Тиар уважительно посмотрел на юношу — чужеземец умел не только убивать.
— Могу я узнать, откуда ты и куда держишь путь? — поинтересовался Тиар.
— Я путешествую, моя родина лежит по ту сторону гор.
Леонид указал направление, ткнув в сторону ледника Ледяная пасть, и у Тиара брови сами собой сползлись к переносице:
— Это невозможно! Через ледник нельзя перейти!
Юноша, согласно кивнув, ответил:
— Я не шел, я... — сморщил лоб, подбирая нужное слово. — Как это... О! Я летел! На животном, у меня есть грифон. Только дальше он отказался, сказал — опасно.
Тиар усмехнулся про себя, подумав — какое мудрое животное.
— Я дал обет, должен пройти путь, — тем временем продолжил его новый знакомый, не забывая обрабатывать и перевязывать раны Тиара.
Видно было, что местная речь непривычна для него и заставляет напрягаться. Но теперь для Тиара все прояснилось.
Обет — это понятно. Люди ради обета готовы совершать немыслимые поступки, даже пролететь над смертельными тенетами синего льда. Воин еще раз присмотрелся к юноше. Взгляд этого мальчика был открыт и честен. На сердце у Тиара потеплело — мир кажется светлее, когда рядом есть такие люди. А еще лицо Леонида по-прежнему пылало огнем смущения.
— С этого дня ты мой гость и друг, даже больше — ты брат мне, — сказал Тиар, поддавшись внезапному порыву.
— Я принимаю твою дружбу и гостеприимство, брат, — ответил Леонид с учтивым поклоном.
Он снял с себя плащ и накинул на голые плечи новоприобретенного друга. Тиар с удовольствием закутался в теплую мягкую ткань — теперь, когда напряжение спало, его колотил озноб.
Надо быстрее спускаться с этого проклятого предгорья, пока не прихватила лихорадка. Чужеземец, конечно, хороший воин, но утащить на себе Тиара силенок не хватит.
Леонид протянул Тиару небольшую лепешку, тот благодарно кивнул — не иначе сам Трехликий, спасая своего незадачливого подданного, послал чужеземца на помощь.
Мужчина поднялся, и путники двинулись вниз по тропе мерлогов, как звали диких длинношерстных быков, напряженно вслушиваясь — не идет ли погоня по следу.
* * *
Леа украдкой рассматривала свой "трофей", чувствуя, как заливает жаром уши — девушке еще не приходилось видеть голого мужчину. Теперь, когда он смыл с себя грязь и кровь, выяснилось, что северянин очень молод: наверное, чуть старше Герэта. И, несомненно, воин: тело тренированное, ни капли жира, три старых шрама на плече, словно его вспороли огромными когтями, и один свежий, розовый — на руке. Кожа непривычно бледная, на щеках и подбородке даже отливает синевой из-за пробивающейся щетины. Черные волосы, темно-зеленые глаза, скуластое лицо. При этом выше любого из знакомых Леа, да и мощнее тоже — настоящий великан!
Девушка могла бы поклясться — Тиар не простой воин. В нем чувствовалась та уверенность, которая присуща людям, привыкшим повелевать. Герэт по сравнению с этим юношей казался таким... домашним. И еще в глубине глаз мужчины тлел огонек ненависти, который в любой момент был готов спалить все вокруг.
Леа непроизвольно поежилась, в первый раз задумавшись о последствиях поспешного шага, но тут же, упрямо сжав губы, тряхнула головой, отгоняя прочь минутные слабость и страх.
Тропа постепенно уводила беглецов прочь от места битвы. Продвигались они медленно. Пленение не прошло даром для северянина, его буквально трясло в болезненном ознобе. Парень держался хорошо, упрямо шаг за шагом передвигая ноги, оставляя за собой кровавые следы — он почти сразу же сбил себе ноги о каменное крошево. К счастью, ледниковая морена скоро сменилась лугами и впереди замаячила зеленая тень леса.
— Как ты попал в плен? — спросила Леа спутника.
— Глупо попал, — поморщился от воспоминания Тиар. — Мы устроили ночевку у озера, я спал слишком крепко.
Леа чувствовала, что Тиару неприятно говорить на эту тему, но ее снедало любопытство:
— Ты был не один?
— С товарищами, — подтвердил воин. — Мы гнались за выводком снаг.
— Снаг? А кто это?
Тиар недоверчиво покосился:
— Где, говоришь, твой дом? Это, наверное, благословенный край, раз у вас нет сикмэ, и ты не знаешь, кто такие снаги.
Леа улыбнулась:
— У нас действительно хорошо, хотя опасные животные тоже водятся.
— Снаги — не животные. Снаги — нежить. Они питаются кровью и плотью живых существ! Притом самое лакомое блюдо для них — это люди. Они откладывают в наши тела личинки. За месяц один выводок снаг может превратить в погост город с населением в тысячу душ.
Девочка поморщилась от отвращения. Как-то раз она видела, как из тела гусеницы выбираются маленькие мушки. Тогда ей это показалось забавным, но сейчас... Живет же на свете такая мерзость!
Мужчина, заметив гримасу на лице чужеземца, невесело усмехнулся.
— Что такое нежить? — снова не удержалась от вопроса ее высочество. — Как это?
Тиар от удивления даже остановился:
— Не знаешь, что такое нежить?!
Ее высочество попыталась вспомнить все, что знала о чудовищах и странных существах, но слово "нежить" там отсутствовало, и она недоуменно развела руками.
— Когда выберемся из этой передряги, не забудь пригласить меня в гости, очень хочу пожить в твоем краю. Может, и колдунов у вас нет?
— Есть, — обрадовалась принцесса, — но очень мало. Они живут при дворах властителей в большом почете!
Воин снова остановился:
— Ты хочешь сказать, вы разрешаете им жить среди людей?!
— Да, а почему тебя это удивляет? — искренне недоумевала Леа. — Они умеют делать невероятные вещи: лечить тяжелые недуги, которые не под силу обычным лекарям, готовить обереги и амулеты, показывать красивые фокусы. А еще — хранить своих господ от врагов, говорить с богами, видеть будущее.
— А также, насылая колдовство, тайно убивать людей, — мрачно добавил Тиар.
— И такое бывает, только очень редко, — согласно кивнула ее высочество, вспомнив свой опыт общения с магами. — Но это опасно, боги могут лишить их силы и жизни. Кроме того, колдуны очень мудрые люди, чтобы так глупо жить, ведь они владеют тайными знаниями. Им открыта настоящая сущность мира и людей!
— Как ваши правители их терпят, — пробормотал себе под нос северянин.
Леа удивленно посмотрела на побратима:
— А как ты терпишь обычных людей? Ведь среди них намного чаще встречаются убийцы.
Тиар закрыл рот, проглотив готовые сорваться возражения. Некоторое время он молча шел по тропе, сосредоточенно глядя под ноги, а потом упрямо сказал:
— Видно и в этом вам больше повезло. Колдуны у вас другие.
Леа только пожала плечами в ответ — кто знает, может здешние маги, это что-то вроде сикмэ, только в людском обличье.
— Так что же такое нежить? — снова спросила она.
— Увидишь, поймешь, — мрачно пообещал воин и надолго замолчал.
Леа тоже притихла, разглядывая окрестности. Здешние боги не очень-то баловали северный край — лето в самом разгаре, а тепла что-то незаметно. Не зря, видно, мерлоги щеголяют лохматой шубой. Правда, трава по пояс, цветы сплошным ковром... Вот только что-то не по себе, как будто недобрым взглядом спину буровят.
Леа незаметно передернула плечами, мысленно отгоняя от себя злое внимание, и прислушалась. Вокруг царила тишина, ее нарушали лишь шелест травы под ногами да стрекот неугомонных кузнечиков, веером разлетающихся яркими искрами из травы.
Тиар молчал, Леа, занятая собственными мыслями, тоже не торопилась возобновлять беседу. Так, не разговаривая, дошли до кромки леса, вставшего на их пути темной, мрачной громадой. Ее высочество на миг остановилась, прежде чем ступить под его сень.
Что за лес?! Сплошь из колючих елей, даже кустарников почти нет! Не то что дома, в Эндане, где могучие дубы чередуются с гладкими платанами и буками, а подлесок весь в ягодах.
Густые кроны смыкали ветви над головами, превращая день в сумерки, тропа вилась и петляла среди узловатых корней вековых деревьев.
Северянин прибавил шагу, бросив через плечо:
— Еще пару часов ходу, и мы подойдем к нашему лагерю.
— Ты думаешь, там остались живые? — спросила девочка.
Тиар, окаменев лицом, сказал с холодной злостью:
— А почему бы там не остаться живым?
— Не обижайся, просто я думал, раз они смогли забрать тебя, значит, остальные были мертвы, — поспешно разъяснила принцесса.
— Надеюсь, нет, — покачал головой Тиар и резко остановился.
Леа замерла, прислушиваясь. Через мгновение девочка скрылась за стволом огромного дерева. Тиар тоже убрался с тропы.
Принцесса медленно потянулась за ножами, ее товарищ покрепче перехватил рукоять трофейной дубины. Между тем на тропе показались вооруженные люди. Первый воин внимательно смотрел под ноги. Казалось, он пытался прочитать тайнопись из оставленных следов. Вот мужчина на мгновение остановился, присел на корточки и тронул пальцами что-то на дороге.
Тиар вышел из-за ствола и насмешливо сказал:
— Если бы ты был так же внимателен вчера ночью, Траес, не пришлось бы сегодня сапоги топтать.
Воин взвился на ноги и обнажил меч, но все-таки не успел за легкой быстрой тенью. К шее следопыта чья-то маленькая сильная рука прижала острый нож, заставив беспомощно замереть.
Замешательство воинов было недолгим, они облегченно вздохнули и склонили головы в почтительном поклоне.
— Отпусти его, Леонид, это мои товарищи, — сказал Тиар.
Леа, послушно отступившая в сторону, встретилась с яростным взглядом противника. Казалось еще секунда, и он бросится в драку. Девочка сделала еще один шаг назад, добавляя себе пространства для маневра.
— Остынь, Траес, ты ведь не собираешься драться с моим спасителем? — спокойно поинтересовался Тиар.
Это был не вопрос, это был приказ, и Траес ни на секунду в этом не усомнился.
Он отступил в сторону, потупил глаза и сказал:
— Как пожелает ваше величество.
Леа на минуту потеряла дар речи — спасенный молодой человек оказался властителем здешнего края!
Глава 14
Луна, выкатившая из-за островерхих горных пиков свой желтый шар, отразилась в черных зрачках огромного зверя двумя фонариками. Дракон зажмурился и недовольно дохнул струей дыма. Тяжелая лапа на мгновение выпустила похожие на серпы когти, дернулись и замерли кожистые крылья. Истекал последний час оговоренной встречи.
Сипхората потянулась всем телом и перевернулась на другой бок, устраиваясь удобнее. Ожидание было бесполезным, она знала об этом. Маленький человеческий детеныш, ступивший на предначертанный ему путь, не придет сегодня к черным скалам пустынного горного перевала. Но слово дракона есть слово дракона, поэтому надо ждать. К тому же грех не воспользоваться возможностью поразмыслить в одиночестве, пока никто не теребит хвост маленькими зубастыми челюстями и не использует бока вместо горки.
Дракониха закрыла янтарные глаза, представила себе хрупкую фигурку, бредущую по каменистому склону, и снова сердито дохнула дымом — слишком рано, слишком слаба! Но сделанного не вернуть — принцессе придется постараться выжить. А для этого ей надо немного помочь.
Придя к такому решению, дракониха встряхнулась, прогоняя остатки дремы, и в следующее мгновение сильные крылья подняли в небо тяжелое тело. Сипхората, сделав прощальный круг над пустынными скалами, растворилась в бархатной тьме ночного неба. Ее путь лежал мимо пещеры, где сладко спал детеныш, прижавшись к надежному боку отца. Черной тенью пронеслась Сипхората над королевским дворцом, над возделанными садами Энданы, над лениво струящимися водами Сели, и первые лучи солнца застали дракониху на древней земле Красных гор, самого мощного из гномьих княжеств. И хотя с первого взгляда страна казалась пустынной, Сипхората знала: горы скрывают в своих недрах прекрасные каменные города, стоящие вдоль берегов подземных озер и рек, а вход в них охраняет вооруженная стража.
Дракониха немного покружила над местом, где мощеная гранитными плитами широкая дорога упиралась в красный монолит скалы, приземлилась, подняв крыльями маленький смерч, и легонько щелкнула кончиком хвоста по воротам. "Легонько" по драконьим меркам — гул от щелчка разнесся по всем окрестностям.
Высоко над воротами отворилось небольшое окошко, и в него высунулась сонная недовольная физиономия гнома. Он удивленно посмотрел на гостью. Сипхората тихо прошипела два слова, стражник кивнул и исчез, не забыв захлопнуть окошко.
Широко зевнув, утомленная долгой дорогой Сипхората с удовольствием растянулась на дороге, закрыв телом вход. Вновь выглянувший в окошко стражник побагровел от возмущения. Гном мог бы поклясться своей бородой, что дракониха так улеглась намеренно!
Стражник в сердцах громко хлопнул ставней и не увидел, как довольно прищурилась гостья. Она тоже не первый день жила на этом свете, драконы еще помнили те времена, когда дети гор не смели показаться на солнце из-за угрозы окаменеть. Боги сделали им подарок, навсегда избавив от этой напасти, но, по мнению драконов, забыли избавить еще от одной неприятной черты — от твердолобого упрямства. Не перегороди Сипхората дорогу, стражники не стали бы особо спешить с розыском ее знакомого, а так, хочешь — не хочешь, пришлось бежать за оружейником, проклиная недотепу, додумавшегося связаться с наглой зверюгой.
Р'Омус не заставил себя ждать, явившись прямо из-за стола: в огненной бороде застряли крошки пирога. Гном прочесывал ее пятерней, пытаясь привести в порядок.
Оружейник почтительно поклонился, поздоровался и поинтересовался:
— Что привело тебя снова ко мне, мудрейшая?
Дракониха прошипела:
— Пора!
Р'Омус удивленно поднял брови:
— Но четырнадцать Леа исполнится только в начале осени!
Сипхората раздраженно махнула хвостом:
— Она ушла по ту сторону.
У старого мастера вытянулось в изумлении лицо.
— Поторопись! — проревела дракониха и взлетела, оставив гнома стоять у ворот, из-за которых выглядывала любопытная стража.
Гном, почесав затылок, посмотрел вслед маленькому пятнышку в небе и вздохнул:
— Поди, найди иголку в сугробе, — потом заворчал, увидев подмастерья, конечно же не упустившего случая поглазеть: — Бездельник, заняться больше нечем, только за мной следом таскаться, — и уже громче сказал: — Мы уезжаем!
* * *
Черные остовы сгоревшего селения торчали смрадными пятнами среди зелени полей. Ни одного целого дома, ни одной живой души, даже животных и тех не видно. То ли всех перебили, то ли сами разбежались.
