он упал лицом в снег. Огромная тень пронеслась над ними. Дочь оружейника вскрикнула. Разведчик увидел, что птица схватила её за рюкзак и начала поднимать. Но подруга не растерялась. Она скинула лямки и, грохнувшись на лёд, покатилась кубарем.

Ди встал на одно колено, прицелился и нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел. Одно крыло у птицы дёрнулось. Она завалилась на бок, и судорожно замахала вторым, с каждым мигом теряя высоту.

Эва поднялась. Взвела курки. Её ружьишко вряд ли могло причинить вред огромному хищнику. Но отвлечь вполне способно. Ди присел на снег. Выщелкнул магазин, где оставалось всего два патрона. В этот момент птица грохнулась на лёд и несколько мгновений лежала без движения.

Разведчик даже не надеялся, что убил её одним попаданием. Вытащил из сумки три патрона и дозарядил отцовскую винтовку. Птица, помогая себе здоровым крылом, встала на ноги. Крутнула головой, выискивая добычу. Затем раскрыла огромный клюв и протяжно закричала.

Ди защёлкнул магазин и передёрнул затвор. Хищница направилась к ним. Она опустила покачивающуюся при каждом шаге голову и, не отрываясь, смотрела на Эву, словно дочь оружейника была причиной всех бед на планете.

Подруга вскинула ружьишко, но стрелять не спешила. Птица была ещё недостаточно близко. Но с каждым своим гигантским шагом всё приближалась. Подбитое крыло волочилось по снегу, оставляя широкий размазанный след.

Ди упёр приклад в плечо. Посмотрел через прицел, но птица находилась слишком близко — видна была лишь коричневая масса перьев. Разведчик нажал спусковой крючок. Грохнул выстрел. Гильза выскочила из снайперской винтовки. Птица вздрогнула. Затем пронзительно закричала. Ещё ниже опустив голову, она побежала к Ди.

Молодой разведчик выстрелил ещё раз, но птица, казалось, этого и не заметила. Он снова нажал спусковой крючок. Левый глаз хищницы разорвался миллионом брызг. Протяжный и наполненный болью крик огромного хищника чуть не оглушил. Ди хотелось бросить оружие и закрыть уши. С трудом удержался, чтобы этого не делать. Птица остановилась и помотала головой. Затем начала бить по воздуху здоровым крылом. Перебитое лишь слабо дёргалось.