Небесный капитан (Авиатор 3)

Так что, нет — не все сразу. Договорились встретиться за обедом в ресторане на Новом рынке, и разбежались, каждая по своим делам. Правда, Лиза успела только на примерки, на все остальное уже не оставалось времени. Однако расстраиваться по этому поводу не стала: покупка снаряжения не относилась к первоочередным делам. Закупить фляги, ножи и прочее все можно будет и завтра. А сегодня Лиза купила себе полутораметровую нитку розового цейлонского жемчуга, и это — как и следовало ожидать, — подняло ей настроение не хуже коньяка.

"А жизнь-то налаживается! — усмехнулась Лиза, стоя перед зеркалом в ювелирной лавке и наматывая жемчужное ожерелье себе на шею. — Купить что ли еще и бриллиантовые сережки?.."

* * *

Вечером позвонила Наде. Нервы нервами, но надо и честь знать.

— Привет! — сказала в трубку, испытывая неловкость за очередной том своих художеств.

— Вот даже не знаю, — ответила Надежда из далекого Шлиссельбурга, — послать тебя куда подальше или просто трубку положить...

— Твое право! — признала Лиза. — Но повинную голову не секут, разве нет?

— Это кто тебе сказал? — хмыкнула на том конце провода Надежда. — Иногда повинную как раз и рубят, потому что до неповинной хрена дотянешься!

— Да, ладно тебе! — Лиза поняла, что скандала не будет, и несколько успокоилась. — Ты что первый день меня знаешь?

— В том-то и дело, что не первый. Удивляюсь, подруга, что ты пол Шлиссельбурга не спалила! Мы с Клавой, грешным делом, опасались!

— Значит, простишь?

— А что с тобой делать? Ты, вообще, где сейчас?

— Я в Амстердаме.

— Вот даже как! И с чего бы это?

— В Стокгольме спать очень захотела...

— Не поняла?!

— Села на первый попавшийся борт, — нехотя объяснила Лиза, — лишь бы койка была...

— То есть, в орлянку сыграли, господин капитан?

— Вроде того, — окончательно смутилась Лиза, осознав задним числом, что вела себя не как взрослая женщина, офицер и командир, а как импульсивная девушка-подросток, у которой вместо мозгов вата, сдобренная гормонами.

— А мы с Клавой решили, что ты к Райту подалась. Телефонировали ему. А он, оказывается, тоже в неведении. Так что теперь еще и он волнуется. Умеешь ты, девка, всех на уши поставить!

— Кого это всех? — возмутилась Лиза. — Ты, Клава и Райт — это всего три человека. А три это еще не все!

— Ах, ну да! Я же не огласила весь список! — в голосе Нади звучала не ирония, скорее, раздражение. — Полина, это раз. Братец твой паскудный, это два. Или их за один номер считать?

— Я позвоню Полине, — Лиза уже раскаивалась, что не связалась с Надей и Полиной в день приезда, но что сделано, то сделано. Вернее, не сделано.

— Да, уж, Лизонька, постарайся! Позвони, пожалуйста!

— Кто еще?

— Еще Рощин.

— Вот черт!

— Вижу, ты девушка, так и не научилась просчитывать последствия своих безумств! — вздохнула Надя. — Ну, в самом деле! Что, так трудно было телефонировать? Не в Африке, чай! Ну, хоть телеграмму бы отправила, что ли! Все спокойнее на душе стало бы!

— Извини!

— Бог простит!

— Ну, хватит уже! — подняла голос Лиза. — Я повинилась, разве нет? Принесла... осознала... раскаялась... приклонила... Я что-нибудь пропустила?

— Покаяние! — хохотнула Надежда, которую, по всей видимости, наконец, отпустило.

— Я каюсь и угрызаюсь! — улыбнулась Лиза, довольная, что легко отделалась. — Как твоя нога?

— Пока не до танцев, но к осеннему балу буду как новенькая.

— А мы осенью уйдем в Лемурию.

— Я в курсе, — вздохнула Надя. — Может быть, мы к тебе подъедем, а?

— Отличная идея! Когда? Куда? — обрадовалась Лиза.

Если не в Шлиссельбурге под блицами фотовспышек, то самое то. Общение с Надей и Клавой никогда не было ей в тягость. Даже тогда, когда роман с Паганелем едва не свел ее с ума. Тем более, теперь, когда Паганель исчез в лондонских туманах.

"Надо бы с ним поговорить... по телефону, — подумала с раскаянием. — В конце концов, это я его бросила, а не он меня!"

-Дай подумать! — размышляла между тем Надежда. — Сейчас не могу я, — заказов невпроворот, — а на следующей неделе Клава поет в Новгороде, потом в Ниене... О! Знаю! Тридцатого у Клавы концерт в Зальцбурге. Давай, тогда, где-нибудь в северной Италии. Как смотришь?

— Первого августа в Виченце? — предложила Лиза.

— Отель "Амбасадор", — уточнила дислокацию Надя.

— Принято!

— Но ты, Лиза, будь добра, больше не пропадай!

— Честное офицерское!

— Ты еще честью поклянись! — снова хохотнула Надежда.

— Если девичьей, то поздно вспомнила, а если офицерской, так я тебе только что "честное офицерское" дала. Чего тебе еще?

— Еще... Чуть не забыла! — воскликнула вдруг Надя. — Просто в голову не пришло. Тут тебя презент дожидается...

— Какой презент? От кого? — заинтересовалась Лиза, почувствовав, что не все с этим презентом так просто, как слышится.

— Презент со смыслом, — чувствовалось, что Надежда подбирает слова, и это было более чем странно. — В общем, не телефонный разговор.

— Ну, хоть что-то же ты можешь мне сказать? — настаивала Лиза.

— Понимаешь, Лизонька, что не скажу, все лишнее будет, — туманно объяснила Надежда. — Давай сделаем так. Разреши дать твоему новому поклоннику телефон постоялого двора, где ты остановилась, и подожди в Амстердаме пару дней. В смысле, не уезжай. Думаю, пары дней ему должно хватить. Ну, пусть будет с запасом. Три дня. Мы договорились?

— То есть, ты мне настоятельно рекомендуешь этот презент принять?

— Не пожалеешь!

— Ладно тогда! — согласилась Лиза. — Можешь дать ему мой телефон в отеле. Записывай...

Она продиктовала номер телефона и название постоялого двора, передала привет всем, всем, всем, и поцелуи Клаве, и положила трубку на рычажки.

"Что бы это могло быть? И от кого?"

На самом деле, это могло быть что угодно, и кто угодно мог быть тем, кто это что-то ей презентовал. Бриллианты от влюбившегося аристократа? Искупительная жертва от кого-нибудь из прикосновенных к делу адмиралов? Документ... Патент, скажем, или грамота на владение, или еще что. Дарителем ведь мог оказаться не отдельный человек из плоти и крови, а какое-нибудь учреждение.

"Адмиралтейство? Министерство? Чья-нибудь канцелярия? Контрразведка, лопухнувшаяся с ее то ли мнимым, то ли реальным похищением, ЦК партии? Но, тогда, какой партии? И что они мне могут презентовать?"

История более чем странная, но, если Надя рекомендует принять, то отчего бы и не принять. А уезжать из Амстердама в ближайшие дни Лиза все равно не планировала. Она только-только начала входить во вкус. Да еще и подружку завела, что есть гуд, поскольку от одиночества все беды, а на миру, как говорится, и смерть красна!

* * *

Правду сказать, знакомство с Ниной оказалось для Лизы большой удачей. Рядом с этой неглупой, независимой и невероятно раскованной маленькой женщиной она снова начала улыбаться, и не приличия ради, — потому что так положено, — а потому что хочется. И смеялась, когда было смешно. И грустила не от того, что вспомнила рубку авиаматки, — и не из-за Паганеля, которого ей иногда отчаянно не хватало, особенно ночью, — а потому что услышала мелодию в тональности ре минор или посмотрела "душещипательную" франкскую фильму.

Между тем, в Амстердаме установилась хорошая погода. Днем иногда бывало даже жарко, и тогда они с Ниной садились на траву где-нибудь в городском сквере, пили пиво и разговаривали обо всем и ни о чем. Разумеется, публичное распитие пива дамами, — да к тому же прямо "из горла", — в известной степени шокировало консервативных голландцев, но в том-то и заключалась вся прелесть нидерландского менталитета, что приставать к дамам с поучениями никто из них и не подумал. В отличие от себерцев, здесь ограничивались укоризненными взглядами и прочей нелицеприятной мимикой, которая Лизу не задевала. Совсем.

Так прошло несколько дней, — магазины, прогулки, обеды с икрой и шампанским, театр, казино, варьете, — пока Лиза не сообразила вдруг, что Нина общается с ней на особый манер. Иначе говоря, Лиза, наконец, поняла, что новая знакомая ее попросту клеит. То есть, ухаживает за Лизой, как парень за девушкой, ненавязчиво подводя отношения к тому, что у флотских без затей называется "койкой".

Казалось бы, ну и что? Лиза и сама не далее, как несколько дней назад размышляла о том, что не плохо бы завести себе мальчика или девочку, и расслабиться на полную катушку. Но одно дело думать, и совсем другое — исполнять. Девушки, как вариант, на самом деле, Лизой не рассматривались, однако именно женщина вела сейчас в их "аргентинском танго". И не то, чтобы грубо или прямолинейно. Напротив, уверенно, но ненавязчиво, с уважением к партнеру, хотя и однозначно.

— Нина, — осторожно начала Лиза вечером пятого дня знакомства, когда они возвращались из оперы, — скажи, это ведь то, о чем я думаю?

В принципе, Нина могла отшутиться. Самое простое — спросить, а о чем ты думаешь? В этом случае Лиза вряд ли озвучила бы свои подозрения. Но женщина пошла на обострение.

— Вообще-то, да, — Нина смотрела ей прямо в глаза. Снизу вверх, но только потому, что ниже ростом. Без смущения, но с чувством.

— Понимаешь, — попыталась объясниться Лиза, у которой в прошлом имелся уже не слишком богатый, хотя и удачный в целом опыт такого рода. — Понимаешь...

— Понимаю, — улыбнулась Нина. — Но почему бы не попробовать? У тебя есть кто-нибудь?

— Был, — нехотя призналась Лиза.

— Ушел?

— Выгнала.

— Меня тоже прогонишь?

"Прогнать?"

Но прогонять не хотелось. Хотелось спустить пар, и было абсолютно непонятно, с чего вдруг такая нерешительность! С Полиной, — женой Григория, — получилось ведь совсем неплохо. Даже по сравнению с Лизиным бывшим мужем Петром, а Лиза тогда умудрилась за одну ночь переспать с обоими. И хотя бесспорно, мужчины нравились ей в этом смысле больше, чем женщины, в такого рода отношениях — пусть и осуждаемых обществом и церковью, — имелись свои приятные моменты. Как без них!

Раздумывая, что ответить, Лиза вспомнила, что на самом деле одной Полиной ее опыт не ограничивается. Надежда и Клавдия тоже пару раз вовлекли ее в любовь "де труа". На пьяную голову, допустим, и с близкими подругами. Но из песни слов не выкинешь, не правда ли?

— Не прогоню, — сказала она вслух. — Но давай не будем торопить события! И к слову, это не потому что ты женщина. Была бы ты мужчиной, я бы сказала то же самое.

Маленькая ложь для большего блага. Ложь во спасение, так сказать, и ничего больше.

— Идет! — рассмеялась Нина. — Я тебя, Лиза, не смогла бы "принудить" к близости, даже если бы очень захотела. Ты крупнее, и силы у тебя, — уж прости, — как у хорошего мужика.

— Это мы еще с тобой не дрались! — улыбнулась Лиза, ничуть не обидевшаяся на двусмысленный комплимент. — И дай Бог, не придется! Дерусь я точно, как мужик!

— Откуда такие умения? — удивилась Нина, и не зря.

Косить под мальчика — это одно, а ни в чем не уступать парням — совсем другое. Лиза, например, не носила при Нине брюки-галифе. Ей в ее нынешних обстоятельствах даже нравилось ходить в платьях. И поведение ее во все эти дни было скорее женским, чем наоборот. Единственное исключение, о котором знала Нина, — оружие. Но страсть к охоте никак из образа светской дамы не выпадает. В Европе, как и в Себерии, у многих дам из общества имеется охотничий опыт. Иногда отнюдь немалый. Охота — пусть и оригинальное, но вполне приемлемое времяпрепровождение. Другое дело — кулачный бой или не успевшие войти в этом мире в моду восточные единоборства. Эти виды спорта женскими еще не стали. Даже суфражистки и прочие эмансипе до такого ужаса пока не додумались.

— Я, Нина, росла среди мужчин, — пожала плечами Лиза. — Брат у меня есть, сводный. Или как там это называется? Тот еще отморозок, между нами! Так что, я, Нина, все детство проходила в синяках, но зато умею теперь за себя постоять.

История так себе. Но не придумывать же для легких вакационных отношений — даже если это настоящий отпускной роман, — полномасштабную, непротиворечивую и детализированную "по самое не могу" легенду?

— Знаешь что, — сказала мгновение спустя, резко ломая линию беседы, — поехали завтра в Брюгге! Как смотришь?

— В Брюгге?

— Есть возражения?

— А почему именно в Брюге? — недоуменно посмотрела на Лизу новая знакомая.

Рассказывать об истинной причине поездки в Брюгге явно не стоило. Однако пришло время переговорить приватно с ученой девушкой — Мари Нольф.

— А почему нет?

— Полетим? — а вот это уже вопрос по существу.

— Зачем? — усмехнулась Лиза, уже предвкушая немереные удовольствия, которые обещала ей эта деловая в своей основе поездка. — Я хочу взять в аренду какой-нибудь локомобиль, большой, надежный и со всеми удобствами. Спешить-то нам некуда, или у тебя другие планы?

— Да, нет, — улыбнулась Нина. — С чего вдруг?

— Если ехать через Утрехт, — добавила она, немного подумав, — Бреду и Антверпен, то можно заскочить еще и в Гент. Но там никак не меньше двухсот миль...

"А карту ты держишь в уме так, на всякий случай?"

— Я никуда не спешу, — повторила Лиза. — Посмотрим Утрехт, заночуем в Антверпене. Как думаешь?

— Думаю, может неплохо получиться. Я, к слову, этот маршрут уже рассматривала, когда думала, куда отправиться после Амстердама. Там должно быть красиво, во Фландрии, и визы не нужны: у них с Нидерландами договор...

"Ну, извини, милая! — мысленно покаялась Лиза. — Я уже во всех вижу шпионов и заговорщиков!"

— Значит, решено! — сказала она вслух и только теперь вспомнила, что уехать из Амстердама не может, так как ждет звонка от мистера Икс. — Ох, нет!

— Что такое? — встревожилась Нина.

— Да, ерунда, — отмахнулась Лиза. — Но ты уж извини, уехать завтра, не получится. Я совсем забыла, что жду посылку.

— Посылку?

— Ну, да! Должны передать с оказией, — объяснила Лиза.

— Но это всего день или два, — успокоила она новую подругу. — А потом я свободна, как ветер.

На том и сошлись, договорившись, что на следующий день наймут катер и поедут кататься по Шельде и каналам.

— Устроим пикник на воде! — предложила, прощаясь, Нина.

— Отличная идея! — поддержала подругу Лиза и велела извозчику, ехать в отель.

Однако человек предполагает, а располагает только Бог. В семь часов утра, когда светские дамы все еще сладко спят "после вчерашнего", в апартаментах Лизы раздался телефонный звонок.

— Браге у телефона! — ответила Лиза, прервав упражнения на растяжку.

Звонили с коммутатора. Кто-то — вероятно, ночной портье, — вежливо извинился, что "взял на себя смелость побеспокоить госпожу Браге в столь ранний час". Однако абонент, связавшийся с отелем, настоятельно просил соединить его с постоялицей, обещая, что госпожа Браге гневаться не станет.

"Витиевато, но, с другой стороны, он же не знает, что я с шести утра на ногах".

— Все в порядке, — успокоила она портье. — Соединяйте!

Звонил незнакомый Лизе мужчина. Во всяком случае, по голосу она его не узнала.