Негромкий хлопок, горячая волна подбросила Сергея к слону, и он уселся перед потным мужиком на спине у слона.
— Торт морковный?
— Да, прошептал Сергей.
— Отдай слону, он по морковке 'фанатеет'.
Долго уговаривать не пришлось, — кушай, вежливо сказал Серега.
— А Я где?
— Да хрен знает — Индия — Китай или Вьетнам, а может вообще в сказке....
Тут дракон пролетал не так давно.
Вроде как за ту деревню, при этих словах Михалыч ткнул блестящей палкой вперед, и слон послушно пошел в направлении деревни.
*
Чан У уже больше 20 лет был старостой деревни, и вот сейчас как в молодости залез сам на смотровую вышку проверить, что и как в окрестности, самому приглядеть.
А, глаза Чан У не подводили ни разу, дракона он увидел на пару ударов сердца раньше молодого дозорного, что при встрече с драконом может стать решающим фактором, — кто останется жить, а кому пришел черед пойти 'дорогой цветов'.
Ударил в колокол, протяжный и тоскливый звук растекся по всей деревне, а дальше нужно не мешкая бежать в заранее отрытые 'схроны' — убежища.
Задвигая над головой плетеную из тростника крышку с очень толстым слоем мокрой глины, Чан У лишний раз самому себе сказал, что был прав, заставив жителей деревни выкопать убежища: не часто, но за сезон раза по три приходилось прятаться от дракона...
В этот раз пронесло, дракон как в прочем и в предыдущие два раза,
полетел сразу на поле опиумного мака, — оттуда поднималась тонкая струйка дыма.
Наркоман, проклятый в сердцах Чан У не очень культурно выругался, надо сказать, деревня на севере граничила с огромной маковой плантацией, и нет, нет, да кто из жителей деревни начинал курить опиум, но не долго — Чан У старался при любом удобном случае отправлять наркомана 'дорогой цветов'...
Жители догадывались, что очередной несчастный случай с наркоманом, как то связан с Чан У, но предпочитали молчать — деревня при старосте жила хоть и не богато, но и не бедствовала.
И правитель лишний раз сборщиков пошлины не присылал...
Чан У и дракона бы как следует 'отделал' своей колотушкой — во всяком случае, очень хотелось, но нет таких колотушек, вот и приходилось в 'схронах' прятаться.
*
— Я Сергей, а тебя как звать — величать? Серега протянул руку.
— Михалыч,
— Ты давно тут?
— Не очень, пуховик не могу снять — повесить некуда...спарился...
— Мне домой надо — жена не поймет, если ночевать не приду, я ей сказал, что к соседке этажом ниже пошел, — прибьет соседку, уже несколько месяцев порывается 'разобраться' как следует...
— Ну, моя то и не хватится, а вот дочка телефон рабочий оборвет это точно.
— Я вот тут думаю — может в деревне есть, где запасы морковки, — накормить слона досыта, может домой перенесет?
*
У Чан У екнуло сердце, ой жди беды — в центре деревни на небольшой площади собирался народ, что само по себе не новость — площади для этого и служат, вот только повод для сходки жителей не ординарный.
Посреди площади возвышался огромный белый слон, на спине которого, восседали два мага волшебника — что волшебники сомнений не было — уж очень чудно одеты, а как один рот открыл (тот, что постарше и по чуднее одет — хотя куда чуднее?) — ну точно волшебник — полный рот золотых зубов, так на солнце и сверкнули.
*
— Слышь, Михалыч, ты это шире улыбайся своими коронками — глянь, как в рот тебе смотрят.
— Ну конечно, на металлокерамику сроду не заработаешь, не то, что у тебя.
— У меня все настоящие, Сергей даже обиделся.
— Ладно, как бы здесь не положить зубы на полку мне искусственные, а тебе настоящие...
— Ушастый, давай садись,— с этими словами Михалыч легонько постучал анкусом по голове слона и слон послушно улегся на живот — теперь можно было спрыгнуть на землю.
Всю лишнюю одежду Михалыч и Сергей увязали в два узла, анкус впрочем, тоже спрятали — ну очень он блестел на солнце, зачем людей в соблазн вводить!
Остались в рубашках с узлом на животе, с засученными рукавами и брюках.
Ботинки тоже снять хотелось, но посмотрев, какая мелкая живность снует под ногами — не рискнули...
*
Наталья долго в темноте пыталась сначала открыть гаражные ворота, затем выехав — закрыть.
Ну, неплохо бы зайти на охрану и спросить, что произошло? Почему нет света, и надолго ли.
— Вечер добрый, что со светом?
— Электрика вызвали, ищет, — что вот с этим делать?
— С кем? — и только сейчас Наталья увидела за столом здоровую обезьяну, которая внимательно и как то совсем по человечье смотрела то на Наталью, то на охранника.
— И откуда она здесь?
— В дверь вошла, села и сидит — смотрит, — есть не хочет, у меня тут два банана из дома, на вечер брал, — не ест, все смотрит, вроде как глазами что ищет или кого, не спросишь!
— Может, из какого цирка сбежала или зоопарка?
— Мне от этого не легче — куда ее? Гнать на улицу? Или домой вести? Здесь ее то же не оставишь, может, заберете?
При этих словах обезьяна встала, протянула ладошку Наталье и указала на дверь — Пойдем?
— Ну, точно из цирка! Всё понимает, только не говорит, ну это и плюс...
Слава Богу, соседей не встретила, Наталья открыла дверь и втолкнула Чику, (а это была она) в квартиру.
— Садись за стол и не мешай.
Слишком много странных, и не непонятных событий произошло за последнее время.
Надо открывать портал и искать фарфорового слоника!
Плеснув на стену квартиры из хрустального сосуда, темно синей жидкости Наталья начала певуче читать заклинание поиска и затем открытия портала.
*
Рита ждала терпеливо Сергея час, потом два, затем выбрав половник поувесистей, решила тоже спуститься этажом ниже и узнать чем же занимается Сергей?
Свою жизнь до встречи с Сергеем она помнила плохо, можно сказать вообще не помнила, но очень хорошо помнила саму встречу, и очень хотела показать кое— кому, что и сама может помахать половником...
Личная жизнь её полностью устраивала, как оказалось Сергей и сам несколько лет назад 'нашелся' на железнодорожном вокзале и из прошлой жизни смог вспомнить только, как его зовут и то под гипнозом. Зато все профессиональные навыки сохранились и на работе его очень ценили.
*
Веста не пожалела зелья и портал открыла во всю стену, намереваясь втащить слона в комнату или целиком и добровольно, или по частям...
*
Михалыч с Сергеем только и успели ухватить слона за уши, когда прямо перед ними из воздуха появились довольно красивые с дорогим маникюром (явно женские) руки и, схватив слона за хобот, начали втаскивать его целиком в огромный мерцающий портал.
— Давай за ним!
Михалыч, как постарше и опытнее и узелок со своими вещами прихватил — руки то две!
А вот Сергей замешкался, а дальше уже было не до того.
*
Портал открылся на редкость ровной и правильной формы, аккуратно во всю стену...
Но наверно не вовремя, успела подумать Наталья, изворачиваясь от летящей прямо ей в голову поварешки.
Поварешка исчезла в магическом зеркале — ну и что мама будет делать с ней в спальне? И что обо мне подумает?
Картина была впечатляющая — слон посреди комнаты, два скорее раздетых, чем одетых мужика и две разъяренные женщины таскающие друг друга за волосы.
— Так, у вас здесь в притоне еще и женщины есть!
Эти слова относились уже к Наталье.
Ситуацию несколько разрядила Чика — увидев открывшуюся комнату, обезьяна очнулась и быстро бросилась в квартиру Весты, но не помогать ей — нет, видимо удар тока стер заклятия и чары с нее.
Схватив одну, затем вторую склянки с зельем, она стала бросать их на пол под ноги слона, когда разбилась пятая, в квартире громыхнуло и весь объем затянуло зловонным дымом.
Наталья поспешно стала закрывать портал, но Чика оказалась проворнее, когда стена приняла исходный, железо — бетонный вид, она стояла рядом и протягивала Наталье небольшую фигурку фарфорового слоника.
*
Поспешно, кубарем, скатываясь по лестнице с вещами свернутыми в узел, Михалыч успел услышать (до того как полураздетым выскочить на улицу) женский голос:
— Чтобы ты куда без меня еще раз ушел!!!
*
Вот так и закончилась история про маленького фарфорового слоника Ганю.
Дальше он очень мирно стоял на тумбочке перед кроватью Наташи и больше ни куда не уходил...один.
Но когда зеленый дым в квартире колдуньи Весты рассеялся, то квартира оказалась пустая — колдунья исчезла...
И вот здесь, сейчас, начинается уже совсем другая история, про настоящее колдовство и коварство отдельных несознательных волшебниц.
Хо Сен
Должно было бы исполниться 19 лет, но произошло то, что рано или поздно должно было с ней случиться.
Хо Сен или Цветок Лотоса как назвал ее отец, была очень любопытная и склонная к авантюрным поступкам девушка.
lotos
Но если разобраться, как она могла быть другой при таком воспитании?
Мама Хо Сен умерла при родах, и воспитывал ее отец — главный придворный пиротехник.
Империя была большая, и соответственно двор то же.
Праздники во дворце случались с завидной регулярностью, а какой праздник без фейерверков?
Да никакой!
Вот так и получилось, что Хо Сен сначала научилась смешивать ингредиенты, помогая отцу, а только потом, спустя пару лет, читать иероглифы.
Девушка отличалась завидным трудолюбием, что само по себе похвально, но как я уже раннее говорил с огромной долей авантюризма — ну не устраивали ее рецепты из старых, а иногда просто древних манускриптов.
Хо Сен в каждый рецепт пыталась внести новшество, иногда это получалось, и результат превосходил все ожидания.
Но в тот роковой день её ангел хранитель просто устал, или решил взять отгул, доподлинно не известно.
А известно, что экспериментируя со смесью селитры, серы и толченого древесного угля получилось совершенно новое вещество с потрясающими свойствами!
Причем в прямом смысле...
В общем, лабораторию (он же алхимический кабинет) разнесло в дребезги, и колонна, падая, придавила Хо Сен.
Но закончив земной путь, она отказалась идти 'дорогой цветов' и всё!
Да это только начало! Самой себе сказала Хо Сен, когда поняла, что потеряла свою физическую оболочку.
Раз нет тела — то нет и дверей, и расстояние не помеха — да все алхимические книги мира для меня открыты!
Теперь только нужно научиться передвигать предметы бестелесной рукой, а когда и ногой!
И тогда весь мир узнает, о Хо Сен!
*
Не спокойно стало на севере, и с этим надо что-то делать.
Управляющий провинции отложил свиток с донесением и крепко задумался.
Пока шпионы не доложили императору, а они непременно донесут нужно принять меры и доложить всё уже в выгодном для себя свете.
Если староста не обкурился опиумным маком (хотя это было бы самым простым объяснением), то проблема выглядит так: в древне появился огромный белый слон с двумя наездниками, могучими волшебниками — описаны их приметы, одна особенная, — рот полный золотых зубов.
Исчезают внезапно, появляется женщина чародейка — мановением руки превращает одного излишне любопытного крестьянина в огненный столб.
Требует еды, питья, и лучшую хижину.
И все это время черный дракон участками выжигает поле опиумного мака и явно не собирается улетать — стал законченным наркоманом!
Необходимо ехать самому, со своей охраной...
*
Веста, будучи потомственной колдуньей, к процессу колдовства относилась очень тщательно, справедливо полагая, что в этом деле мелочей не бывает.
Вот и в этот раз, творя заклятие открытого портала, она была одета в костюм от Диора и магические амулеты на все возможные, и не возможные случаи, были или уже в руках (на руках и на шее) или аккуратно разложены по карманам. Сам процесс открытия второго портала Веста не увидела.
Увидела Нату — Джинс, а то, что это она, сомнений не было, хоть и не виделись ранее, но по описаниям спутать было нельзя.
Большую любительницу джинсовой одежды, второй такой среди колдуний не было.
Выхватив из рукава рубиновый стержень, Веста широко взмахнула рукой — аккумулируя максимум энергии в стержне, чтобы раз и навсегда испепелить соперницу.
На то, чтобы остановить Чику, бросающие колбы на пол не было ни времени, ни возможности...
Куда пришелся удар, Веста не увидела, — последняя склянка, разбившись, окутала комнату густым дымом, но удар вышел славный — вспыхнул столб огня, с ревом поглотивший человеческий крик.
Когда неожиданно быстро, как от порыва ветра, дым снесло в сторону, Веста с удивлением обнаружила, что находится не в своей комнате и даже не в комнате Наты-Джинс.
Посреди не большой площади, расположенной в центре деревни горел огромный факел, который был видимо недавно человеком.
Рядом с факелом в оцепенении стояло еще несколько человек по виду крестьян из Восточной Азии, впрочем, стояли они не долго, и молча рухнули на колени перед Вестой.
Начало неплохое, подумала колдунья, неважно, где я, — важен имидж...
Через несколько дней уже во дворце императора, Веста пыталась выяснить, где здесь краны с горячей водой?
Где можно принять теплый душ?
Где, наконец, во дворце центральное отопление, с теплым полом в ванной?!
Так, насчет королевских апартаментов это хорошо, но со средневековьем в отдельно взятом дворце нужно что-то делать, и без всякого колдовства...
*
Наталья, вернувшись с работы, начала готовить ужин и вспоминать разговор в учительской с преподавательницей ОБЖ Леной.
Кроме преподавания Лена вела и кружок рукоделия для девочек — где шили замечательные игрушки, часть из них ушла на украшение главной ёлки города.
Всегда в хорошем настроении и веселая, в этот день она пришла заплаканная и попросила 2 дня без содержания.
Продолжение разговора проходило за закрытыми дверями в кабинете директора, т.е. Натальи. Пропал отец, причем при ней, из-за стола на кухне, она налила отцу тарелку борща, отец нарезал хлеб, поинтересовался как у неё в школе работа — дети, и исчез...
— Я даже ни чего рассказать не успела, Лена опять расплакалась...
— Вот в полицию пойду завтра, заявление писать...
Ни разу не спрашивала, кем работает (работал) отец Лены, хотя, что это может дать?
*
Чан У был несказанно рад, что спустя всего три дня колдунья невесть откуда появившаяся в деревне покидает её.
На пожелание наместнику забрать с собой и черного дракона (который так и 'прижился' на опиумном поле) Чан У получил несколько ударов плетью и более вопрос не поднимал.
Но каково же было удивление Чан У, когда спустя лунный месяц к ним прискакали запыленные всадники с распоряжением к жителям деревни оказать помощь в поимке и доставке императору дракона, и непременно живым.
Отряд охотников был небольшой, десять человек, но снаряжения хватило бы и на двадцать...
*
Так, бутерброды получились очень аппетитные, дольки авокадо поверх ломтиков соленой семги на порционном зерновом хлебе.
Налив чашечку свежее заваренного зеленого чая, Наталья потянулась за бутербродом, но — тарелка отодвинулась на край стола и на месте ее возникла хрустальная ваза с белыми розами.
