Потом мы поехали в другой конец Автозаводской линии метро — в район собственно автозавода. Конечная станция "Могилёвская" тоже одна из последних — современная, стильная. А прямо над ней — край города: с одной стороны лес с уходящим за МКАД Партизанским проспектом, а с другой — "спальник". Мы направились в сторону центра, к высоченному столбу-памятнику "Беларусь партизанская", вершину которого венчала многофигурная композиция. Сразу за памятником располагался тихий скверик с оригинальными фонтанами — вода в них стекала по торчащим "из земли" полушариям. Картинка была воскресной и умиротворённой: бегали дети, их мамаши сидели на скамейках и болтали о чём-то, а молодёжь украдкой попивала пивко из стеклянных бутылок. "Вот так здесь отдыхают автозаводчане", — подумалось мне.
Мы проследовали дальше через райончик "сталинских" двухэтажек. С двух сторон проспект украшали клумбы, цветы на них росли в виде продукции местного автопрома: белая ромашковая кабинка, васильковый кузов и тёмные колёса — тоже из чего-то "цветочного". А ещё дальше мы увидели заводской ДК — вполне обжитой и со странным памятником девушке, укротившей зубра.
Похоже, знаменитый минский автозавод, как и завод тракторный, тоже работает "на всю катушку". Независимая Беларусь уверенно встала на путь, пройденный когда-то Финляндией, а именно — "скармливает" свою продукцию в бездонную российскую "бочку", не забывая при этом говорить россиянам нужные ласковые слова. Пускай трактор "Беларусь" хуже "Катерпиллара", а "МАЗовский" грузовик — шведской "Скании", зато здешняя продукция дешевле. В России ведь своё предусмотрительно изничтожили, открыв перед этим рынки для экспорта, и не научив своих работать как следует. Как вы говорите? Частный капитал поможет? То-то частный капитал шибко развивал наш "легковушечный" автопром после дефолта 1998-го года, когда впервые за много лет появилась реальная возможность "рвануть" — так подорожал импортный "сэконд-хэнд". И что? Кто-то стал разрабатывать недорогие и современные машинки вроде "реношного" "Логана" или "фордовского" "Фокуса"? Нет, просто тупо увеличили выпуск "ходовой" "шестёрки", которую народ матерился, но брал, а едва разбогател, тут же сдал в утиль. Так что остаётся нам только сырой нефтью торговать. Кстати, белорусы и здесь нас, "кацапов", обошли — оба белорусских нефтеперерабатывающих завода вовсю работают на российской нефти, отправляя в Европу продукты нефтеперегонки по европейским же ценам и оставляя в своей стране пресловутую "добавленную стоимость"...
Всё, хватит заниматься мазохизмом! Как говорил Юрий Визбор, "зато мы делаем ракеты..." Немедленно домой — пить чай, а потом — на почту. Наконец-то мне удастся рассмотреть работниц помпезного минского Главпочтамта. Откуда же нам ещё-то посылки отправлять в далёкий сибирский город?
Тётки на "паштамте" оказались вполне себе обычными — в фирменных халатиках с вышитыми почтовыми рожками и словом "Белпошта". Они, как всюду в Белоруссии, совершенно не умели хамить и вредничать. Ну и замечательно! Мы оформили все необходимые бумаги, включая таможенные декларации, и сдали в окошко аж целых три картонных коробки, доверху заполненных печатной продукцией местных издательств, кои приняли у нас без лишних расспросов. Правда, на мой вопрос, когда же новосибирцам ждать белорусские "гостинцы", последовал вежливый, но жёсткий ответ:
— Минимум через месяц!
Что ж, будем смаковать наши впечатления от поездки целый месяц "всухомятку", а потом подъедут "артефакты".
Дальше мы направились на конечную первой, Московской линии метро — единственную станцию, построенную за МКАДом. "Уручье" нам была интересна потому, что вблизи неё располагался музей камней, или "музей валуноў", как объявили в автобусе, курсировавшем по северо-восточным "спальникам" столицы.
По идее, камни, свезённые в Минск со всей республики, были как-то по-особенному выложены на открытом участке огромного загородного парка — так, что по ним можно было изучать географию страны. Валуны символизировали города, а тропинки между ними — реки. Но мы не были такими уж знатоками здешней географии и "камневедения", чтобы сразу понять, где тут Несвиж, а где Гродно с Полоцком — тем более что никаких поясняющих табличек в "музее" не было.
Несколько остановок на том же самом "местечковом" автобусе, который в какой-то момент "выполз" на проспект Независимости, и вот долгожданное: "Наступны прыпынак Нацыянальная бiблiатэка Беларусi". Конечно же, мы не могли не осмотреть этот главный памятник эпохи Лукашенко, ещё вчера примеченный нами с "Московского" автовокзала. Стеклянный многогранник, "Алмаз Беларуси" (70) (внутри, говорят, находится лучшее в мире библиотечное оборудование, позволяющее хранить и реставрировать средневековые фолианты, а вход туда бесплатный для всех желающих) стал символом — для кого-то "лукашенковского" процветания, для кого-то — его же "тоталитаризма". Как там у моего любимого "Ляписа Трубецкого"? "Дзiўны алмаз, еўрапейскiя мэты, жабы ды чэрцi па кабiнетах" (71). Ну да — наверное, изнутри виднее. Мне, как туристу, так не показалось...
И всё-таки, что отличает настоящего государственного деятеля, пусть и с замашками "колхозного диктатора", от "временщика"? По-моему, то, что он оставляет после себя. Сталин вон высоток понастроил в Москве вместе с метрополитеном, а Лукашенко — лучшую в мире библиотеку. Расчёт президента Беларуси верен и точен — даже если его и смоет волной "подлинно народной" или "инспирированной извне" революции, и на смену ему придёт какая-нибудь фашиствующая сволочь, отравленная диоксином, не будет же, право, "преемник" сносить "Алмаз"? Нет, библиотека навсегда останется "памятником Лукашенко"!
Одного не учёл Александр Григорьевич — того, что некоторые символы могут быть напрочь осквернены рыночным "утилитаризмом". И тогда уж действительно — лучше бы снесли! Когда вдруг оказывается, что крейсер "Аврора" — это лучшее место для модных корпоративов, гостиница "Москва" срочно требует "воссоздания" после предварительного сноса, а ВДНХ — вообще сборище ржавчины на жутко дорогой московской земле.
Эй, белорусы! Хотите, чтобы в вашей национальной библиотеке обосновался ночной клуб с казино-стриптизом в верхнем ярусе? По вечерам в чудном скверике с успевшими подрасти деревцами будут "разбираться" бандиты, а на обочине вашего проспекта (он по-прежнему будет гордо называться проспектом Независимости) выстроится длинная вереница проституирующих жительниц Гомельской, Брестской и Витебской областей. Добро пожаловать в нашу с Украиной компанию! Или вы думаете, что у вас есть какой-то другой путь? Типа европейский?..
* * *
Как это страшно, когда у страны нет выбора! Я помню, хоть и был тогда совсем юным, помню самый конец восьмидесятых, когда казалось, что вот оно, началось! Какие люди вдруг появились на экранах! Собчак, Афанасьев, Черниченко (72). Фильмы Соловьева, Пичула, Нугманова, выставки вернувшегося в Союз Шемякина, интервью Эрнста Неизвестного, пластинки Галича и Высоцкого, многотысячные концерты Цоя и Кинчева, песня "Скованные одной цепью"... Казалось — вот, мы уже осознали, что "Так жить нельзя" (73)! Мы прочитали "от корки до корки" свежий номер "Московских новостей", взятый у соседки, и всё-всё теперь знаем про пакт Молотова-Риббентропа. Мы видели в кино и слышали от побывавших "там", что можно жить в двухэтажных особняках с гаражами, и что в магазинах может быть пиво пятнадцати сортов (тут мы обычно или начинали плакать, как моя мама, или падали в обморок). Мы научились правильно креститься, и сейчас у нас всё будет хорошо, ведь вокруг такие умницы!..
Как хотелось верить в киевский "майдан", в то, что там происходят исторические события — для Украины, да и не для неё одной... Только вот не верилось с самого начала. Почему-то сразу подумалось, что это украинская катастрофа. Когда мы из России смотрели на Киев зимы 2004-го, у всех, по-моему, складывалось стойкое ощущение, что жители "братской" республики просто плохо смотрели российское телевидение в 1991-м, 1993-м и в некоторые последующие годы. Нам было ясно, что будет в стране, когда пройдёт революционная эйфория. И вот уже "жабы да черти" эпохи Кучмы сменяются вурдалаками и "махлярами": активы "сливаются" за бесценок международным аферистам, бандюки начинают делить то, у чего куда-то подевался "смотрящий", мэрами назначают фашистов, родной для половины населения язык под общеевропейские аплодисменты объявляется иностранным, а народ...
Народ, как и у нас, в исключительно "стабильном" государстве, уткнулся в телевизоры и смотрит очередную "жвачку" из жизни цыган, фигуристов, торговцев обувью, папиных дочек, внучкиных жучек... Кого там еще? Дочуры того самого Собчака? "Пипл хавает", не отвлекать!..
* * *
Рядом с библиотекой стоит памятник Франциску Скорине — главный в стране, надо полагать, но нам он совсем не понравился. Какой-то истукан в плаще, как в римской тоге, и в берете, как в лавровом венце, поднял руки, в одной — книга, в другой — комбинация из трёх пальцев. Ну, в смысле, мизинец и безымянный он почему-то загнул, но остальные пальцы в троеперстие так и не сложил. В общем, памятник в духе Церетели — лаконично, пафосно и безвкусно.
Гораздо интереснее был микрорайон "Восток" с другой стороны проспекта. Торцы некоторых многоэтажек там украшают декоративные мозаичные панно — глядя на них, я вдруг впервые осознал, что нахожусь в столице, между прочим, славянского государства. Будучи потомком тех, кто когда-то осваивал Сибирь и Казахстан, я гораздо спокойнее воспринимаю в городском декоре национальные орнаменты тюрков, монголов. Да, в конце концов, для меня даже "героическое освоение Сибири" с Братскими ГЭС, скуластыми строителями в касках и рахитичными инженерами перед кульманами и то привычнее. Я уж и забыл, что бывают девицы в длиннополых платьях-рубахах с рушниками да караваями. Нет, в Москве я, конечно, тоже бывал, но Москва — это ведь Вавилон, там давно нет ничего славянского. А тут вдруг — нате! Надо будет обязательно съездить во Владимир и Новгород — вдруг там тоже есть что-то такое же...
Практически сразу за знакомым нам со вчерашнего дня автовокзалом "Московский" — легендарная киностудия "Беларусьфильм", снимавшая когда-то самые пронзительные фильмы о войне, а заодно детские "мюзиклы". "Бренд" этой, до сих пор исправно работающей "фабрики грёз" был уважаем в СССР. Это тебе не Рижская киностудия со скучнейшими драмами о неспешной прибалтийской жизни, и не "Таджикфильм" с его туповатыми боевиками про установление советской власти в среднеазиатской реальности. Белорусских кинематографистов, помнится, никогда не причисляли к "националам" и всегда ждали от них "настоящего кина".
Сейчас перед бежевым зданием с фронтоном толпились люди, жаждавшие сняться в массовке какого-нибудь местного или российского телесериала. Да-да, "наши" тоже любят снимать всё на "Беларусьфильме": Минск местами дико напоминает "хорошую" Москву — без пробок и лезущих в кадр рекламных конструкций, а съёмочный день у скромных минских киношников стоит, говорят, на порядок дешевле, чем у москвичей.
А ещё чуть дальше по проспекту — "Дзiцячая чыгунка", в смысле "Детская железная дорога", с отлично сохранившимся "сталинским" вокзальчиком станции Заслоново, подростками в железнодорожной форме и малышнёй с мамашами. Впрочем, работающая ДЖД нас совсем не поразила. Железная дорога в России (да и в Казахстане, пожалуй) — это, по-моему, один из последних исправно работающих "имперских" механизмов. Вон, у нас в Новосибирске тоже пару лет назад ДЖД соорудили — вполне достойную и с полноценной детской "занятостью".
Гораздо больше нас удивил работающий часовой завод "Луч", известный еще во времена Союза своей продукцией, сделанной по принципу "дёшево и сердито". Я сразу вспомнил, как мой друг Лёха рассказывал про то, что он когда-то работал в торговле часами и даже был кем-то вроде регионального продвиженца угличской "Чайки" в те времена, когда рынок заполонила продукция китайских умельцев. Не очень тогда всё у российских часовщиков получалось, и мой товарищ, не дожидаясь того момента, когда сможет разбогатеть, сменил сферу деятельности.
Минский завод-свечку украшал знакомый с детства "ломаный" логотип и образец продукции, исполненный в "крупной форме". Сразу за парком Челюскинцев с воротами и оградой тридцатых годов на какой-то девятиэтажке мы увидали ещё один знакомый логотип — "МАЗа". В принципе, к тому, что на крышах зданий здесь рекламируют местную продукцию — например, холодильники "Атлант" и производителя женского белья "Милавицу", мы уже привыкли. С тем, что в магазинах бытовой техники продают жидкокристаллические телевизоры "Горизонт" и "Витязь", а их фирменные написания украшают внутренности железнодорожного вокзала и две "сталинки" на Октябрьской площади, мы тоже смирились. Но вот зачем лепить на дом эмблему "МАЗа"? Его-то ведь обыватели точно покупать не будут! Не иначе социальный заказ. Дескать, посмотрите, граждане, всё работает, "МАЗ" выдаёт "на-гора" самосвалы и автобусы, а денег хватает даже на собственную рекламу в столице.
Какой же он длинный, этот проспект Независимости! Мы прошли мимо пятой "главной" площади, носящей имя Калинина, с обязательным памятником "всесоюзному старосте" и направились к четвёртой "главной" (74) площади, площади Якуба Коласа. Мы к ней вплотную подходили со стороны центра в один из первых дней, но свернули тогда вправо, чтобы посмотреть псевдоготический костёл Святого Роха, оказавшийся после войны спрятанным "во дворах", и кладбищенскую православную церковь Александра Невского.
Заглянув вглубь квартала, дабы "проверить" дом-музей Якуба Коласа (всё в порядке — музей на реконструкции), мы прошагали мимо шикарной полукруглой Академии наук с вынесенной перед ней полукруглой же колоннадой. Потом мы увидали по правую руку огромный "сталинский" дворец местного технического университета с колоннами и фронтоном, украшенным гербом советской Беларуси, а не доходя чуть-чуть до площади, стали искать заведение общепита, о котором узнали из какого-то путеводителя — самую большую в городе "Бульбяную". Мы очень хотели зайти туда пообедать — всё-таки к "блинным" и "пельменным" мы привыкли, и даже казахская "бешпармачная" нас вряд ли удивила бы, но "бульбяная"!.. Национальный общепит был закрыт на ремонт. Зараза, прямо не судьба драников поесть!..
Вытянутую площадь имени белорусского классика со стороны "Бульбяной" замыкает здание национального олимпийского комитета с квадратными колоннами и прямоугольным фронтоном, напротив которого углом к проспекту торчит ЦУМ с угловой и угловатой башенкой. В центре площади стоит многофигурный памятник, обтекаемый с двух сторон сделавшимися вдруг параллельными центральной магистралью города и улицей Якуба Коласа. Самого классика окружают герои его произведений: с одной стороны от лысоватого задумчивого поэта сидят "партизаны" — дед-бородач с винтовкой и зоркий парнишка в фуражке, а с другой — лиричный скрипач и влюблённо взирающая на него девчушка (75). Всё-таки сразу видно, когда памятники ставят с любовью, и при этом ещё умеют это делать. И монумент Янке Купале, и этот — очень выразительные.
