— Ублюдок! — взвыла Мей, не строя иллюзий и прекрасно понимая, что враг сейчас освободится. — Не уйдешь!
Земля под гигантом просела, обрушаясь в неглубокое лавовое озеро, и тотчас волной взметнулась вверх вокруг него, образуя новую гору и рушась на голову штурмового самурая. Лавовое озеро, бушующее под ногами Новы, стиснуло камнем со всех сторон и вытолкнуло наверх, превращая только что возникшую гору в миниатюрный вулкан.
В лаве этого вулкана могло сгореть все. И камень, и металл, и тем более живая плоть. Но Нова продержался целых четыре секунды. Ровно столько, сколько необходимо было ему для того, чтобы сгруппироваться в вязкой патоке плавленого камня и собрать Ци для сильнейшего импульса, направленного из его тела во все стороны.
Вулкан, напитанный Ци воина-дракона, вздулся пузырем и лопнул с оглушительным грохотом. Дымящиеся камни и лавовые бомбы обрушились на руины лагеря, повсеместно устраивая новые пожары.
— Демон... — Мей, защитившаяся от многочисленных брызг лавы каменным щитом, замерла. Парализующий ужас сковал ее. Глава Кровавого Прибоя неотрывно смотрела, как в дрожащем от жара воздухе, в слепящем сиянии ярко-алого зарева, поднимается фигура несокрушимого исполина. Он видит ее. Он готовится атаковать, и даже сильнейшие дзюцу, доступные Мей, неспособны его остановить. — Монстр! Не подходи!
Нова плавным и быстрым движением подался вперед, сделал шаг и, перенеся всю свою массу на одну ногу, ударил из ступни импульсом Ци, швырнув себя к врагу. Мей отшатнулась, волосы на ее голове затрещали, свиваясь от нестерпимого жара, когда покрытая раскаленной лавой фигура приземлилась в нескольких метрах от нее. Кулак гиганта взметнулся вверх и, набирая скорость, пошел вниз с силой, какой не достичь даже промышленному паровому молоту. Ноги женщины отнялись от ужаса, и она взглянула в глаза собственной смерти.
Искажение пространства свернулось вокруг воина-дракона буквально в последнюю секунду, но оно выдернуло Мей из-под удара и бросило на крышу у дальней оконечности лагеря.
— Никогда тебе не стать достойной Черной Тени! — прозвучал в ее сознании насмешливый голос Ями, искусственно навеваемая звуковая галлюцинация. — Мастер-шиноби первого класса? Твой удел — война с обычными людьми!
Мей стояла в сковавшем ее параличе еще несколько секунд, а затем колени подломились, и она, падая на четвереньки, содрогнулась в жесточайшей нервной дрожи.
Ями сняла с нее гендзюцу, показывающее происходящее на поле боя. Боевая единица выбыла, но, надо отдать ей должное, сделала свое дело. Задержала врага, отвлекла его внимание и выиграла жителю тьмы время, необходимое для создания печати.
Глаза ходячего умертвия, слепые и неподвижные, источали алый туман Ци. Творение монахов, обратившихся в поисках силы к отрицательным энергиям человеческих душ, Ями была почти уникальным итогом эволюции печати проклятых. Все тело ее оплетали длинные полосы, в которые вытянулись лучи трехконечной черной звезды, гнездящейся на спине. На первом этапе печать порождала Ци демона, смешивающуюся с Ци человека и меняющую энергообмен меж клетками тела. На втором этапе в теле человека начинала образовываться черная протоматерия, плоть демонов. Менялось сознание зараженного, человек начинал легко поддаваться отрицательным эмоциям и принимал жестокость как вполне допустимое действие ради достижения целей. На третьем этапе человеческое сознание менялось столь сильно, что зараженного уже нельзя было назвать иначе, чем демоном, одержимым причинением боли и страданий, ищущим темных эмоций, порождающих отрицательные заряды в людских биополях и трансформируемых монстром в черную протоматерию. Большинство зараженных теряли разум уже на этом этапе и обращались в разлагающиеся, пропитанные темной слизью, ходячие трупы. Но вопреки уверенности многих это еще не финал эволюции.
Ями была одной из немногих, избежавших деградации не только на третьем, но и на четвертом этапе. В высохшем теле, мумифицированном темной протоматерией, гнездилась энергетическая пиявка, увидев которую, далеко не каждый смог бы поверить, что в такое чудовище может превратиться... душа человека.
— Сеятель боли и смерти... — прошелестел голос твари. — Творец демонов, напитавший воздух над этой землей предсмертной агонией людских душ! — чудовище развело руки в стороны, и над ладонями ее начал куриться, быстро усиливая свечение и обращаясь в подобие пламени, алый туман Ци. — Прими благодарность за дарованную мне энергию и... ужаснись собственным детям!
Ями рывком склонилась и погрузила алые сгустки Ци на своих ладонях в переплетение силовых линий мощной печати. Тяжкий рокот покатился по руинам лагеря. Бандиты, прячущиеся в подземельях или руинах на поверхности, застыли от обуявшего их леденящего ужаса. Даже жители Агемацу и войска дайме, прислушивавшиеся к отдаленному грому сражения, почувствовали мертвящий холод. Не телами. Сознание воспринимало как холод прикосновение к душе волн отрицательных энергий. Содрогнулось раненное влиянием людей биополе всей планеты.
Глаза Тайкана, взбунтовавшегося капитана отряда ронинов, смотрящих теперь на битву со склона высокой горы, горели синим огнем Ци. Дзюцу, дающее приближение намного большее, чем любая оптика, было весьма вредно для глаз, но в эти моменты он меньше всего думал о собственном зрении.
— Что это за твари?! — в ужасе и отвращении воскликнул Тайкан, увидев волну чудовищ, хлынувшую из широкого алого круга, полыхающего на земле. — О боги, из какого мира эти уроды?!
Порождения зла, среди которых не было ни одного похожего на другого, хлестали из круга, словно вода из пробоины в дамбе. Пауки с тремя и пятью ногами, люди с щупальцами и звериными головами, крылатые твари, прыгающие и змеящиеся по земле.
— Демоны? — использующий стандартный армейский бинокль, самурай рядом с капитаном видел лишь поток черных тел, заполняющих улицу полуразрушенного лагеря. — Это безумие! Демоны существуют только в сказках монахов!
— Волшебная лиса — сама по себе персонаж из легенд и сказок. Ничего удивительного, что у нее и пришедшего ей на помощь великого духа гор... подобные враги.
Черные твари казались множеством отдельных организмов, но каждый из них был частью единого существа, в книгах и учебниках храмов именуемого химерой. Привлеченная болью и смертью тысяч людей, химера жадно пожирала отрицательные энергии и, протекая сквозь силовые схемы печати, воплощалась в виде потока уродливых тварей, несущих черты множества птиц, зверей и рептилий, щедро разбавленных чертами главного творца злобы и мучений, ранящих биополе планеты. Человека.
— Почему дух гор не атакует их? — выкрикнул Тайкан. — Он не видит?
Нова не видел ни химеры, ни печати, ни зловредную жительницу тьмы. Сенсорная печать на маске его шлема не воспринимала Ци демонов и не сигнализировала о присутствии живых существ. Поток уродов он воспринял как движение мертвой материи, камня. Очевидно, чье-то дзюцу. Но почему не видно управляющих потоков Ци, по которым можно вычислить расположение атакующего врага и определить точку, куда следует нанести удар?
— Разорвите его на куски! — хохотала Ями. — Сейчас будет много боли! Чем больше человек, тем больше отрицательной энергии!
Нова отпрыгнул, уворачиваясь от "потока камня", но химера потянулась за ним и настигла. Десятки демонов облепили броню Новы и, вонзая в металл когти и зубы, принялись рвать.
— Что?! — великан похолодел, чувствуя как нарушаются защитные потоки Ци в его броне, как когти "каменных" уродцев вонзаются в металл и движутся, оставляя глубокие борозды. — Ах, вы, гнусная мелочь!
Импульсом Ци из доспехов Нова отшвырнул от себя демонов и замахнулся, нанося удар кулаком и вбивая в землю сразу несколько из них.
Ударами рук и ног он ломал хрупкие маленькие тела, рывками сдирал с себя и пальцами давил демонов, что успевали вцепиться в него. Это напоминало бой закованного в хитин большого жука против бесчисленной орды муравьев, но легко было понять, что на этот раз толстая броня "жука" не спасет.
— Каматари, мой лук и стрелы! — Тайкан требовательно протянул руку к своему первому помощнику. — Дайтаро! У тебя самые быстрые ноги из нас всех. Когда я спущу тетиву, поставь новый личный рекорд скорости и помоги леди Кицунэ выбраться из лагеря! Хватай ее на руки и беги! У Черной Тени нет особых сенсорных способностей и у Такасэ Мей тоже. Значит, та демоница — их сенсор, и если я собью ее, то у нас всех будет шанс спастись!
— Вы собираетесь стрелять на таком расстоянии? — спросил Дайтаро с удивлением. — Тайкан-сама, ни один самурай не способен убить человека, находясь от него в пяти километрах!
— Звание капитана дают не за полировку катаны, — рука ронина стиснула дугу цельнометаллического лука. — Готовься! Мне нужно пару минут на расчеты.
Нова взревел от ярости и провел ладонью вдоль своего бока, прижимая к телу и растирая в кашу одного демона за другим. Вся броня исцарапана, много печатей повреждено...
Крылатое чудовище, с телом червя и двумя когтистыми лапами, с визгом влепилась в маску на лице Новы. Она присосалась к металлу беззубой пастью и замахнулась, готовясь вонзить когти в сенсорную печать, но могучая пятерня ухватила бестию и сжала с такой силой, что брызги черной протоматерии полетели во все стороны.
— Не злите... — Нова глубоко вздохнул горячий, полный гари воздух и заорал что было сил. — Не злите меня, твари!
Штурмовые печати, те, что остались неповрежденными, ярко полыхнули, и град огненных шаров разного диаметра стеганул по руинам. Огонь не мог причинить вреда протоматерии, но ударные волны взрывов рвали черные тела, расшибали их о камни, растирали по земле. Химера была уничтожена и... тотчас начала возрождаться.
Черная слизь, объятая огнем, сползалась в лужи, принимаясь формировать тела еще более причудливых монстров. Армия демонов казалась неуязвимой, но Ями заскрежетала черными зубами, убегая подальше от объятых огнем руин и угасающих линий алой печати, развороченной несколькими прямыми попаданиями малых штурмовых дзюцу.
При восстановлении химеры протоматерией совершается определенная работа, а это по законам физики влечет потерю энергии. Половина черной протоматерии преобразуется сейчас в энергию. и большая часть ее рассеется в пространстве. Этим залпом разъяренный великан не уничтожил, но сильно ослабил своего врага.
Задействован весь отрицательный фон. Если так пойдет дальше, то скоро численность демонов упадет до количества, которое гигант может истребить, попросту топча ногами.
— Тайсэй-сама! — только что убивший генерала Хуоджина, первый воин-дракон услышал призыв Ями так, словно та шептала ему прямиком в уши. — Мне нужно больше энергии! Как можно больше! Убейте всех в этом лагере, мой господин! Их мучений хватит на создание сильнейшей химеры!
Разорванные искажениями тела бандитов, бьющиеся в агонии, орущие от ужаса и боли, падали друг на друга, образовывая высокий шевелящийся холм из плоти и металла. Кровь ручьями текла по улице, а вокруг холма и в нем самом начали распухать, возникая словно из небытия, сгустки черной протоматерии.
— Много, много синего огня станет красным сегодня! — смеялась Ями, видя, что химера потянулась к холму умирающих людей и начала трансформацию в существо нового порядка. — Замрите в ужасе! Такое вы видели нечасто, люди! В этом мире мало действительно сильных чудовищ!
Нова, чувствуя опасность, совершил рывок к холму плоти, намереваясь сжечь его в пепел, но вдруг воздух вокруг него дрогнул, пошел винтом, и целый кусок пространства в одно мгновение исчез, словно стянувшись в точку нулевого размера.
Кицунэ испуганно вскрикнула, когда гендзюцу, действующее на нее, развеялось, но, увидев, что на месте искажения не возникло ни лавовой сферы, ни пустого котлована, с глубоким вздохом приложила руку к груди. Все ясно. "Сфера абсолютной недоступности"! Воздух вокруг Новы чрезвычайно насыщен его энергией Ци, и Ци Тайсэя быстро развеивается в потоках чужеродных сил, не позволяя Черной Тени применять пространственные дзюцу близко от гиганта. Тайсэй не может переместить или разорвать Нову, и потому был вынужден окружить его искажениями, как окружил непреодолимым барьером особняк Акизуки тогда, когда похищал Кицунэ из Инакавы!
"Моя защита абсолютна", — сказал Тайсэй, когда за окнами особняка померк свет.
Значит, Нова сейчас в безопасности! Вот только...
Кицунэ затаилась, даже присела на корточки, стараясь стать как можно меньше и незаметнее. Главное, чтобы враги о ней сейчас не вспомнили! Одно мгновение, и лисенок будет по уши в лаве!
Беспокойство ее было напрасным. Тайсэй даже не смотрел в ее сторону. Находясь одновременно в мире людей и в мире демонов, он, как никто другой, мог видеть перед собой завораживающую картину рождения и воплощения в материи невероятной сущности, которую люди в эпоху Металла называли матриархом, а в новые времена — многохвостым зверем. Существо, обладающее разумом и в силу своей природы одержимое разрушением. Сгусток абсолютной ненависти, желающий лишь одного — погасить как можно больше биополей в кратчайший срок.
Но в первую очередь это была химера.
Вобрав в себя тела умирающих бандитов, черная протоматерия поднялась на двух столбах, из которых сформировались ноги. Туловище обрело форму листа, острые шипы поднялись из спинного гребня. Сформировалась голова, формой похожая на голову ящерицы. Передние лапы стали подобны человеческим рукам. Хвост вытянулся на три десятка метров и начал делиться.
— Два, — считал Тайсэй. — Три... четыре... — деление остановилось. — Четыре хвоста? Неплохо. Довольно сильный зверь у тебя получился, Ями.
— Не я создала это существо, — ходящее умертвие развело руками, словно указывая неведомо кому на разрушенный лагерь, объятый огнем и дымом. — Мы создали его, господин. Все вместе.
— Я выпускаю врага. Многохвостый, готов?
— Да, господин.
Нова сразу понял, что случилось, когда мир стал крошечным и вокруг воцарилась тьма. Сенсорная печать показывала великану причудливые искаженные картины, от вида которых начинала кружиться голова.
Заперт в замкнутом на самом себе куске пространства. Вырваться отсюда и продолжить бой невозможно, пока враг не выпустит его из ловушки. Лучше вообще не двигаться с места, иначе можно оказаться разрезанным, когда пространство вернется в свое нормальное состояние.
Надолго ли хватит воздуха в пространственном пузыре? Чем ударит враг после снятия барьера?
Нова сел на землю и, поджав ноги, сел в позу для медитации. Лишние эмоции сейчас ни к чему. Сможет он продолжать бой или будет убит мгновенно, станет ясно после постановления пространства. Надо привести в порядок токи Ци по телу и броне, восстановить, хоть немного, заряд в уцелевших силовых печатях.
Штурмовой самурай совместил пальцы рук в печать, помогающую сконцентрироваться и упорядочить токи Ци в теле. Глубокий вздох наполнил его легкие горячим воздухом, пропитанным запахом сражения. Нова склонил голову и замер. Что будет, то будет. Сын множества поколений самураев, он действительно не знал, что такое страх. Для него были загадкой те чувства, что заставляют маленьких кричать и убегать при его приближении. Это было просто одной из их странностей, еще больше отдалявших гиганта от мысли о равенстве с ними. Нова наслаждался, сражаясь с теми, кого ненавидел. С теми, кто мешал ему жить, кто непонятно зачем и почему отнял близкого ему человека. Ярость не позволяла думать о смерти, вкус победы пьянил и толкал на сражение со все более сильными врагами.
