(93) Очень популярное в республике словечко, означающее "мастера".
(94) Надеюсь, догадались, что это "Доска почёта".
(95) При советской власти её переименовали в улицу Карбышева — войска под командованием этого генерала встретили немцев в Гродно в июне 1941-го года, и это именно им при отступлении стреляли в спину местные поляки.
(96) Последний появился не иначе как под влиянием побед в Балканской войне, когда Россия очередной раз почувствовала себя новой Византией.
(97) Святая Варвара у католиков считается покровительницей усопших.
(98) В главе 5 я об этом субъекте писал.
(99) Мне вот интересно, а как же они тут в Витебске демонстрации в советские годы проводили? Неужели около филармонии?
(100) Александр Сергеевич дважды проезжал город по пути в Одессу и назад.
(101) Коллегиумами назывались средние духовные училища при монастырях.
Часть 9. Дожинки (102)
В Витебске, куда мы торопились, дабы посетить краеведческий музей в ратуше, дождя не было, но по-прежнему дул сильный холодный ветер, а по небу стремительно проносились угрюмые тучи. К музейному входу мы прибыли за полчаса до закрытия и еще минут пять уламывали кассиршу продать нам билетики — как и в художественном музее, в каждый зал здесь требовался свой билет. Экспозицию, состоявшую из отдельных тематических блоков, никак не связанных между собой — природа, Отечественная война 1812-го года, Великая Отечественная, культура и быт белорусов — мы смотрели практически на лету, ибо в каждом зале нас встречали суровые бабушки, громко гремевшие ключами и всем своим видом показывавшие, что им пора домой. Но в завершение мы всё-таки поднялись на смотровую площадку башни в сопровождении самой молодой (лет сорока) и самой приветливой тётки-смотрительницы.
Перила были низкими, ветер хлестал нас по лицу, но город был виден, как на ладони. Вот амфитеатр "Славянского базара", вот дворец культуры и аллея к нему, плавно переходящая в мост над оврагом и рекой Витьбой, вот улица Ленина со "сталинскими" домами, а вот уже маленькие домики на кривых улочках губернского центра. Вон мост через Двину, изображённый на десятитысячной белорусской купюре, вон Благовещенский собор и его "новодельный" храм-сосед из дерева. Ну и, конечно же, прямо перед нами — кажется, протяни руку и потрогаешь — две барочных башни Воскресенского собора. Теперь я понял, наконец, почему герои Шагаловских картин так часто летают. Над таким городом, действительно, можно только парить!
— Вы сами откуда будете? — спросила нас сопровождающая.
— Из Новосибирска, — ответили мы с Натальей.
— Ого! Я бывала у вас в Академгородке. Давно, правда, — сообщила нам тётка. — У вас там всё так же белочки по улицам бегают?
— Бегают. Ничего не изменилось, — сказала Натка.
— Хорошо там у вас! А загорели вы там, в Сибири? — интересная всё-таки манера у местных общаться преимущественно вопросами.
— Нет, мы у вас тут по Белоруссии уже почти две недели катаемся, — ответил я.
— Странно, вроде дожди такие, — удивилась смотрительница, явно позабывшая, что всю прошлую неделю в республике царила жара.
После осмотра города с высоты птичьего полёта (или, наверное, правильнее сказать "с высоты полёта Шагаловских героев") нам, конечно же, захотелось опять погулять по узким и кривым улочкам центра, чьими полноправными хозяевами были местные обнаглевшие кошки...
Ну, вот и всё. Наше путешествие подходило к концу. Осталось только собрать вещи. Завтра Орша — судя по всему, не самый примечательный город республики, а потом — поезд домой.
* * *
И всё-таки было у нас ещё одно дело в Витебске, в крайний день и прямо с утра. Конечно же, это отправка посылок. А то! С момента предыдущей минской отправки прошло уже четыре дня. В самой столице перед поездкой в Гродно мы прикупили несколько книжек, в том числе тяжеленный фотоальбом про местный метрополитен. А еще в Гродно был куплен шикарный альбом с видами города по самой высокой цене, уплаченной нами в белорусских книжных — на российские деньги рублей пятьсот. Да и в Витебске с Полоцком мы тоже книжки приобретали. Плюс после поездки сначала на запад, а потом на восток республики у нас "освободились" путеводители, а гродненский, тот, ого-го, какой увесистый!
— Вы уже выезжаете? — строго спросила нас горничная, едва мы вышли из номера с огромными пакетами.
— Нет, еще вернемся, через час где-то поедем, — ответил я.
Почта около вокзала. Утрамбованные коробки, заполненные таможенные декларации, бодрые удары штемпелей и обещание доставить все в Новосибирск через месяц минимум...
На витебском автовокзале мы уселись в точно такой же, как вчера, микроавтобус со славянским названием "Радзiмiч". В салон засунулась тётка в синем плаще и берете и профессионально пересчитала головы пассажиров. Не сошлось. Еще разок. Снова не сходится.
— Где-то десятый, Вась, у тебя потерялся, — сообщила контролёрша водителю — судя по всему, отправлять в рейс автобус с неверным количеством пассажиров в Белоруссии никак нельзя.
Кто-то из салона предположил, что десятый — это тот, кто сидит впереди, но у суровой провожающей "все ходы были записаны":
— Да нет! Это девятый! — недовольно сказала она и обратилась к водителю: — Пойду покричу.
— Орша! Орша! Посадка на Оршу, — несколько упрощая сказанное ранее диктором, проорала она информацию о рейсе и добавила, по всей видимости, уже самой себе: — Ну, где же ты, мой десятый?
Крики работницы автовокзала никого из присутствующих на перроне не заинтересовали, поэтому она зашла в здание.
— Пассажир с билетом до Орши, пройдите на посадку к третьей посадочной платформе, — строго сообщил громкоговоритель через минуту.
В это время в салон как ни в чём не бывало запрыгнул парень в наушниках, которого остальные пассажиры встретили как настоящего героя дня. Шутка ли — автобус из-за него не отправляют! Единственная информация, интересовавшая нас, была сформулирована в один голос каким-то дедушкой и суровой молодой тёткой с ребёнком на руках:
— Ты десятый?
Парень, не слышавший вопросов попутчиков, но увидевший их живой интерес к своей персоне, оторопел и выкинул из ушей пластиковые пробки на проводках:
— Что?
— Десятый? — строго повторил вопрос дедуля, и моя жена Наталья расхохоталась, наверняка представив себя на месте паренька.
— Нет! — испуганно ответил опоздавший.
— Да, десятый он, десятый, — сквозь хохот вымолвила Натка, и парень, мне показалось, посмотрел на неё с благодарностью.
Между тем, всё было не так просто — пассажир, конечно, нашёлся, но вот провожавшая нас контролёрша к автобусу пока не явилась. На её поиски отправился водитель микроавтобуса.
— Таня! — орал он куда-то в удивлённую толпу, стоящую на перроне. — Десятый нашёлся!
Наконец, из толпы показался синий форменный рукав:
— Хорошо, Вася! Езжай!
И мы всё-таки тронулись в путь...
* * *
По Орше у нас имелись только распечатки из интернета: естественно, "Глобус Беларуси", несколько страничек с местных сайтов да дурацкая карта, на которой даже названия улиц толком прочитать было невозможно. Впрочем, мы готовились осматривать город "расслабленно" — мы уже поняли, что после Несвижа, Новогрудка, Гродно, Витебска и Полоцка он будет выглядеть совсем блёкло. Вот если бы сюда приехать после наших сибирских Каргата с Чулымом, тогда другое дело!..
Кстати, забегая вперёд, скажу, что "расслабились" мы в Орше настолько, что даже умудрились "пропустить" главную городскую достопримечательность, барочную церковь Кутеинского монастыря, построенную в первой половине семнадцатого века. С ужасом я обнаружил это только в поезде — до сих пор не понимаю, как так вышло, что мы до неё не дошли. Что ж, есть повод ещё разок посетить Оршу...
Но это всё будет позже, пока мы ещё только въезжали в город, прославленный двумя битвами. Первая — это так называемое Оршанское сражение 1514-го года, произошедшее во время русско-литовской войны. "Московиты" под командованием Ивана Челяднина тогда бой проиграли, и этот факт ныне охотно представляется некоторыми местными националистами как чуть не главная страница героической борьбы белорусов против "империи" — кое-кто даже уверяет, что бело-красно-белый флаг именно тогда впервые появился. Хотя, конечно, литвины под командованием Константина Острожского (103) о существовании каких-то белорусов, думаю, вряд ли догадывались. Даже поляки в своих документах два века спустя (именно с восемнадцатого века и начал складываться белорусский этнос) называли здешний некатолический люд "русскими людьми", что уж говорить о Великом Княжестве Литовском, где основная масса населения мало чем отличалась от русских "московитов".
Второе сражение — это знаменитая Витебско-Оршанская операция во времена Великой Отечественной. Фактически с неё началось наступление советских войск в июне 1944-го. А ещё под Оршей в 1941-м году впервые была применена реактивная система залпового огня "Катюша"...
Мы выглядывали из окошка микроавтобуса и пытались свериться с нашей дурацкой картой-распечаткой. По ней получалось, что автовокзал в городе находится довольно далеко от вокзала железнодорожного, и нам ещё предстояло понять, как перебраться "из пункта А в пункт Б" со своими сумками — хорошо хоть, "излишки" с утра в Новосибирск отослали почтой!
Между тем в городе происходило что-то невероятное: повсюду грохотали отбойные молотки, одновременно красились чуть не все фасады домов разом, а главным транспортом на улицах Орши были бульдозеры и грейдеры.
— Смотри, фонтан уже запустили, — сообщила одна из пассажирок своему спутнику.
— Ага, интересно, к нам проезд уже открыли или нет? — спросил в ответ её собеседник.
Мы не могли понять смысла происходящего, да если честно, то и не особо стремились. Нас пока занимал автовокзал.
Наконец, автобус остановился на крытом перроне у шикарного новомодного здания с огромными стеклами и угловатыми выступами. За то время, что "пробирались" через общегородскую "стройплощадку", мы так и не смогли сориентироваться, поэтому обратились к одному из попутчиков:
— Подскажите, пожалуйста, как нам на вокзал центральный уехать? — из той же карты-распечатки следовало, что железнодорожных вокзалов (во всяком случае, станций) в городе штуки четыре, Орша, вообще, очень железнодорожный город.
— А чего к нему ехать? — удивился мужичок и махнул рукой куда-то за мою спину. — Вон же он!
Как всё-таки быстро тут, в Белоруссии, всё меняется. Карта моя вроде относительно свежая, а оказалось, что уже устарела — автовокзал новый соорудили, причём совсем не там, где был старый.
После сдачи вещей в камеру хранения мы отправились изучать вокзал — огромный, "сталинский", с массивными пилястрами и ажурными капителями. Прямо младший брат минского главпочтамта!
В Орше есть свой очень почитаемый местный герой войны, Константин Заслонов. В отличие от наших сибирских уроженцев, прославившихся вдали от своих "тыловых" городов (тот же омич Карбышев воевал в Белоруссии и героически погиб в Австрии, в концлагере Маутхаузен), Заслонов и жил, и воевал на родине. Начальник местного паровозного депо был эвакуирован в начале войны в Москву, но очень скоро вернулся в Оршу, где возглавил партизанскую группу и за год с небольшим основательно "попортил кровь" оккупантам — одних только паровозов под сотню взорвал. Знаете, что такое "угольная мина"? Это когда в тендер паровоза подбрасывается кусок взрывчатки, обмазанный угольной пылью — вражина сам свой локомотив уничтожает.
Могила и памятник Герою Советского Союза, погибшему в коротком бою в конце 1942-го, располагаются прямо на перроне железнодорожного вокзала, рядом с обязательным монументом-паровозом. А где ещё покоиться герою-железнодорожнику?
А недалеко от вокзала есть музей Заслонова, посвящённый, конечно же, всему местному партизанскому движению — Витебщина и соседняя с ней российская Смоленщина даже по меркам войны сопротивлялись уж очень отчаянно. К моменту соединения с частями Красной Армии в 1944-м году только партизанские отряды, бившиеся в районе Орши, входили в две полноценные бригады, которым было присвоено имя Константина Заслонова. Двадцать отрядов! В музее есть мемориальный зал, где перечислены названия этих "боевых единиц" — читая их, можно уверенно сказать, что придумывались они самими участниками, почти наверняка без "руководящей роли": отряд имени Кутузова, имени Александра Невского, Победа, Ураган, Грозный, Мститель, Истребитель... Есть в том списке и отряд Дяди Кости — именно под этим псевдонимом был известен своим соратникам (в дословном значении этого слова, прислушайтесь к нему: СО-РАТНИКИ!) Константин Заслонов...
"Одновременный" ремонт всего города мы смогли вовсю понаблюдать, выйдя из музея: укладка тротуарной плитки, покраска домов, асфальтирование улиц, возведение фонтанов. На жилых зданиях ещё и "самовольное остекление" балконов, делающее все советские дома похожими на скворечни, опытные "ломастеры" сносили. Нечто подобное мы до того видели только в строящейся "новой" Астане (104), но здесь всё же было иначе: город гораздо меньше (зато и более "обжитой"), а вот строительства и ремонта на порядок больше! За несколько часов прогулок по Орше мы ни разу не встретили ни одного тихого и укромного уголочка, где бы можно было спрятаться от грохота и лязга техники — кроме, пожалуй, вокзала и уже очень ухоженной территории, прилегающей к нему. Потом нам объяснили, что так в Белоруссии принято готовиться к "Дожинкам", республиканскому празднику урожая, каждый год с великой помпой отмечаемому в одном из провинциальных городков. Для властей из Минска — это отличный способ "попиариться" в совершенно советско-белорусском духе: мол, ребята, всё замечательно, урожай богатый, можно раздать комбайнёрам ключи от автомобилей! А для местных властей, с одной стороны — веская причина с пользой освоить щедро выделяемые бюджетные деньги, перестроив и отремонтировав "за раз" весь город, а с другой — повод на целый год оказаться в жесточайшем "тонусе". Ведь их вотчина (чаще всего, относительно крупный город, находящийся в статусе райцентра) на несколько дней станет практически столицей страны — ВСЕ здесь будут, в том числе и САМ. И не дай Боже, что-нибудь не понравится строгому и внимательному "бацьке" — горя ж не оберёшься! Нечто подобное существует и у нас в Сибири, в "вертикально-интегрированном" Кузбассе (105). Там местный губернатор Тулеев тоже каждый год новую "столицу" для празднования Дня Шахтёра назначает, и целый год потом в каком-нибудь малюсеньком Полысаево происходит судорожное "вылизывание" и "оштукатуривание".
Между тем сама Орша, как и ожидалось, была не сильно интересной: серые пятиэтажки, довольно много "сталинок" да реденькие вкрапления польских домиков с черепичными крышами. Несмотря на то, что город считается ровесником Минска — первое упоминание о нём датируется тем же 1067-м годом, от прежней Орши после Великой Отечественной почти ничего не осталось. Из чудом сохранившихся памятников архитектуры интерес представляли только дореволюционный, чуть сгорбившийся каменный мост через речку Оршицу с соседним зданием мельницы (там готовившийся вовсю к празднику "Дажынкi", а потому не работающий музей разместился), довольно простенький католический костёл доминиканцев начала позапрошлого века да торговые ряды вблизи всё той же Оршицы.
