Время кинжала

— Дубиной?

— Да. Дубиной, палкой — как хочешь, так и назови. Научиться этому легко. Да и палку найти куда легче, чем кинжал или меч.

— Так тебя и палками учили драться? Палками — и благородного? Нет, не поверю, — тут же начал насмехаться малый, пряча за смехом свое недоверие.

— Конечно не палками, — чуть не обиделся Кен. — Не палками, а палицами и булавами. Но это оружие во многом похоже.

— Ты серьезно? Ты будешь учить меня? — Альтен с трудом верил в подобное предложение. — Сын рыцаря — меня, сына рыбака?

— А почему нет? — пожал плечами Кендрик. — К тому же, мне на тренировках не помешал бы напарник...

Найти более-менее подходящие палки и место оказалось не так-то просто. После обретения подходящего тренировочного оружия ребята расположились подальше от посторонних глаз, между собственной пристройкой и хозяйским сараем.

— Запомни, — начал обучение Кендрик. — Бой начинаешься со стойки. Стойка — это расположение ног, корпуса и рук.

— Дурацкое какое-то слово — "стойка", — хмыкнул Альт.

— Хорошо. Пусть будет позиция. Согласен? Вот и отлично. Всего существует девять простых позиций. Смотри...

Кендрик очень подробно рассказал ему о стойках, и, конечно же, показал их все для наглядности.

— Дальше, — продолжил он после того, как убедился, что юноша все запомнил. — Дубина предназначена для ударов. Всего существует восемь простых ударов. В данном случае колючие удары мы заменим прямыми. Удары могут наноситься слева, справа, сверху, снизу, или прямо в корпус.

— Куда?

— Прямо в тело... в туловище. Про позиции еще помнишь? Так вот смотри. Позиция первая, удар слева...

Показав все восемь ударов, Кендрик продолжил.

— А вот это блокировка...э, защита от ударов. На каждый удар есть своя защита. Простая защита — уход в сторону. Чуть сложнее блокировать удар, защититься, подставив свое оружие. Смотри...

Тут уже пришлось выкладываться по полной — показать парный бой в одиночку почти не возможно. Вдоволь намахавшись палкой, Кендрик в конце концов позволил себе присесть.

— У тебя очень здорово выходит, — тут же заявил ему Альтен.

— Так у меня ж опыт, — заявил Кендрик, фыркая, словно лошадь.— И у тебя так будет... года через два... если постараешься

— Да ну? — усмехнулся Альт в ответ. — Начнем скорей!

Они начали учиться.

Сначала все проходило медленно, очень медленно. Кен учил Альтена биться по счету. Например, на счет "раз" Альтен замечал замах, на "два" — впадал в ступор. На "три" судорожно пытался вспомнить нужный блок, а на "четыре" проводил выбранную защиту. Если у него пару раз получалось без ошибок, Кен переходил на другой, более быстрый темп — на "раз-два-три".

— Это как танец. Танец с партнером, — заявил ему Кендрик в одном из перерывов. — Тебе нужно будет научиться улавливать чужой ритм, и, конечно же — научиться самому вести танец.

Внезапно стук палок прервало совсем не вежливое покашливание.

Они обернулись.

Гостей было трое.

Один из них был знакомый Кену "Кудряш". Второго — высокого юношу с худым лицом аскета, он видел впервые. А вот третий ему не понравился. Совсем не понравился. Крепкий, угловатый, широкоплечий, с взглядом, полным презрения ко всему и вся. Холеный и властный. И опасный — на боку рыжеволосого, в богато отделанных ножнах, висел большой, в шесть ладоней, кинжал.

— Так-так-так, — властно произнес рыжеголовый. — Значит, это правда?

— Что правда? — без интереса произнес Кендрик, мягко опуская свою палку на землю. Его жест повторил и Альтен.

— Что вы двое "не разлей вода парочка", — заявил крепыш. — Это странно — вы все время вдвоем да вдвоем.

Альтен непонимающе нахмурился.

— Так ничего удивительного, Курт, — проговорила жердь. — Вот объяснение — они играют в благородных. Один рыцарь, второй оруженосец.

Тут уже нахмурился Кендрик.

— Да нет, я боюсь, нет ли что тут чего похуже, — шепотом заговорил кудрявый. — Парни, может, вы... того? Может вам и девицы не нужны?

Троица хамов гнусно заржала. Альт мигом вскипел, но Кендрик остановил его.

— Мы вас не звали, — сухо заявил он в ответ. — Так что идите отсюда.

— А нас звать не надо, — столь же холодно произнес веснушчатый крепыш. — Это наша деревня. Куда хотим — туда идем. — Он усмехнулся. — Пойдем, и разрешения не спросим. Особенно у таких, как вы.

— Вот и идите, куда шли, — отозвался Альтен, с трудом воздержавшись от нелестного словца. — Вам же сказано — вас сюда не звали.

— Вообще-то я пришел сюда сказать вам то же самое, — заявил рыжий, растеряв всю показную любезность. Видимо, терпение не было его добродетелью. — Вас сюда не звали. Раз пришли, то уважайте чужие правила. А для вас это значит отказаться от работы у кузнеца. Вам понятно?

— Да ну? — Мигом взбрыкнул Кендрик. — Кузнец дал нам работу, кузнецу и забирать. А кто ты такой, чтобы указывать нам, что делать, а что нет?

— Я — сын старейшины этой деревни. Ясно? Поэтому правила для таких, как вы, здесь устанавливаю я!

Двое юношей переглянулись. А ведь верно! В наглеце просматривались общие черты с Вароком, младшим сыном старейшины. Тут же вспомнилось нелестное замечание хозяина харчевни. Похоже, от подгнившей яблоньки уродились порченые яблоки. Одно так уж точно.

Но ни высокое положение рыжеволосого, ни его возможности не произвели на прямолинейного Кендрика ни малейшего впечатления.

— Это не ваша деревня. Здесь каждый волен делать то, что хочет. Все, что позволено законами Андалурии, нормами поведения и моралью, — подчеркнуто холодно сказал он, словно проводя черту. — А кто этого не понимает, тот хам и невежда. Мы честно нанялись на работу, и имеем на нее ровно столько же прав, сколько и любой другой.

Терпение рыжего, если оно у него и имелось, лопнуло.

— Думай, с кем говоришь, бродяга! — крикнул он и в гневе и схватился за рукоять кинжала на поясе. — Вы только посмотрите, какие слова он знает?! Мораль! Законы! Это же надо — за душой ни одного медяка, а готов учить всех уму разуму. Буду я с тобой спорить! Пшел вон отсюда, голодранец.

— Курт, чего ты с ним разговариваешь? — насмешливо протянул кучерявый. — Гони его прочь с нашей деревни. Его самого и его блохастого прихвостня.

— Ты прав, Винзо, — ответил сын старейшины и заревел, словно бык: — Пшли вон из деревни, выкидыши мусорной кучи!

Кендрик яростно просчитывал варианты, как выбраться из этого положения. Драться с ними? Здесь и сейчас? Не выход. Их трое, а он один — Альтен не в счет. Сбежать? Но куда? Троица знает, где они живут. Как знают и то, что завтра, в День Черешневого Первоцвета, они должны быть на работе у кузнеца.

Сразится с рыжим поганцем один на один? Без посторонних? А это выход. Нужна идея...

— Хочешь, что бы мы ушли отсюда? — спросил Кен, всем своим видом выказывая глубочайшее оскорбление. — А я не уйду. Мало того — я бросаю тебе вызов чести!

— С чего бы? — Изумление крепыша было искренним.

— И ты еще спрашиваешь? — вопросил он голосом ледяной вьюги. — "Выкидыши мусорной кучи!" Да это же оскорбление не только меня, а и моих родителей. А значит, оскорбление честь моей семьи! И тебе мало? Такого себе со мной еще никто не позволял!

Курт все понял и злорадно расхохотался.

— Ты? Мне? Вызов?— презрительно бросил рыжий. — А кто ты, собственно, такой? — спросил он брезгливо. — Пришелец без роду и племени! — заявил он насмешливо. Хотя не увидеть благородной крови в собеседнике мог только слепой.

— Так что? Ты принимаешь мое предложение? — снова произнес Кендрик, сам удивленный своей решимостью. — Вызов на поединок чести!

— Да ни за что!

— Тогда я расскажу всем, что ты испугался простого голодранца! Да-да, испугался пришельца без роду и племени. — Кен язвительно усмехнулся, видя колебания местного царька. — А если тебе этого мало, — продолжил он, глядя на Курта почти в упор, — то вот тебе еще. Если ты победишь меня на поединке, то мы с другом сразу же уйдем с Большачки. Итак — я вызываю тебя на поединок чести! Ты принимаешь его? Если да, то каковы твои условия?

— Я принимаю вызов. Мои условия — кинжал и первая кровь, — сказал тот, демонстративно хватаясь за рукоять.

Пауза.

— Ой! — Курт сделал ошеломленное лицо. — Я забыл — у тебя даже приличного кинжал нет. Ой, да что это со мной! — продолжал он издеваться. — У тебя нет никакого кинжала! Мой соперник за свою жизнь не заработал и на самый простенький клинок!

Троица снова унизительно засмеялась, но увидев зарождающуюся пелену бешенства на глазах светловолосого, Курт быстро закончил:

— Тогда так — я меняю условия. Драться до первой крови мы будем на дубинах. Надеюсь, ты хорошо владеешь ими? Если нет, то я побью тебя, как нерадивого поденщика. Ты согласен на эти условия?

— Да! — прорычал Кендрик в гневе.

— И если ты проиграешь, то вы оба тут же покинете Большачку?

— Да! — проворчал Кен.

— Жду тебя у "круга поединщиков", когда солнце коснется деревьев! И не смей не опаздывать!

Трое большачников покинули место спора, полностью довольные собой и сложившимися обстоятельствами.

— Кен! Ты что, с ума сошел? — Альт, казалось, был расстроен случившимся чрезвычайно. — Ну нельзя же так петушится на обиду? Подумаешь, оскорбили его...

Кен мигом стер с лица наносную гневливость и ободряюще улыбнулся. Курт попался, как юнец. Но и он постарался для этого. Никто не хочет лишних слухов о себе. И никто не смог бы устоять перед таким обещанием. А в-третьих, — Кендрик улыбнулся во весь рот, — надменный гость принял его медлительные тренировки за подлинное мастерство!

Как все отлично сложилось! Дело осталось за малым...

— Я не обиделся, Альт, — тут же пояснил свою игру товарищ. — Оскорбить тебя может старший. Или равный тебе. А для меня его слова были не больше, чем словесное испражнение. Тем более, после стольких лет общения с тобой...

У Альта отлегло на сердце. Он успокоился, подумал, и медленно добавил:

— Кен, а ты не думаешь, что ты выбрал себе противника... не по уровню? Ты-то пять лет ничего острей пера в руках не держал. А он...

Кен нахмурился — Альт был прав. Что ж теперь говорить? Да, дело осталось за малым — победить соперника.

*

В назначенном месте собралось немало народу — человек тридцать, не меньше. Были среди них и седобородые, и молодые, и, как водится, совсем юные. Очевидно, новость о поединке распространилась быстро. Впрочем, неудивительно: поединки — зрелище весьма любопытное.

"Круги поединщиков" были придуманы достаточно давно, и уже успели обосноваться почти в каждой приличной деревне. Хочешь намолотить сопернику бока, и не поссорится с законом — иди в круг. Хочешь доказать свою правду — ступай туда же. Ну а коли хочешь показать свою молодецкую удаль — так милости просим. Отличный способ для проявления мужского самолюбия. И не опасный — уж лучше ставить синяки у всех на виду, по-честному, чем убиваться неизвестно как и где.

Сам круг поединщиков не представлял собой ничего особенного — просто круг из песка на черноземе, шагов десять на десять. Особо не побегаешь.

Курт уже стоял в центре круга, одетый, как и полагалось, в простую льняную сорочку — дабы легче выявить первую кровь. Рядом стоял старейшина деревни — такой же рыжеголовый, угловатый и надменный. Яблоня и яблоко, что тут сказать. Рядом со старейшиной, на стойке, стояло несколько дубинок — оружие в таких делах проверялось тщательно.

Кендрик, сопровождаемый Альтом, дошел до границы круга и под одобрительный гомон толпы стал снимать с себя верхнюю одежду.

— Ты победишь его, Кен, — подбадривал его друг. — Вот увидишь — ты победишь. Я видел — ты отменно сражаешься!

Светловолосый раздевался молча. Мысли его, однако, были не столь беззаботны. Но разве стоило лишний раз тревожить друга? Лишний раз напоминать, что он отлично владеет лишь кинжалами? Да, техники владения этими орудиями в чем-то похожи. Однако у кинжала и дубины разный вес, разная длина, разная прочность и разный центр веса. Что кинжал оружие колюще-режущее, а дубина дробящее? И что опыта в поединке на дубинах у него только чуть...

Оставшись в одной рубахе Кендрик, наконец, зашел в круг. Курт осклабился. Его отец, как и прежде, старался казаться безучастным.

— Уважаемые соседи, — заговорил старейшина, когда оба поединщика оказались за чертой. Гомон толпы тут же стих. — Сего дня, здесь, в этом кругу, разрешить спор в честном поединке решили двое: мой сын — Курт, и гость нашей деревни — Корд. О причинах, побудивших их на этот бой, они решили умолчать. Что ж, дело молодое. Условия поединка — первая кровь. Оружие, — он сделал жест сторону стоек, — дубины.

Толпа снова загудела, обсуждая услышанное.

— Призываю вас, уважаемые жители, стать свидетелями этого поединка. Да пройдет он честно. — Старейшина закончил обращение к свидетелям и повернулся к юношам. — Помните — битва идет до первой крови. Если я увижу кровь на одном из вас, я остановлю поединок. Если по моему крику один из вас не прекратит бой — он будет считаться проигравшим. Так же помните, что выход из круга будет засчитан, как поражение. Да, и если кто-то из вас убьет соперника, его тут же повесят, — бросил судья последнюю заготовленную фразу.

Кен одобрительно кивнул. Это правило ему нравилось. Хорошее условие, позволяющее охлаждать уж очень горячие головы. Азарт поединка — страшная вещь. Но и виселица рядом, всего в трех шагах от круга. И захочешь ее не заметить, да не сможешь.

— Выбирайте оружие, — проговорил судья и вышел из песочного круга.

Курт нарочито вольготно выбрал первую попавшуюся из дубинок и отошел в центр круга. Осторожный Кендрик позволил себе повозиться, выбирая оружие и ища изъян. Но все дубины были в порядке. Он выбрал понравившуюся, несколько раз подбросил ее и только затем подошел к сопернику.

— Бой! — раздался повелительный голос.

Кендрик сразу отскочил от центра круга, желая присмотреться к действиям соперника — оценить, просчитать, понять. Посмотреть — не ринется ли за ним? Не станет ли бахвалиться различными приемами? Проявит ли осторожность и осмотрительность? Бой на дубинах до крови — особый бой. Здесь бить по телу бесполезно. Нужен один или два точных удара. И не куда-нибудь, а в голову.

Курт напал внезапно, одним прыжком сократив расстояние и норовя ударить в лоб. Кен был готов к этому выпаду. Дубины скрестились и разошлись.

Начался бой и тяжелые дубины замелькали в руках, точно чертящее небо стрижи.

После первых же десяти ударов Кен вынужден был признаться — с вызовом на поединок он поспешил. Он оценил противника — Курт был силен, опытен и силен. Значит, боя на равных ему не видать. И хотя Кендрик знал множество приемов и множество уверток, но отбить столь бешеный натиск ему не под силу. На нападение у него просто не будет ни сил, ни времени.

Кендрик закрылся в глухую защиту, словно медведь в берлогу.

Завязался бой силы против ловкости, опыта против знания.

Курт кипел, вкладывая в свои удары всю злость и силу. Нападал стремительно. Нападал опасно. Кен старался улавливать его замахи. Он блокировал, уходил, уворачивался, и удары рыжеволосого не достигали цели.