Науфрагум: Под саваном Авроры - Том второй

— Берегись! — крикнула телохранительница, поворачиваясь в сторону портала и выхватывая оружие. Прищурившись против света, я различил знакомый силуэт с плоской крышкой панциря, отчетливо нарисовавшийся в нижней части тоннеля.

— Опять! — взвизгнула Алиса и без памяти бросилась бежать в глубину тоннеля. Остальные — за ней.

— Постойте, тоннель слишком широкий! Лучше назад...— начал, было, я, — ...А-а-а! Черт побери!..

Махнув рукой, я припустил за испуганными девушками, стараясь светить им под ноги, чтобы не убились в темноте. Брунгильда спокойно и собранно отступила в арьергарде.

Бежать было несложно — между рельсами и шпалами двух путей оставалась широкая бетонная дорожка. Но отдающийся гулким эхом дробный топот позади все приближался. Длинноногие Брунгильда и принцесса, наверняка, смогли бы обогнать клопа, я, в общем, тоже бегаю довольно быстро, но вот трое остальных девушек почти сразу же начали сбавлять темп. Я снова подхватил под руку задыхающуюся Софию, но толку с этого было немного.

— Ваше высочество! Возьмите фонарь, мне нужны обе руки! — крикнул я, и Грегорика послушно дождалась меня и протянула руку. Не знаю, наверное, мне показалось, но перед тем, как схватить руку фонаря, ее пальцы быстро и сильно сжали мое запястье — словно подбадривая. Отреагировать хоть как-то я не успел, световой конус вдруг выхватил из темноты впереди какой-то громоздкий силуэт. В первое мгновение все сбились с шага, рассматривая грузное округлое тулово, неприятно напоминающее громадную жирную личинку, но следующий же шаг расставил все точки над 'и'.

— Что там такое?! — дрожащим голосом спросила Алиса.

— Все в порядке. Это железнодорожная цистерна. Значит, там дальше поезд... и это хорошо. На крайний случай спрячемся в вагоне, хотя надежнее было бы нырнуть обратно в узкую потерну. В другой раз думайте, прежде чем удирать.

— Но он такой страшный!..

— Ладно, не болтай, а беги быстрее... эй, маэстрина, что с вами?

Рука инсургентки вдруг снова вырвалась из моей, а когда Грегорика, обернувшись, посветила, я увидел закатившиеся глаза и пену на губах своей подопечной.

— ...Черт, как не вовремя!

— Что с ней?

— Еще вчера хватанула воды в легкие, а теперь еще перенапряжение... и так дело плохо, а тут еще и этот панцирный гад... Бегите, бегите, я за вами!

Привычно взвалив хрипящую в беспамятстве Софию на плечи, я побежал, стуча подошвами, за босоногими спутницами. Теперь гандикап был не в нашу пользу. Тоннель все тянулся и тянулся вперед, без малейшего просвета. Сколько же до дальнего портала? Неужели нам все-таки суждено остаться под землей, растерзанными и пожранными неизвестным науке мутантом? Узнает ли кто-нибудь о нашей печальной судьбе?

Единственной надеждой оставался грузовой состав, вдоль которого мы бежали. Несколько замыкающих цистерн сменились двухосными платформами с пачками досок, штабелями каких-то ящиков, накрытых все еще прочным брезентом. В одном месте брезентовое полотнище свалилось, и я, пробегая мимо, попытался прочитать неразборчивые трафаретные надписи на выкрашенных серой краской боковых стенках ящиков.

УШ-353Д — 76,2 мм

Что бы это значило?

Но раздумывать было некогда. Сзади донесся тупой удар, сопровождаемый прокатившимся вперед по составу лязгом сцепок и буферов. Оглянувшись, я понял: Брунгильда снова спасает нас, рискуя собственной жизнью. Чудовище, резким силуэтом рисующееся на фоне далекого входного портала, припало к земле и засунуло клешню под днище хвостовой цистерны, ворочая там с усилием, от которого цистерна качалась на рессорах. Очевидно, телохранительница дождалась, пока оно подбежит поближе, и нырнула под цистерной, заставив кинувшегося противника врезаться в стальную раму и потерять драгоценные секунды, пытаясь достать дразнящую с другой стороны добычу. Увы, чудовище сообразило, что его дурят, и с раздраженным рыком затопотало вслед за беглецами справа от вагонов.

Между ним и мной оставалось не больше тридцати ярдов. Как назло, в хвосте состава не было ни единого крытого товарного вагона с высокой крышей и сдвижными дверцами, в котором можно было бы спрятаться. Хотя, выдержат ли стенки из тонкого листового металла удары мощных клешней? Вернее всего, нет. В любом случае, я миновал две цистерны и четыре платформы с бревнами и ящиками, а впереди, в прыгающем луче фонаря Грегорики, виднелись только те же невысокие четырехосные платформы сначала с ящиками, а потом с массивными, но неясными силуэтами, возвышающимися почти до свода тоннеля.

Чудовище прибавило ходу, сотрясая пол и громко клацая клешнями. Единственное, что мне оставалось — повторить маневр Брунгильды. Я хрипло заорал, предупреждая:

— Под... под вагоны... быстро!!! — и с разбегу нырнул под платформу. Чтобы не сломать своей наезднице спину о стальные балки рамы, мне пришлось свалить ее между рельсов, быстро проскочить под днищем и дернуть ее на ту сторону. Успел, но — едва-едва. Клешня клацнула буквально в сантиметрах от маленькой ступни в продранном черном чулке. Я хотел было шмыгнуть за массивную колесную тележку, чтобы укрыться, но чудовище неожиданно избрало новую тактику: платформа закачалась и заскрипела под многотонной нагрузкой, штабель ящиков развалился, и они с грохотом посыпались вниз, на шпалы и бетонную дорожку. Забирается на платформу! В последний миг я успел, лежа на боку и прижав к себе бесчувственную девушку, перекатиться через рельс обратно под днище, не обращая внимания на жестокие удары локтями и коленями. Наверху загремело еще сильнее — ворочающееся на грузовой площадке многотонное чудище развалило штабель и своротило борта так, что ящики градом посыпались на обе стороны, ударяясь и разваливаясь. Почти перед моим лицом слетевшая крышка выпустила посыпавшиеся, точно поленница, длинные цилиндрические предметы, заостренные с одного конца. Хорошо было только то, что чудище уже не могло видеть меня, а груды полуразбитых ящиков мешали ему шуровать клешней под платформой. Тем не менее, именно это оно и собиралось сделать, судя то тому, как загремело справа. Совершенно не думая, инстинктивно, я оказался стоящим на четвереньках. Перевалил Софию себе на спину так, чтобы она лежала на мне верхом, и, как мог быстро, пополз под платформой вперед, в направлении сцепки и следующей платформы. Маневр удался — чудище продолжало возиться и греметь на том же месте, когда я, задыхаясь и обливаясь потом от ужаса и напряжения, уже миновал половину следующей платформы. Сквозь скрежет и треск дерева сзади неожиданно донесся звон металла и выкрик Брунгильды:

— На!..

Высунув голову из-за следующей тележки, я увидел, как она, стоя позади предыдущей платформы, с натугой швыряет в чудовище одним из тех самых цилиндров. Снова пытается отвлечь? Что же за отважная воительница! Я дал зарок целовать ей ноги и молиться по пять раз на дню, и, пользуясь спасительной отсрочкой, пошкандыбал на четвереньках дальше. Позади снова загромыхало — рассвирепевший панцирный клоп издал отвратительный трубный скрип и бросился на телохранительницу.

Бесконечный тоннель из пахнущих креозотом шпал снизу, толстых, блестящих машинным маслом осей и стальных рам платформ сверху уходил далеко вперед, и я полз, как сумасшедший, сбивая колени и занозя ладони, пока не услышал над головой срывающийся голос:

— Золтан! Сюда, скорее сюда!..

В лицо брызнул свет фонаря, ослепил, а когда я открыл глаза, то увидел голову принцессы, которая перегнулась через борт платформы сверху, заглядывая между рельсов.

— Скорее, давайте я помогу!

Она спрыгнула и потащила наружу бесчувственную инсургентку. Я вывалился следом, вскочил, дико озираясь. Справа снова загремело — чудовище устало гоняться за неуловимой телохранительницей, спрыгнуло с платформы и ринулось к нам. Черт, зачем же я послушался и вылез из относительно безопасного убежища? На что рассчитывает Грегорика?

Я понял, бросив торопливый взгляд наверх. Прямо перед моим лицом отсвет фонаря выхватил из темноты ряд небольших обрезиненных стальных катков, покоящихся на зубчатой полосе мелкозвенчатой гусеницы. Чуть выше — стальной фальшборт, клепаный мелкой клепкой. Над ним — поддерживающие ролики и широкое крыло, и уже совсем высоко — округлый борт башни, опоясанный толстым поручнем на длинных кронштейнах. Это был танк.

Гардариканский танк второго поколения, появившегося после Великой войны. Высокий угловатый корпус с массивной цилиндрической башней, из которой торчал короткий хобот орудия, и двумя малыми пулеметными башенками, расположенными в передней части по бокам будочки механика-водителя. Ведущий в эту будочку люк был распахнут, и оттуда призывно махала руками Алиса:

— Тащите сюда, быстрее!!!

Схватив инсургентку под коленки, я пихнул ее наверх, на платформу, пока быстро взлетевшая туда по короткой лесенке Грегорика тащила под мышки. Вдвоем это оказалось проделать гораздо легче, только вот многострадальное черное сценическое платье не перенесло нового насилия. Тррр — и разошлось по шву на правом боку снизу и до подмышки.

Не тратя время, я подпрыгнул, лег животом на край и перевалился на площадку. Оглянулся и тут же пожалел об этом. Чудовищу оставалось не более двадцати пяти ярдов. Максимум пять секунд. Что можно успеть за это время?

Подхватив Софию и резко отпихнув плечом пытающуюся помочь принцессу, я рявкнул ей в лицо:

— Внутрь! Живо!!!

— Сначала ее... — начала было та, но я не собирался ничего слушать.

— Я кому сказал?!

Глаза принцессы вспыхнули боевым огнем, но дискутировать было решительно некогда — и она понимала это не хуже меня. Увы. Я-то рассчитывал, что Грегорика послушно нырнет первой в узкий люк на лобовой части танка, но мер, которыми можно было бы этого добиться, в моем распоряжении не имелось — руки были заняты бесчувственной инсургенткой. Поэтому единственное, что мне осталось — яростно чертыхаться сквозь зубы, когда, обежав вокруг левого крыла и с маху забросив Софию на высоко расположенный покатый лобовой лист, я увидел, что принцесса, упрямо сжав губы, подхватила ее с другой стороны и принялась толкать головой в люк.

— Алиска, тяни ее, мигом!!!

Алиса не подкачала, без разговоров запустив руки в густую черную гриву трансильванки и дернув. Мы с Грегорикой толкнули — и через секунду из узкого люка торчали только изящные босые пятки тридцать пятого размера. Внутри загремело, кто-то придавлено пискнул — видимо, тоже пытавшаяся помочь Весна, на которую свалились сразу две соратницы по несчастью.

Не говоря больше ни слова, я шагнул вперед, к стоящей лицом к лицу Грегорике, присел и грубо сжал ее бедра чуть выше колен. Выпрямиться и швырнуть вправо — прямо в люк. Она больно ударится левым боком о броню, но окажется почти в безопасности: только скользнуть через раскрытый и опущенный вниз закрывающийся щиток механика-водителя и нырнуть вниз. Все равно, лезть, как полагается — просто нет времени.

Но времени оказалось еще меньше, чем я думал. Оно закончилось.

— Нет!!!

Вместе с отчаянным выкриком руки принцессы инстинктивно упали мне на плечи, когда я начал поднимать ее вверх, и ноги оторвались от земли. Но, вместо того, чтобы выпрямиться и изогнуться в сторону спасительного люка, а потом рыбкой влететь туда, она неожиданно изо всех сил откинулась назад и рванула меня за погончики мундира, заставив рухнуть на себя. Не ожидая такого, я потерял равновесие и повалился вперед, успев только выпустить ее бедра и в последнее мгновение вздернуть руки выше, чтобы успеть поддержать ее под спину и затылок перед ударом о стальной настил платформы.

В следующую секунду, обдав ветром, над нами по дуге, словно громадная коса, прошла хищно раскрытая клешня. Чудовище на всем ходу поравнялось с платформой, и с ходу, с разворота нанесло удар левой клешней. Нас спасло только то, что инерция не дала многотонному телу остановиться мгновенно, и пока его суставчатые ножки скребли когтями, бороздя бетон и пытаясь затормозить, изменить направление удара было трудно. А Грегорика, видя из-за моего плеча надвигающуюся опасность, не промедлила лишней секунды. Правда, раз уж она все видела, еще логичнее для нее было бы первой прыгнуть в люк или отскочить назад, за правое крыло, вместо того, чтобы помогать мне засовывать в люк инсургентку.

Теперь же мы оказались лежащими друг на друге, и мой нос с маху уткнулся ей в левую грудь. Боже мой, даже два купания, костровая гарь и заплесневелые подземелья не отбили тот самый, тонкий, сводящий с ума аромат полыни. Почему вместо сладкой роскоши роз, сандала или миндаля принцесса выбрала горьковатую, одинокую и печальную ноту, словно обещающую бесконечные странствия?

Время словно остановилось, и я лежал, без мыслей, без слов, без памяти — необычайно остро чувствуя в руках ее стройное тело, ее шелковистую прохладную кожу в вырезе на спине, ее длинные волосы, все еще струящиеся в воздухе мерцающей занавесью...

...Грохот клешни, скребущей зубьями по лобовой броне, все-таки заставил меня очнуться. Снова совершенно инстинктивно сильнее прижав принцессу, я перекувырнулся вправо, так что она оказалась на мне, а потом опять подо мной, а потом еще и еще раз, так что закружилась голова. Платформа резко качнулась от нового удара — теперь уже вертикального, сверху вниз, туда, где мы только что лежали — но нас с двух сторон уже прикрывали гусеницы, а моя спина почти упиралась в днище танка, под которое мы перекатились. Чудовище загромыхало клешей, пытаясь засунуть ее под танк, не сумело, и, яростно скрипя и громыхая панцирем, полезло на сцепку двух платформ перед носом танка.

— Назад!.. — выдохнул я и попытался встать на четвереньки, чтобы освободить прижатую Грегорику. Но тут же приложился затылком о какой-то торчащий из днища болт, зашипел от боли и снова плюхнулся на нее всем весом. Странно, она не издала ни звука протеста. Только смотрела в упор расширенными страхом зелеными глазами невероятного оттенка. А, я все же узнал — такой цвет приобретает полынь, схваченная первым заморозком...

— Не ушиблись, ваше высочество? — приличия ради, просто, чтобы нарушить неловкое молчание, поинтересовался я. И так было понятно, что ее спина превратилась в сплошной синяк, когда я всем весом приложил ее о платформу.

— Н-нет... то есть... ничего страшного.

— Это сейчас так кажется, — неловко выдавил я. — Однако, нас миновала чаша сия. Благодаря вам, принцесса, а то быть бы мне всадником без головы.

— Не благодарите... лучше в другой раз так не делайте.

— Что не делать? Не падать на вас с разбегу?

— Оскорблять, считая, что я должна пожертвовать чужой жизнью. Вы серьезно полагаете, что я должна была оставить вас с Софией снаружи и спасаться самой? Кроме того, ваш возмутительный тон...

Вот теперь она нахмурилась, и даже обвиняюще уперла мне в грудь тонкий палец. Если бы я не нависал над ней, напрягая руки, чтобы не придавить, и изо всех сил стараясь не вспоминать, как восхитительно упруга ее грудь под тонкой-тонкой тканью... наверное, воспитательный эффект был бы сильнее. Нет, стойте. Так нельзя. Так совершенно точно нельзя. Какое дело может быть мне, самому обычному студентишке с непрестижного механического факультета до того, какими духами пользуется правнучка Императора-спасителя, принцесса благороднейших кровей, существо неземное, непостижимое и недоступное для простых смертных. Пусть даже и наследница неправящей ныне династии.